All the Young Dudes

Зима сменилась весной, и к празднованию дня рождения Римуса мародёры, как обычно, подошли творчески, не ограничившись традиционным пением на завтрак, обед и ужин, тортом и подарками. К сожалению, в этом году Макгонагалл мудро предугадала их коварные планы и поручила старостам следить за спальней буйной четвёрки, чтобы не допустить очередных полуночных фейерверков. К счастью, четырнадцатилетие Римуса выпало на день похода в Хогсмид, и он чувствовал себя очень взрослым, отмечая его с друзьями в «Трёх мётлах». К тому же скоро стало понятно, что Сириус и Джеймс подговорили всех одноклассников, и длинный поток соучеников прошёл мимо их стола, поздравляя Римуса с днём рождения, предлагая купить ему сливочное пиво и поднимая тосты за его здоровье. К концу дня все в пабе знали Римуса и радостно кричали вслед на прощание. Естественно, это было дико неловко. Когда с днём рождения было покончено, Римус бросился повторять весь материал для предстоящих экзаменов, ему хотелось отлично сдать новые предметы, по крайней мере, уход за магическими существами. Отдав всего себя урокам и домашним заданиям, Римус постепенно забывал жестокие слова Дариуса Барабонса. Да, он был опасным существом, и да, когда все об этом узнают, его наверняка начнут избегать. Но до того момента у него была возможность выучиться — и он её не упустит. *** Воскресенье, 7-е апреля, 1974 год. Римус никогда раньше не встречал Дейви Гаджена, и, насколько он знал, его друзья тоже. Он так и не узнал, как парень выглядел. Но запомнил это имя до самой смерти. Летом 1973 года группа скучающих первогодок превратила Гремучую Иву в захватывающую игру, хотя приближаться к ней было запрещено, что тщательно контролировал Филч. Игра заключалась в следующем: попытаться подойти к стволу как можно ближе так, чтобы ветви не смогли тебя ударить. У Римуса, очевидно, не возникало желания поиграть. Он ненавидел это дерево. Вообще, Римуса даже не было там, когда случилась беда. Это был день после полнолуния, и он как обычно лежал в больничном крыле. Питер сидел на полу, перебирая свои карточки из шоколадных лягушек и счастливо бормоча под нос. Джеймс выполнял домашнее задание Сириуса по прорицанию, а Сириус тайно развлекал Римуса, меняя цвет волос Джеймса у того на затылке. Синий, розовый, зелёный, жёлтый — и это работало: Римусу было дико смешно, потому что Джеймс был таким серьёзным, что от усердия высовывал кончик языка, словно кот. Это был идеальный день, и Римус почти мог игнорировать боль в костях и зубах, которые не спеша вставали на место до очередного цикла. Но затем это произошло. Дверь в больничное крыло распахнулась, и с громкими воплями вбежал парень: — Мадам Помфри! Мадам Помфри! Помогите! От природы любопытные Джеймс и Сириус подскочили и выглянули из-за бледно-зелёных занавесок. Римус вздохнул и откинулся на подушки. Он уже привык к постоянной суете в больничном крыле, эти крики обычно означали, что какое-то заклинание пошло не так. Он постарался не обращать внимания — он ненавидел всё, что напоминало, что он в больнице, а не просто наслаждается ленивым днём с друзьями. Но Джеймс и Сириус всё не возвращались, продолжая наблюдать за картиной, которая разворачивалась за занавесками. Когда они наконец повернулись к Римусу, их лица были бледными и серьёзными. Суета усилилась, кто-то заплакал. — Что такое? — спросил он более раздражённо, чем собирался. Сириус дёрнул уголком рта, а Джеймс молча покачал головой и поправил очки на носу. Питер наконец тоже поднял голову от карточек: — Что? — Несчастный случай… какой-то парень, — пробормотал Джеймс. — Все на выход! — раздался в палате голос мадам Помфри, непривычно громкий и чёткий. Занавески вокруг кровати Римуса распахнулись, и она заглянула внутрь. — Римус, дорогой, если ты себя хорошо чувствуешь, то лучше тебе провести остаток дня в своей спальне. Поттер, сходи за профессором Стебль. Скажи, что пострадал один из её учеников. Джеймс кивнул и сразу же ушёл, даже не оглянувшись на друзей и забытую домашку. На Джеймса всегда можно было положиться. Сириус поймал взгляд Римуса, и Римус кивнул в ответ, начиная выбираться из постели. Он до сих пор был в пижаме, и Сириус вывел Питера за локоть, чтобы дать ему возможность переодеться не на глазах. Римус оделся как можно быстрее, запихнул книги в сумку, схватил работу Джеймса и вышел к друзьям, ожидавшим его по другую сторону занавесок. Он чуял запах крови. Вокруг ближайшей к двери кровати были задёрнуты занавески, и они быстро прошли мимо, больше всего желая сейчас покинуть эту неприятную атмосферу и убраться как можно дальше. Они пошли прямо в общую комнату, Римус слегка хромал, Сириус и Питер замедлили шаг, чтобы ему было удобней. — Что случилось? — прошептал Римус. — Там была кровь. — Да, — ответил Сириус растерянно. — Я не знаю, что случилось, но… что-то с лицом... Питеру, казалось, стало нехорошо. Они добрались до общей комнаты, и Римус без сил упал в ближайшее кресло. — Ты в порядке? — тревожно спросил Сириус и положил руку Римусу на плечо. Римус кивнул, закрыл глаза и постарался дышать глубоко. — Нормально, нормально, — он стыдливо сбросил руку Сириуса, желая хоть раз в жизни побыть нормальным. — Привет, парни, — Мэри зашла в комнату с Марлин на хвосте. — Слышали, что случилось с этим парнем, Гадженом? — Нет, — быстро ответил Сириус. — Что? — Это чокнутое дерево размазало его лицо, — сказала она, сбрасывая мантию. — Они пытались дотронуться до ствола. — Гремучей Ивы? — Ага, — влезла Марлин. — Её нужно запретить! Это же так опасно! — Вы видели, как это произошло?! — спросил Римус, пытаясь не дать панике проявиться в голосе. — Не-а, — пожала плечами Мэри и упала на диван рядом с Сириусом. — Услышали от девчонок со второго курса. — Им придётся избавиться от этого дерева! — нервно сказала Марлин. — Дамблдор не может просто оставить его. Кого-нибудь могло вообще убить! — Ему нужно было держаться от него подальше, — нахмурившись, сказал Сириус. — Идиотская игра. Все знают, что это за дерево. — Я, что, сошла с ума? — засмеялась Мэри. — Сириус Блэк — голос разума?! — Отвали, Макдональд, — угрюмо зыркнул на неё Сириус. У Римуса разболелась голова. Он помассировал виски и снова закрыл глаза, съёжившись в кресле. Чувство вины холодными мурашками поднималось по позвоночнику. Ива ударила его прямо по лицу?! С этим парнем, Гадженом, всё будет в порядке? Мадам Помфри точно сможет всё исправить, как бы плохо ни было. Она что угодно может исправить. *** Спустя несколько часов слухи про Дейви Гаджена разлетелись по школе, никто не мог их остановить. Сара Сандерс из Когтеврана сказала всем, что видела его родителей, они прошли прямо в кабинет Дамблдора и выглядели разъярёнными. Друзья Гаджена из Пуффендуя рассказывали историю снова и снова всем, кто хотел слушать — что им казалось, будто на этот раз Дейви действительно достанет до ствола, но потом Ива взбесилась в последнюю секунду. Слухи о нанесённых повреждениях разнились: говорили, что дерево раскололо его голову пополам, что он потерял оба глаза или что он действительно умер и школа это скрывает. Марлин, которая переживала больше всех, заручилась поддержкой Лили и Мэри и создала петицию, чтобы Гремучую Иву убрали с территории школы. Римус подписал её — он не мог придумать достаточно хорошую причину не подписывать. Сириус отказался. — Это дерево имеет такое же право оставаться здесь, как и все остальные, — твёрдо сказал он, пока Марлин бегала за ним с пером. — Но Сириус, — умоляла она, — оно опасно. — Бладжеры тоже! — возражал он, уворачиваясь от неё. — Что теперь, уйдёшь из команды по квиддичу? — Это не одно и то же! — Ох, да просто подпиши уже, Блэк, — застонала Лили, пытавшаяся закончить домашнее задание по рунам. — Что тебе с этого? — Это принцип! — он упрямо сложил руки на груди. Лили закатила огромные зелёные глаза. — Козёл, — пробормотала она себе под нос. — Разве он не видит, как Марлс расстроилась? — А почему она так расстроилась? — шёпотом спросил Римус, пока Марлин была достаточно далеко. — Она знает Дейви? — Я так не думаю, — вздохнула Лили. — Мне просто кажется, что ей нужно чем-то заняться, чтобы отвлечься от проблем дома. Семья, знаешь. Римус задумался. Он не знал Марлин так же хорошо, как он знал Мэри и Лили. Мэри была такой общительной и готова говорить со всеми. (Вообще-то, если уж на то пошло, иногда ей не мешало бы помолчать. Римус знал гораздо больше о её предпочтениях в поцелуях, чем хотел бы.) Марлин всегда была тихоней, скромницей — менее уверенная в себе, даже в том, с чем она отлично справлялась. Он не так много знал о её семье, просто потому что ему не приходило в голову спрашивать друзей об их семьях. Он не думал, что петиция им что-то даст. Дамблдор произнёс речь, запрещающую кому-либо впредь подходить к Гремучей Иве, и это всё, что было сказано по этому поводу. Учителям явно было не по себе, и Римус просто пытался не высовываться. Другие мародёры ничего не сказали ему по этому поводу и меняли тему, когда этот случай всплывал в разговоре. Обычно Римус предпочитал не обсуждать ничего, связанного с его «маленькой пушистой проблемой», но теперь он начал задумываться, винили ли они его в этом. Естественно, Джеймс никогда не скажет об этом вслух — а Питер может. Сириус тоже может сказать, но потом сразу же заберёт свои слова обратно. Но как бы то ни было, все они молчали, позволяя воображению Римуса вырисовывать свою реальность. Спустя неделю после инцидента профессор Стебль подтвердила слухи: Дейви Гаджен ослеп и не вернётся в Хогвартс ещё долгое время. Римус избегал Стебль с того момента — как учитель травоведения она наверняка прекрасно знала, что именно Гремучая Ива делает на территории школы. — Родители заберут его в Америку, где целительные зелья для зрения модернизируются чаще всего, — объяснила им профессор за завтраком. — Я уверена, Дейви и его семья очень благодарны вам за добрые пожелания. Римус ощутил ужасное сосущее чувство внутри. Когда Марлин, Лили, Мэри и ещё несколько учеников поднялись, чтобы предъявить петицию — у которой теперь было больше четырёхсот подписей — Римус поднялся вместе с ними. Профессор Стебль приняла петицию и пообещала обсудить её с Дамблдором. Она даже наградила Марлин десятью баллами за усилия. — Но они не избавятся от дерева, — позже тем вечером сказал Сириус, когда мародёры остались одни в своей комнате. — Да, вряд ли, — Римус, сунув руки в карманы, зафутболил одинокий носок под кровать. — Тогда зачем ты пошёл с ними? Римус пожал плечами. — Я решил, что так будет правильно. В смысле, Марлин права — это дерево опасно. Его не должно быть в школе. — Но… — начал Питер. — Я знаю, — огрызнулся Римус. — Я знаю, понятно? — Ты не должен чувствовать себя виноватым, друг, — по-доброму сказал Джеймс. — Гаджен не должен был играть с этим деревом… это не твоя вина… — Если и есть в этом чья-то вина, — угрюмо сказал Римус, — то моя. — Это глупо, — прямо сказал Сириус, качая головой. — Ты же не посадил его, нет? Не знаю, может, кто не заметил, но эта школа не самое безопасное место на свете. Она построена рядом с чёртовым лесом, где полно существ, гораздо опасней дерущегося дерева, где-то под нами спит настоящий монстр, и — я сейчас не шучу — вы вообще видели Хагрида?! — Что ты хочешь сказать, Блэк? — тяжело вздохнул Римус и сел на кровать. Бедро болело, если стоять слишком долго. Он становился каким-то стариком. — Не знаю, — Сириус пожал плечами. — Дерьмо случается? Не вини себя? Перестань хандрить? — Хандрить?! — зарычал Римус, его кинуло в жар. — Отъебись. Этот ребёнок больше не может видеть, просто потому что меня слишком опасно держать в школе! Попытайся рассказать Марлин, что я такое, держу пари, она соберёт куда больше подписей под ТАКОЙ петицией! — Ты не опасен! — Ты не знаешь, ЧТО я такое! — зашипел Римус. — Ты наш друг, — вдруг сказал Джеймс. Римус уставился на него. Это была такая глупая, сопливая, драматическая реплика. Но это была только половина проблемы с Джеймсом — он был воплощением этих нереальных ценностей верности, справедливости и чести, так что он заставлял тебя тоже начать в них верить. Он сел рядом с Римусом на кровать. — Ты наш друг, и это самое важное, ладно? Он встретил взгляд Римуса и улыбнулся. — Ладно? — повторил он. Римус продолжил смотреть, и Джеймс наклонился ближе, пока их колени не столкнулись. — Ладно?! — сказал он, наклонившись так близко, что его нос оказался в паре сантиметров от носа Римуса. Римус знал эту тактику — иногда Джеймс делал то же самое, чтобы взбодрить Сириуса. Он ни разу не моргнул — это дико нервировало, и наконец Римус рассмеялся и отклонился назад: — Ладно! Ладно! Джеймс тоже засмеялся и обнял Римуса. — Спасибо вселенной! Мы не могли потерять тебя, Лунатик! — воскликнул он. Вдруг Питер и Сириус последовали его примеру и навалились на Римуса, который неожиданно оказался под большой хихикающей кучей-малой. Не в силах не смеяться, он попытался выползти из-под них. — Слезьте с меня, вы, кучка педиков! — О-ой, да ты нас любишь, признайся, — Сириус похлопал его по макушке.