All the Young Dudes

Среда, 8-е января, 1975 год. Дамблдор оказался прав — уже на следующий день убийство семьи Фрейзеров оказалось на первой странице всех газет. За этой новостью последовала серия статей о надвигающейся войне, война была главной темой новостей весь остаток рождественских каникул. Это был первый раз, когда Римус — да и вообще все они — увидели метку смерти, и тогда они даже представить не могли, что она станет символом, которого они будут бояться до конца своих дней. Огромный чёрный череп с открытым ртом, из которого выползала длинная змея прямо навстречу смотрящему. Она была отчётливо слизеринской, и как только они вернулись в Хогвартс, Сириус испепелил со своего чемодана всех змей. — Осторожней, брат, — сказал Джеймс, когда дым от заклинания Сириуса заполнил всю комнату. — Возможно, ты только что испортил фамильную реликвию. — А мне похуй, — ответил Сириус и запустил в дымящийся чемодан ещё одно заклинание, чтобы наверняка. — Он мой, и я не хочу, чтобы на моих вещах была эта грёбаная метка. Пытаться вразумить его было бессмысленно. После визита Дамблдора к Поттерам ненависть Сириуса ко всему, что хоть немного напоминало о Слизерине, возросла в несколько раз. Он весь год использовал защитные заклинания, защищая учеников помладше от слизеринцев, но теперь он начал, казалось, специально напрашиваться на неприятности. — Война не происходит прямо здесь, — однажды попытался сказать ему Римус после того, как тот умудрился заработать уже третью отработку за один день. — Дамблдор сказал быть бдительными, а не ввязываться в драки. — Война происходит везде, — ответил Сириус, и Джеймс согласно кивнул. — Да и вообще, кто бы говорил, что насчёт Снейпа? — Это, — возразил Римус, — личное. Это было правдой: он ненавидел Снейпа не потому, что тот был тёмным волшебником, или слизеринцем, или что-то ещё такое. Римусу не нравился Снейп, потому что тот был надоедливым придурком — ну и к тому же, Снейп не нравился вообще никому, кроме Лили. Вообще-то, — подумал Римус, бросив взгляд через общую комнату на Лили, которая сидела рядом с Марлин и практиковала какое-то трансфигурационное заклинание на своих ботинках, — даже Лили уже не проводит со Снейпом много времени. Может, они поссорились. Рыжая подняла взгляд и ярко ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Джеймс, который сидел рядом с ним, помахал ей рукой, и Лили закатила глаза и вернулась к своему заклинанию. — Разве она не видит, как сильно я повзрослел? — тяжело вздохнул Джеймс и резко перелистнул страницу книги. — Я не уверен, что пару поцелуев с магловской девчонкой на последнем ряду кинотеатра можно назвать взрослением, — ответил Римус, спасая пострадавшую книгу и расправляя углы, которые смял Джеймс. — Я не об этом говорю, — ухмыльнулся Джеймс. — Я имел в виду… в целом. Я этого не понимаю, с Марлин же я хорошо общаюсь. — Ты в одной команде по квиддичу с Марлин, — сказал Питер. — У вас есть что-то общее. (Питер стал очень мудрым с тех пор, как у него появилась девушка.) — Так что, — медленно сказал Джеймс, — ты думаешь, мне нужно попытаться затащить Лили в команду по квиддичу? Питер с жалостью цокнул языком: — Тебе нужно попытаться найти что-то общее, что есть у вас с Лили. Например, мы с Дездемоной оба любим шахматы, и сэндвичи с сыром, и… — У нас нет ничего общего, — мечтательно ответил Джеймс. — Поэтому она мне и нравится. — Тогда у тебя нет шансов, — фыркнул Питер. Джеймс выглядел подавленным. — Не слушай его, — сжалившись, сказал Римус. — Люди не начинают встречаться с другими людьми просто из-за того, что у них есть что-то общее, это было бы скучно. Противоположности притягиваются и всё такое. — Да, ты прав, Лунатик! — воспрял духом Джеймс. — Но, наверное, мне всё-таки стоит узнать, что ей нравится… — Э… да, точно, неплохое начало, — Римус покачал головой и вернулся к своему эссе по чарам. Он уже смирился с их одержимостью девчонками; проще кивать и делать вид, что сочувствуешь. К счастью, всё внимание Джеймса и Сириуса теперь принадлежало в основном тренировкам по квиддичу из-за предстоящего матча против Слизерина, который должен был состояться в начале февраля. С этой нависшей над всеми войной противостояние между факультетами приобрело новое важное значение. Поэтому Джеймс и Сириус относились к своим тренировкам, как к полноценной работе 24/7. В результате Римус очень редко видел их в новом семестре — он как обычно проводил почти всё свободное время в библиотеке, а когда ребята не тренировались на поле (вместе с Питером, конечно), они ходили на отработки то за одно, то за другое. У них практически не осталось времени на работу над Картой или даже на планирование нового розыгрыша; мародёры проходили друг мимо друга, словно корабли в ночном море. Ситуация дошла до такой крайности, что, когда пришло время первого январского похода в Хогсмид, Римус осознал, что ему не с кем идти. Он уже почти было решил совсем не ходить, когда после зельеварения Лили завела об этом разговор и предложила пойти с ней и (как он предположил) с Марлин и Мэри. Он подумал, что это прекрасный способ провести субботний день, и напомнил себе, что до сих пор не купил Лили рождественский подарок, как собирался. Римус и Лили встретились в общей комнате субботним утром, как и договорились, и пошли к главному входу в Хогвартс. — А где две «Эм»? — удивлённо спросил он, когда понял, что они с Лили одни. Та покраснела, но наверняка это было из-за холодного воздуха. — Я подумала, что в этот раз мы можем сходить вдвоём. — Класс, — улыбнулся он. Ему очень нравилось проводить время с Лили — почти так же, как с мародёрами. — Так за что они все получили отработки? — спросила она, когда они пробирались сквозь снег по дороге к деревне. — Да за разное, — Римус махнул рукой. — Питера поймали в коридоре после отбоя, Джеймс взял на себя вину за изменение слов на слизеринских трофеях… А Сириус, кажется, проклял второкурсника. — Как типично, — щёлкнула языком Лили. — Да уж, — ухмыльнулся Римус. Они шли по следам за группой чёрных мантий других ребят впереди. — Но идея с трофеями была великолепной, ты должна признать. Чары не сходили целую неделю! — Но это было не очень хорошим поступком, — нахмурилась Лили. Римус вздохнул. Почему девчонки всегда хотят быть хорошими?! Придя в деревню, они сначала остановились в канцтоварах, потому что обоим нужны были новые перья. Римус купил по одному ещё и Питеру с Сириусом, потому что они просили. Он рассказал Лили, что Питер слишком сильно давит на перо и ломает по два в неделю, оставляя повсюду чернильные пятна, и что Сириус использует только самые дорогие перья, потому что у него кошмарный почерк. После этого они заглянули на почту, где Римус отправил Поттерам посылку от Джеймса — он объяснил Лили, что сегодня день рождения миссис Поттер, а Джеймс не упускает ни единой возможности сделать кому-нибудь подарок. Промёрзнув до костей, они решили, что следующей остановкой станет место, где продают сливочное пиво, и отправились в «Три метлы». Они нашли небольшой столик у камина и уселись, болтая об уроках и рождественских каникулах. Лили сильно поругалась со своей сестрой, о чём очень долго рассказывала. Римус рассказал ей о том, что они посмотрели «Жажду смерти», но ничего не сказал про визит Дамблдора. — Значит, ты каждый год ездишь к Поттерам? — спросила Лили. — Ага, — с энтузиазмом ответил он. — Они обалденные. Мы с Сириусом всегда ездим. И Пит живёт выше по дороге от Джеймса, так что всё классно. — И вы четверо всегда вместе? — казалось, Лили это забавляло. Он почувствовал себя задетым. — Они мои друзья. Лучшие друзья. — Я это знаю, — тоже немного резко ответила она. — Но ты весь день только о них и говоришь. — Неправда, — возмущённо буркнул Римус и смущённо посмотрел на свою бутылку. — …И что такого, если и так? — Ну, я как бы хотела узнать получше тебя, а не твоих друзей, — теперь на щеках Лили красовалось два круглых пятна, словно румянец на кукле. Римус не мог понять, чем она так недовольна. — Но ты же знаешь меня. Ты уже четыре года меня знаешь! Лили недоверчиво на него уставилась. Потом выражение её лица изменилось. Она провела рукой по волосам и засмеялась словно через силу: — О, Римус, — вздохнула она. — Что? Она покачала головой: — Я такая идиотка. Ты же понятия не имеешь, почему я хотела пойти в Хогсмид с тобой, да? Он пожал плечами. Она улыбнулась и посмотрела на него тем жалостливым взглядом, который так хорошо удавался всем девчонкам. — Забыли, — сказала она. — Не думай об этом. После этого атмосфера между ними, казалось, изменилась. Лили расслабилась и вернулась в своё привычное состояние, смеясь и шутя вместе с ним. Она даже резко высказалась о Снейпе, который недавно сказал что-то очень плохое Мэри. Римус так и не добрался до корня проблемы, почему она сначала была в таком странном настроении, и решил, что это могло быть из-за упоминания его друзей — она всегда ясно давала понять, что они её раздражают. В качестве подарка на Рождество она приняла от него только бутылку сливочного пива и убедила, что он не должен чувствовать, будто должен ей что-то. Только следующим утром, когда Римус, Сириус, Джеймс и Питер завтракали, всё стало понятно. Джеймс и Сириус уже были готовы к тренировке и сидели, одетые в форму, пылко обсуждая различные тактики. Питер слушал их с глубоким интересом, кивая и бормоча: — Да, точно, — время от времени. Римус проверял список книг — ему нужно было вернуть несколько и проверить ещё парочку, чтобы закончить эссе по трансфигурации. Марлин в красной форме села рядом с ним и потянулась за чаем. — Ну что, — обратилась она к Римусу, — как вчера всё прошло? — М-м? — он поднял взгляд от пергамента. — Вчера? — Вы с Лили, в Хогсмиде! — она понимающе улыбалась. — Она ничего нам не рассказывает, значит, всё прошло хорошо. — Ты вообще о чём?! — Да, — с любопытством поднял голову Сириус. — О чём ты вообще, Маккиннон? — Он вам не рассказал? — она невинно положила сахар в свою чашку. — Римус и Лили вчера ходили на свидание. — Что?! — одновременно воскликнули Джеймс, Сириус и Римус. Сириус начал смеяться: — Лунатик — на свидание?! — С Эванс?! — Джеймс был в ужасе. — Чтоб меня! — выдохнул Питер. — Это было не свидание! — Римус ударил рукой по столу, опуская перо. Когда он произнёс эти слова вслух, у него что-то оборвалось внутри — это, что, правда было свидание? И как он должен был об этом узнать, если люди вот так набрасываются на него?! Он отчаянно посмотрел на Джеймса: — Но мне не нравится Лили, мы просто друзья! — Да… я знаю, друг, — сказал Джеймс, хотя Римус решил, что это прозвучало неуверенно. — Всё нормально. Я… увидимся после тренировки. Ни секунды не медля, Джеймс поднялся из-за стола и ушёл. Сириус посмотрел ему вслед, затем перевёл взгляд на Римуса, затем снова на Джеймса, потом беспомощно пожал плечами и поспешил за своим другом. Питер ушёл вскоре после них. Римус уронил голову на стол и застонал. — Вау, прости, Римус, — очень тихо сказала Марлин. — Я не знала. Эм-м… значит, она правда нравится Джеймсу? Римус снова застонал, взял свои вещи и встал из-за стола. — Я пошёл в библиотеку, — бросил он, не встречаясь с ней взглядом. *** Правда, он не пошёл в библиотеку, вдруг Марлин решила бы пойти за ним или — ещё хуже — сказала бы Мэри и Лили, где он. Впервые со времён второго курса Римус ушёл прятаться. Проблема заключалась в том, что он значительно вырос за это время. Теперь большинство его секретных ниш и выступов стали слишком маленькими для него. В конце концов он уселся за статуей старой ведьмы с горбом, прямо в тоннеле, ведущем в «Сладкое королевство». Внутри было темно, и он зажёг палочку. Слабый запах шоколада очень успокаивал. Он попытался читать, но мозг отказывался концентрироваться — по всей видимости, он хотел лишь проигрывать поход в Хогсмид снова и снова. Может, Лили сказала что-то, что он упустил? Может, ему нужно было следить за языком её тела? Она давала ему намёки? Понял бы их Джеймс? А Сириус? Это было так несправедливо, горько подумал про себя Римус. Лили была такой хорошей подругой, почему она хотела испортить это всё чувствами, и держанием за руки, и поцелуями?! Он очень надеялся, что ему не придётся говорить с ней об этом. Может, ей было так же стыдно, как и ему. Но что было хуже всего — что, если Джеймс больше никогда не будет с ним разговаривать? Он не знал, как ему объяснить, что он не рассматривает Лили в этом смысле — не тогда, когда все остальные, похоже, одержимы тем, чтобы найти себе пару. Может, ему стоило поцеловаться с Марлин, когда она предлагала в ноябре. Интересно, оставили бы его все в покое, если бы он уже разделался с этим? Тебе придётся когда-то начать целоваться с девчонками, — сказал он себе. Все целуются — это нормально. Но не с Лили — он не мог так поступить с Джеймсом. Вообще-то, решил Римус, наверняка именно по этой причине ему совсем не нравилась Лили — ведь, если так подумать, она была невероятно красивой, забавной, доброй и умной — и лучше него в чарах. Лили была именно той девушкой, которая могла бы понравиться Римусу, он был в этом уверен, просто его дружба с Джеймсом значила для него гораздо больше. Чувствуя себя очень возвышенным и самоотверженным, Римус вылез из своего укрытия. Он пошёл в сторону ближайшей лестницы, планируя пойти на поле и успеть поймать последние минуты тренировки. После этого он сделает что-нибудь хорошее для Джеймса — проверит его эссе по истории или ещё что-нибудь. Да, после этого в мире снова всё станет правильно. Но, как однажды сказали Римусу, самые лучшие планы зачастую срываются. Он был почти у главной лестницы — перепрыгивая через три ступеньки за раз, просто потому что он мог — и даже не смотрел, куда идёт, когда лоб в лоб столкнулся с кем-то, кто поднимался по лестнице. — Смотри, куда идёшь, грязнокровка, — фыркнул Северус Снейп и быстро поднялся на ноги, зыркая на Римуса. Римус фыркнул: — Отвали, Нюниус. Я такой же полукровка, как и ты. — У нас с тобой нет ничего общего, уверяю, — высокомерно ответил Снейп, поправляя свою мантию. — Ну да, если ты говоришь о стандартах личной гигиены… — Осторожно, полоумный Люпин, — Снейп прищурил блестящие глаза. — Не скажи что-нибудь, о чём потом пожалеешь. — Ой, отъебись, — нетерпеливо ответил Римус и сделал шаг вперёд. — У меня нет на это времени, либо прокляни меня сейчас, либо уйди с дороги. Снейп сразу отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой, показывая, что он может идти. Это совсем не вызывало доверия, но Римус не мог сейчас об этом беспокоиться и продолжил путь.