All the Young Dudes

Джеймс Поттер был гораздо более сложным человеком, чем казался на первый взгляд. Внешне он был счастливчиком, уверенным в себе, обычно добрым (пусть и немного высокомерным) и в целом популярным в своём кругу. Он получал много отработок, да, но также получал хорошие оценки, и большинство учителей тепло к нему относились. От своей позиции в команде по квиддичу он брал всё возможное, всегда намеренно взъерошивал волосы, будто только что закончил летать, и при любой возможности надевал красную форму. Но никто не мог сказать, что он этого не заслужил: нужно было только раз увидеть, как он играет, чтобы знать, что его уверенность в себе возникла не на пустом месте. И более того — Джеймс Поттер был любим. Родители баловали его и внушали уверенность, что ничего невозможного для него не существует, что ни одна дверь никогда не будет для него закрыта. Сириус, Римус и Питер равнялись на него, считали лидером в любом деле, и, в общем и целом, в школе им восхищались все, кто имел значение, а все остальные завидовали. Конечно, все, кроме Лили Эванс. Она была той ниткой, которая путала всё в его жизни. Он рос, окружённый любовью — ему всё давалось легко, и он беспечно это принимал — поэтому ему было так трудно принять то, что он может не нравиться человеку, который нравится ему. Именно поэтому он вёл себя как идиот, когда Лили была поблизости, и именно поэтому он перестал разговаривать с Римусом на целую неделю в феврале 1975 года. Он не пытался привлечь к себе внимание, не делал этого нарочно — Римус достаточно хорошо знал Джеймса, чтобы это понимать. Просто его чувства были ранены, и — как человек, чьи чувства редко бывали ранены — он не знал, как с этим справиться. Сириус хотя бы взрывался потоком эмоций, когда его что-то бесило, и это было быстро решаемо. Питер бы просто хандрил, а Римус, скорее всего, накинулся бы с кулаками. А Джеймс просто стал тихим. — Он не злится на тебя, — объяснил ему Сириус однажды вечером, когда Джеймс лёг спать, едва в комнату вошёл Римус. — Ему просто жалко себя. — Но он же верит мне, да? — тревожно спросил Римус. — Я правда не знал, что это было свидание, Лили не нравится мне в этом смысле! — Ну… мне кажется, он не думает, что ты врёшь, но… вы с Эванс довольно близки, да? Вы всегда ходите вместе. — Мы друзья, — возмущённо выдохнул Римус. — Я и с Марлин и Мэри тоже хожу, но никто же не думает, что мы встречаемся! — Вообще-то, — ухмыльнулся Сириус, — в прошлом семестре ходили слухи… — Да чёрт возьми! Это было невозможно. Что касалось Лили, она довольно спокойно восприняла эту ситуацию. Римус решил, что Марлин всё рассказала ей, но та не пыталась с ним об этом поговорить, и они продолжили быть партнёрами на зельеварении, как обычно. А вот Джеймс и Сириус переместились в конец класса. К вечеру пятницы Римус чувствовал себя по-настоящему дерьмово. В отличие от Джеймса, он не рос в окружении любящих людей, и дружба с мародёрами стала для него такой важной, что он глубоко страдал от её потери. Они всё ещё сидели рядом за столом в Большом зале, но вместо привычной шумной болтовни между ними царила напряжённая тишина. Сириус пытался вести разговор о предстоящем матче между Гриффиндором и Слизерином, но это, похоже, только сгущало тучи. В довершение всего Лили, Мэри и Марлин садились рядом с Римусом — они жалели его и, будучи девчонками, пытались подбодрить, но вели себя совершенно неправильно. — Я жду не дождусь этого матча, — радостно сказала Мэри. — Все когтевранцы и пуффендуйцы, с которыми я говорила, тоже болеют за Гриффиндор. Лили тяжело вздохнула: — Почему всё всегда должно быть таким чёрно-белым? Никто на свете не может быть полностью хорошим и полностью плохим, даже слизеринцы. — Ты не можешь нас винить, Лили, — ответила Марлин. — Даже если не весь факультет, то большинство слизеринцев в этом году просто отвратительны. — Помяни дьявола… — вдруг пробормотала Мэри, с отвращением глядя поверх плеча Лили. Лили и Римус повернулись и увидели Северуса Снейпа, который странно улыбался им, но улыбка была далеко не радостной. — Привет, Лили, — мягко сказал он. — Привет, Сев, — ответила Лили с натянутой вежливостью. — Что такое? — Просто хотел спросить, не нужна ли тебе помощь с заданием по зельеварению. Оно очень сложное. — Я знаю, — с раздражением ответила она, — но мне кажется, я могу сама… *БАМ* Все за столом подпрыгнули и развернулись, чтобы посмотреть в глубину зала, на дальний конец слизеринского стола, где Мальсибер только что запустил огненную хлопушку. Он от души хохотал, пока все в зале в ужасе смотрели на него. — Пять баллов со Слизерина! — закричала Макгонагалл, быстро идя к нему между столами. — И вы сейчас же уберёте за собой весь бардак… Ужин вернулся в привычную колею. Снейп продолжил стоять рядом. Лили посмотрела на него. — Как я говорила, мы с Римусом справимся, — сказала она. — Знаешь, я не дура, Северус. — Я и не говорил, что ты… — Северус искренне расстроился. — Я просто… ох, неважно, — он неприязненно глянул на Римуса, развернулся и уплыл за свой стол. — Ненормальный, — пробормотала Мэри. — Оставь его в покое, — огрызнулась Лили. Она выглядела такой злой, что даже Мэри не решилась ей ответить. — Э… кто-нибудь уже начал это эссе по водяным? — быстро спросила Марлин, пытаясь сохранить мир за столом. — У меня дерьмово получается. — Я дам тебе свои заметки, если хочешь, — предложил Римус, делая глоток тыквенного сока. — Как только Сириус мне их отдаст… Сириус поднял голову, услышав своё имя. — А, точно, прости, Лунатик, сейчас, они у меня с собой… — он начал рыться в мусорке, которую называл своей сумкой, доставая мятые свитки пергамента, грязевые бомбы, сладости и сломанные перья. — Как ты вообще там что-нибудь находишь? — вздохнул Римус, потягивая свой сок. — Ты самый кошмарный неряха, которого я когда-либо встречал. Сириус пожал плечами и подмигнул ему, затем достал нужные записи и передал их Марлин. — О-о-о, Римус, — воскликнула Мэри, — я говорила, что мне пришло ещё одно письмо от Даррена на этой неделе? Римус зарычал. — Да, — рявкнул он. — И оно было таким же скучным, как и предыдущие пятьсот писем, которые ты заставила меня прочитать. Сириус прыснул. Марлин выронила вилку. Мэри в шоке открыла и закрыла рот несколько раз. Римус нахмурился — с какого хрена он вообще это сказал? Конечно, это правда, но это было так грубо и некрасиво. — Прости, — сказал он и опустил взгляд. Он чувствовал себя странно. Может, вся эта история с Джеймсом расстраивала его куда больше, чем он думал. — Нет, это ты меня прости, — Мэри с дрожащей нижней губой поднялась из-за стола. — Больше я не буду тебе докучать! — она быстро развернулась и убежала из зала, не доев ужин. — Мэри! — Марлин встала и выбежала за подругой. Лили посмотрела на Римуса: — Ты правда хотел это сказать? — Да, — без промедления ответил он. — Вообще-то, мне вся эта романтическая чушь кажется жутко скучной, я просто хочу, чтобы вы все оставили меня в покое, — когда он договорил, он недоумённо моргнул, удивлённый своими словами. Зачем он говорил это?! — Римус! — воскликнула Лили. Она тоже была в шоке — хотя и не ушла, будучи сделанной из иного теста, чем Мэри. — Что такого плохого в том, что Мэри хочет поговорить о своём парне или… эм-м… что люди вокруг влюбляются? Это же нормально, нет? — Мне плевать, нормально это или нет, — он пожал плечами. — Я просто думаю, что вы все ведёте себя как идиоты. Даже ты — за каким хреном ты решила пойти на свидание со мной, когда самый популярный в школе парень с ума по тебе сходит? И он в десять раз лучше и приятней, чем я, ты просто слишком высокомерная, чтобы это заметить. — Римус! — снова воскликнула Лили и залилась краской. — Но это правда! — беспомощно сказал он. — Лунатик, — наконец подал голос Сириус, — ты в порядке? — Да. Правда, всё ещё хочу есть. Думаете, Марлин не будет возражать, если я доем её картошку? — Серьёзно, Римус, — неожиданно подключился Джеймс. — Это совсем на тебя не похоже. — Я просто говорю правду. — Да, жестокую пра… о, Мерлин! — Сириус хлопнул себя по лбу. — Эванс, Снейп подливал что-то в его сок? Может, когда хлопушка взорвалась? — Он бы ни за что такое не сделал, это незаконно! — Пф-ф, — фыркнул Римус с полным ртом картошки. — Плевать Нюниус на это хотел! Он пытается отомстить мне с того момента, как я врезал ему в поезде. — Ты — что?! — Лили уставилась на него. — Ага, — Римус проглотил еду. — Вдарил ему прямо по носу, это было офигенно, — теперь он точно знал, что с ним что-то было не в порядке, но ничего не мог с этим поделать. Правда просто выливалась из него помимо воли. — Так, — Сириус поднялся. — Перестань говорить, Лунатик, пока не сказал что-нибудь, о чём серьёзно пожалеешь. Эти слова заставили Римуса кое о чём вспомнить. — Знаешь, — ухмыльнулся он. — Снейп сказал мне то же самое несколько дней назад на лестнице. — СЕВЕРУС! — закричала Лили изо всех сил. Она вскочила и направилась к слизеринскому столу, словно грозовая туча. Сириус, Джеймс, Римус и Питер последовали за ней. — Что ты сделал с Римусом?! — она со злостью топнула ногой по каменному полу. — Почему ты спрашиваешь? — Северус злорадно ухмыльнулся. — Ты сейчас же скажешь, как это исправить! — С ним всё в порядке, — спокойно ответил Северус. — Правда ведь, Римус? — Всё нормально, — пожал плечами Римус. — Но я не могу перестать говорить вещи, которые не следует, например… — ЗАТКНИСЬ! — Сириус с силой пнул его по ноге и отвлёк Римуса от постыдных признаний. Затем он вплотную подошёл к слизеринцу. — Ты, ублюдок, это веритасерум, да?! Сыворотка правды! — Есть только один способ это проверить, — широко улыбнулся Северус. — Какой твой самый тёмный и страшный секрет, Люпин? О, боже, с чего бы начать, подумал Римус. Он знал, что ему не стоит ничего говорить. Что он не должен ничего говорить. Он будет в страшной опасности, если кто-то узнает… Но он так хотел, так сильно хотел сказать — у него было так много секретов, и они все всплывали на поверхность, как буйки на воде. Я оборотень. Я планирую выследить и убить Фенрира Сивого. Всё лето я воровал, бухал и дрался. Я не могу нормально читать сам. Я нелегально торгую магловскими сигаретами. Мне вообще не нравятся девчонки, ни одна. Я думаю, мне никогда они не понравятся. Он открыл рот: — Ну, я… — СИЛЕНСИО! — внезапно закричал Сириус, направив свою палочку на Римуса, пока Джеймс повалил его на пол, зажимая рот рукой. Все за слизеринским столом рассмеялись, пока Римус и Джеймс боролись на полу. Лили растерянно за этим наблюдала. Рот Римуса продолжал двигаться, отчаянно пытаясь раскрыть все его секреты, рассказать каждую маленькую тайну — но ни одного звука не сорвалось с его губ. Сириус великолепно владел заглушающими чарами. Питер, Сириус и Джеймс вместе подняли Римуса на ноги и вытащили его из зала под оглушительный смех и выкрики слизеринцев. Только в их комнате за закрытыми дверями Сириус снял с него чары и вернул Римусу возможность говорить. К счастью, к этому времени порыв рассказать всё и всем уже прошёл. — Прости, Римус, — сказал Сириус. — Но я вынужден был это сделать, иначе бы ты… — Знаю, — Римус повесил голову и уселся на свою кровать. — Чёртов Снейп! Сколько времени чары будут выветриваться? — Наверное, зависит от того, сколько ты выпил, — сказал Джеймс, листая свою книгу про зелья. — Годрик, как он вообще это сделал?! Это же уровень КОТОВ, сыворотка правды! — Он лучше всех в зельеварении, — не по своей воле ответил Римус. — Лили сказала, что он уже пишет эссе для седьмого курса, просто для развлечения. — Какой же нудный, скользкий гад, — фыркнул Сириус и присоединился к поискам Джеймса. — Постарайся ничего не говорить, Лунатик, ладно? — Я ничего не могу с этим поделать, — невольно сказал Римус. — Так, ладно, тут написано, что всё вернётся в норму через двадцать четыре часа, так что… по крайней мере, до следующего ужина ничего не говори. — А как же уроки?! — Мы скажем, что ты заболел. Нельзя рисковать, Лунатик! Я мог бы сейчас убить Снейпа, этот грязный, подлый, вонючий… — Я не буду пропускать уроки из-за него, — Римус сложил руки на груди. — Должен быть какой-то антидот. — Ты можешь пойти спросить Слизнорта, — предложил Джеймс. — Да, хорошая идея, он, наверное, всё ещё в большом зале, — кивнул Сириус. Он повернулся к Римусу и сказал очень медленно и чётко, будто говорил с маленьким ребёнком. — Римус. Оставайся. Здесь. — Отъебись, — отвернулся Римус и надулся, как маленький мальчик. — Я с ним останусь, — сказал Джеймс. — Вы двое идите. Сириусу этого хватило, и он понёсся к лестнице, крикнув им напоследок: — Держись там, Лунатик! Если по пути в зал я наткнусь на какого-нибудь слизеринца, я его… Но они не смогли дослушать до конца: Сириус убежал, и Питер вслед за ним. Повисла долгая, неловкая тишина. Римус не доверял себе достаточно, чтобы заговорить. Наконец, это сделал Джеймс: — Прости, что я в последнее время был таким мудаком. Римус такого не ожидал и яростно помотал головой: — Ты не был мудаком! Я просто не знаю, как доказать тебе, что… Эй! Подожди! Спроси меня! — А? — Спроси меня сейчас, пока я под действием сыворотки, спроси меня, как я отношусь к Лили. Так ты будешь знать, что это правда. — Римус, я не хочу, — Джеймс нахмурился. Это шло вразрез с его понятиями о честном соревновании. — Давай, — попросил Римус. — Я, честно, не против — это же останется между нами, да? — он поднялся, схватил Джеймса за плечи и уверенно посмотрел ему в глаза. — Спроси меня. — Э-э… ну, ладно. Римус, тебе нравится Лили Эванс? — Нет. Абсолютно нет, — Римус даже не моргнул. — Ладно, хорошо… Что насчёт Марлин? — Не-а. Никогда не нравилась, никогда не будет нравиться. Они мои друзья, как и ты с парнями. Джеймс серьёзно на него смотрел, а потом расплылся в искренней улыбке. Он хлопнул Римуса по спине: — Спасибо, Лунатик, ты настоящий друг. Римус засмеялся: — Обращайся. *** К счастью для Римуса, Слизнорт почти сразу же предоставил ему антидот, хоть кодекс чести мародёров и не позволил рассказать учителю, кто добавил веритасерум в сок Римуса. — Так будет лучше, — убедил их Римус. — Он будет нервничать, если у него не будет из-за этого неприятностей с учителями, и будет теряться в догадках, как именно мы собираемся ему отомстить. — И как же мы собираемся ему отомстить? — с энтузиазмом спросил Сириус за завтраком. Это было утро дня, когда должен был состояться матч между Гриффиндором и Слизерином. — Он почти раскрыл тебя, Лунатик, мы обязаны преподать ему урок! — Мне нужно об этом подумать, — ответил Римус. — Сперва разгромите для меня Слизерин сегодня. — Легко, — подмигнул Сириус. Римус улыбнулся ему. Было трудно не улыбаться Сириусу, когда тот был в таком хорошем настроении — он блистал в своей ало-золотой форме, волосы собраны в пучок, острый взгляд полон решимости. Это была лучшая версия Сириуса, и сердце Римуса сильно билось от гордости и адреналина. Напряжение на трибунах было ощутимым ещё до того, как игроки вышли на поле. Две четверти поля, одетые в красное, кричали и освистывали зелёную половину. Для учеников Хогвартса квиддич стал способом показать настоящие эмоции по поводу войны — и это было крайне некрасиво. — Уровень напряжения необычайно высок в полуфинале этого года, — говорила в магический громкоговоритель комментатор игры Трейси Дарси. — Этот матч окончательно прояснит, какая команда будет играть в финале против Когтеврана, и, если судить по настрою игроков, победа никому не дастся легко… В команде Гриффиндора играет, естественно, Поттер — легенда квиддича по праву, на его счету более двух сотен голов… Также с нами Марлин Маккиннон — опасный загонщик — её действительно нужно бояться, ведь её старший брат, Дэнни Маккиннон, профессионально играет за команду «Чадли Кэннонс»… И также не стоит забывать о Сириусе Блэке, втором загонщике Гриффиндора, это его вторая в этом году игра… Блэк уже проявил себя столь же компетентным, как и Маккиннон, и, я уверена, дамы со мной согласятся, когда я скажу, что форма ему очень к лицу… — Кхм-кхм, — раздался неодобрительный кашель Макгонагалл в громкоговоритель. Римус заметил, что почти все девчонки в толпе либо хихикают, либо кричат имя Сириуса. — Простите, профессор… — продолжила Трейси. — И вот выходит Слизерин, — (оглушительный негодующий крик толпы на этих словах) — и у них в команде есть свой собственный Блэк — конечно, это младший брат Сириуса, Регулус Блэк — ловец… и Мальсибер, которого в этом семестре взяли в команду в качестве загонщика… Теперь крики стали такими громкими, что Римус за шумом не мог расслышать Дарси. Питер тоже не помогал — прыгал вверх и вниз на своём месте. Римус сидел так долго, как мог — его бедро снова болело, и он не хотел усугублять ситуацию. «Поломанный Люпин» было даже хуже, чем «полоумный Люпин». Наконец, игра началась, и обе команды с невероятной скоростью взметнулись в воздух. Если зрители были жестокими, то игроки были ещё хуже — с грузом чести своих факультетов на плечах они соревновались так, будто это был вопрос жизни и смерти. Римус никогда не видел, чтобы Джеймс играл с таким пылом: он метался по полю, словно красная пуля, ловил и забрасывал квоффл быстрее, чем охотник команды противника успевал хотя бы заметить его. Сириус и Марлин, одинаково яростные, в отличие от прошлой игры, работали как один человек, понимали друг друга и прикрывали товарищей по команде. И это было действительно необходимо — слизеринцы играли грязно. Сириусу дважды пришлось отбивать бладжер, который «случайно» оказался на пути Джеймса, а Марлин как тень следовала за ловцом Гриффиндора, защищая его от множества некрасивых, опасных ситуаций. Римус был так занят, следя за своими друзьями — зажмуриваясь, когда они были в опасности, крича вместе со всеми, когда они побеждали — что забыл о цели игры. И, похоже, все остальные тоже, кроме Регулуса Блэка, который летал высоко над полем и по краям, проявляя эту печально знаменитую слизеринскую хитрость, выискивая снитч. Никто даже не заметил, когда Регулус Блэк, самый маленький участник команды, увидел крошечный золотой шар и в мёртвом пике понёсся к нему с невероятной высоты. Никто не заметил Регулуса Блэка, потому что все смотрели, как Сириус отбивает бладжер, который — ещё бы чуть-чуть — и сбил его с метлы. Он ударил его битой с такой силой, что тот выстрелил обратно прямо в лицо загонщику команды противников. Мальсибер, хоть и тупой, но далеко не медленный, моментально увернулся и нырнул вниз — прямо в тот момент, когда Регулус пролетал за его спиной. Теперь Римус его заметил — теперь все заметили, и над толпой пронёсся ужасный визг, когда бладжер встретился с головой Регулуса и сбил его с метлы. Всеми овладел такой ужас, что никто и не вспоминал своё предубеждение к команде противников, все только смотрели, как вялое тело Регулуса Блэка камнем падает вниз.