All the Young Dudes

Суббота, 26-е апреля, 1975 год. — Римус Люпин, сейчас же положи книгу на место! — эхом разнёсся по больничному крылу пронзительный недовольный голос мадам Помфри. Римус испуганно поднял голову и бросил книгу. — Вы можете видеть сквозь занавески?! — крикнул он. Он-то думал, что был один. — Нет. Я просто слишком хорошо тебя знаю, — она появилась из-за бледно-зелёных больничных занавесок. За ними было светлее — Помфри наложила чары, которые создавали капсулу темноты вокруг постели Римуса. Чтобы ты поспал, сказала она. А теперь отобрала у него книгу и посмотрела недовольно: — Я надеялась, ты дашь своим глазам отдохнуть, а не будешь их напрягать. — Я вижу в темноте, — пожал он плечами. Это было правдой — неважно, как много физических испытаний проходило его тело, зрение всегда оставалось идеальным, даже лучше, чем идеальным. — Никаких оправданий, — цыкнула на него мадам Помфри. — Что ж, раз ты не спишь, полагаю, ты готов к посетителям? — Да, конечно! — он радостно сел прямо и поправил пижаму. — Давайте, заходите, — сказала она Джеймсу, Сириусу и Питеру, которые сразу же залезли внутрь. — Никакого шума и никаких книг! — Почему тебе нельзя читать? — спросил Джеймс, перегибаясь через спинку кровати в изножье. — Потому что это Лунатик, — сказал Сириус и всем телом упал на крошечную кровать, прямо на ноги Римуса. — Он не знает, когда нужно остановиться. — Просто хочу повторить кое-что к экзаменам, — вздохнул Римус, почёсывая затылок. — В смысле, я же школьник, это то, чем я должен заниматься, — он взял шоколадную лягушку у Питера, который раздал их каждому. — Но ты можешь перегореть, — сказал Сириус с полным ртом шоколада. — Ты же на километры впереди всех в классе, да и до экзаменов ещё целая вечность. — Экзамены через две недели, — сказал Джеймс, на удивление аккуратно отломив кусочек шоколада. — Тебе бы тоже не помешало начать готовиться, Блэк. — Ой, ну простите, пожалуйста, — Сириус театрально закатил голубые глаза и перевернулся на спину. Римус скривился. — Я забыл, что ты тоже вступил в клуб нудил. — Один день в библиотеке не делает меня нудилой! — нахмурился Джеймс, явно глубоко обиженный словами друга. — Не слушай его, Джеймс, — ухмыльнулся Римус. — Я тобой горжусь. Спасибо за лягушек, Пит. — О, это не от меня, — сказал Питер, усаживаясь в кресло около его кровати. — Деззи просила передать, чтобы ты выздоравливал. Римус, Сириус и Джеймс одновременно повернули головы. — Деззи, — сказал Сириус и сел прямо. — Ты имеешь в виду Дездемону? — Э… да, — Питер перестал поглощать шоколад и начал нервничать. — Она спросила меня, почему я не смогу сегодня с ней встретиться, так что я сказал, что мы пойдём проведать Лунатика. Что?! — он переводил взгляд с Джеймса на Сириуса. — Я ничего не сказал о его болезни, просто сказал… — Ты идиот! — Сириус спрыгнул с кровати. — Сириус! — шикнул Римус — если они будут шуметь, мадам Помфри их прогонит. — Всё нормально. Правда. — Ни хрена не нормально! — кипел Сириус, уже нависая над Питером. — Ты не можешь просто рассказывать кому попало, что Римус в больничном крыле! Не все такие же тупоголовые, как ты! Слово «секрет» для тебя ничего не значит?! — Ты знаешь, что значит, — сказал Питер, выпятив вперёд подбородок. Его нижняя губа дрожала. — Какие только секреты я не хранил… — он опасливо бросил взгляд на Римуса и изменил тактику. — И вообще, Деззи не «кто попало», она моя девушка! — И что?! — не успокаивался Сириус. — Ты теперь будешь рассказывать всё любой дуре, которая позволит тебе засунуть язык ей в рот?! Глаза Питера наполнились злыми слезами. Он громко шмыгнул и вскочил на ноги. — Просто потому что у меня есть девушка! Просто потому что… потому что некоторым из нас по-настоящему нравится проводить время с девчонками! Лицо Сириуса превратилось в маску ужасной ярости, которую Римус ещё никогда у него не видел. Его сердце билось с сумасшедшей скоростью, Римус слышал его так же громко, как настоящий колокол. — Что ты хочешь этим сказать, Петтигрю? — Что прямо сейчас я хочу быть с Деззи, а не с вами. Прости, Римус, — очень быстро сказал Питер и вылетел из крыла новой уверенной походкой. За этим последовала ледяная тишина, и Римус осознал, что не может заставить себя посмотреть на Сириуса — через какое бы чувство тот сейчас ни проходил, оно должно быть прожито в одиночку. Вместо этого он посмотрел на Джеймса, который до сих пор стоял у изножья кровати и жевал нижнюю губу. Он встретился взглядом с Римусом и успокаивающе улыбнулся. — Невозможная парочка кретинов, да? — разбил он напряжение. — Как ты вообще себя чувствуешь? Луна прошла нормально? — Да, без шрамов, — медленно кивнул Римус, слыша только громкое сердцебиение Сириуса. — Даже ничего не сломал. Может, я наконец становлюсь нормальным оборотнем. — Что он имел в виду? — внезапно спросил Сириус, повернувшись к Джеймсу. — Не знаю, брат, — пожал плечами Поттер. — Не слушай его. Он просто пытался тебя задеть; ты просто в шоке, что он наконец-то заступился за себя. — Он что-то имел в виду, — пробормотал Сириус. — Как квиддич? — быстро спросил Римус. — Готовы к финалу? Джеймс мгновенно перестал хмуриться и расправил плечи, с радостью готовясь рассказать Римусу всё о планах на предстоящий матч с Когтевраном. Повторный матч между Гриффиндором и Слизерином состоялся в конце марта, и ко всеобщему удивлению, Регулус Блэк вернулся на позицию ловца. Джеймс тихо рассказал Римусу, что Регулус пригрозил половине слизеринцев болезненными уродующими проклятиями, если до Вальбурги хоть слово дойдёт, что он вернулся в команду. Гриффиндор выиграл с отрывом всего лишь в пять очков, что было очень удачно, потому что Римус не мог представить Сириуса в ещё худшем настроении, чем он уже был. Дела обстояли не очень хорошо. Сам Римус с февраля старался быть как можно добрее к Сириусу. Он, конечно, знал, что Блэки далеко не идеальная заботливая семья, но раньше всегда считал, что ситуация не настолько уж плоха. В конце концов, для него, исходя из личного опыта, взрослые существовали только для того, чтобы поддерживать порядок, раздавать указания и наказания. Если бы кто-то спросил Римуса, он бы сказал, что Джеймсу крайне повезло в жизни, так что логично, что тот сочувствует Сириусу. Возможно, дело было в том, что он стал старше, или в том, что вживую увидел, как яркий жизнерадостный Сириус вянет из-за своей собственной матери, но теперь Римус наконец начал понимать: что бы ни происходило в благородном и древнем доме Блэков — это не было нормальным. Вообще-то, это было абсолютно неприемлемо. Сам факт, что Сириус так долго прожил под таким давлением и не превратился в Снейпа или просто не сломался, поражал его. Римус знал, как сложно идти против ожиданий других людей — иногда против своей собственной природы. Но теперь это начало проявляться. Может, после дня рождения Римуса — когда Сириус так кошмарно нажрался, что они оба уснули в том холодном тоннеле. Хотя, возможно, тогда Римус просто впервые заметил — это с тем же успехом могло начаться после падения Регулуса. Но Сириус отчётливо изменился. Он стал уставшим — измотанным, как Римус после полнолуния. Его оставил запал противостояния, это было кристально ясно. Он всё ещё злился, но злость находила на него короткими вспышками, быстро гасла, превращаясь в тёмное и тихое настроение. Ночные переговоры с Джеймсом тоже возобновились. Римуса не приглашали. Не то чтобы он этого ждал, но считал, что в этом году они стали чуть ближе, и, может, Сириус захотел бы пооткровенничать с ними обоими. Но теперь единственным, чего Сириус хотел от Римуса, похоже, были сигареты — если бы у Римуса хватило духу брать с него деньги, он бы уже нажил целое состояние, теперь Сириус редко ходил без сигареты за ухом или во рту. — Подростковые перепады настроения, — решительно сказала Лили, когда Марлин упомянула, что Сириус сам не свой. — Серьёзно, — вздохнула рыжая, тряхнув волосами. — Он ведёт себя так, будто всё, что с ним происходит — это какая-то великая драма, но он ничем не отличается от всех остальных. Гормоны. — Ну, — нахмурилась Мэри. — Его семья правда похожа на ночной кошмар… Тёмные волшебники и всё такое. Вряд ли ему легко, учитывая, что пишут в газетах. — Сириус не тёмный волшебник, — мгновенно сказал Римус. — Я это знаю, — огрызнулась Мэри. — Я просто хотела сказать, что он наверняка чувствует себя между двух огней, только и всего, — она очень часто стала огрызаться на Римуса после «розыгрыша» Снейпа с веритасерумом. Хоть Римус очень много извинялся, он не мог отрицать того факта, что его слова были правдивыми. — Прости, — снова сказал он, склонив голову. — Ты права. Ему нелегко. — Ты последний человек, который должен его жалеть, Римус, — выдохнула Лили, кладя на стол новую стопку книг для повторения. — Это ещё что значит?! — У него были все возможные преимущества перед тобой, и он до сих пор не может быть нормальным человеком, — сказала она, деля книги между ними. — Он до смешного богатый и чистокровный, в нём течёт древняя магия, он получал частное домашнее образование, оба его родителя живы — уф, они с Поттером такие… — Джеймс и Сириус не одинаковые, — это всё, что смог ответить Римус. Казалось, что у всех вокруг было плохое настроение. В больничном крыле Джеймс наконец сказал всё, что мог, о матче с Когтевраном, который должен состояться в начале мая, как раз перед началом экзаменов. Похоже, он заметил, что Римус отключился, и затих. Сириусу тоже было скучно, и он начал пытаться трансфигурировать различные вещи вокруг его постели — лампу, неиспользованную утку, пустую вазу на прикроватном столике. — Прости, — сказал Римус. — Тут скучно. Вам не обязательно оставаться. — Чепуха, — Джеймс беззаботно отмахнулся. — Всё равно больше нечем заняться — когтевранцы застолбили поле на весь день. И Сириус отказывается идти со мной в библиотеку, так что… Поттер в этом году впервые начал прилагать усилия к учёбе, к большому разочарованию Сириуса. Сначала Римус решил, что это очередной коварный план подобраться поближе к Лили, но Джеймс ни разу не попросил разрешения присоединиться к их группе и вообще предпочитал работать в одиночестве. Он сказал, что родители пригрозили, что заберут его метлу на всё лето, если он не улучшит свои оценки, но потом Сириус по секрету сказал Римусу, что Макгонагалл предупредила Джеймса: если тот не подтянет учёбу, у него не будет шансов стать капитаном команды по квиддичу. — Можешь поспрашивать меня, если хочешь, — немного взбодрившись, предложил Римус. — Проверь по зельеварению, а потом я проверю тебя, по чему хочешь. — История, — вздохнул Джеймс. — Я отстой в истории. — Уф, ну, если вы собрались заниматься этим, то я пошёл, — сказал Сириус и поднялся на ноги. — Я отстой по всем предметам. — Неправда, не неси херни… — Не-а, я пошёл, — Сириус отчуждённо покачал головой. — Может, найду каких-нибудь девчонок, раз это так для всех важно. — С каких пор тебя волнует то, что говорит Питер?! — нахмурился Римус. Но было слишком поздно, Сириус уже ушёл. Римус посмотрел на Джеймса. Тот провёл рукой по своим волосам. — Прости, Лунатик. Просто не обращай на него внимания. Дело не в тебе — и не в Питере, раз уж на то пошло, просто… сегодня утром он получил сову из дома. — А, понятно… — Римус опустил взгляд. Мог бы и догадаться. — Да. Они сказали, что в этом году ему придётся остаться дома на все летние каникулы — раз и навсегда усвоить свои семейные обязанности или ещё какую-то херню. Он говорит, что ему будет очень скучно, но… Не знаю, если честно, мне кажется, ему страшно. Все говорят, что они в серьёзной связке Сам-знаешь-с-кем. — Но с ним же всё будет нормально, да? — Римус нервно теребил угол своего одеяла. — Они не могут заставить его снова на ком-нибудь жениться. И он ещё не совершеннолетний, так что не может к ним присоединиться или типа того. Джеймс пожал плечами. Он тоже выглядел очень уставшим. — Не знаю, брат, — тихо сказал он. — Не знаю, чего они хотят. В общем, я всё равно не собираюсь никуда уходить. Давай начнём с зельеварения?