All the Young Dudes

Четверг, 29-е мая, 1975 год. В этом году экзамены пролетели почти незаметно. Римус чувствовал, что вошёл в привычную колею, и — хоть ему и не нравилось почивать на лаврах — был уверен, что получил приличные оценки по всем предметам. Даже зельеварение прошло менее нервозно, чем обычно, благодаря скрупулёзному и терпеливому наставничеству Лили на протяжении всего года. Вообще-то, к третьей неделе мая Римус осознал, что не знает, что с собой делать. Он сдал все тесты, но никто из его друзей ещё не закончил — разрываясь между магловедением и прорицанием, мародёры и девчонки до сих пор либо учились, либо корпели в экзаменационном зале. Но ему не было одиноко. Римус с удовольствием гулял по замку, читал всё, что хотел и когда хотел, и наносил последние завершающие штрихи на своё величайшее достижение — Карту Мародёров. Её создание заняло почти четыре года, но теперь та изначальная, примитивная карта Хогвартса расширилась и развилась в полномасштабный план всего замка — включая секретные проходы, тоннели и скрытые комнаты. Благодаря труду всех мародёров, она теперь двигалась и менялась с течением времени вместе с ритмом здания, находила в пространстве и идентифицировала каждое живое существо в замке, и всё работало прекрасно. Римус ещё никогда ничем так не гордился в своей жизни — на самом деле, он ещё никогда не создавал ничего, чем мог бы гордиться. Она всё еще нуждалась в доработках, надо было наложить какие-то блокирующие чары — в настоящее время он мог заставить чернила исчезнуть и снова появиться с помощью быстрых деиллюминационных заклинаний, но этого было недостаточно, если они собираются оставлять её в спальне. Думать над этим придётся уже летом, так что он договорился с мадам Пинс, чтобы взять кое-какие книги на каникулы, понимая, что ему придётся полностью возместить любые повреждения, если таковые будут. Римус ждал летних каникул с ещё меньшим энтузиазмом, чем обычно. Теперь, когда он был в курсе политической ситуации в волшебном мире, его очень беспокоила мысль, что он будет вынужден выпасть из него на целых два месяца. Кто знает, что может произойти за это время? Не говоря уже об опасности, в которой могут оказаться его друзья. Впервые с лета 1972 года мародёры будут полностью разделены. Сириусу запрещено видеть Поттеров, Римус, как обычно, «для его собственной безопасности» будет в приюте, а Петтигрю собирались в Америку, чтобы увидеться с Филоменой — Питер подозревал, что они попытаются вернуть её домой. Положение Сириуса беспокоило больше всего. Джеймс сделал всё, что мог, даже писал Дамблдору, но никто не хотел или не мог пойти наперекор желаниям семьи Блэк. Даже Сириус смирился со своей участью. — У меня будет Рег, — тяжело вздохнул он. — Может, если вокруг него не будет полно слизеринцев, я смогу до него достучаться — теперь он уже достаточно взрослый. Римус пообещал писать, хоть каждый день, если Сириус захочет. Даже Мэри предложила попытаться приехать к нему в гости, потому что она тоже жила в Лондоне. Но, конечно, об этом не могло быть и речи, потому что она была маглорождённой. На самом деле Джеймс подготовил план спасения и был готов приступить к его исполнению по первому слову Сириуса — в него входила сложная цепь коммуникации, его метла и нарушение как минимум десяти законов волшебного мира, и все они были готовы пойти на это. Даже Питер, который простил Сириуса за его выходку в апреле и был прощён в ответ. Римус думал о том, как ему провести лето, и почти решил, что не станет повторять прошлогодних поступков. Не то чтобы он собирался отказаться от шанса «заработать» немного деньжат, если таковой подвернётся — его планы выследить Сивого ничуть не изменились, и ему всё так же нужны были деньги — но при этом нельзя было отвлекаться от основной цели. Пить и драться всю ночь было непродуктивно, да и это не решало его проблем. Также он понимал, что необходимо залечь на дно так глубоко, как это возможно, и глупо было бы попасть за решётку за мелкие правонарушения. Завершая работу над Картой, Римус слишком много времени провёл в замке, а между тем на улице стояла тёплая майская погода, так что он решил выйти и почитать на свежем воздухе. Римус уже дочитал все магловские книги, которые Сириус привёз с собой из дома ещё в первый год учёбы. Теперь он брал книги у Лили. Она была фанаткой Джейн Остин — что было печально, потому что Римус фанатом не был, но решил, что «Эмма» сойдёт. Он сидел в колеблющейся тени букового дерева у озера, повернувшись спиной к Гремучей Иве. Как и боялся Римус, ему очень быстро наскучила болтовня мисс Вудхаус — оказалось, что эта глупая книжка была о сводничестве, а в этом году его и так хватало, спасибо большое. Он отложил книгу и откинулся на ствол дерева. Какое-то время он смотрел вверх на яркие зелёные листья, пока веки не начали опускаться. Ему приснился очень странный сон. (Хотя, как позже подумал Римус, все сны довольно странные, разве не так?) Он не мог точно вспомнить, что происходило, где он был и с кем. Но там точно был ещё один человек — по крайней мере, к его телу прижималось другое тело. Это было сильное физическое ощущение, похожее на воспоминание о том, как он был волком, но гораздо более приятное. Это тело рядом дарило ему такое невероятное чувство спокойствия, и тепла, и удовлетворения, какого он никогда раньше не испытывал. Римус не знал, сколько он спал, но когда проснулся, вокруг него слышалась болтовня. Видимо, закончился какой-то экзамен, и ученики выходили на улицу, всей грудью вдыхая с таким трудом отвоёванную свободу. Римус поморгал от яркого солнечного света и сел прямо, немного смущённый тем, что вот так уснул — и постыдной физической реакцией, которую вызвал сон. Он быстро поправил мантию и огляделся, чтобы убедиться, что никто не заметил. Теперь он ощутил, что спина задеревенела и ныла от того, что он опирался на твёрдый ствол дерева. Во рту пересохло, и левая нога затекла. Он потянулся и размял её, зажмурившись, когда иголки прострелили мышцы. — Привет, Римус! — раздался позади него голос со знакомым ливерпульским акцентом. — Ты здесь что, спишь? — Нет! — быстро сказал он, и в поле зрения появился Ферокс. Римус схватил свою книгу и попытался притвориться, будто отложил её всего секунду назад. Ферокс понимающе улыбнулся, но не стал над ним смеяться. Он поставил на землю ведро с чем-то склизким и отвратительно пахнущим. — Пришёл попрощаться со спрутом, — он кивнул в сторону озера, поверхность которого была гладкой как зеркало. — Вы уезжаете на лето, профессор? — с интересом спросил Римус, растирая ногу, чтобы разогнать кровь. — М-м, — кивнул Ферокс, глядя на озеро. — На лето и… может, дольше. Боюсь, мы не увидимся в сентябре. — Что?! — в шоке моргнул Римус. — Но… кто тогда будет преподавать уход за магическими существами? — Профессор Кеттлбёрн вернётся. Я ведь только подменял его. — О, — Римус ведь знал это с самого начала, но всё равно был потрясён. Ему стало так грустно, ему ещё никогда не приходилось прощаться с кем-то, по кому он будет скучать. У него возник сильный порыв сказать это Фероксу, сказать, как сильно он хочет, чтобы тот остался, но слова просто не выходили из него. — Жалко, — лишь смог выдавить он. Римус поднялся на нетвёрдых ногах. Ферокс опустил руку в ведро с блестящим и склизким и вытащил нечто длинное и извивающееся. Он кинул тварь в озеро, и два щупальца выстрелили из глубины и поймали её в воздухе. Ферокс улыбнулся. — Не буду врать, я буду скучать по этому месту, — сказал он и снова потянулся к ведру. Хлюп. Он посмотрел на Римуса. — И по своему лучшему классу, конечно. — Это… это мой любимый предмет! — поспешно сказал Римус. — Я заметил! — засмеялся Ферокс, запуская ещё одну скользкую штуку. Плюх. — Я не должен говорить вам результаты до августа, но… ну, я чертовски тобой горжусь, Люпин. Самые высокие результаты, лучший на курсе. Даже лучше, чем большинство моих ребят, сдающих СОВ. — Вы хороший учитель, — грустно сказал Римус. — И Кеттлбёрн тоже, — успокаивающе сказал Ферокс, продолжая кормить спрута. Хлюп. Плюх. — Куда вы пойдёте? Обратно в Министерство? — Э… нет, — лицо Ферокса изменилось. Он не то чтобы нахмурился, но его лицо потемнело, улыбка потускнела. — У меня есть кое-какие дела с Дамблдором. Не уверен, что Министерство станет… В общем, тебе не стоит об этом переживать, — он покачал головой и снова улыбнулся, посмотрев на Римуса. — Меня не будет в стране какое-то время. Хлюп. Плюх. Римус подумал, встретится ли он ещё когда-нибудь с Фероксом. Он до сих пор не знал, насколько велико волшебное общество, вряд ли оно было слишком большим — раз во всей Великобритании лишь одна-единственная школа волшебства. Нормально ли будет, если он станет писать ему? Или это неуместно? Ведь он не стал бы писать кому-нибудь вроде профессора Макгонагалл, например, или Слизнорта. — Я буду переписываться с Кеттлбёрном, чтобы он держал меня в курсе, — сказал Ферокс, будто читая его мысли. — Так что даже не думай, что сможешь расслабиться. Мы, нищие и бесперспективные, должны ставить на место всех этих высокомерных снобов, ха? Сейчас даже больше, чем когда-либо. — Я не буду расслабляться, — с чувством сказал Римус. — Обещаю. Ферокс засмеялся и пихнул Римуса локтем. — Молодец. Твой отец гордился бы тобой. *** Пятница, 27-е июня, 1975 год. Наступила последняя пятница учебного года, все экзамены были сданы, и уроки закончены. Римус уже мысленно составил список вещей, которые необходимо собрать. В этом году они с Джеймсом вместе позаботились о том, чтобы все вещи Сириуса были собраны вовремя. Джеймс постепенно всё чаще позволял Римусу помогать в вопросах, связанных с благополучием Сириуса. Они запланировали, что утром субботы Джеймс с Питером отведут его полетать на час, пока Римус разберёт его вещи. Он уверил их, что ему не сложно, что угодно, лишь бы помочь. Они все сидели за ужином — ничего особенного, лишь рыбный пирог, прощальный пир состоится только вечером воскресенья — когда в зал начали залетать совы с поздней почтой. — Уф, — простонал Сириус, когда большой коричневый филин опустился на стол перед ним. Он принадлежал семье Блэк. — Я возьму, — быстро поднялся Джеймс и отвязал небольшой свиток от ноги птицы. Он поправил очки и быстро пробежал глазами по письму. Потом пожал плечами, смял бумагу и бросил за плечо. — Просто напоминают, что ты должен встретиться с ними на Кингс-Кросс, они будут ждать вас с Регулусом. — Боятся, что снова сбегу, — ухмыльнулся Сириус. — Э… а ты собираешься? — нервно спросил Питер. — Оно того не стоит, — вздохнул Сириус. — Уверен, они приедут туда пораньше, просто мне назло. Придётся придумать что-нибудь другое, чтобы их выбесить. — Или можно попытаться не нарываться и спокойно пережить это лето, — легко предложил Римус, доедая своё мороженое. Сириус лишь выгнул бровь. Римус показал ему язык. Они оба понимали, что это нереально, даже если Сириус будет стараться изо всех сил. Однако у них не было времени жалеть Сириуса — Мэри, которая тоже получила письмо, вдруг завизжала и разрыдалась. Сова испуганно от неё отпрыгнула, обиженно угукнула и полетела в совятню. — Мэри! — одновременно воскликнули Лили и Марлин. — Что случилось? Мэри покачала головой, не в силах говорить, затем закрыла рот рукой и выбежала из зала. Лили и Марлин переглянулись, вскочили и выбежали вслед за ней. — Что с ней случилось? — спросил Питер. Римус пожал плечами: — Девчачьи проблемы. Они не узнали, что случилось, до позднего вечера. Мэри не было в общей комнате, но туда спустилась Лили в поисках своего кардигана, который где-то оставила. — Даррен её бросил, — мрачно сказала она Римусу. — Она полностью разбита, бедняжка. — Прямо перед каникулами? — удивлённо спросил Римус. — Как-то это жестоко! — Да уж, — грустно сказала Лили. — Сказал, что не хочет ждать, пока она в этой школе весь год — хочет себе девушку ближе к дому. Лично я думаю, что это только к лучшему. Он ужасный. — Уверен, Марлин наверняка рада, — ухмыльнулся Римус. — Ей больше не придётся слушать о нём. — Не будь так уверен, — лицо Лили оставалось мрачным. — Мэри ещё ни разу не заткнулась с ужина, всё продолжает говорить, как она его любит… — Боже… — Римус порылся в кармане и достал своё последнее сахарное перо. — Передай ей это, скажи, что я надеюсь, ей скоро станет полегче, ладно? — О, ты такой милый, Римус, — Лили поцеловала его в щёку и отправилась наверх. — Что-то она не убивалась так, когда рассталась со мной, — с негодованием пробормотал Сириус, делая ход в шахматах. — Ну, — Римус пожал плечами и вернулся к игре, — это же она тебя бросила, разве нет? Наверное, всё по-другому, когда бросают тебя. — Ладно, я не так убивался. — У вас с Мэри не было так серьёзно, — зевнул Джеймс, который на ковре играл с Питером во взрывающиеся карты. — Вам было тринадцать лет. — Четырнадцать, — поправил Сириус. — Но я с тобой согласен. Не особо-то мы с ней старались. — Ты недостаточно зрело относился к вашим отношениям, — пробормотал Питер, не отрываясь от своих карт. — Да уж, никто никогда не ловил нас сосущимися в кладовке для мётел, ты прав, — огрызнулся Сириус. — Тебе не идёт зависть, Блэк, — сухо ответил Питер. — Эй, вы все обещали, что с этими спорами покончено, — заметил Римус, недовольно взглянув на них. — Сначала попробуй, а потом говори, Лунатик! — ухмыльнулся Питер.