All the Young Dudes

Hey, hey mama said the way you move — Gon' make you sweat, gon' make you groove. Ah ah child way ya shake that thing — Gon' make you burn, gon' make you sting. Hey, hey baby when you walk that way — Watch your honey drip, I can't keep away… Эй, эй, девчонка сказала: ты так двигаешься — С тебя пот градом будет лить, доведу тебя до экстаза. Ах, ах, милая, как же ты ею трясёшь — Заставлю тебя гореть, тело будет ныть от боли. Эй, эй, детка, когда ты так дефилируешь — Смотреть на тебя — сказка, я не могу оторваться… Понедельник, 1-е сентября, 1975 год. Римус неловко поёжился в ожидании подходящего момента побежать сквозь разделительный барьер. Он был рад, что в этом году Надзирательница с ним не поехала. Рад, что теперь было время побыть одному и подготовиться. Грант хотел поехать с ним, но Надзирательница не разрешила, да и не стала бы платить за транспорт в любом случае. Они успели быстро попрощаться в закрытом туалете приюта — в одном из многих мест, где они прятались. Ни один из них не сказал того, что хотел — они вообще почти не говорили — но за несколько минут до ухода Римус пообещал, что постарается писать. — Я ужасно пишу, — заныл Грант. — Можешь дать мне номер телефона? — Э… это очень старая консервативная школа. Нам нельзя использовать телефон, — наплёл Римус. Он думал, что в Хогсмиде может быть телефонная будка, или, может, в следующей деревне, которая не была полностью волшебной. Он попытается найти. Нацелившись в серый разделительный барьер, он побежал с привычным ощущением, что покидает магловский мир — и всех людей в нём — ещё на один год. Гранта не существовало на той стороне перрона. Гранта никогда не существовало. Римус снова был прежним Римусом. Ничего не изменилось, говорил он себе. Всё осталось прежним. Надзирательница не стала настаивать, чтобы он обрезал волосы, так что в этот раз он не начинал новый учебный год похожим на гопника. Он ещё подрос — иногда даже задумывался, перестанет ли вообще когда-нибудь расти — но помимо этих глупых поверхностных вещей всё было как прежде. Как должно было быть. Никто ничего не заметит, потому что нечего замечать, упрямо твердил себе Римус. Совершенно нечего. Он рассеянно почесал затылок, затем вспомнил, что пальцы Гранта были там всего пару часов назад, и смущённо вытер губы. Дерьмо. — Как дела, дрочила?! — появившийся из ниоткуда Джеймс хлопнул его по спине. — Джеймс, следи за языком! — прикрикнула стоявшая позади него миссис Поттер. Она солнечно улыбнулась Римусу. — Вы только посмотрите! Ты снова подрос! — она обняла его. — Но до сих пор слишком худенький, на мой взгляд! — она гладила его, заваливая вопросами: есть ли у него с собой какая-нибудь еда в дорогу? Он приехал один? Помочь ли ему затащить вещи в поезд? К концу этого материнского вторжения Римус улыбался от уха до уха и расслабился с мыслью, что всё действительно в порядке. Всё как всегда. Он счастливо забрался в поезд с Джеймсом и Питером, болтая о каникулах, в предвкушении нового учебного года. У Джеймса на груди красовался серебряный значок в форме большой буквы «С» (Римус почувствовал запах серебра в ту же секунду, как Джеймс приблизился к нему, и он теперь раздражал его нос) — его самая заветная мечта исполнилась, Джеймс стал капитаном команды по квиддичу. Они уселись в своём привычном купе, и Римус с довольным вздохом достал книгу из сумки. Всё было нормально. А потом в купе вошёл Сириус, и желудок Римуса словно провалился сквозь землю. Он был практически таким же, как и всегда — но теперь почти такого же роста, как Джеймс, и шире в плечах. С лица ушла детская припухлость, нижняя челюсть обозначилась резче, и, возможно, нос стал чуть длиннее — но у него были всё те же блестящие чёрные волосы, те же цепляющие глаза и высокие скулы. Он всё ещё был Сириусом, но он был каким-то… другим. Как будто Римус смотрел новыми глазами. Внезапно в его груди неизвестно откуда взметнулась волна желания и осталась густым румянцем на щеках. Он быстро отвернулся, пока никто не заметил. — Джентльмены, — грациозно кивнул Сириус, заходя внутрь словно принц. — Привет! — воскликнули Джеймс и Питер, а Римус же своё приветствие лишь слабо пролепетал. Сириус сел прямо напротив Римуса, его волосы и форменная одежда были в нарочитом беспорядке — несомненно, чтобы взбесить Вальбургу Блэк — и вытянул ноги вперёд, будто не ожидал, что они окажутся такими длинными. Их щиколотки задели друг друга, и Римус резко сел прямо и аккуратно убрал свои ноги под сиденье. Сириус странно на него посмотрел и ухмыльнулся так, что у Римуса засосало под ложечкой. О боги, подумал он, нет-нет-нет! — Я уж думал, ты не придёшь, — сказал Джеймс с облегчением. — Нельзя допустить, чтобы наследник Блэков не появился в школе в первый учебный день, — Сириус закатил свои голубые глаза и выгнул чётко очерченную бровь. — Нельзя допустить, чтобы весь волшебный мир знал, что в моей благородной семье есть конфликты. — Как ты? — серьёзно спросил Джеймс. — Они тебя… как ты? — Нормально, — слегка зажато кивнул Сириус. — Не хочу сейчас об этом говорить. Давайте притворимся, что это нормальный первый день? — Да, как скажешь, брат, — неубедительно кивнул Джеймс. — Пит как раз рассказывал нам про Калифорнию. — Мы не смогли найти Фил, — сказал Питер. — Её соседи по квартире сказали, что она переехала. Мы везде искали. Мама была… ну, она очень расстроилась, это было дерьмово. Римус почувствовал укол вины. Уже прошло столько времени, но однажды он сказал Филомене, что она может сбежать, если хочет: «Никто не заставляет тебя использовать магию». После собственного безмятежно простого и совсем не магического лета Римус даже позавидовал сестре Питера. Поезд начал отъезжать от перрона, и вскоре они неслись мимо серых зданий Лондона, на смену которым пришли зелёные поля и редкие деревни. — Как прошло твоё лето, Лунатик? — вдруг спросил Джеймс, и Римус осознал, что Питер закончил говорить какое-то время назад. — Да нормально, — он практиковал эту реплику в своей голове по дороге к Кингс-Кросс. Но он не рассчитывал, что Сириус будет выглядеть так… что трудно было сосредоточиться. — Как обычно. Ничего интересного. Эм-м... Футбол, домашка. Э… да, нормально. Не отлично, конечно. Но… эм, нормально, неплохо. Нормально. К счастью, дверь в купе распахнулась и прервала херню, которую он нёс. Лили Эванс стояла в дверях и радостно улыбалась. Её волосы огненным нимбом светились в солнечном свете. — Эванс! — с восторгом воскликнул Джеймс. — Ты нашла меня! — Как будто это трудно, Поттер, — закатила глаза Лили. — Вы всегда сидите в одном и том же купе. И вообще, я пришла не за тобой, я пришла за тобой! — она с улыбкой указала пальцем на Римуса. — За мной?! — нахмурился Римус, сбитый с толку. Затем на него снизошло озарение. Он тяжело вздохнул, желая провалиться сквозь землю и раствориться. Мародёры и Лили смотрели на него с разными выражениями лиц, все в ожидании. — Ты же получил его, да? — нетерпеливо спросила Лили. — Давай, нам надо идти на встречу в… — Мерлин! — вдруг воскликнул Сириус и хлопнул себя по лбу. — Как же мы могли забыть?! Лунатик, ты… — Староста факультета! — закричал Джеймс. Римус понурился. — Да… — И ты не сказал нам сразу, чтобы мы не засмеяли тебя?! — лицо Сириуса осветилось, и на нём проявилось что-то от одиннадцатилетнего шаловливого лоботряса. — Вы просто завидуете, — высокомерно сказала Лили. — Давай, Римус, где твой значок? — Значок! — начал ржать Сириус. — Я забыл про значок! О, прошу, Лунатик, покажи нам значок! Плечи Питера и Джеймса тоже затряслись, и Римус покачал головой, пытаясь смотреть на них с укором. — Он у меня в чемодане. — Ну так надевай его! — воскликнула Лили. — Пошли, у нас своё собственное купе и всё такое! — Эй, Эванс, знаешь, а я теперь капитан команды. — Да, Марлин говорила, — ответила Лили, даже не взглянув в сторону Джеймса. — Давай же, Римус! — Уф, ладно. Но значок на самом дне чемодана! Я надену его завтра, — сказал Римус, поднимаясь на ноги. — О, нет, хочешь, мы можем поискать его? — Нет, не надо заморачиваться, — пожал плечами Римус, не глядя на неё. — Ой, да ладно тебе, — заныл Сириус, поднялся на ноги и потянулся к чемодану Римуса. — Мы хотим увидеть тебя с твоим новым, сверкающим, красивым значком… — Нет! — рявкнул Римус, уставившись на Сириуса — спасибо вселенной, что тот не перестал легко выводить его из себя. Он поднял бровь так, чтобы Лили не увидела, и чётко проговорил: — Серебряный цвет мне не идёт. Глаза Сириуса мгновенно распахнулись, он понял. Римус развернулся и последовал за Лили прочь. Он бросил быстрый взгляд через стекло как раз в тот момент, когда Джеймс поспешно снимал свой собственный значок. *** Быть старостой факультета было именно так хуёво, как Римус и ожидал. Письмо стало для него таким же сюрпризом, как и для всех остальных — однажды утром значок просто выпал на его колени из списка книг для нового учебного года в Хогвартсе, сложенного как обычно. Он зашипел от боли, когда серебро обожгло его пальцы, и бросил значок на пол. Грант поднял. — Это ещё чо за хренотень?! — Я староста, — ответил Римус, сам не веря своим словам. — Ты… кто?! Господи, иногда мне кажется, я тебя придумал. — Ты даже половины не знаешь… — простонал Римус. — Мои друзья теперь никогда не оставят меня в покое… — Ха! Отлично! — Грант показал ему язык. Римус лишь покачал головой и решил написать Дамблдору и потребовать, чтобы эту должность отдали кому-нибудь другому. Джеймс прекрасно подойдёт. Да даже Питер подойдёт лучше, чем Римус. Дамблдор ему не ответил. Он попытался написать Макгонагалл, и та ответила, но лишь сказала, что решение окончательное. Римус решил попытаться снова, когда семестр начнётся. В поезде Лили и Римусу пришлось посетить крайне нудное собрание с другими старостами факультетов, которое проводили два бесконечно скучных главных старосты школы. После этого им пришлось «патрулировать» коридоры и мешать людям развлекаться. К сожалению, Лили отнеслась к этим обязанностям очень серьёзно, и Римус почувствовал, что этот год будет очень долгим. И всё же лучше так, чем сидеть в тесном купе с Сириусом — придётся приложить все усилия, чтобы держаться от него подальше какое-то время, пока он не разберётся с этой проблемой. Торжественный пир прошёл нормально. Хоть Римус не застал прошлогодний пир и не мог сказать наверняка, но ему показалось, что этот вышел менее весёлым, чем пир прошлого года, было ли дело в его переживаниях или в нависшей над ними войне. В школе было меньше учеников, чем обычно, и совсем небольшая кучка первогодок. Никто это не комментировал. После ужина Лили снова заставила Римуса патрулировать коридоры, но он не возражал. Надеялся, что если его не будет достаточно долго, то остальные лягут спать, тогда ему не придётся видеться с ними до уроков следующего дня — если Джеймс и Сириус уйдут на тренировку пораньше. — Ты до сих пор не надел свой значок, — заметила Лили, когда они шли по длинному коридору на четвёртом этаже. — Да, прости, — зевнул Римус. — Я найду его завтра, обещаю. — Ну так как прошли каникулы? — Замечательно! — Римус заулыбался шире, чем намеревался, и Лили искренне улыбнулась в ответ. — О, это отлично! Чем ты занимался? — О, эм-м… да ничем. Домашкой. — Ненормальный, — она засмеялась и пихнула его локтем. — Даже я не настолько люблю домашку. *** Он был прав. К тому времени, как он вернулся в спальню, все уже легли спать, и в комнате было тихо и темно. Он бесшумно прокрался в ванную, почистил зубы, надел пижаму, затем пробрался в свою кровать и плотно закрыл занавески. Ему казалось, что только сейчас он смог по-настоящему расслабиться. Но затем услышал тихие шаги Сириуса по полу. Он уже узнавал всех своих соседей по шагам. Раньше ему это нравилось — теперь же казалось изысканной пыткой, пока Сириус приближался к его кровати, а затем прошептал: — Лунатик? Пс-с… эй, даже ты не засыпаешь так быстро! Римус тихо застонал, подобрался к краю кровати и приоткрыл занавеску: — Что?! — Эй, ты чего? Почему ты нас избегаешь? Это из-за того, что ты староста? Ты же знаешь, что мы просто шутим, расслабься! Смотри, у меня для тебя кое-что есть, — он разжал кулак. В темноте Римус наклонился ближе и увидел свой серебряный значок старосты. Он нахмурился. — Это какая-то шутка? — Нет, возьми его! Доверься мне, Римус, — Сириус поймал его взгляд, и сознание Римуса мгновенно закоротило. Он взял значок, подождал и… ничего. Он моргнул и опустил взгляд. — Как?! — Трансфигурация, — с восторгом улыбнулся Сириус. Его зубы сверкнули в темноте. — Теперь он из олова. Сделал то же самое со значком Джеймса. Думаю, я смогу заставить Мэри стащить значок Эванс, и его тоже переделаю. Ты будешь проводить с ней много времени, так что будет не лишним… — Спасибо… — Не говори глупостей, — Сириус покачал головой, всё ещё улыбаясь и с нежностью глядя на Римуса. — Что угодно для нашего Лунатика. Спокойной ночи, — он развернулся и ушёл к своей кровати. Римус упал на спину и тяжело выдохнул, сжимая в руке оловянный значок так сильно, что он впивался в ладонь. Укрывшись одеялом с головой, он приказал своему сердцу перестать стучать как сумасшедшее. О боже, мрачно подумал он. Мне нравится Сириус Блэк.