All the Young Dudes

Пёс — пёс Сириус — дважды гавкнул и игриво завилял хвостом, пока Римус поднимал себя с пола. Он посмотрел на Питера и Джеймса, которые смущённо улыбались. Он снова перевёл взгляд на пса, и тот трансформировался обратно в Сириуса, вставшего перед ним с той же безумной ухмылкой. — Вы сделали это, — на одном дыхании сказал Римус. — Поверить не могу, что вы, блядь, это сделали, — он сел, чувствуя, что не может твёрдо стоять на ногах. — Ты на нас злишься? — спросил Джеймс, глядя на него огромными серьёзными глазами. — Вы все так можете? Питер и Джеймс переглянулись и кивнули. Римус попытался сделать глубокий вдох, но грудь сдавило. — Ну, тогда давайте, — прошептал он. — Показывайте мне. И сразу после этого они превратились — в огромного царственного оленя и жирную коричневую крысу. Рога Джеймса царапали потолок их комнаты, и ему пришлось слегка наклонить голову. Сириус засмеялся. — Мы не могли выбирать, в какого животного превращаться, — объяснил он. — А то Питер, наверное, выбрал бы кого-нибудь другого… — Эй! — воскликнул Питер, обратившись. — Крысы очень умные животные, я проверял. — Жалко, что ты — нет, — ответил Сириус. — Не все хотят быть большой вонючей дворнягой, — Джеймс вновь стал собой и пихнул Сириуса в плечо. — Ладно, Бэмби, успокойся, — усмехнулся Сириус и взъерошил волосы Питера. — Мы же просто шутим, правда, приятель? Питер улыбнулся в ответ. Он и правда выглядел по-настоящему счастливым. Они все были счастливы. А к Римусу до сих пор не вернулся дар речи. Он смотрел на них, будто они были незнакомцами. Они, что, серьёзно сделали это — один из самых сложных типов магии, для которой требовалась концентрация, мастерство и — превыше всего — терпение, сделали это только для него? — Римус? — снова взволнованно спросил Джеймс. — Ты на нас злишься, да? — Я… — начал Римус и покачал головой. — Нет, нет, не злюсь… я просто… — он почесал затылок и закрыл глаза. — Я знал, что вы всё равно это сделаете. Хотя бы попытаетесь. Вы никогда меня не слушаете. — Прости нас, — несчастно сказал Джеймс. Даже Сириус перестал скакать на месте. — Нет, не извиняйся! — быстро сказал Римус и открыл глаза. — То, что вы сделали, просто потрясающе… вы просто потрясающие. Я просто… я даже не знаю, что сказать. Он отругал себя за то, что не поблагодарил их нормально — что чувствовал так сильно, но не мог ничего выразить словами. Зачем вообще было читать все эти книжки, если всё равно не находишь слов, когда они так нужны? Он снова поднял взгляд и увидел, что Сириус смотрит на него — его улыбка теперь была спокойной, и в глазах сиял свет понимания. Сердце Римуса пропустило удар. — Спасибо, — тихо сказал он Сириусу. — Что угодно для нашего Лунатика! — снова ухмыльнулся Сириус, и всё снова стало нормально, и их комната снова стала просто комнатой, и эти невероятные люди снова были просто его друзьями. — Пойдёмте, — радостно сказал Сириус, обращаясь ко всем. — Пора на ужин. Впереди нас ждёт длинная ночь! — Сегодня?! — удивлённо спросил Римус. — Вы хотите проверить это сегодня?! Ну конечно, подумал он, поэтому они и рассказали всё в самый последний момент. — Нет времени лучше настоящего, — улыбнулся Джеймс. — Не хочешь же ты провести ещё одну ночь в этой кошмарной хижине совершенно один, когда это необязательно, Римус? — серьёзно сказал Питер. Римус думал об этом, пока шёл за остальными по длинным лестницам и коридорам вниз, в Большой зал. Ему не нравилось быть одному, прямо перед полнолунием и после него. Он думал, что волку тоже не нравится быть одному, если судить по боли, которую тот ему доставлял. Но он всегда проходил через это в одиночку. До сегодняшнего дня это даже не ставилось под вопрос. Он ни слова не сказал за ужином, вяло ковыряясь в еде. Время от времени Сириус пихал его плечом, и Римус улыбался ему, но потом продолжал гонять картошку по тарелке. — Римус, ты ничего не ешь, — взволнованно заметила Марлин. — Это совсем на тебя не похоже. — М-м, — ответил он и положил вилку на стол. — Мне нехорошо. Я, наверное, пойду в больничное крыло. — О нет, снова? — Марлин сочувствующе наклонила голову. — Бедняжка. Римус пожал плечами и поднялся из-за стола. Мародёры тоже встали и пошли за ним. — Как вы собираетесь это сделать? — спросил он по дороге, не осмеливаясь поднять на них взгляд. — Питер маленький, он пропустит нас внутрь, — с готовностью ответил Джеймс. — Потом мы накинем мантию — теперь мы легко там помещаемся, когда трансформируемся. — Ладно, — кивнул Римус, обдумывая это. — Ладно, если вы можете проскользнуть внутрь за Помфри… потому что она запирает двери, когда уходит. — Отлично, — радостно сказал Питер. — У нас всё получится, Римус, правда! Перед входом в больничное крыло он развернулся и посмотрел на них. В такие моменты ему нравилось быть высоким. — Вы же знаете, что я могу убить вас всех? Они без колебаний посмотрели на него в ответ. Сириус расправил плечи. — Не убьёшь. Римус вздохнул. — Ладно. Тогда увидимся через час или около того, — он развернулся и вошёл в больничное крыло, не оборачиваясь. Ему казалось, что сердце может вырваться у него из груди — отчасти от предвкушения, отчасти от ужаса. Это было опасно; это было настолько опасно, что у него болела голова. Но он уже говорил им нет, и вот к чему это привело. Он мог только надеяться, что они будут достаточно быстрыми и умными, чтобы сбежать, если всё полетит к чертям. А если они не смогут сбежать… Он надеялся, что кому-нибудь из них хватит смелости сделать то, что необходимо, чтобы они остались в живых, даже если он при этом умрёт. *** — Всё нормально, дорогой? — спросила мадам Помфри, окидывая его взволнованным взглядом. — Я знаю, что первая ночь всегда плохая… — Всё нормально, правда, — сказал Римус, как всегда опускаясь на диван. — Не переживайте обо мне. Увидимся утром. — На рассвете, — пообещала она, быстро поцеловала его в лоб и скрылась за дверью. Римус глубоко вздохнул и осмотрелся. — Вы здесь? — выдохнул он в пустую комнату. Вдруг перед ним появился Джеймс, сбрасывая мантию. Сириус и Питер последовали за ним, быстро перекидываясь из своих форм анимагов. — Мне кажется, я никогда к этому не привыкну, — вздохнул Римус. Он закусил нижнюю губу и попытался улыбнуться, обводя рукой грязную комнату. — Добро пожаловать в Воющую Хижину… — Лунатик, — сказал Джеймс, оглядываясь вокруг с явным ужасом на лице, — тут кошмарно. — Нормально. Лучше, чем клетка. — Это и есть клетка, — с яростью сказал Сириус. — Когда это произойдёт? — вдруг тревожно спросил Питер, стоя позади друзей. Римус осторожно повёл плечами, чтобы проверить уровень боли. — Скоро, — спокойно сказал он. — Может, минут пятнадцать. Они молчали какое-то время. Когда Римус почувствовал, как кровь начала закипать в венах и мышцы — знакомо тянуть и колоть от боли, он вдруг запаниковал. — Никто никогда этого не видел, — сказал он, беспомощно глядя на них. — Я не думаю… это очень, очень уродливо. — Всё нормально, Римус, — успокаивающе сказал Джеймс. — Мы знаем, чего ожидать. — Я могу кричать… я буду кричать. — Ничего страшного, — сказал Сириус. — У вас с собой палочки? — Ага, — они все достали палочки, чтобы показать ему. — Хорошо, — кивнул он и опустил взгляд в пол. У него болела спина, он чувствовал, как все позвонки впиваются ему в кожу. — Если я нападу… если вы не сможете меня контролировать… вам придётся… — он сбился. Начиналось. — Обращайтесь! — закричал он, сворачиваясь на диване и отворачиваясь к стене. — Быстро! Его нервные окончания воспламенились, и трансформация началась. Больно, истерил его мозг, словно маленький ребёнок, больно, больно, больно… В агонии он начал терять рассудок, слыша, как кто-то кричит, пока он переставал быть Римусом, и крик превратился в длинный отчаянный вой боли. Он наконец обернулся. Его тело было новым, сильным, мощным… Он принюхался. Он знал это место — свою тюрьму. Он хотел освободиться, хотел выбраться и бежать, и охотиться, и убивать… Он был таким голодным, таким беспокойным. Он почти завыл снова, готовый побежать к окнам или начать царапаться в двери. Но принюхался. Он был не один. Волк перевёл взгляд на трёх животных, запертых вместе с ним. Он зарычал и спрыгнул с дивана. Он клацнул челюстью и встал на задние лапы, подняв хвост, чтобы показать своё превосходство. Чёрный зверь тоже завыл и принюхался к волку, затем сделал шаг вперёд, и волк зарычал, всё ещё неуверенный. Чёрный зверь лег на пол в ногах у волка. Он перевернулся и показал своё пузо. Друг. Волк, теперь зная, что его принимают как лидера, перестал рычать. Он узнал их запах; знал, что они не хотят ему навредить. Это была его стая — и он больше не был один. *** Римус очнулся, задыхаясь и кашляя при возвращении в своё тело. Вокруг было темно и пыльно, как всегда, кости устали и болели, как и голова. Но на нём не было крови; по крайней мере, он не чувствовал её запаха — или вкуса — и боль быстро уходила. Как вода в сточный слив. — Лунатик? — раздался знакомый и успокаивающий голос. Сириус. — Держи. Римус почувствовал волну горячего стыда, когда Сириус протянул ему одеяло, чтобы он прикрылся. — Спасибо, — прохрипел он и обмотал его вокруг себя. Он прищурился, пытаясь смахнуть пелену с глаз, и фигуры троих его друзей проступили перед ним. — Вы в порядке? — В порядке, — улыбнулся Сириус. — Лучше, чем в порядке! Это сработало, Лунатик! — Эй, иди сюда, — Джеймс протянул руку и помог Римусу подняться, а затем доковылять до маленького дивана. Римус до сих пор чувствовал привычную слабость, но на этом всё. Никаких царапин, никаких ран — он вообще никак себе не навредил. Он укутался в одеяло плотнее и поднял взгляд на своих лучших друзей — самых близких людей во всём мире. Его глаза наполнились слезами и он быстро опустил голову, пристыжённый. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Сириус. — Тебе всё ещё больно? — Нет, — Римус с улыбкой покачал головой. — Я просто расклеился, — он вытер глаза и снова на них посмотрел. Джеймс выглядел так же важно и гордо, как и всегда, его очки сидели чуть косо, под глазами залегли тёмные круги, но он всё равно улыбался. Питер покраснел от восторга, а Сириус был совершенно идеален, сияя так, будто ему только что вручили Кубок по квиддичу. Римус чувствовал себя очень хрупким и жалким, такой тощий и голый на диване рядом с этими героями. — Всё было плохо? — нервно спросил он. — Трансформация? — Это было довольно жутко, — честно сказал Джеймс. Остальные кивнули. — Ты такой смелый, Римус, — выпалил Питер. — Но потом, — сказал Сириус, охотно вспоминая. — Потом всё было потрясающе — сначала ты был не уверен, но потом я… — Ты мне подчинился, — сказал Римус. — Я помню. — Я думал, ты не помнишь ничего, когда оборачиваешься? — спросил Джеймс, наклонив голову. — Обычно не могу, — нахмурился Римус. — Но эта ночь была другой… Я всё помню. Это был не я, но это был и не не я. Это звучит странно? — Да, — засмеялся Сириус. Римус тоже засмеялся. — Вам, парни, лучше спрятаться под мантию. Мадам Помфри сейчас придёт. Можете, э-э... кто-нибудь подать мою одежду? Сириус последним исчез под мантией. Он был полон счастья и не мог перестать трансформироваться туда-сюда, не в силах стоять на месте. Когда они уже не могли оставаться с ним, он осторожно сжал плечо Римуса в последний раз. — Разве я тебе не говорил, Лунатик? Разве я тебе не говорил?! — лихорадочно прошептал он. — Говорил, — слабо улыбнулся Римус. Он понизил голос, чтобы больше никто его не услышал, и осторожно посмотрел на Сириуса. — Это было страшно? Я был страшным? — он понятия не имел, как выглядел в волчьем обличье. Лицо Сириуса даже не дрогнуло. — Нет, — твёрдо сказал он. — Ты был прекрасен.