All the Young Dudes

Суббота, 20-е декабря, 1975 год. — Я серьёзно наложу на вас обоих чары смыкающихся губ, если вы будете заниматься этим до самого Лондона, — предупредила Лили, замахнувшись палочкой на Сириуса и Мэри. Её каменное лицо было трудно прочитать, поэтому парочка быстро выпуталась из объятий друг друга. Мэри нагло показала ей язык. — Тебя это тоже касается, Хвост! — Джеймс поднял собственную палочку, улыбаясь Лили как одержимый. Питер и Дездемона тоже оторвались друг от друга со смущёнными улыбками. Их купе было забито до предела. Римуса зажали около окна рядом с Джеймсом, а Сириус и Мэри устроились ближе к двери. Напротив них Лили и Марлин теснились рядом с Питером и Дездемоной. — Мы просто прощаемся, — ухмыльнулась Мэри, положив голову Сириусу на плечо. — Вы расстаётесь только на две недели, и сможете писать друг другу, — спокойно ответила Лили. — Эм… лучше вам вообще мне не писать, — сказал Сириус. — До меня письма всё равно вряд ли дойдут, и если вы не хотите, чтобы моя дорогая матушка их прочитала… — Но ты же не потерял зеркало, да? — серьёзно спросил Джеймс. — Ты всё ещё можешь связаться с нами, если будет нужно? — Да, конечно, — улыбнулся ему Сириус, похлопывая себя по нагрудному карману. Римус уставился в окно, прижавшись лбом к холодному стеклу. Поезд вяло тащился навстречу Лондону. Они проехали мимо телефонной будки, из которой он звонил Гранту, и он почувствовал укол вины за то, что ни разу больше с ним не связывался. У него было так много дел в последнее время, что он даже не отправил Гранту рождественскую открытку. Тот сейчас должен был учиться в местной средней практико-ориентированной школе, но в шестнадцать лет уже мог уйти, куда захочет. Летом Римус пытался заставить его закончить основное образование или даже попытаться поступить в старшую школу, если сможет, но Грант лишь посмеялся над ним, как будто образование было всего лишь очередной причудой Римуса. Обычно Надзирательница отправляла парней из приюта на профессионально-техническое обучение, если они проявляли склонность к работе руками, но Римус не мог вспомнить, чтобы Грант когда-нибудь упоминал что-нибудь, в чём он был хорош — только то, что ему давалось с трудом, например, математику и английский. И Римус даже не мог рассказать Гранту о своих любимых предметах. Те ребята, которые не поступили на профессиональное образование, когда им исполнялось восемнадцать, оставались предоставленными сами себе. Римус не знал… — Эй, Лунатик, проснись и пой! — воскликнул Сириус, вытаскивая Римуса из его головы. — Тележка приехала, ты же не хочешь пропустить обед? — О, спасибо, — Римус «вернулся» в шумное душное купе, когда Джеймс уже покупал как минимум на двенадцать сладких пирожков больше, чем они могли осилить. — Мы ни за что не сможем это всё съесть! — заворчала Лили, слегка улыбаясь. — Ты явно никогда не видела, как ест Лунатик, — подмигнул Джеймс. — О-о-о, вот бы мне твой метаболизм, Римус! — сказала Дездемона. — Моя мама всё время говорит, что мне надо сесть на диету. — Нет ничего плохого в пышных формах, — сказала Мэри, откусывая половину пирожка за раз. — Надо же парням за что-то держаться! Все девчонки засмеялись, даже Лили, которая сильно покраснела. Римус просто хотел, чтобы эта поездка поскорее закончилась. Естественно, когда они подъехали к Кингс-Кросс, его сердце сжалось, потому что Сириус затих, лицо стало бледным и неподвижным. Девчонки и Питер поспешили взять вещи и встретиться со своими семьями на перроне. Римус и Джеймс нарочно делали всё медленно и, когда Мэри наконец вышла из купе, помогли Сириусу с его сумками. — Выходи на связь каждый вечер, понял? — Джеймс сжал плечо лучшего друга. — Если я тебя не увижу, вышлю помощь. Сириус благодарно улыбнулся: — Со мной всё будет в порядке. Я уже делал это раньше. — Пожалуйста, будь осторожен! — выпалил Римус. — Не высовывайся, не будь… не будь… собой! Сириус засмеялся: — Охеренный совет, Лунатик. Римус опустил взгляд и смущённо улыбнулся. Он хотел обнять его, но было уже слишком поздно. В дверном проёме появился Регулус и сложил руки на груди: — Готов? Сириус кивнул и пошёл за братом. Джеймс и Римус смотрели им вслед. Теперь те были уже практически одного роста. Возможно, Регулус был стройнее, но со спины они выглядели как близнецы. — С ним всё будет нормально, — сказал Джеймс, и Римус инстинктивно понял, что тот больше убеждает самого себя. Через секунду Джеймс уже вернулся в своё нормальное состояние. Он схватил ручку своего чемодана (и чемодана Римуса, без единого слова) и выдохнул: — Пойдём, Лунатик — давай отпразднуем Рождество! *** Среда, 24-е декабря, 1975 год. На Рождество 1975 года снега тоже не было — но к счастью, дождя тоже, а это значило (по крайней мере, для Джеймса), что погодные условия были идеальными для невероятного количества тренировок по квиддичу. Римус сдался и делал то, что ему приказывали. Так они оба могли хоть какое-то время не думать о Сириусе. Римус никогда не начнёт летать хорошо, но после первых трёх дней в воздухе он хотя бы перестал бояться свалиться с метлы. Один раз у него даже получилось забить квоффл мимо Питера. Между тренировками парни наслаждались привычной рождественской суетой, которую Римус уже ожидал от типичного Рождества у Поттеров: мишура, гирлянды, упаковочная бумага, поздние чаепития с кексами с маслом, щедрые ужины и счастливые завтраки. Мистер и миссис Поттер были такими же замечательными, как и всегда — хотя было видно, что участие в движении сопротивления Дамблдора отбирает у них немало сил. Мистер Поттер больше не выходил с ними на улицу, чаще закрываясь в кабинете. Когда он выходил оттуда, его движения были скованными, спина согнутой; он больше не был тем весёлым озорником, каким был всего каких-то три года назад. Миссис Поттер осталась для них всем, чем должна была быть мама, но теперь у неё было больше седых волос, чем помнил Римус, и тёмные синяки под глазами. Но она всё равно всегда улыбалась своим мальчикам, когда они приходили с холодной улицы. — Джеймс, сходи позови отца, будем ужинать — вы сегодня говорили с Сириусом? Передавай ему привет от нас, хорошо, дорогой? Римус! Ты почти синий, иди отогрейся немного у камина… я положила тебе на котлету побольше, чтобы всё съел! Понятия не имею, как вы, мальчики, растёте такими темпами… Здравствуй, Питер, милый, останешься на чай? Не забудь предупредить маму… Они разговаривали с Сириусом так часто, как могли. Каждый вечер Римус с Джеймсом садились на его кровать, клали открытое зеркало между собой и ждали появления своего друга. И это появление всегда приносило им невероятное облегчение — эти озорные голубые глаза и дерзкая ухмылка, которые обещали, что с ним всё в порядке. — Рег как всегда полнейшая свинья, а матушка просто бесконечное наслаждение, но в принципе всё как всегда. Проблема была в том, думал Римус, поджав губы, что ни он, ни Джеймс не понимали, что в доме Блэков означало «как всегда». Поэтому они никак не могли узнать, в какой опасности находился Сириус. — Не могу сказать много, — шептал Сириус в поспешные моменты передачи новостей. — Кто угодно может слушать. Тут даже чёртовы портреты шпионят, — он выглядел уставшим. — Как же мне хочется просто забрать его оттуда, — безнадёжно говорил Джеймс. — Мне тоже, — согласно кивал Римус. Каждый вечер одно и то же. Последней ночью, когда они разговаривали с Сириусом, стала ночь перед кануном Рождества (в канун кануна Рождества, поймал себя Римус на детской мысли. Грант мог бы сказать это, чтобы рассмешить Римуса). Ирония заключалась в том, что тем вечером, 23-го декабря 1975 года, Сириус был в хорошем настроении. Вообще, Римус даже мог позволить себе сказать, что тот звучал позитивно. Оптимистично. — Сегодня всё было реально нормально, — улыбнулся Сириус в зеркале. — Вообще-то, они были какими-то… приятными. Дружелюбными. Отец мне улыбнулся. Я не помню, чтобы он когда-нибудь мне улыбался. Они всё время говорили, что пора оставить позади наши семейные разногласия… — Это хорошо, — ободряюще улыбнулся Джеймс в ответ. — Может, война немного привела их в чувства. — Традиционный ужин в канун Рождества завтра вечером, — сказал Сириус. — Все Блэки в одной комнате — райское наслаждение. Я должен смыться оттуда к нашему обычному времени, только не смейтесь над моей идиотской официальной мантией, ладно? Джеймс с Римусом улыбнулись и пообещали не смеяться. Они пошли спать с хорошим настроением, с нетерпением ожидая своего собственного кануна Рождества. Разумеется, в эти планы входила тренировка по квиддичу — но, к счастью, всего на один час. После этого миссис Поттер позвала их домой и попросила достать с чердака фарфоровый сервиз и большие рождественские скатерти. — В этом году столько дел, что я ничего не успеваю… — пробормотала она, смешивая в большом глубоком блюде фарш для пирожков. Римус заметил, что её ногти были искусаны короче некуда. — В этот раз придёт много людей, мам? — спросил Джеймс, аккуратно доставая фарфоровые тарелки и миски и передавая их Римусу, чтобы он быстро ополоснул их. — М-м… ну, Дариус, конечно, он не пропустит горячего ужина, если есть такая возможность. Римус скривился, но ничего не сказал. Миссис Поттер продолжила: — Я пригласила Боунс и Тонкс… но, похоже, в этом году все хотят остаться в кругу семьи. Наверное, Петтигрю придут. Может, кто-нибудь из Министерства, друзья твоего отца… — Дамблдор? — Нет, дорогой, он занят. Римус был этому рад. Теперь Дамблдор всегда был таким серьёзным, и его имя произносили с каким-то страхом. Он приносил с собой плохие новости. Поттеры были такими хорошими людьми, почему они не могли пригласить каких-нибудь хороших учителей? Например, профессора Флитвика или даже профессора Ферокса? Хотя, с улыбкой подумал Римус, вытирая большую миску полотенцем, теперь он был просто обычным мистером Фероксом. Или Лео — это было его имя, если верить Мэри. Лео Ферокс. Сириус Блэк. Может, Римус просто западал на крутые имена. После ужина они с Джеймсом снова завалились к нему на кровать в привычное для разговора с Сириусом время. Но когда Джеймс открыл зеркало, в нём никто не появился — лишь их собственные отражения. — У них же ужин, — сказал Римус, хотя сам не верил в свои слова. — Может, он просто опаздывает. И они ждали. Через полчаса, которые они провели в напряжённой тишине, Джеймс попытался тихо поговорить с зеркалом: — Сириус? — позвал он. — Ты тут? Ничего. — Мне это не нравится, — сказал Джеймс. Римус не знал, что сказать. — Пойдём, — Джеймс поднялся. — Надо сказать папе. Мистер Поттер нахмурился, когда услышал, но ничем не мог помочь. — Мы не можем делать поспешных выводов, Джеймс. Ты сказал, что вчера всё было нормально. — Да, но… — Я бывал на семейных приёмах у Блэков, — задумчиво сказал мистер Поттер. — Они надолго затягиваются… особенно, если их устраивает Орион. Этот человек просто обожает слушать звук собственного голоса. Прямо как Сириус. — Мы подождём ещё немного, — сказала миссис Поттер, ласково приглаживая волосы сына. — Давайте попьём чаю, а? Пойдёмте сядем у камина. Они сели. Домашний эльф Галли вошла в комнату с подносом, на котором стоял дымящийся заварочный чайник, тарелка с печеньем и чашки, но ни Джеймс, ни Римус не хотели есть. Вечер становился всё более поздним — у Поттеров в холле стояли большие часы, и Римус слышал, как они безжалостно отсчитывали секунду за секундой. Открытое зеркало лежало на колене у Джеймса, отражая лишь оранжевое пламя в камине. Даже родители Джеймса уже нервничали. Мистер Поттер пару раз поднимался и мерил шагами комнату. Миссис Поттер не могла перестать двигаться: поправляла статуэтки на камине и перекладывала яркие подарки под рождественской елью. В одиннадцать часов из тёмной ночи к окну прилетела сова, и только благодаря быстрой смекалке и ловким движениям палочки миссис Поттер она не разбила оконное стекло. Это был огромный величественный филин — такой же, какими пользовались Блэки. Он кричал, явно возбуждённый и истощённый долгим путешествием. Джеймс отвязал записку от его ноги и быстро её открыл. Его глаза распахнулись, и он издал странный придушенный звук. Римус подскочил, чтобы прочитать через его плечо: «Он в опасности. Пожалуйста, помогите. РАБ.» — Эффи, быстро свяжись с Дамблдором, — сказал мистер Поттер, встав за другим плечом Джеймса. Римус задрожал. Он ещё никогда не чувствовал такого ужаса. Хотелось орать, кричать — ударить что-нибудь. Джеймсу точно так же, он это видел — тот побелел как снег, перечитывая записку снова и снова. — Нам нужно действовать, — сказал Джеймс треснувшимся голосом. — Нужно пойти и забрать его прямо сейчас. — Заберём, — сказал мистер Поттер. — Без паники. Римус засмеялся. Это было кошмарно неуместно, но никто, похоже, не заметил. «Без паники». На панику не было времени. Камин громко затрещал и вспыхнул ярким изумрудным пламенем. Мистер Поттер обнял их обоих за плечи и резко потянул назад. Хаос шума и криков эхом разнёсся из другого камина в другом доме. Тело Сириуса Блэка выпало из пламени и упало на ковёр перед ними.