All the Young Dudes

Они сели в автобус «Ночной Рыцарь», чтобы добраться до Поттеров. Римус впервые ехал на этом странном транспорте, но был таким рассеянным от недостатка сна и не до конца выветрившегося действия травы, что начал дремать прямо в удобном фиолетовом кресле. Всю дорогу Сириус оставался псом, но Римус отказывался давать ему какие-то дополнительные баллы за это. Джеймс потряс его за плечо, когда они приехали — уже наступил вечер. Римус остановился перед главными воротами и нервно посмотрел на Джеймса. — Дамблдор здесь? — Думаю, ушёл, — ободряюще сказал Джеймс. — Эм-м… правда, Грюм, наверное, мог зайти… — Из-за меня? — Эм-м… они встречаются с папой… Слушай, я не хотел ничего говорить в автобусе, но это лето было плохим, ну, знаешь, я про войну. Мы проигрываем. — Проигрываем?! — Да… Давай поговорим об этом внутри. Бродяга, — Джеймс щёлкнул пальцами псу. Сириус моментально обернулся в человека. Римус моментально отвернулся. Значит, до сих пор великолепен. Сволочь ты, сволочь. В доме к ним подбежала миссис Поттер. — Римус! — она протянула руки и сжала его в объятиях. — Юфимия! — крикнул грубый голос из гостиной. — О… да бога ради, — пробормотала миссис Поттер. Она сделала шаг назад и посмотрела Римусу в глаза. — Что мы с Монти подарили тебе на Рождество в 1973 году? — Набор для шахмат, — быстро ответил Римус, опасливо косясь на дверной проём, из которого раздался голос Грюма. — Это он! — крикнула Эффи, снова раскидывая руки и обнимая его так крепко, как могла позволить их разница в росте. — Мы все так за тебя переживали, дорогой! — Всё хорошо, — пристыжённо сказал Римус. — Мы думали, что тебя… О, боги, я даже не могу думать об этом. Люди пропадают… Тёмные метки… Я правда не… — она выглядела очень бледной и выцветшей, словно в последнее время слышала слишком много плохих новостей. Римус ужасно себя почувствовал от того, что добавил ей переживаний. — Это неважно, — быстро сказала она и снова улыбнулась. — Поешь чего-нибудь? Или сначала хочешь сходить в душ? Альбус прислал твои вещи, они наверху в твоей обычной комнате. — Мои… мои вещи?! — Из приюта, дорогой. Дамблдор прислал их ещё утром. Всё происходило так быстро. Разве это было обязательно? Грюм вышел из гостиной. Он осмотрел Римуса с головы до ног одним глазом — второй он, похоже, недавно повредил, и сейчас его прикрывала плотная кожаная повязка. Из-за этого Грюм выглядел более пугающим и жестоким, чем когда-либо. — Люпин, — кивнул он. — На пару слов. — Нет, Аластор, — миссис Поттер, похоже, всех удивила, когда развернулась и встала между Римусом и Грюмом. — Он только-только приехал и, посмотри на него — явно валится с ног. Это может подождать до завтра. — Эффи, это дело министерской важности… — Ой, а мне плевать на это, — цыкнула она, затыкая Грюма, и ткнула в него пальцем. — Ему всего лишь шестнадцать, он несовершеннолетний, и он под моей опекой, — она развернулась, и её голос снова стал ласковым. — Просто иди наверх, ладно? Я попрошу Галли принести тебе еды, так что не спускайся, пока не будешь полностью готов. Римус моргнул в восхищении. Разве могло такое быть, что хоть один взрослый на самом деле хотел оставить его в покое? Такого ещё никогда не было. Градус его уважения к Юфимии Поттер поднялся. — Спасибо, — пробормотал он и протиснулся между ними, избегая яростного взгляда Грюма и игнорируя Сириуса и Джеймса. Он поднялся по лестнице так быстро, как только позволяло больное бедро. В комнате все его вещи были аккуратно разложены по ящикам и шкафам, как будто он здесь жил. Он задумался, каково бы это было, называть подобное место своим домом — место с личной комнатой, и домашним эльфом, и мамой. Он достал из чемодана свою волшебную палочку и держал какое-то время, просто чтобы прочувствовать это ощущение в руке. Что за день. Римус ужасно себя чувствовал от того, что оставил Гранта, когда тот был таким гостеприимным и готовым поделиться даже тем малым, что у него было. В доме Поттеров было три пустых спальни. А Грант сегодня ночью будет делить матрас на полу с другими бедолагами. Он сел на кровать и пожалел, что она была такой удобной. Он мог бы с лёгкостью снова уснуть, но был ещё и голодным и не хотел упустить Галли. Будто по волшебству в дверь раздался стук. — Войдите. Джеймс просунул голову в щель. — Здоров… Я предложил принести тебе еды сам, надеюсь, ты не возражаешь? Римус сделал беспомощный жест. Джеймс выглядел смущённым. — Можно войти? — Ладно. — Можно… можно Бродяге? — Нет. — Ладно. Джеймс исчез, и Римус услышал его шёпот: «Просто дай ему немного времени, ладно?», и затем он снова вошёл с подносом, на котором была гора сэндвичей, похоже, с ветчиной. — Мама предложила суп, — объяснил он, опуская поднос на кровать, — но я сказал, что тебе лучше чего-нибудь с мясом. — Спасибо, — кивнул Римус, схватил один из сэндвичей и запихнул в рот. По крайней мере, так ему не нужно будет говорить. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джеймс, глядя на него полными беспокойства глазами. Римус кивнул с набитым ртом, чтобы показать, что у него всё прекрасно. Джеймс кивнул в ответ. Вот так теперь всё и будет, мрачно подумал Римус, без Сириуса, который нас бы объединял. Джеймс с Римусом были очень хорошими друзьями — лучшими друзьями. Они уже оставались вместе одни, у них были личные разговоры и общие секреты. Но почему-то это было не тем же самым. Сириус всегда был их общим знаменателем, который понимал их обоих — в некотором смысле заполнял собой разницу. — Слушай, — подал голос Джеймс, — можешь послать меня, если хочешь, и я оставлю тебя в покое, но… мне нужно кое-что сказать тебе, это важно. — Это касается Грюма? — сглотнул и спросил Римус. — Да, — ответил Джеймс. — Да… Он хотел рассказать тебе, но мы с папой решили, что лучше тебе услышать это от друга. — Похоже, он тут по делу от Министерства, — осторожно сказал Римус, желая понять всё, чтобы Джеймсу не пришлось ничего объяснять. — Он мракоборец, так что… Произошло нападение? — Да, — Джеймс выглядел так, будто ему было трудно держать зрительный контакт, но он был смелым и делал то, что необходимо. — Вообще-то, этим летом было несколько нападений. И некоторые люди пропали — люди с нашей стороны. И… этой ночью произошло ещё одно нападение, Римус, — он сделал ударение на эту фразу. Этой ночью. В полнолуние. — Оборотень, — выдохнул Римус. Джеймс кивнул, сжав губы в тонкую мрачную полоску. Римус опустил сэндвич. Его желудок протестующе заурчал, но это просто был волк, который, как обычно, хотел больше, чем заслуживал. Ему придётся голодать. — Я был в приюте, — отчаянно сказал Римус. — Всё время, взаперти — мадам Помфри меня видела, я не мог сбежать, посмотри… — он поспешно поднял рубашку, чтобы показать Джеймсу длинные и глубокие царапины на рёбрах. Джеймс закрыл глаза и отвернулся. Римус вспомнил, что Джеймс редко видел его шрамы. Это Сириус всегда ими восхищался. — Я знаю, — ответил Джеймс, когда Римус опустил рубашку. — Мама с папой тоже знают — Дамблдор всё объяснил, он сказал Грюму, что ты не мог быть к этому причастен. Но он всё равно хочет с тобой поговорить. — А… это нападение… Кто-то пострадал? — Да. Несколько смертей. Несколько маглов и семья волшебников. — Дерьмо. — Ты в порядке? — У меня, честно, нет для тебя ответа, Сохатый. — Да уж. Прости. — Как твоё лето? — спросил Римус, отчаянно желая отложить другие плохие новости на потом. — Всё хорошо? — Да, неплохо. Ну, война… Но, знаешь, много летал. Мэри тоже приезжала ненадолго, чтобы увидеться с Сириусом… — Джеймс резко прервался. — Прости. — Как Мэри? — О, нормально. Ты знаешь Мэри. Он, эм-м… Он отправил её домой сегодня утром, когда узнал, что ты пропал. Это он решил пойти тебя искать, он почти всё сделал сам — даже накричал на Дамблдора, я поверить в это не мог. — Ясно, — холодно сказал Римус. Джеймс нахмурился. — Лунатик, он сожалеет. — Я уже слышал. — Он был сам не свой, когда услышал, что ты пропал, и о нападениях… Чего он только не думал… Что тебя похитили, или убили, или ещё чего. Ты не можешь… Ты не можешь хотя бы поговорить с ним? Ему очень плохо. — Мне плевать, как он себя чувствует, — соврал Римус. — Я не хочу с ним разговаривать. — Он идиот, — сказал Джеймс. — Я первым могу это признать. Он, блядь, не думает, просто делает то, что приходит ему в голову. Но… ну, ты должен помнить, что его семья… Как они обращались с ним, то, что случилось на Рождество… — Я знаю, что случилось на Рождество, — огрызнулся Римус. — Я тоже там был, Джеймс. — Да, я знаю, но… — И мне было его жалко, действительно жалко. Мне было жалко его, когда мы были детьми, и каждый раз, когда они делали ему больно, и когда они его вышвырнули; я провёл так много времени, так сильно жалея его. Но это… это, — он остановился. Слёзы всё испортят. Никаких слёз. Джеймс затих. — Я дам тебе отдохнуть, — наконец сказал он и поднялся, чтобы уйти из комнаты. *** Четверг, 12-е августа, 1976 год. Римус не вышел из комнаты до конца дня, не считая ванной. Здесь было не лучше, чем в приюте, подумал он, жалея себя. Конечно, еда получше, и магия, и тишина, но… Ну, он всё ещё проводил всё время, пытаясь всех избегать, не так ли? Грюм до сих пор был в доме, Римус чувствовал его запах. Запах был странным — смесь очень сильной, могущественной магии, тяжёлой и металлической, как железо, и чего-то ещё… Горячих углей или обугленного дерева. Он не уйдёт, пока не поговорит с Римусом, так что Римус сидел и не рыпался. Запах Сириуса был слишком знаком и заполнял все комнаты в этом доме — даже сильнее теперь, когда он был его настоящим домом. Он уж точно не хандрил всё лето сам с собой — несмотря на слова Джеймса. У Сириуса были Поттеры, и Мэри, и его лучший друг, которые все говорили ему, какой он замечательный и бедненький. Бедный богатенький малыш. Наверняка ничуточки не скучал по Римусу. Разве что… Джеймс сказал… Нет. Римус решительно себя одёрнул. Сириусу придётся заплатить, хоть ценой станет всего лишь молчание Римуса. На следующий день он спустился на завтрак, больше из вежливости по отношению к хозяевам, чем по какой-то другой причине. Он изо всех сил попытался улыбнуться маме Джеймса и поблагодарил, когда она подала ему тарелку каши, но нахмурился, когда Сириус подвинул ему банку мёда. Он проигнорировал её и впервые в жизни съел кашу не подслащённой. На вкус было как дерьмо. — Я думаю, мы сегодня съездим в Косой переулок, — сказала миссис Поттер, ожидая, пока закипит чайник. — Ваши письма прибыли сегодня утром. Римус… мне очень жаль, но тебе придётся остаться здесь, дорогой. Я куплю тебе книги. — Мне присылает книги Дамблдор, — вспыхнув, сказал Римус. — Из запасов Хогвартса. У меня нет денег. — О. Ну, мне не сложно, я всё равно буду покупать для Джеймса и Сириуса. — Я верну вам деньги! — вскочил Сириус. — Как только исполнится семнадцать, я обещаю! — Я знаю, дорогой, — миссис Поттер ласково похлопала Сириуса по плечу. — Я не могу вернуть вам деньги, — сказал Римус, разговаривая с миссис Поттер, но зыркая на Сириуса и скрипя зубами. — Даже когда мне исполнится семнадцать. У меня нет наследства. Сириус убито опустил взгляд. — Почему Римусу нельзя пойти с нами, мам? — быстро встрял Джеймс. — Он никогда не был в Косом переулке. — Боюсь, это небезопасно, дорогой, — вздохнула миссис Поттер. — Дамблдор и Грюм, оба сошлись во мнении… после нападения. Римус уронил голову на ладони. Вся его последующая жизнь развернулась у него перед глазами — всё всегда будет так. Места, в которые он не сможет пойти, вещи, которые он не сможет себе позволить, друзья, с которыми он не сможет поговорить. Когда война закончится, ты так и останешься оборотнем-педиком с мишенью на лбу. Этот противный голос снова вернулся. — Погоди, — вдруг сказал Джеймс, — наши письма пришли?! Римус в недоумении поднял взгляд. Миссис Поттер озорно улыбалась, её глаза радостно блестели. — Боже мой, — сказала она, доставая три толстых конверта из своего сарафана. — Если до вас так долго доходит, то я очень беспокоюсь за результаты ваших СОВ… — она передала каждому их конверты, и они сразу же их разорвали. Римус уставился на буквы на пергаменте. Как ни странно, больше всего его удивила оценка «удовлетворительно» за зельеварение. За это явно стоило поблагодарить Лили Эванс. История магии — «превосходно», уход за магическими существами — «превосходно», чары — «превосходно»… И остальные — «выше ожидаемого». Он почувствовал восторг и трепет. Это были чертовски хорошие результаты. — Да, Лунатик, красавчик! — воскликнул Джеймс, заглядывая ему через плечо. — К-как твои результаты? — смущённо спросил Римус. Джеймс передал ему свой лист — у него почти по всем предметам стояло «выше ожидаемого» и два «превосходно» — по защите от тёмных искусств и трансфигурации. — Иди покажи папе! — сказала миссис Поттер, радостно поцеловав сына. Насколько Римус знал, мистер Поттер ещё не выходил из своего кабинета. Джеймс захватил ему тарелку с тостом. Сириус смотрел на Римуса со своего места, кусая губу. — Значит, ты хорошо справился? — осторожно спросил он. Римус резко кивнул. — Я вполне доволен, да, — он отчаянно хотел узнать результаты Сириуса — по большому счёту, чтобы понять, обошёл ли тот его по истории магии. К счастью, ему не пришлось спрашивать. Сириус передал свой пергамент по столу. Римус наклонил шею, чтобы посмотреть на него. Они набрали совершенно одинаковое количество СОВ по разным предметам. Сириус получил «превосходно» за трансфигурацию, защиту от тёмных искусств и — невероятно — магловедение. Римус попытался не улыбнуться на это. Вместо этого прохладно глянул на Сириуса и сказал: — Я обошёл тебя по истории. *** Миссис Поттер и парни ушли вскоре после завтрака, и Римус остался один. Он вышел в сад и сел на низкую стену веранды, глядя на акры зелёного пространства перед собой. Он достал сигареты. Осталось только три. Может, позже он сходит в деревню и купит немного — у него осталась пара монет в заднем кармане джинсов. Теперь он уже стал слишком высоким, чтобы красть. — Люпин. Римус надеялся, что его плечи не сильно задеревенели при звуке этого грубого голоса. Он медленно развернулся. — Здравствуй, Грюм, — сейчас он был рад закурить. Так ему было за чем спрятаться. — Можно к тебе присоединиться? Римус пожал плечами. Грюм сел на стену напротив него. — Прекрасный день. — Ага, офигенный… — Не сомневаюсь, что мальчишка Поттеров уже всё вывалил про нападение оборотней? Римус кивнул, благодарный за прямоту Аластора. Давай уже покончим с этим. — Ага, — медленно выдохнул он, делая кольцо из дыма. — Что вы хотите у меня спросить? Вы знаете, я был заперт. — Я говорил с Альбусом и Поппи, они оба подтвердили твоё местоположение. — Ура-а-а, — с сарказмом протянул Римус. Грюм строго посмотрел на него своим рабочим глазом. — Но у нас есть подозреваемые. Если точнее, один. Скорее всего, ты о нём слышал. Римус застыл на месте, руки начали дрожать. Он притворился, что стряхивает пепел. — Сивый? — спросил он нейтральным тоном. — Сивый, — подтвердил Грюм. Римус затушил сигарету и вцепился в стену обеими руками, будто мог упасть. — Я не знал, что он… Давно не слышал, чтобы он на кого-то нападал. Думал, он где-то за границей. — Проводил своё собственное расследование, да? — сказал Грюм с ноткой вызова в голосе. — Не могу не понять тебя, парень. Я бы тоже захотел узнать всё, что только можно. Значит, он не пытался с тобой связаться? — Нет! — Римус был шокирован. С какого хрена?! — Если ты провёл хорошее расследование — а Дамблдор говорит, что ты умный — тогда ты знаешь, что у Сивого есть особое пристрастие к детям? — М-м, — Римусу пришлось сдерживать порыв прикоснуться к одиннадцатилетней давности шраму на боку, к следам от клыков. — Никогда не думал, почему? — Он монстр, — твёрдо ответил Римус. Он повертел в руках пачку из-под сигарет — ему нужна была ещё одна, чтобы оставаться спокойным. Чего бы он только ни отдал за косяк. — Монстр, — согласился Грюм. — Но и у него есть мотив, пусть с первого взгляда и сумасшедший. У нас есть причина полагать, что ему нравится обращать маленьких детей, чтобы он мог объявиться, когда они станут достаточно взрослыми — и достаточно сильными — чтобы присоединиться к нему. — Присоединиться к нему?! — В его понимании он твой отец, — сказал Грюм, будто это было какой-то ерундой. — Он захочет, чтобы ты… продолжил семейное дело, если можно так выразиться. — Это отвратительно, — чуть не прокричал Римус и поднялся на ноги. — Отвратительно, — невозмутимо согласился Грюм. — Но ты должен быть в курсе. Сивого не видели в Британии с того последнего раза, когда он обращал детей, — на этом месте он многозначительно посмотрел на Римуса. — Но этой ночью убили семью волшебников — всех, кроме самого младшего ребёнка, который был укушен, но выжил. Над домом оставлена тёмная метка. Значит, Сивый точно работает на Волдеморта. Просто шикарно. — Поэтому мне нельзя пойти в Косой переулок? — Будет лучше, если какое-то время ты будешь держаться подальше от многолюдных волшебных мест. Пока мы его не поймаем. — Хогвартс? — В Хогвартсе безопасно, — сказал Грюм. — Но не в Хогсмиде. Я попросил Дамблдора за тобой проследить. — О. Ладно. — И больше никаких побегов. — Это был не… дело было в другом, — вздохнул Римус. Затем он подумал кое о чём. — Что случилось с ребёнком? С тем, которого укусили? — Он поднёс сигарету к губам и затянулся — но потом осознал, что не зажёг её. Грюм щёлкнул пальцами, и она мгновенно загорелась. — В Святом Мунго, — ответил мракоборец. — За ним ухаживают. С ним всё будет в порядке. — О, правда?! — Римус мог бы засмеяться. Он снова перевёл взгляд на поля. Сегодня был такой хороший день. — Разве что до следующего полнолуния. — Нужные люди прибыли туда вовремя. Мы сделаем всё, что сможем. Нужные люди. Римус задумался, было ли делом рук «нужных людей» то, что его сдали в приют Святого Эдмунда. — У нас есть общий друг, — неожиданно сказал Грюм. — Хм? — нахмурился Римус. — Лео Ферокс. Хороший человек. — О, да… Вы его знаете? — Мы вместе учились в школе. Иногда наши пути пересекаются по работе — и, конечно, он работает на Дамблдора. Я слышал, что ты и твои товарищи тоже планируете присоединиться, это правда? — Да, — кивнул он. — Знаю, что я не Джеймс или… Но я неплохой дуэлянт, и если я могу как-то помочь, то хочу помочь. — Если ты хоть немного похож на своего отца, точно поможешь. Римус угрюмо кивнул. И откуда ему знать, был ли он хоть немного похож на своего отца? Что за идиотская фраза. — Не знаю насчёт этого, — горько ответил он. — У меня есть некоторые ограничения, которых не было у моего отца. — Можешь смотреть на это с такой стороны, — наклонил голову Грюм. — А можешь с другой. Как ты думаешь, много оборотней с нами заодно? Римус нахмурился, будто Грюм послал его. Так поэтому Дамблдор его приблизил? Поэтому он не доложил в Министерство, как только он пропал? Он не знал, было это лучше или хуже. Ну, хоть кто-то думает, что он может пригодиться.