All the Young Dudes

Среда, 15-е декабря, 1976 год. — Так, ладно, у меня, наверное, больше не будет на это времени до следующего семестра, — сказал Римус своей учебной группе, бросив взгляд на ближайшие старинные часы. Было уже почти девять вечера. Он перевёл взгляд на их открытые лица, и ему пришлось снова опустить глаза — такое количество внимания его нервировало. — Но я всё равно тут каждый вечер, поэтому, если у вас будет какой-нибудь быстрый вопрос… — Спасибо, Люпин, — ребята начали собирать вещи, чтобы пойти по своим делам. — Счастливого Рождества, — кивнул он, и все начали разбредаться по углам общей комнаты либо по спальням. Он тоже подумывал лечь спать пораньше. Шла последняя неделя семестра, и он закончил почти всю работу, если учителя, конечно, не будут настолько жестокими, чтобы задать им ещё домашней работы в последние дни перед Рождеством. Он зевнул, потянулся и откинулся в кресле с закрытыми глазами. — Кхм-кхм, — прочистил горло кто-то, до сих пор сидевший за столом. Римус открыл глаза, пристыжённый, и сел прямо. — О, прости… Я думал, все уже ушли. — Извини, — ответил Кристофер, сжимая в руках книгу. — Я просто хотел пожелать… счастливого Рождества. Римус почувствовал странную смесь вины и облегчения в груди. Бедный Кристофер. — Спасибо… Тебе тоже счастливого Рождества. Большие планы? Тот пожал плечами: — Просто с семьёй. А у тебя? — Останусь здесь. — О. Не один? — Эм… Сириус Блэк тоже остаётся. — Конечно. Я слышал про ситуацию с его семьёй. — М-м, — Римус совсем не хотел разговаривать с Кристофером о Сириусе, но ещё меньше он хотел говорить о его семье. Кристофер тоже был чистокровкой и наверняка знал больше, чем хотелось бы Сириусу. — Ну, — Кристофер начал подниматься с места, — тогда, наверное, увидимся в январе. — Подожди! — быстро сказал Римус, протягивая руку, но не прикасаясь к Кристоферу. Тот поднялся, но снова посмотрел на Римуса полными надежды глазами, и Римус опустил взгляд. — Прости за то, как я разговаривал с тобой перед летом. Я был полным уродом. Кристофер не стал этого отрицать, но улыбнулся: — Ничего страшного. Надеюсь, это было не из-за чего-то, что я… сделал? — Нет! — Римус твёрдо покачал головой. Ну почему Кристофер просто не сядет обратно. — Нет, честное слово, у меня просто было гадкое настроение. У меня были кое-какие проблемы, но я не должен был срываться на тебя. — Ладно. Ну… спасибо, что сказал. Римус улыбнулся, чувствуя себя немного лучше. Кристофер закусил губу и затем сказал: — Так, что… не хочешь сходить как-нибудь в Хогсмид в новом году? В январе в книжном магазине будет распродажа, или можно просто выпить сливочного пива. — Прости, Крис, я не могу, — Римус снова почувствовал себя ужасно, увидев, как поникло лицо Кристофера. — Точно. Ты наверняка пойдёшь с Поттером, Блэком и… забыл его имя. — Питер. Но я не… вообще-то, я не могу пойти в Хогсмид, мне запрещено. — Оу. Правда? — Правда, — серьёзно кивнул Римус, радуясь, что ему не пришлось врать. — Это как-то связано с тем, что ты больше не староста? — …Да, — ну ладно, это было враньём, но кому это навредит? — Вау, ладно, — Кристофер поднял брови, и Римус не знал, был ли тот впечатлён или просто обеспокоен. — Луна-а-а-а-а-ти-и-и-и-и-и-ик! — раздался крик Сириуса сверху из их комнаты. — Джеймс кидает в меня снежки, останови его-о-о-о-о-о-о-о-о! Римус засмеялся и поднялся. — Снежки? — удивлённо спросил Кристофер. — В вашей комнате? — Они открывают окно и сгребают снег с крыши. — Помоги нам, Лунатик! — закричал Питер. — Нам нужно подкрепление! — Поверить не могу, что ты с ними дружишь, — сказал Кристофер с долей негодования. — Они такие дети. — Я тоже, — пожал плечами Римус, закатал рукава и направился к лестнице. — Я поднимаюсь, парни! — закричал он во всё горло. *** Воскресенье, 19-е декабря, 1976 год. Зима в этом году выдалась ужасно холодная, и снег очень рано завалил весь замок. Мародёры извлекли из этого выгоду, и Джеймс до совершенства отточил заклинание, заставляющее рыцарские доспехи, которыми было заставлено большинство кабинетов и коридоров, плеваться снегом из всех отверстий. Римусу нравился холод — или, возможно, ему просто нравилось укутываться в тёплую одежду и сидеть у камина. По крайней мере, зимой никто не спрашивал его, почему он постоянно носит одежду с длинными рукавами. И он был в предвкушении — возможно, в большем предвкушении касательно рождественских каникул, чем когда-либо раньше. Он любил Поттеров, любил их дом и деревню, любил в кои-то веки наблюдать за настоящей семейной жизнью. Но остаться с Сириусом наедине на целую неделю, это было чем-то, на что он не мог даже надеяться всего два месяца назад. Они проводили Джеймса и Питера до края территории — так далеко, как Римус мог дойти. — Ты уверен? — спросил Джеймс в последний раз. — Ферокс не говорил, что тебе нельзя поехать, и мама с папой точно не будут против… — Надеюсь, в следующем году приеду, — пожал плечами Римус. — Может, к тому времени всё закончится. Я не смогу жить спокойно, если из-за меня с твоей семьёй что-нибудь случится. — Блэк? Ты серьёзно скажешь нет маминым мясным пирожкам? — Но я не говорю им нет, мой дорогой Сохатый, — ухмыльнулся Сириус из-за своего красно-золотого шарфа. — Она отправила их нам ещё сегодня утром. У меня теперь целая миска пирожков. — Везунчик, — ухмыльнулся Джеймс, обнял Сириуса, а потом Римуса, что было удивительно. Он не помнил, чтобы они когда-либо до этого обнимались. — Давай, иди уже на поезд, — Сириус пихнул его в плечо. — Эванс будет только твоя… Джеймс подмигнул ему и пошёл прочь, Питер поспешил за ним, помахав Сириусу и Римусу рукой на прощание. Они постояли там какое-то время, наблюдая за учениками в чёрных мантиях, которые пробирались по белому снегу и радостно обсуждали свои планы на каникулы, ожидаемые подарки и желание снова увидеть свои семьи. — Увидимся, Римус! — улыбнулся ему розовощёкий Кристофер, проходя мимо. — Хороших каникул! — Тебе тоже, — кивнул Римус и улыбнулся в ответ. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше, когда они поговорили. — Снова этот парень, — пробормотал Сириус. — Кто он такой?! — Я уже говорил тебе, он с пятого курса. Из моей учебной группы. — Точно. Выглядит как полный кретин. — Он хороший, — улыбнулся самому себе Римус, надеясь, что Сириус не заметит. Из-за их спин раздался ехидный голос: — Что случилось, Поттеры тебя тоже вышвырнули? Римус достал палочку, пока они разворачивались, ожидая увидеть перед собой Снейпа. Он был удивлён, увидев Регулуса Блэка с покрасневшим от холода лицом. — Нет, — горячо ответил Сириус. — Просто решил в этом году остаться здесь. — Почему? — прямолинейно спросил Регулус. Он прищурил глаза на брата, будто ожидая ответного удара. — Это не твоё дело, вот почему. А теперь беги, малыш Регги, мамочка уже заждалась. Регулус цокнул языком и выгнул бровь, словно показывая Сириусу, что не купится на его подначку. Римус возненавидел этот жест и сжал кулаки, и Регулус либо увидел, либо почувствовал это, потому что бросил на Римуса острый взгляд, и Римус знал, что тот вспомнил их последнюю стычку ещё в январе. Регулус заметно собрался с духом и обратился напрямую к Римусу: — Больше не староста, полоумный Люпин? Интересно, почему? Возможно, это как-то связано с моим отбившимся от рук братцем? Конечно, этот грязный полукровка Северус врал про тебя…? Римус кинулся бы на него, если бы в тот момент не останавливал от этого же Сириуса. Они столкнулись и начали бороться на снегу. Сириус гневно фыркал на брата: — Возьми свои слова назад, ты, маленький… К счастью, Римус был сильнее. Регулус, посмеиваясь, направился в Хогсмид, на поезд до Лондона. — Я могу проклясть его отсюда, — прорычал Сириус, когда Римус его отпустил. — Я бы этого не хотел, — ответил Римус. Он развернулся к укрытому снегом замку. — Смотри, он практически полностью в нашем распоряжении. — Да, — отрешённо согласился Сириус, по-прежнему кидая взглядом кинжалы в спину брата. — Давай пойдём внутрь. Я себе сейчас яйца отморожу. Его плохое настроение продержалось до самого обеда. — Чёрт, — сказал Сириус, оглядывая почти что пустой Большой зал, в котором сидели за одним столом в начале зала только три ученика — слизеринец с седьмого курса и два когтевранца с шестого. — Думаю, это из-за войны, — прошептал Римус, пока они шли к столу. — Родители хотят, чтобы дети приехали домой на Рождество. — Значит, только ты и я, Лунатик, — ухмыльнулся Сириус. — Сироты Гриффиндорской башни. Несмотря на ничтожное количество учащихся, зал всё равно был украшен серебряными и золотыми цветами, огромная рождественская ель словно светилась изнутри, и несколько рождественских эльфов были зачарованы кружить по залу и насвистывать рождественские песни. Римус подумал, что в этом году Флитвик превзошёл самого себя. Сириус сел рядом с ним, а не напротив, как обычно. Они не особо разговаривали с остальными; два когтевранца маниакально проверяли друг у друга ответы по арифмантике, а слизеринец был увлечён глубокомысленным разговором с профессором Слизнортом. — Помнишь первый год? — спросил Сириус, когда на столе появилась еда — домашние эльфы явно не отдыхали на каникулах. — Тогда на Рождество мы тоже были вдвоём. — Да, — Римус улыбнулся пастушьему пирогу, согревшись этим воспоминанием. Он проводил каждое Рождество с Сириусом с одиннадцати лет. — Electric Warrior. — Надо будет послушать попозже. И они послушали. Они вытянулись на ковре перед камином, откинувшись на спину, включив громкость на полную. Сириус проиграл «Monolith» дважды, потому что знал, что это любимая песня Римуса, а Римус в ответ выдержал три повтора «Jeepster» ради Сириуса. You slide so good, With bones so fair, You’ve got the universe reclining in your hair, Cuz you’re my babe… Ты скользишь так хорошо, Твои кости такие белые, В твоих волосах запуталась вселенная, Потому что ты мой малыш… Сытый, согретый и довольный, Римус медленно погрузился в сон под звуки красивого голоса Марка Болана и играющей гитары. Он проснулся чуть позже с ноющей спиной, повернул голову и обнаружил, что он остался на ковре один, и проигрыватель замолчал. Он сел и огляделся в поисках Сириуса: тот свернулся в кресле неподалёку и шептал в своё карманное зеркало. Римус расслабился, откинулся назад на локтях и с нежностью наблюдал какое-то время за ним, за тёплыми бликами огня на лице, смягчавшими острые, словно выточенные из податливого греческого мрамора, черты. Он был ангельски красив. Естественно, все это знали, красота Сириуса не принадлежала только Римусу, но иногда ему казалось, что принадлежала. Сейчас это никак не было связано с желанием, нет. Это было что-то гораздо большее. Это сводило Римуса с ума. Наконец, Сириус прошептал в зеркало прощание и захлопнул его. Он улыбнулся Римусу и медленно потянулся в кресле, расправляя руки и ноги. Римус неподвижно за ним наблюдал. — Как Джеймс? — Нормально, — ответил Сириус, посмотрев так, что Римус сразу понял, что сейчас произойдёт что-то великолепное. Сириус поднялся с кресла и не спеша подошёл к Римусу. — Скучает по мне, естественно. — Естественно, — не слушая, повторил Римус, просто наблюдая. Сириус наклонился над ним, теперь отблески огня сияли на его коже и отражались в глазах, опустился на колени Римуса, оседлав его, и наклонился вперёд — не слишком близко, так, что Римусу пришлось тянуться, чтобы преодолеть расстояние между ними. Он не возражал. Это всегда стоило усилий. Теперь они уже привыкли друг к другу. Римус думал, что всё было хорошо в самом начале, в первый раз — но спустя месяц тайных исследований они развили интимное знание тел друг друга, и Римус никогда бы не подумал раньше, что можно так хорошо знать другого человека. Он чувствовал себя настроенным на каждое движение и реакцию тела Сириуса, словно оно было его собственным. Он знал язык каждого вздоха, каждого вздрагивания, код его поцелуев и те фигуры, которые Сириус выводил на его покрытой шрамами коже. Но из-за этого отрываться от него было ещё сложнее. Сначала Сириус молчал, и Римус слушал его дыхание, вздохи переполняющего его спокойствия. И он ждал этого. Усмешки, дерзкой ухмылки, шлепка по ноге, чего угодно, что дало бы понять, что всё кончено, и они возвращаются к нормальности. — Хочешь пирожков с мясом? Я умираю с голоду. Вот и оно. Сириус подскочил, схватил джинсы и поспешно натянул их, прежде чем взмахнуть своей палочкой. — Акцио миска, — большая тёмно-синяя миска прилетела с лестницы и с такой силой врезалась в Сириуса, что чуть не сбила его с ног. — Уф-ф. — Как изящно, — ухмыльнулся Римус, застегнув штаны и натянув футболку. Слишком тепло для свитера. Сириус бросил ему пирожок, снова сел в кресло и потёр колено, скривившись. — Натёр ковром. — Видел бы ты мою спину, — ответил Римус, будто они обсуждали погоду. Он уселся на диван напротив Сириуса. Они молча ели свои пирожки. Доев, Сириус облизнул свои жирные пальцы и стряхнул крошки с груди. — Ты не собираешься надевать рубашку? — поинтересовался Римус, проглотив пирожок в три укуса. — Не-а. Тут никого нет. — Да, но всё равно… — Римус беспомощно взмахнул рукой. Сириус ухмыльнулся. — Ханжа. Римус засмеялся и запустил в него салфетку. — Потаскун.