All the Young Dudes

I sing with impertinence, shading impermanent chords with my words I borrowed your time, and I’m sorry I called, but the thought just occurred That we’re nobody's children at all. After all. Я пою с дерзостью, бросая тень на непостоянные струны своими словами, Я одолжил твоё время, и мне жаль, что я позвонил, но у меня просто возникла мысль, Что мы вообще ничьи дети. В конце концов. Четверг, 20-е декабря, 1976 год. Сириус пел в душе. Римус не знал, было ли это новшеством, или же он делал это уже давно, а Римус просто не замечал — обычно он старался не оставаться поблизости, когда Сириус принимал душ. Как бы то ни было, пока Римус одевался, он слушал и улыбался. Вообще-то, у Сириуса был неплохой голос — ничего особенного, но он попадал в ноты. В настоящее время он был одержим The Doors и предпочитал имитировать глубокий американский тембр Джима Моррисона. — Давай, давай, давай же, ПРИКОСНИСЬ КО МНЕ, ДЕТКАААА, — выл он, перебивая шум воды. Это могло бы быть мило, даже соблазнительно, если бы он не портил песню, изображая ещё и трубы. — БА-ДА ба-дааа! Он вышел из ванной в клубах пара, раскрасневшийся, рубашка намокла от влажных волос. — Что? — он поднял бровь, глядя на Римуса. — Аплодисментов не будет? Римус закатил глаза и открыл дверь комнаты. — Поторапливайся, я умираю с голоду… Покидать уединение Гриффиндорской башни было странно, ведь они уже устроились тут как у себя дома, а теперь им нужно было выйти в остальной замок, где всё оставалось по-прежнему. На завтрак они пришли рано, и два когтевранца, парень и девчонка, в этот раз сели поближе к ним. — Разве не глупо, что они готовят столько еды на пять учеников? — спросила веснушчатая девчонка в больших очках в форме кошачьих глаз. — Это просто трата впустую… Тарелки перед ними были наполнены яичницей, беконом, сосисками, колбасой, тушёной фасолью, запеченными помидорами и тостами — не считая каши, хлопьев и фруктовых соков. — Не-а, — ответил Сириус, глядя, как Римус наваливает гору еды на свою тарелку. — Ты явно никогда не видела, как ест наш Лунатик. — Заткнись, — ответил Римус, уже набив полный рот. И всё же когтевранка зачарованно смотрела на него, пока Римус не застыдился настолько, что больше не мог есть. К счастью, в этот момент всех отвлекло прибытие утренних почтовых сов. Одна приземлилась напротив Римуса. Три напротив Сириуса. — А ты популярен, — наклонился вперёд парень из Когтеврана. Он был маленьким и худым, с горбинкой на носу. — Не поощряй его, — сказал Римус. Посылка, предназначавшаяся ему, была мягкой, завёрнутой в упаковку лавандового цвета. Без сомнения, она была от Лили. Сириус получил пять или шесть ярких конвертов — ни одного красного, с облегчением заметил Римус. В этом году никаких громовещателей от Вальбурги. — Мы пойдём кататься на коньках перед обедом, — ярко улыбнулась девчонка-когтевранка. — Всё озеро замёрзло. Пойдёте с нами? — Звучит здорово, — кивнул Сириус, отбрасывая в сторону свою неоткрытую почту. Римус собрал все конверты, когда они уходили с завтрака, и забрал их с собой в комнату. — Это всё рождественские открытки?! — спросил он, пролистывая их. — Эм-м, да, наверное, — пожал плечами Сириус, открыл шкаф и порылся внутри, выдвигая все ящики и доставая всю обувь, которую он больше не носил. — От кого они? — Какая разница. Римус нахмурился, а потом поймал взглядом кое-что на его прикроватной тумбочке. Ещё одна куча нераспечатанных конвертов. Он стал открывать их сам. Сириус явно не был заинтересован. «Дорогой Сириус, волшебного тебе Рождества, крепко целую, Имельда.» Хм. «Тому, кто украл моё сердце, счастливого Рождества от всего сердца, С.» … «Дорогой Сириус, пожалуйста, встреть меня в Хогсмиде под омелой для поцелуя… и, может, чего-нибудь ещё? Эммелин.» «Мой принц с волосами цвета воронова крыла, я не обрету покоя, пока не окажусь в твоих руках…» — Сириус. — Что? — раздался приглушённый ответ. Тот уже наполовину залез в шкаф, стоя на коленях и локтях. — Они все от девчонок… — Ага! — наконец вылез Сириус, поднимая свои коньки на вытянутых руках. — Я знал, что привозил их с собой в первый год. — Хочешь сказать, что с одиннадцати лет твои ноги не выросли? — На них наложены чары роста, — объяснил Сириус, смахивая пыль с коньков. — Они становятся больше, чтобы подходить мне. Только лучшее для Блэков! — Умно. Но эти открытки… — А, эти? Зачем ты их открыл? Лучше тебе быть поосторожнее. Одно из них прыснуло на меня духами. Духами, — он скривился. — Это всё девчонки, с которыми ты…? — Серьёзно, Лунатик, я польщён. Я, конечно, уверен, что моя выносливость просто легендарна, но нет. Это всего лишь девчонки. Они всё время шлют мне всякую хрень. — Всё время? — Ой, да ладно тебе, ты, что, ревнуешь? — Сириус взъерошил волосы Римуса. — Это просто открытки. — Наверное… — А сейчас давай достанем коньки тебе… — Я не хочу сломать себе шею. — Всё с тобой нормально будет, я тебя научу. Римус снова поднял и пролистал пачку писем. — Здесь штук двадцать… — Слушай, Римус, давай просто найдём тебе девушку, может, тогда тебя перестанет так интересовать моя личная жизнь. — Что?! — Римус уставился на Сириуса. Тот выглядел довольно искренним и говорил с лёгким беспокойством на лице. У Римуса заныло сердце. Серьёзно? — Да, мне кажется, ты нравишься той девчонке с веснушками из Когтеврана. Или Марлин! Что насчёт Марлин? Она красивая, классная. Ты ей нравишься. — Однажды она предлагала меня поцеловать, — сказал Римус, качая головой. — Но это была шутка — я не нравлюсь Марлин. Мне не нужна девушка. — Не отказывайся, пока не попробуешь, — подмигнул Сириус. — Ладно, давай посмотрим, что можно сделать с твоими коньками… Катание на коньках оказалось немногим лучше, чем полёт на метле. Озеро полностью замёрзло, но Римус не мог отделаться от мысли, что может провалиться в любой момент, и постоянно хлопал себя по карману, чтобы проверить, как быстро он сможет дотянуться до волшебной палочки в случае чего. Сириус, естественно, будто был рождён для этого. Как и парень из Когтеврана — Арнольд — и уже скоро они вдвоём наперегонки гоняли туда и обратно по льду озера. Римус нервно за ними наблюдал, пытаясь удержать равновесие. — Иди сюда, — девчонка с веснушками — Тина — подкатилась к нему и ласково улыбнулась. — Держись за мои плечи, если хочешь, и следи за моими ногами. Он благодарно послушался, встал за ней, и она уверенно потащила его за собой по кругу. Похоже, у него получалось. — Интересно, как там спрут… — сказал он, когда между ними повисла тишина. — Ой, я даже не думала об этом. Думаешь, он впадает в спячку? — Тина пригляделась ко льду с интересом во взгляде. — Мне кажется, я никогда ничего не читала про спрутов. — Я тоже, — ответил Римус, отпустил её плечи и попытался преодолеть пару метров самостоятельно. — Но профессору Фероксу он нравился, однажды я видел, как он его кормил. — Правда? — она посмотрела на него серьёзным и любопытным взглядом. — Чем он его кормил? Римус пожал плечами: — Понятия не имею. Чем-то противным. — Я скучаю по Фероксу, — вздохнула она. — Он правда проводил классные уроки. Я в итоге бросила уход за магическими существами. Вместо этого взяла дополнительный курс по гоблинскому финансовому делу. — Оу, звучит… эм… интересно. — Да, — кивнула она без следа иронии. — Могу одолжить тебе учебник, если хочешь? — Э… спасибо… После обеда Римус и Сириус вернулись в башню. Римус заметил, что гора открыток исчезла, но никак это не прокомментировал. Он зажёг маленький камин в их комнате и нашёл свой самый тёплый свитер. — Всё ещё не согрелся? — зевнул Сириус. — Я заледенел до смерти, — ответил Римус, натягивая вторую пару носков и приближая руки к огню. — Надо было больше двигаться, разогнал бы кровь. И всё же, — тон его голоса изменился на хитрый и дразнящий, — ты хорошо поболтал с Веснушкой? — С Тиной. Ей нравится гоблинское финансовое дело. — Супер, можешь жениться на богачке. Римус кинул в него тапку. — Эй! — засмеялся Сириус. — Я просто пытаюсь тебе помочь, Лунатик, должны же быть у тебя другие интересы помимо этой твоей учебной группы. — Мне кажется, если бы я начал встречаться с Тиной, я бы ещё больше учился. И я не собираюсь этого делать, — Римус подышал на свои ледяные ладони и снова приблизил их к огню. Холод, казалось, просочился внутрь и осел в его костях. Он повернулся к Сириусу, который прислонился спиной к изголовью кровати и смотрел на него. Его губы растянулись в хитрой ухмылке: — В кровати тепло… *** Пятница, 21-е декабря, 1976 год. — Чёртов Регулус. — Это было два дня назад, успокойся уже. — Он такой мудак. — Я знаю. Немного влево! — Не могу влево, места больше нет. — Осторожно! Не сюда… — Упс. Всё равно ты должен был разрешить мне его ударить. — Ты бы его не ударил, только разбил бы костяшки. Ты не умеешь бить. — Умею! — Нет, не умеешь. Слушай, давай ты, пожалуйста, сконцентрируешься? Ты никак не можешь попасть. — Я бил много людей! Упс… прости… — Ты в шутку дрался с Джеймсом. Это не одно и то же. — Ой, а ты-то умеешь бить, да, Лунатик? — Да, вообще-то, умею… ага! Я победил! — Это несправедливо. Давай подойдём поближе? — Нет, так нечестно. — Ой, точно, я и забыл, что ты у нас паинька, староста Люпин… Римус сложил руки на груди и позволил Сириусу чесать языком. Он победил честно и справедливо. Они уже два часа играли в эту новую игру, и Римус пока что выигрывал. Он ещё никогда ни в чём не побеждал Сириуса с первого раза. Это было великолепное ощущение, и он собирался им хвастаться. Игра заключалась в том, чтобы левитировать разные вещи, которые они нашли в общей комнате — каменные фигурки, шоколадных лягушек, перья, тапочки — и на скорости запускать их в «ворота», которые они соорудили, вырезав из простыней Джеймса и Питера дыры разных размеров и развесив их по всей общей комнате. (У Римуса были некоторые сомнения по поводу порчи от скуки постельного белья своих друзей. Но Сириус аргументировал это тем, что резать собственные простыни не вариант, потому что они на них спят.) Лучшая часть заключалась в том, что им никогда не приходилось прибираться. Когда они запускали все предметы через ворота, им нужно было лишь обойти простыни с другой стороны и начать заново. Этим они сейчас и занимались, проходя в ту половину комнаты, где был камин. Тут было уютно. — Интересно, похоже ли это на кемпинг, — задумчиво сказал Римус. — Никогда не ходил в поход, — ответил Сириус. — Джеймс решил, что это смешно, что наша семья никогда не занималась ничем таким. — Я всегда хотел, — улыбнулся Римус, левитируя стеклянный шар, который кто-то неосмотрительно оставил под диваном. — Но опять же, я всегда хотел оказаться где угодно, лишь бы не в приюте. Он слегка нахмурился, удивив самого себя. Зачем он вспомнил приют? Он никогда не упоминал приют, разговаривая с кем-нибудь в Хогвартсе. Сириус, похоже, не увидел в этом ничего необычного. — Я тебя понимаю, — сказал он, проследив взглядом за стеклянным шаром. — Ты его разобьёшь. — Нет, не разобью, я целюсь в большое кресло, — Римус продемонстрировал это, взмахом палочки посылая шар через самую маленькую дыру на другую сторону комнаты с тихим плюхом. Римус ухмыльнулся Сириусу, который недоверчиво покачал головой: — У тебя пугающе хорошо получается. Посадить тебя на метлу, и из тебя выйдет чертовски хороший охотник. — Нет, спасибо. Твоя очередь. Сириус выбрал каменную фигурку. Их было легче левитировать, но гораздо сложнее прицеливаться. Сириус кошмарно оценивал свои способности. — Ты играл в эту магловскую игру в приюте? — небрежно спросил Сириус, слишком сильно запуская фигурку, и в итоге полностью промазал мимо простыни в пространство, ближе к потолку. — За поле, — сказал Римус. — Какую магловскую игру? — Там, где надо бегать и пинать. Мы видели, как парни в неё играли, когда мы… эм-м, летом. — А. Футбол. Нет, он мне никогда не нравился. У меня и без него хватает синяков. — Да, прости, я не подумал. Конечно, — после этого Сириус как-то затих. Римус достаточно хорошо его знал, чтобы понять, что тот собирался с силами, чтобы сказать что-то — вопрос или заявление. А пока Римус начал запускать перья как дротики через все дыры в простыне. Наконец, Сириус набрался необходимой храбрости и подобрал подходящие слова: — Там правда ужасно живётся? Римус опустил свою палочку. Он никогда не жаловался на приют — ни мародёрам, никому, кроме Гранта, потому что Грант и так знал. Он собирался сказать «да не, нормально, вообще-то» и пожать плечами — но что-то его остановило. Это была ложь, а прямо сейчас у него не было необходимости врать. — Там… не ужасно, но… шумно. Там всегда нужно быть начеку, и никому нет до тебя никакого дела. Они должны следить, чтобы ты не умер, не попал в тюрьму и не голодал или типа того, но по большому счёту им плевать. У него пропало настроение играть. Он вытащил пачку сигарет из заднего кармана и зажёг одну своей палочкой, затем бросил пачку Сириусу. Сириус просто взял её в руки, провёл большим пальцем по отклеивающейся с краю этикетке. — Я знаю, каково это, — пробормотал он. И больше ничего не сказал, но в тот момент этого было достаточно. Он быстро поднял взгляд и ухмыльнулся: — Смотри, что я могу! Он достал сигарету из пачки и зажал в зубах. На мгновение в его глазах вспыхнула искра концентрации, затем он щёлкнул пальцами, и сигарета зажглась. Его губы расплылись в улыбке вокруг сигареты, и он посмотрел на Римуса, ожидая одобрения. — Чёрт возьми, — улыбнулся Римус. — Какой молодец. *** Суббота, 22-е декабря, 1976 год. — Что ты делаешь? — А на что похоже? — сердито ответил Римус из-за своего учебника. Он провёл несколько спокойных часов в постели, пока Сириус не ворвался в комнату, неся с собой запах снега и горячего шоколада. Он снова ходил кататься на коньках, а Римус сумел отвертеться, желая побыть в тишине. — Только не говори мне, что ты учишься в Рождество! — Сириус плюхнулся на кровать рядом с ним с выражением праведного негодования. — Сегодня не Рождество, даже не канун Рождества, просто обычный день. И я люблю читать, спасибо, что спросил, — с сарказмом бросил Римус, отсел от него подальше, лёг на спину и поднял книгу над головой, чтобы продолжить читать. — Как времена изменились, да, Лунатик? — усмехнулся Сириус, стягивая носки и тёплый шерстяной свитер. Этот свитер ему купили Поттеры — в этом году одежда Сириуса была гораздо удобней и практичней, чем раньше — больше ничего пошитого на заказ и мастерски выполненного. Он до сих пор оставался аристократом, по рождению и воспитанию — это было видно по его поведению, по каждой вычурной фразе, что он произносил. Но он был счастливее, и это тоже было ясно видно. — Я помню парня, который ненавидел читать, и домашку, и… — М-м, а я помню кое-кого, кому это всё нравилось и кто получал лучшие оценки в классе… — наконец повернулся к нему Римус. — Что случилось, испугался соревнования? — Пф-ф. Я легко мог бы всех вас уделать, если бы захотел, — это не было хвастовством. Сириус всегда выделялся, когда дело касалось интуитивной магии, и он очень прилично проводил исследования — когда ему это было надо. — Тогда почему не уделаешь? — У меня есть другие дела, — пожал он плечами. Разговор зашёл в тупик — такое редко происходило с Сириусом, только если ты не упоминал его семью. А здесь явно были замешаны Блэки — или Сириус думал, что замешаны. Они хотели, чтобы он попал в Слизерин, поэтому он попал в Гриффиндор. Они хотели, чтобы он стал приличным чистокровным наследником, поэтому он подружился с Поттером и сбежал из дома. Они хотели, чтобы он получал лучшие оценки на экзаменах, доказывая, что чистокровные волшебники лучше всех остальных — поэтому он применял все свои таланты там, где это больше всего их разозлит. Римус вернулся к своей книге. Спустя две строчки Сириус громко выдохнул: — Мне скучно. — Иди поиграй в шахматы с этой неутомимой парочкой, — ответил Римус, перечитывая вторую строчку. — Уф, не настолько скучно. Я с ними всё утро провёл. Они хорошие, но, Мерлин, принимают всё слишком буквально. — Тогда поговори с Джеймсом. — Они поехали к родственникам или что-то вроде этого. Мы поговорим после ужина. Всё равно я не в настроении разговаривать. Римус опустил книгу. — Да? — Но я не хочу тебя отвлекать, — невинно сказал Сириус, придвигаясь ближе. — Книга подождёт. *** Воскресенье, 23-е декабря, 1976 год. — Покажи мне, как надо бить. — Ты серьёзно?! — вздохнул Римус. — Серьёзность — моё второе имя*, — пошевелил бровями Сириус. Римус застонал. — Ой, да ладно тебе, — засмеялся тот. — Покажи мне! Научите меня чему-нибудь, профессор Люпин. Они лениво валялись в пижамах в общей комнате. В Гриффиндорской башне до сих пор каждую ночь убирались домашние эльфы, но эти забавные маленькие существа не трогали простыни-ворота, даже несмотря на то, что убрали все вещи, которыми они старались в эти ворота попасть. В результате получилась странная штора, которая закрывала окна на другой стороне, если не считать пяти дыр, через которые лился холодный зимний солнечный свет. — Ладно, но нужно найти что-нибудь для битья, чтобы ты не повредил руку. В итоге они нашли свободный кусок стены и наложили на него смягчающие чары. Сириус встал напротив с нетерпеливым выражением лица, ожидая указаний Римуса. — Сожми руку в кулак, — начал он. — Нет, нет, не так… Да, положи большой палец сюда, чтобы не сломать его. Так, теперь подними на уровень плеч… да, теперь… эм-м… В итоге Римус сам продемонстрировал пару ударов на стене и затем поставил руку Сириуса в правильное положение. — Расставь ноги, не наклоняйся вперёд слишком сильно… так, ладно, теперь попробуй… Это заняло минут двадцать, но в конце Римус решил, что Сириус достаточно компетентен, чтобы оставить хотя бы фингал. — Где ты этому научился? — выдохнул Сириус, окрылённый своим успехом. — В приюте. — А, да… — он склонил голову набок. — Нет, не в том смысле, — Римус быстро покачал головой, осознав, что Сириус наверняка представил, как его зажимает в углу толпа огромных суровых маглов. — Парни постарше научили меня пару лет назад. Они все были немного отбитые, любили подраться, но со мной дружили. — А, — глаза Сириуса вспыхнули озарением. — Это был тот год, когда ты подался в эту свою организованную преступность? — В мою что?! А, ты про сигареты. Да, тем летом. — Я никогда не забуду, как ты зашёл в купе в тех ботинках. — Уф, не надо, — Римус закрыл глаза руками. Он кривился каждый раз, когда вспоминал, как вёл себя тогда. — Я был таким придурком. — Я так не думаю. В любом случае, у тебя были причины, — Сириус потёр свои костяшки. Они покраснели от такого количества ударов о стену, и Римус подавил желание взять его руку в свою и поцеловать каждый палец. — Ты… эм-м… узнал что-нибудь ещё о Сивом? — осторожно спросил Сириус, спуская Римуса с небес на землю. — Да, понемногу, то тут, то там, — он не хотел эмоционально закрываться, но всё равно сделал это — опустился обратно на диван и взял газету, просто чтобы у него было, чем занять руки. — Лунатик, я знаю, что ты ненавидишь о нём говорить. Об этом. — Нет, всё нормально, — да кого он обманывал. — Ты же не думаешь… те нападения за последние несколько месяцев… Римус поднял взгляд, чтобы проверить выражение лица Сириуса. Тот выглядел встревоженным, но не напуганным. По крайней мере, не Римусом. — Да, — подтвердил он с лёгким кивком головы. — Это был он. Грюм рассказал мне. — Вот дерьмо. — Да. Дерьмо. — Ты же не думаешь, что он придёт за тобой? — Не вижу на это причин, — такая явная ложь должна была бы шокировать его или хотя бы вызвать укол вины. Но это было оправданно, сказал себе Римус, так он защищал своих друзей. Он прикоснулся к шраму на боку поверх пижамы. Ткань была тонкой, и если он прижимал руку, то чувствовал ямочки и шрамы на своей коже, оставленные теми ужасными зубами. — Вряд ли он может сделать мне что-нибудь сейчас. Самое худшее уже случилось. — Лунатик. Это не было ни вопросом, ни просьбой, и они оставили эту тему висеть в воздухе. *** Понедельник, 24-е декабря, 1976 год. — У нас есть травка? — спросил Сириус, когда они возвращались с завтрака в канун Рождества. Они отвертелись от очередного шахматного матча с когтевранцами. Римус, вообще-то, не возражал, но Сириус решил, что ребята крайне скучные, и не собирался их терпеть. — Когда ты говоришь «у нас», — с сарказмом ответил Римус, — ты имеешь в виду у меня? — Ладно, у тебя есть травка? — Нет. — Но ты знаешь, где её достать. — Возможно. — Вот это мой малолетний преступник. Давай, покажи мне. Римус вздохнул. — Нам придётся пойти на улицу, к теплицам — и, наверное, выкурить её там же, не хочу, чтобы домашние эльфы что-нибудь почувствовали. Но там слишком холодно, я не хочу. — Да ладно, Лунатик. Ты уже сто лет не выходил на улицу! — Я знаю, так и было задумано. — Давай, — Сириус уже тянул его за рукав, и Римус позволил ему, потому что больше нечем особо было заняться, да и ему бы сейчас не помешал косяк. Они призвали свои мантии и покинули замок, поспешно пробираясь по заснеженной земле к теплицам. На задах была закопана завёрнутая в коричневую бумагу оловянная банка с незаконной травой. Ему придётся заплатить тому, кому она принадлежала — ну, конечно, если этот человек узнает, что это Римус её взял. На крышах теплиц не было снега: внутри было тепло. — Может, зайдём? — предложил Сириус, дрожа от холода. — С ума сошёл? Спраут спускается сюда дважды в день, чтобы проверить мандрагоры. Надо найти другое место. — Хижина? — Пошла она, — прорычал Римус, даже не думая. Сириус удивлённо посмотрел на него, и Римус виновато покачал головой. — Я ненавижу это место. Пожалуйста, давай найдём другое. — Ладно, прости… эм-м… О-о, я знаю! — в этот раз он схватил Римуса за запястье, его ладонь чудесным образом оставалась тёплой. Римус понял, куда они идут, ещё до того, как они пришли — и это было великолепной идеей. Они почти дошли до статуи горбатой одноглазой ведьмы, когда из-за угла в другом конце коридора вывернул слизеринец с седьмого курса. Они застыли на месте, наверняка с крайне виноватыми физиономиями. — Что вы двое тут делаете? — спросил он, наклонив голову и смерив их взглядом. — Просто вышли на прогулку, — высокомерно ответил Сириус. — Это свободный замок. — Ясно, — слизеринец скучающе закатил глаза. Он прошёл мимо них в развевающейся за спиной мантией. Римус достал Карту, как только тот скрылся из виду, и увидел, как маленькая точка с его именем направляется в сторону библиотеки. Персей Флинт. — Чёрт, — Сириус скривил лицо, когда увидел его имя. — Кажется, мы родственники… Они зашли в секретный проход, наложили освещающие чары и свернули мантии, чтобы удобнее было сидеть на каменном полу. — Надо было захватить проигрыватель, — сказал Сириус. — Тут можно хорошо устроиться, даже не знаю, как мы раньше до этого не додумались. — Ты и твои пещерные фантазии, — усмехнулся Римус, выкладывая все принадлежности. Ему нравилось делать самокрутки, это был приятный процесс. — Мы не станем проводить остаток Рождества здесь. Но они провели там следующие несколько часов, обмениваясь идиотскими шутками или напевая полузабытые песни. К обеду они уже умирали с голоду и прохихикали всю дорогу до Большого зала. У Сириуса были красные глаза, бледное лицо и сумасшедшая ухмылка, и Римус знал, что выглядит не лучше. Он был лишь благодарен, что Дамблдора нет в замке: он бы моментально увидел их насквозь. После обеда, когда еда исчезла со стола, они решили поиграть в шахматы, и Сириус поймал наконец соревновательный дух, борясь с Тиной, которая, наверное, была чемпионкой в Когтевране. Сам Римус с трудом концентрировался на игре и в итоге просто положил голову на руки и уснул прямо за столом. Где-то через час его разбудили. — Ты храпишь, Лунатик, — засмеялся Сириус. — Ты в порядке? — спросила Тина, не отводя глаз от шахматной доски. Похоже, она победила. — Хм-м-м? О, да… — он попытался сесть прямо и почувствовал болезненный укол в спине. — Простите, наверное, плохо спал сегодня ночью. — Ты довольно бледный, — продолжила она, внимательно оглядывая его лицо. — Может, приляжешь ненадолго? Сириус сказал, ты всё утро занимался травологией, так что я не удивлена, что ты устал. Сириус начал истерически хихикать, и Римус с силой ударил его по рёбрам локтем. — Да, пойду лягу, спасибо. Он медленно пошёл в башню, сначала на случай если Сириус решит пойти за ним, а потом просто потому что бедро болело от сна в неудобном положении. Голова прояснилась, и он решил принять горячую ванну и посмотреть, может, это хоть как-то поможет. Он взял с собой в ванную учебник по арифмантике, надеясь, что это помешает ему заснуть снова. Он сидел в воде только десять минут, когда из комнаты раздался голос Сириуса: — Лунатик? — В ванной, — отозвался он. Дверь открылась, и он цокнул языком: — Я не говорил, что тебе можно войти… — Чего я там не видел, — игриво ответил Сириус. Римус моргнул — неужели Сириус серьёзно сейчас упомянул недавние изменения в их отношениях, или это был очередной комментарий невзначай? Возможно, он разговаривал с Джеймсом в ванной. Римус бы этому не удивился. Сириус небрежно прислонился к раковине. — Джеймс дал мне пароль от ванной старост, хочешь пойти туда? — Мне и здесь хорошо, спасибо. — Ладно. У меня есть идея. — Это как-то связано с травкой в тоннеле? — Да. — Отлично. — Но не только с этим — я хочу выйти в свет. — Неужели? — ухмыльнулся Римус, закрыв глаза и откинувшись назад. Ну вот и приехали… — Что думаешь насчёт «Кабаньей башки»? Римус открыл глаза. — Звучит сумасшедше. — Отлично! — ухмыльнулся Сириус. — Тогда выдвигаемся после ужина. Римус предпринял вялые попытки заставить Сириуса передумать, но когда план рождался у того в голове, он практически был высечен в камне. Особенно если это включало в себя нарушение школьных правил. — Мне нельзя выходить в Хогсмид… — Лунатик, сегодня канун Рождества. Так что они пошли. Выкурив один длинный косяк на двоих в тоннеле (уже у «Сладкого королевства», конечно — Римус не хотел накуриваться перед длинной дорогой по тоннелю), они заползли в магазин сладостей (походя прихватив парочку шоколадных лягушек) и вышли на тёмную пустую главную улицу. «Три метлы» было единственным местом, которое выглядело хоть сколько-нибудь привлекательно — но Сириус решил, что Розмерта может сдать их Макгонагалл, если увидит. — И тогда нам конец, — фыркнул он. — Хотя мне, вообще-то, семнадцать, я могу делать, что захочу. «Кабанья башка» была далеко не такой привлекательной, как «Три метлы», но атмосфера там всё равно была приятной. Посетители сидели компаниями, увлечённые своими разговорами, и бармен был неприветлив, но без вопросов обслужил Сириуса и Римуса, и им без труда удалось найти свободный стол и пару стульев. У этого места был немного странный запах, который очень нравился Римусу, но он не мог понять, чем именно пахнет. Запах пробуждал какое-то странное желание в его теле, которое он пытался утопить в виски. Они пили много и быстро, заражая друг друга взаимным возбуждением. — Я не пил с Хэллоуина, — сказал Римус. — Уф, мне было так плохо той ночью, — засмеялся Сириус. — Я даже половины не помню. — Я помню, — ощетинился Римус. Сириус поймал его взгляд, и улыбка сползла с его лица. Он сдвинул брови и опустил взгляд в свой пустой стакан. — Конечно, я помню эту часть, Римус. Ему стало немного стыдно. Какая-то сторона Римуса до сих пор хотела наказать Сириуса за всю боль, что тот ему причинил, даже несмотря на то, что сам он хотел забыть об этом и просто быть счастливым. К счастью, алкоголь идеально решал эту проблему. По крайней мере, Римус так думал. Он широко улыбнулся: — Первый раз я напился, — он осушил свой стакан, — тем летом, когда достал ботинки и всю ту одежду — так нажрался, что, казалось, реально умру. — Я наклюкался на семейном приёме, когда мне было тринадцать, — ухмыльнулся Сириус и заказал ещё два стакана щелчком пальцев. — Но не так сильно, как на твоём дне рождения в тот год… Но всё равно матери было плевать, и она достала свою палочку… Он продемонстрировал широкое резкое движение своей палочкой и сымитировал острый пронзительный голос своей матери: — Наследник дома Блэк проявляет должное поведение в любой ситуации, — вжух, вжух. Римус зажмурился, думая о икрах Сириуса. Тот бросил на него мимолётный взгляд посреди очередного взмаха рукой. — Прости, — сказал он и опустил руки. В этот момент прибыли очередные напитки. — Это не смешно, не знаю, зачем я это сделал. — Ты больше не там, — серьёзно сказал Римус. — Тебе больше никогда не придётся возвращаться туда. — Да, — промямлил Сириус в ответ и немного ссутулился. — Теперь это только проблемы Рега. Мелкий говнюк — ты знаешь, сколько раз я брал его вину на себя? Сколько раз я вставал между ним и… Он был настоящим плаксой, а мать ненавидит слёзы, она считает, что мужчины не должны быть сосунками, что плачущие мужчины — это просто… Ну, неважно, это всё равно чушь какая-то, но, в общем, если Рег начинал реветь, то я брал и делал что-нибудь хуже, чтобы отвлечь её, и тогда она делала то, что всегда делала, — вжух, вжух. Его глаза блестели, щёки раскраснелись. — Знаешь, может, если бы хоть один из нас просто научился не чувствовать, то… Хотя, наверное, Рег всё-таки научился, в конце концов, хладнокровный поганец. Он сделал большой глоток. — Прости, не надо было ныть. Особенно тебе. Ты лучше всех знаешь, что у меня нет самоконтроля. Римусу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что тот имеет в виду инцидент со Снейпом. Он не хотел об этом говорить, разговор и так был уже достаточно депрессивным, и он знал, что бывает, когда ты позволяешь алкоголю добивать себя. — Ничего, — пробормотал он. — Наверное, это даже хорошо. Я вот очень редко реву, мне кажется, в какой-то момент я просто потерял способность реветь. Может, я как Рег. — Ты не как Рег, — яростно возразил Сириус, сжимая колено Римуса. Римус улыбнулся ему, и Сириус быстро убрал руку и осторожно огляделся вокруг, чтобы проверить, не заметил ли кто-нибудь этого действия. — Ты чуешь этот запах? — спросил Римус, чувствуя себя очень пьяным. Он потянулся как кот. Этот запах был таким знакомым, таким глубоким и завораживающим — как добыча или… Нет, это было вне досягаемости. — Выдохшееся пиво? Запах пота? — предположил Сириус, и сам этому рассмеялся. — Нет, это какое-то животное или что… — Прости, друг, — пожал тот плечами. — Я могу обернуться в собаку, но мне кажется, я слишком пьяный и не смогу обернуться обратно… Вскоре после этого они ушли из паба. Этот запах, стойкий и насыщенно-желанный, словно заразил Римуса, из-за него он чувствовал себя более, чем просто пьяным — он чувствовал себя почти волком. Он излил эти чувства на Сириуса и прижал его к стене в тёмной аллее, яростно целуя. В итоге Сириусу пришлось отпихнуть его, применив больше силы, чем обычно. — Эй, — прошептал он. — Не здесь, кто-нибудь увидит… Они дотащили друг друга обратно до «Сладкого королевства», через дверь и в подвал — Римус был бы более чем счастлив начать прямо здесь, но Сириус не прикоснулся к нему, пока они не оказались в тёмном сыром тоннеле. Раньше они не были вместе в этом смысле в таком состоянии — и ни один из них не додумался зажечь палочки, поэтому там было темно хоть глаз выколи, но Римусу было жарко от виски, и Сириус хотел его так же сильно теперь, когда они остались одни, только лучше, более рвано, резко и беспорядочно, и Римус почувствовал всплеск храбрости, прежде чем отстраниться и опуститься на колени, удерживая Сириуса на месте, и это было так страшно, но боже, это стоило того, когда он услышал этот удивлённый вздох: — Что ты…? О-о!.. *** Рождество 1976 года. Как и можно было ожидать, они оба проснулись рождественским утром с невероятным похмельем. — Скажи мне, что от этого есть средство, Лунатик, — простонал Сириус со своей кровати. — Ты же ходишь на уроки по целительству… — А ты ходишь на зельеварение, — пробормотал Римус из-под своей подушки. — Боль — это по части зелий, я занимаюсь порезами и синяками. — Бесполезно. — Заткнись. Но в этом уже не было смысла, он всё равно уже проснулся, и ни один из них ничего не мог с этим поделать. Он выполз из-под одеяла с раскалывающейся головой и поплёлся в ванную. — Холодный душ, — бросил он в сторону кровати Сириуса. — Потом завтрак. Яичница, поверь мне. Они не могли сейчас открывать подарки и оставили их, отправившись поесть, даже не расчесав волосы и не пытаясь выглядеть прилично. Дамблдор был в зале и добродушно им улыбнулся, когда они сели за стол. — Счастливого Рождества всем и каждому! — радостно воскликнул он, очевидно не замечая, как скривились от громкого звука Сириус и Римус. После завтрака стало немного лучше — они хотя бы набили желудки и после этого с предвкушением вернулись в башню, чтобы открыть подарки. Римус, как обычно, получил набор из перьев, шоколада, книг и вязаной одежды и был этому очень рад. В этом году ничего не было от Надзирательницы — наверное, решила сжечь все мосты пораньше, учитывая, что он не вернётся в приют после своего дня рождения. Он отбросил эту мысль подальше и закурил сигарету. Вскоре с ними через карманное зеркало связался Джеймс, и они пожелали ему счастливого Рождества. — У вас всё нормально? — нахмурился он из-за стекла. — Вы какие-то бледные. — Похмелье, — буркнул Сириус. — Завидую, — ответил Джеймс. — Ненормальный, — сказал Римус. После этого он задремал, до сих пор вымотанный после предыдущей ночи, и проснулся только к обеду — что, по мнению Римуса, было идеальным рождественским днём. *** День подарков, 1976 год. — Почему это вообще называется днём подарков? — Никто не знает, — зевнул Римус над своей кашей. — Это одна из величайших загадок человечества. — Наверное, что-то магловское. Я спрошу профессора по магловедению. — Ты ходишь на магловедение? — слизеринец, Флинт, уставился на него с другого конца стола. Сириус показал ему два средних пальца и отвернулся, игнорируя его. Римус продолжил есть, чувствуя, как растворяется на языке коричневый сахар. Их колени касались друг друга под столом, и это было восхитительно. Внезапно в зал с необычной срочностью влетели совы. Их было больше, чем обычно. Римус осознал, что Дамблдора и Макгонагалл за завтраком не было. Тина, которая сидела напротив, получила почту первой и сразу же её открыла. — Это от мамы… — её глаза распахнулись, и она мгновенно встала из-за стола и выбежала из зала. Флинт сделал то же самое, за ним Арнольд. — Что происходит? — спросил Римус, и Флитвик тяжело вздохнул и покачал головой. Он передал им с Сириусом сегодняшний выпуск «Ежедневного пророка». Они склонились над газетой и начали читать. НАПАДЕНИЕ НА МАГЛОВ В РАЗГАР РОЖДЕСТВА — гласило название статьи. «Прошлой ночью, пока тысячи мирных жителей спокойно спали в своих кроватях в рождественскую ночь, больше сотни маглов по всей Британии были атакованы в своих домах. Этим утром отдел мракоборцев подтвердил, что нападения имели магическое происхождение, и их целью было причинение вреда. Нападения произошли одновременно во многих местах, их целью, как стало известно, были семьи, связанные с волшебным миром: те, у которых были родственники, владеющие магией или история магло-магических отношений. Преступления варьируются от проклятий лёгкой тяжести до — в некоторых случаях — использования непростительных заклинаний. В настоящее время у Министерства нет подозреваемых. Министр магии должен сделать заявление сегодня.» Профессор Макгонагалл прибыла, пока они читали, с Флинтом, Арнольдом и Тиной за спиной. Тина выглядела так, будто плакала. Флинт тревожно хмурился. — Вы все уже слышали новости, — сказала профессор более слабым голосом, чем обычно, натянутым и уставшим. — Если ваши родители требуют вашего возвращения домой, мы сразу же сделаем необходимые приготовления, чтобы доставить вас в полной безопасности. — Мы можем что-нибудь сделать, профессор? — поднялся Сириус, нахмурившись. Флинт закатил глаза. — Нет, мистер Блэк, спасибо. Просто сохраняйте спокойствие и продолжайте проводить время как обычно. — Пожалуйста, профессор Флитвик, — плакала Тина, — мне нужно уехать домой сейчас, моя тётя… — Арнольд обнял её одной рукой и зашептал что-то успокаивающее. — Пойдём, Лунатик, — пробормотал Сириус. — Посмотрим, может, Джеймс что-нибудь знает… — Я ничего не знаю! — сказал Джеймс практически сразу же, как открыл зеркало, отвечая на их призыв. — Папа уехал в Министерство с Грюмом, они дали мне прочитать газету, на этом всё. Но все знают, кто это сделал — Пожиратели смерти. Сириус мрачно кивнул. — Волдеморт? — спросил Римус. — Разве у него столько последователей? В газете говорилось — больше сотни, по всей стране, за одну ночь… — Видимо, больше, чем все думали, — сказал Джеймс. — Ну, — Сириус сел прямо, сжав губы в тонкую полоску, — одна моя семья — это уже как минимум двадцать человек. — Они тебе не семья, — яростно сказал Джеймс. Они с Сириусом пялились друг другу в глаза какое-то время, и Римус слегка отодвинулся, чувствуя себя лишним. Сириус вот-вот сорвётся, и Римусу даже не нужно было иметь сверхчеловеческие органы чувств, чтобы понять это. — Если одним из них был Рег, то я… — Блэк! — шикнул Джеймс. — Никто не знает, кто там был! Успокойся, ладно? Лунатик, ты тут? — Да, — Римус подвинулся обратно в поле обзора зеркала. Джеймс посмотрел на него. — Не разрешай ему вести себя как придурок из-за этого, ладно? — А я-то что должен сделать?! — растерянно спросил Римус. Обычно семейные кризисы Сириуса входили в область ответственности Джеймса. Роль Римуса была другой. — Просто отвлеки его! Лично Римус не думал, что это было отличной идеей. Проблема всё равно никуда не уйдёт — и Джеймс точно не одобрит отвлекающие методы Римуса. Сириус поговорил с Джеймсом ещё немного, и Римус оставил их. Он с жалостью подумал о последнем косяке, который лежал в его прикроватной тумбочке наверху. Наверное, сейчас это было неуместно. *** Четверг, 27-е декабря, 1976 год. Арнольд, Тина и Флинт уехали домой в день подарков, так что после этого они с Сириусом остались одни (с учителями, конечно, но те, казалось, все находились на непрекращающемся совещании, лицо Макгонагалл становилось всё более и более уставшим каждый раз, когда Римус её видел). Сириус хандрил. Он не хотел выходить на улицу, не хотел оставаться в замке. Он не хотел курить, или есть, или пить, или играть в игры. Он лишь хотел медленно закипать. Римус был бы рад оставить его в покое, если бы это не влияло так сильно на атмосферу в замке. Он попытался воспользоваться идеей Джеймса по отвлечению. — Хочешь поиграть в ту игру? — Нет, у меня хреново получается. — Ну да, но у меня-то хорошо. — Тогда ты в неё и играй, — он ещё больше ссутулился в кресле, сложив руки на груди. Римус вздохнул. — Хочешь полетать на метле? Я пойду с тобой и всё такое. — У меня здесь нет метлы. — Мы можем взять мётлы из сарая. Трюк не будет возражать. — Не, мне не нравится пользоваться чужими мётлами. — Мажор. Никакого ответа. — Шахматы? — Скучно. — Домашка? На это лишь последовал мрачный взгляд. — Минет? — Чёрт возьми, Лунатик! — Что?! У меня кончаются идеи, господи. Просто пытаюсь тебя взбодрить. — Я не хочу взбадриваться. — Да, это я уже понял, — он потеребил торчащую из рукава нитку. — Ты хочешь уехать к Поттерам? Сириус поднял взгляд. — Что? — Я не против, — честно сказал Римус. — Если тебе нужно с ними увидеться. Если тебе… нужен Джеймс. Секунду Римус не знал, что Сириус сделает. Казалось, он задумался над этой идеей, и Римус пожалел, что вообще это предложил. Но тот покачал головой. — Не-а, — сказал он. — Каким бы другом я был, если бы оставил тебя тут одного? Из-за этого Римус вспылил. Он потянул нитку и оторвал её от рукава. — Ну, сейчас из тебя тоже не особо хороший друг, честно говоря. Я знаю, что ты не в настроении, но… — Я не не в настроении, — со злостью огрызнулся Сириус. — Я разозлён. Слушай, ты не знаешь, каково это, когда у тебя есть семья, которая занимается Мерлин знает чем — люди, с которыми я родственно связан, Лунатик. — О боже, смени уже пластинку, а?! — простонал Римус, наконец подливая масла в огонь. Прости, Джеймс, подумал он, я не ты. — Бедный Сириус Блэк, маленький избалованный мальчик со злой семьёй. — Эй, следи за языком. — Ну прости меня, но мы уже шесть лет это слушаем. Нет, я не знаю, каково это, потому что у меня вообще нет семьи, что уж говорить о злой или доброй. Знаешь, что у меня есть? Стая грёбаных оборотней, которые ждут, пока я стану совершеннолетним, чтобы я наконец мог присоединиться к остальным монстрам. — Лунатик… — У меня есть какой-то чокнутый серийный убийца детей, чтоб его, который ждёт меня. И больше ничего нет, честно говоря. У меня нет Поттеров, нет дяди… у меня даже нет будущего. Поэтому, если не возражаешь, я бы не хотел сидеть здесь и слушать твоё нытьё о том, как тебе трудно живётся. Только где-то в середине своей речи он решил, что вылетит из комнаты после, но надеялся, что это не было слишком заметно. Он не позволял себе так злиться уже давно — и как всегда в этом был виноват Сириус. Он направился в библиотеку, потому что ему больше некуда было идти и потому что Сириус почти точно не пойдёт туда искать его. Было странно идти по пустым коридорам и лестницам. Портреты перешёптывались между собой, пока он шёл мимо них, и ему это не понравилось. Когда он пришёл в библиотеку, то осознал, что не запланировал следующий шаг. Он оставил всё своё домашнее задание в комнате, так что даже не мог свериться с записями. Наверное, он мог бы призвать их — но это немного рушило весь смысл его ухода. Римус просто подошёл к ближайшей полке, взял первую попавшуюся книгу и сел в самое удобное кресло, которое смог найти. Книга была про зелья. Просто его везенье. Впервые за несколько лет Римус использовал Лектиункула Магна, чтобы читать. Так было проще, да и его мысли сейчас находились в таком беспорядке, что трудно было сосредоточиться. И всё же чтение его немного успокоило. — Римус. Он закрыл глаза и сделал вздох, прежде чем поднять голову. — Прости, что накричал, Бродяга. — Прости, что я ныл, — пожал плечами Сириус. — Ну, иногда злиться — это нормально, — улыбнулся Римус, откладывая книгу в сторону. Он поднялся и подошёл ко входу в библиотеку, где Сириус стоял, спрятав руки в карманы словно провинившийся ребёнок. — Но я повёл себя как мудак, я не должен был говорить всего этого. — Ну, это всё правда. Я испорченный богатенький кретин. — Ага, — ухмыльнулся Римус, взъерошивая его идеальные волосы. — Но я не против. — Можем заняться чем-нибудь из того, что ты предлагал? Если ты всё ещё хочешь…? — Чем именно? Шахматами? — О да, — выгнул бровь Сириус. — Определённо шахматами. *** Пятница, 28-е декабря, 1976 год. — Хочешь поговорить об этом? — спросил Сириус вечером. Он наконец позволил Римусу взяться за домашнее задание и тихо сам с собою играл в карты, которые нашёл. Римус ещё никогда не видел, чтобы Сириус занимался чем-то таким тихим, и постоянно бросал на него взгляды. — Хм? — он оторвался от книги по травоведению, притворяясь, что полностью поглощён идентификацией лепестков. — Хочешь поговорить об этом? — повторил Сириус, продолжая тасовать карты. — Обо всей этой истории с Сивым? — А, об этом, — у Римуса пересохло в горле. — Нет, не хочу. Но спасибо. — Если ты уверен… — сказал Сириус, поднимая карту и перекладывая в другую колоду. — Просто ты говорил мне, что не думаешь, что он ищет тебя, но вчера ты сказал… — Да, я знаю, — сказал Римус, чувствуя, как ускоряется его пульс. — Просто… не хочу об этом думать сейчас. Ладно? — Ну ладно, — Сириус поднял голову и улыбнулся. Римус улыбнулся в ответ и почувствовал такой прилив любви к Сириусу Блэку, что у него закружилась голова. *** Суббота, 29-е декабря, 1976 год. — Промах! — радостно воскликнул Римус, когда тапка Питера пролетела поверх линии ворот. — Чёрт, — вздохнул Сириус. — Я знал, что это было слишком амбициозно. — Надо оставить это висеть, — сказал Римус, поправляя простыни. — Представь, каково будет играть с парнями. — Эванс заставит нас убрать. — Только после того, как сама попробует, отвечаю. — Она тебе нравится, да? Римус бросил на него резкий взгляд. — Только не это снова… — Что?! — ухмыльнулся Сириус, левитируя яблоко из миски с фруктами, которую оставили эльфы. — Ты одержим идеей найти мне девушку. — А вот и нет. Я просто не хочу, чтобы ты что-нибудь упустил, — Сириус закинул яблоко в самую большую дыру и вскинул руки вверх. — Да! — Пять очков, — с сарказмом ответил Римус. — Ты всё ещё отстаёшь на двадцать, — он прочистил горло. — И я ничего не упускаю. — Я знаю, что ты думаешь, что не упускаешь, Лунатик, но я просто говорю… — Не говори. — Не злись на меня. — Я не злюсь, — Римус с такой силой запустил чернильницу в простынь, что промазал и забрызгал ткань ярко-синими чернилами. — Ты выглядишь довольно злым, — Сириус опустил свою палочку и повернулся к Римусу. Римус не посмотрел на него в ответ. — Я не хочу себе девушку, сколько раз надо повторять? — Я знаю, что ты говоришь так, но… Я не могу не думать, что этому должна быть причина… Мне кажется, я её знаю, — Сириус неловко поёрзал, и Римус искоса на него посмотрел, чувствуя, что его сердце сейчас выскочит из груди. В конце концов, когда-то это должно было случиться. — Это из-за того, что ты оборотень, да? — сказал Сириус. Римус открыл рот и снова его закрыл. Серьёзно? Серьёзно?! Он сел, уронил голову в руки и попытался не засмеяться. Сириус неправильно это воспринял и ласково сказал: — Ты переживаешь, что девчонка узнает, да? Но, я хочу сказать, Эванс знает, и она нормально к этому относится, так что не вижу причин не найти кого-нибудь ещё… И твои шрамы не такие страшные, как ты думаешь. — О, правда? — фыркнул Римус. — Да, — серьёзно кивнул Сириус. — Они крутые. И ты… Ну, знаешь, ты очень привлекательный. Ты высокий, и ты, эм-м… Римус с любопытством поднял на него взгляд. Сириус Блэк покраснел. Господи боже, подумал Римус, и во что мы только ввязались? *** Воскресенье, 30-е декабря, 1976 год. — Как ты думаешь, как далеко зашли Пит с Дездемоной? — Фу, почему ты вообще об этом думаешь? — Римус сморщил нос в темноте. — Не знаю, — ответил Сириус. — Не могу уснуть. Римус повернулся на бок и посмотрел через комнату на кровать Сириуса. Он мог с лёгкостью разглядеть его силуэт, как он лежит на спине, закинув руки за голову, и смотрит на занавески над собой. — Не устал? — спросил Римус. Они оба были в его кровати всего час назад. Он остро чувствовал его отсутствие, но с этим ничего нельзя было поделать. — Видимо, нет. Не могу перестать думать о завтрашнем дне. — Завтрашнем дне? — Последний день этого года. — Ага, — это также будет их последний день вдвоём. Все должны были вернуться первого января, и тот пузырь, в котором они жили последние одиннадцать дней, лопнет. — Даёшь себе обещания на будущий год? — спросил Римус, зевая. — Не то чтобы. Всё как обычно, — это звучало грустно. — Вещи, которые я должен перестать делать. — Ну, — быстро думал Римус, — почему бы тебе не подумать о том, что ты хочешь cделать? — В смысле? — О, не знаю, — Римус подавил ещё один зевок. — Например, о том, что хочешь съездить в Лондон, как ты всегда говоришь? Магловский Лондон. Как следует съездить, я имею в виду, а не просто в какой-то сомнительный барак в Майл-Энд. — О да! — взбодрился Сириус. — Надо будет сделать это летом. Может, сходим на Карнаби-стрит? — Не вижу причин не сходить. — Я хочу научиться играть на гитаре. — Ну, конечно, хочешь… — И заночевать в кемпинге. — М-м-м. — И увидеть Боуи на концерте. Римус мягко улыбнулся и уснул, слушая мечты Сириуса. *** Понедельник, 31-е декабря, 1976 год. — Ты знаешь какие-нибудь заклинания для шитья? — задумчиво спросил Римус, попивая чай в своём любимом кресле и глядя на простыни, которые сегодня придётся снять. — Откуда мне знать заклинания для шитья? — спросил Сириус с пола. Перед ним стоял котёл, рядом лежала открытая книга, и он пытался создать свои собственные фейерверки на Новый год. — Я просто думал о простынях… — Пф-ф, — Сириус махнул рукой. — Они даже не заметят. — Ещё надо починить тот стеклянный шар, который мы разбили. — Не. — И ещё, наверное, надо поискать шахматные фигурки, которые… эм-м… пропали, — пару дней назад они случайно вышвырнули весь набор из окна. Они призвали большинство фигур обратно, но королева и два слона до сих пор лежали где-то в кустах. — Слушай, все знали, что на Рождество мы тут останемся с тобой одни, — ответил Сириус, осторожно проводя рукой над котлом. — Это была их ответственность — запереть всё, что не должно быть вышвырнуто в окно. — А кровать Питера? — Она уже не издаёт странные звуки. — Да, но она до сих пор хихикает, если на неё сесть. — Он разберётся, как её починить, или Дездемона ему поможет. Ты слишком сильно беспокоишься. *БУМ* Содержимое котла взорвалось Сириусу в лицо, опрокинув его на спину и заполняя всю комнату пеленой лаймово-зелёного дыма. Римус закашлялся и побежал открывать окно, стараясь не смеяться над удивлённым лицом Сириуса, заляпанным чёрной копотью. — Говорил тебе, надо было спросить Флитвика. Пыль осела, и вся комната оказалась покрыта светло-зелёной жидкостью. Сириус усмехнулся. — Оставь это домашним эльфам. Я иду в душ. В конце концов, он пошёл к Флитвику, и крошечный преподаватель чар был только рад дать несколько советов по созданию идеальных фейерверков — без каких-либо странных зелий и котлов. — Правда, он заставил меня пообещать, что я не расскажу Макгонагалл, что это он меня научил, — засмеялся Сириус. — Он очень вырос в моих глазах, наш старина Флитти. — Поверить не могу, что ты пошёл без меня. Это я лучший в чарах, — пробормотал Римус, выползая из окна спальни, чтобы сесть на широкий карниз рядом с Сириусом. — Ты спал! — игриво пихнул его тот. — И всё равно, — буркнул Римус, складывая руки на груди от холода. Их ноги опасно свисали за край, но он больше не боялся высоты. Не так сильно, как когда-то. Спасибо за это неустанным тренировкам Джеймса. Он немного задремал пару часов назад, чтобы быть уверенным, что дотянет сегодня до полуночи — до которой оставалось буквально несколько минут. На улице было очень темно, и, если не замечать редких звуков животных из Запретного леса или мягкого уханья сов из совятни, они могли бы быть совершенно одни в мире. Они сидели в тишине, пока последние секунды 1976 года ускользали под холодное зимнее небо. Римус чувствовал себя глубоко довольным. Это была горькая радость. Он с нетерпением ждал встречи с Джеймсом, Питером и девчонками. Он с нетерпением ждал весеннего семестра. Но всё же, когда завтра Хогвартс-Экспресс прибудет на станцию, всё, что они с Сириусом делили эти двенадцать ночей, придётся убрать и запереть до следующего безопасного момента. Сириус достал свои карманные часы — Поттеры подарили ему на семнадцатилетие. Он поднял их, чтобы Римус тоже видел время. Оставалось пять секунд. Сириус улыбнулся и сжал его колено. — Готов? — он поднял свою палочку. Римус улыбнулся в ответ и кивнул. — Готов.