All the Young Dudes

На следующее утро Римус проснулся с похмельем и чувством громадного облегчения. Ему пришлось напиться, чтобы сделать это, но дело было сделано. Никакой больше ревности, никаких больше переживаний, никаких больше тревожных расспросов. Теперь, решил он, главное было держаться на расстоянии и выстроить границы. К тому времени, как он закончил принимать душ утром после своего семнадцатого дня рождения, у Римуса уже появился план действий. Он закроет дверь в их отношения с Сириусом, какими бы они ни были — и ничего страшного, если он оглядывался на Рождество как на приятное воспоминание или чувствовал себя чуть более одиноким, чуть менее целым — но это было совершенно необходимо, как для его здоровья, так и для его вменяемости. Вокруг Сириуса не вертелся весь мир, пусть иногда так и казалось. Римус продемонстрировал это практически сразу. Выходя из ванной, он столкнулся с Джеймсом — который выглядел так, будто не попробовал и капли алкоголя прошлой ночью, хотя выпил ничуть не меньше всех остальных. Эта бесячая поттеровская удачливость, по всей видимости, распространялась и на похмелье. — Доброе утро, Лунатик! — улыбнулся он, уже полностью одетый для квиддича. Сегодня не было командной тренировки, но почему это должно останавливать Джеймса? Он поднял метлу в воздух. — Хочешь пролететься по полю? — это было старой шуткой — он всегда спрашивал, и Римус всегда кривил лицо. Римус бросил взгляд на две заправленные кровати и две с задёрнутыми занавесками, где (предположительно) до сих пор спали Сириус и Питер. — Да, — сказал Римус. — Давай, пошли. — А?! — Джеймс остановился как вкопанный. Римус спокойно кивнул: — Я пойду с тобой. Мне нужно научиться летать получше, может пригодиться, когда закончим школу. У меня есть где-то твоя старая метла, дай мне её откопать… Нужно отдать Джеймсу должное, после минутного удивления он был руками и ногами за эту идею и даже придержал язык, когда увидел состояние пыльной и запущенной метлы Римуса. Он просто предложил отполировать её и затем отвёл Римуса на поле, болтая о простых базовых упражнениях, чтобы «повысить уверенность в себе». И всё оказалось не так ужасно. Джеймс был очень терпеливым учителем, и Римус чувствовал себя в надёжных руках — очкастый даже не смеялся над ним, когда он в третий раз свалился с метлы. После этого Римусу даже показалось, что он начал понимать Джеймса немного лучше. Это чувство заполняло его до краёв, пока они шли в Большой зал на завтрак, голодные, потрёпанные и полные энергии. На самом деле первый эксперимент прошёл настолько хорошо, что Римус решил соглашаться на всё, о чём попросят его друзья. Таким образом он будет занят, а Сириус вернётся к тому, чем там он был до этого. За завтраком их встретил ряд красноглазых бледных гриффиндорцев, сонно подпирающих головы руками, а Мэри и Марлин даже сидели спина к спине, поддерживая друг друга. — Господи, — прищурилась Мэри на Римуса и Джеймса. — Не говорите мне, что вы тренировались! Совсем чокнутые. — Ты летал, Лунатик?! — Сириус поднял голову, скривился и потёр шею, которую, видимо, прострелила боль. Римус лишь вяло пожал плечами и отвернулся. Больше Сириус не пытался с ним заговорить. Они уже наполовину закончили завтракать — Римус, как всегда, съел половину от собственного веса в виде жареного хлеба, яиц, тушёной фасоли и бекона; все остальные вяло ковырялись в тарелках со страдальческим выражением или просто томились с большими кружками чёрного кофе в руках — когда Лили вдруг распахнула глаза и села прямо, будто её ударило током. — Вот дерьмо! — сказала она и пнула Джеймса под столом. — Поттер! — шикнула она. — Мы так и не подарили Римусу наш подарок! Джеймс ухмыльнулся, а Римус поднял брови: — Вы с Джеймсом приготовили мне подарок? Вместе? — Мы все приготовили, — засмеялся Джеймс. — И не нужно меня бить, Эванс, он у меня прямо здесь, — он достал из кармана мантии коричневую кожаную коробочку. Она была размером с ладонь, с позолоченным кантом и выглядела очень красиво и дорого. Выглядела, как одна из тех шкатулок, в которых девчонки хранят дорогие украшения. — Вы все…? — Римус опасливо принял коробку. — Надеюсь, вы не сильно потратились, знаете же, что я не могу… — Ой, да заткнись уже, Лунатик, — зевнул Питер, лениво ковыряя кашу. — Мы всем предложили поздравить тебя — и почти все в Гриффиндоре захотели скинуться тебе на подарок. — И не только в Гриффиндоре, — улыбнулась Марлин. — Почти все, кого мы спрашивали, даже некоторые учителя! Теперь Римус просто смотрел на коробку, потому что знал, что наверняка весь покраснел. Какой-то горячий болезненный комок чувств прожигал его горло, поэтому он с силой сглотнул, но это не помогло. — Открывай уже, Римус! — услышал он голос Лили и сделал, как было велено. Коробка открылась одним приятно лёгким и гладким движением. Внутри она была обита тёмно-синим бархатом, а посередине лежало самое красивое сокровище, которое Римус когда-либо видел. Это были золотые карманные часы на длинной тонкой цепочке, отполированные до такого блеска, что практически сияли. Корпус был украшен витиеватыми изгибами и узорами вроде виноградной лозы, которая обвивала инициалы, выгравированные в центре: Р. Дж. Л. Он с лёгкостью открыл их и увидел, что циферблат внутри перламутровый и роскошно блестит под золотыми стрелками. На другой стороне, похоже, был установлен компас. — Я думал, они не работают в Хогвартсе? — пробормотал он. — Этот особенный! — с готовностью сказала Мэри. — Он указывает не на север, или на что там указывают нормальные компасы. Если произнесёшь имя кого-нибудь, кого ты любишь, он укажет тебе в сторону этого человека! — Попробуй, Лунатик! — подначил Джеймс. Римус нервно посмотрел на своих друзей, затем быстро поднёс часы к губам и прошептал: — Лили Эванс. Стрелка мгновенно двинулась с места и указала прямо напротив него. Лили смущённо заулыбалась. Джеймс пнул его под столом: — Чёртов дамский угодник. — Вы все просто потрясающие, — сказал Римус, надеясь, что не выглядит слишком растроганным. — Потрясающие, чёрт возьми. В первую неделю новый режим Римуса показал себя довольно эффективным. Он определённо не оставлял ему свободного времени. Он соглашался на всё: радостно бросал всё, что делал в этот момент, чтобы помочь кому-то с домашкой или собрать экстренное занятие со своей группой, когда весь класс по сдаче КОТОВ по уходу за магическими существами запаниковал из-за сфинксов. Он ходил с Лили патрулировать коридоры, обсуждал книги с Крисом, обсуждал тактики для квиддича с Марлин и разыгрывал нескончаемые шахматные партии с Питером (и проигрывал каждый раз). Он стал ангелом башни Гриффиндора. И Сириус был не единственным, что игнорировал Римус. Старая коробка из-под обуви, которую ему отдал Дамблдор, до сих пор лежала под его кроватью неоткрытая и собирала пыль, как наверняка делала это уже долгие годы — наверное, на какой-нибудь полке в кабинете Надзирательницы. Почему это была именно коробка из-под обуви, гадал Римус, пока вертелся и крутился в своей кровати каждую ночь. Это было чем-то таким повседневным, таким обыденным. Из-за этого содержимое коробки пугало его ещё больше. Такая бессердечная практичность была в духе Надзирательницы. Коробка была даже не из хорошего магазина типа Clarks или Johnson’s. Это был экономбренд, как и всё остальное, что он получал в приюте. В коробке могло оказаться что угодно; и не то чтобы Римусу не было любопытно. Не то чтобы он не пытался представить, что там было. Документы на дом, в котором он мог бы жить, это было бы просто великолепно. Может, какие-то старые деньги. Фотографии. Письмо от его отца, объяснение — там могли быть ответы на вопросы, которые он даже не додумался задать. Но он не открывал её. Он понимал, что как только откроет, вся тайна исчезнет, и он останется разочарованным. Потому что внутри не могло быть ничего, что по-настоящему удовлетворило бы его. Так что отсутствие свободного времени помогало; он изнурял себя каждый день, чтобы вечером упасть на кровать и сразу уснуть, даже когда остальные парни не спали и разговаривали допоздна, планируя шалости. Но Сириус тоже ему помогал. По какому-то невероятному повороту судьбы он решил дать Римусу личное пространство. Даже если Сириус помнил жёсткие слова Римуса той ночью, он о них не говорил. Он не пытался застать его наедине, но и не относился к нему с какой-то обидой или прохладцей. Римус сделал вывод, что Сириус: 1. либо слишком сильно напился, чтобы что-нибудь понять; 2. либо услышал Римуса и решил тихонько отойти в сторону. Перед надвигающимися экзаменами Римус больше предпочитал второй вариант, так что решил в него и поверить. Их расставание было таким спокойным и таким окончательным, что вскоре Римусу было даже трудно поверить, что когда-то они вообще были близки. Естественно, всем остальным, скорее всего, казалось, что ничего не изменилось. Сириус оставался Сириусом — открытым, любящим девчонок, дерзким, бунтующим, разрушительным. А Римус оставался просто Римусом — закрытым, тихим, прилежным и многострадальным второстепенным мародёром. Март неизбежно приблизился к своему окончанию, и вечеринка в честь дня рождения осталась на недели в прошлом. За всё это время был только один момент, когда ситуация достигла было критической точки, но быстро пошла на спад с помощью неожиданного человека. Был поздний праздничный вечер, и Римус проводил вводный практический урок дуэли. На него пришёл Кристофер — в последнее время Кристофер никогда не отходил от Римуса далеко — но большинство ребят в группе были новичками и гораздо более юными. Они только-только начали осваивать кое-какие базовые обезоруживающие и отвлекающие заклинания, когда дверь класса чар открылась, но никто не вошёл. Все обернулись посмотреть, пробормотали: «Пивз» — и вернулись на свои позиции. Римусу было виднее. Он проследовал за запахом по комнате и увидел, как открытая дверь в кабинет Флитвика слегка двинулась, словно кто-то задел ручку по пути внутрь. Флитвик доверял Римусу и оставлял свой кабинет открытым на случай, если им понадобятся какие-то вещи оттуда — у него было много толстых матрасов, которые хорошо подходили для дуэлей, и аптечка первой помощи. Римус прочистил горло: — Отлично! Продолжайте тренироваться, не забывайте произносить слова громко и отчётливо, чтобы я слышал… Я сейчас вернусь. Он говорил это, идя по комнате, и затем зашёл в кабинет. — Сириус, — шикнул Римус, — убирайся отсюда, это не… — Я просто прячусь от Филча! Сжалься, Лунатик! — Сириус сбросил мантию-невидимку с привычной ухмылкой на губах. С ухмылкой, благодаря которой он обычно получал всё, что хотел. Римус ощетинился: — У тебя есть мантия, прячься где-нибудь ещё! Я всё равно почти закончил здесь, они уйдут в любой момент. — Ну, а что в этом страшного? Просто останусь здесь, пока все не уйдут. Может, даже научусь чему-нибудь! — Римус? У тебя всё в порядке? — раздался стук в дверь. Кристофер. — Да, сейчас! — Римус бросил на Сириуса последний полный ярости взгляд и подошёл к двери. Сириус ухмыльнулся и скрылся под мантией. Римус оставил дверь открытой и знал, что Сириусу стало скучно и он вышел в класс. Римус представил, как тот небрежно прислонился к стене и наблюдает с косой усмешкой. Римус продолжил учить так хорошо, как только мог, пытаясь не обращать на него внимания и не отвлекаться. Он чувствовал себя словно на ладони, и это было отвратительно, когда за ним вот так наблюдали, когда Сириус был так близко. Когда урок наконец закончился, Римус быстро всех выпроводил, говоря, что ему нужен класс для кое-чего ещё. Все ушли, воодушевлённо обсуждая планы на выходные. Все, кроме Кристофера. — Я помогу тебе прибрать, — с готовностью предложил он, когда последние ребята попрощались с Римусом. Вместе они быстро привели класс чар в порядок, расставив всё по своим местам. Он чувствовал, что Сириус наблюдал за ними всё это время, и волосы вставали дыбом у него на затылке. — Ты прочитал ту книгу? — спросил Кристофер. — «Колесничий»? Римус скривился, но кивнул: — Да, мне понравилось. Это была хорошая книга. Местами тяжёлая, потому что он узнавал свои собственные переживания и испытывал их вновь. Но это же было и облегчением. — О, я так рад, что тебе понравилось! — сказал Кристофер. Римус представил, как Сириус скривил лицо из-за того, что Крис так восторгается чем-то настолько скучным, как книга. — Что насчёт концовки? — О, да, хорошая. Мне понравилось. — Серьёзно? — Кристофер сморщил нос. — Мне нет. Я хотел, чтобы Лори выбрал Эндрю, а ты нет? Естественно, Крис видел себя Эндрю — милым, педантичным и невинным. — Мне понравился Ральф, — пожал плечами Римус. — Он, конечно, не был идеальным, но он был более… не знаю. Классным? Вообще-то, Римус считал, что Ральф действительно сексуален, мать его — но он представлял его с внешностью Сириуса всё время, так что, возможно, дело было в этом. Он очень надеялся, что если Сириус подслушивает — а он, конечно, подслушивал, он же был Сириусом, в конце концов — то не понимает ни единого слова из того, что говорит Кристофер. — Я так и думал, что тебе он больше понравится, — сказал Кристофер с ноткой грусти в голосе. Теперь он стоял рядом с Римусом, закинув сумку на одно плечо, готовый уйти. Просто уйди, внутренне умолял Римус. — Он немного напомнил мне твоего друга, Сириуса Блэка. — О?! — это привлекло его внимание. И внимание Сириуса тоже, он практически чувствовал, как тот вытянулся в струнку. — Ну да, — застенчиво улыбнулся Кристофер. — Прости, но это довольно очевидно, что ты запал на него. Римус просто моргнул, лишившись дара речи. Кристофер тихонько засмеялся: — Это пустая трата времени, Римус, разве ты этого не видишь? Да, он… красивый и всё такое, но он же явно думает только о девушках. Ты должен… Я хочу сказать, ты заслуживаешь кого-то, кто будет любить тебя так же, как ты любишь его. — Кристофер, я не… Кристофер заткнул его поцелуем — он просто приблизился и поцеловал Римуса, как будто это было так просто. Первым инстинктом Римуса было оттолкнуть его; это было ничуть не похоже на то, чего он хотел. К счастью, это было лишь мимолётное прикосновение к губам. — О, Крис… — выдохнул Римус. — Я… ты такой хороший друг, и… О чёрт. Не нужно было говорить друг. «Друг» было самым наихудшим из всех возможных слов. Он практически увидел, как разбилось сердце Криса. Но только на мгновение, прежде чем эта чистокровная стойкость характера взяла своё. Он покачал головой и отступил назад. — Ничего. Правда. Я лучше буду твоим другом, чем никем, если это всё, чем я могу быть. Римусу было больно. — Пойдём, — Кристофер улыбнулся, словно ничего не случилось. — Сегодня на ужин будет мясной пирог, твой любимый. Они вышли из класса — только они вдвоём — и Римус тихо прикрыл за ними дверь, чтобы избежать подозрений.