All the Young Dudes

1977 and we are going mad It's 1977 and we've seen too many ads 1977 and we're gonna show them all Apathy's a drag. Это 1977-й, и мы сходим с ума, Это 1977-й, и мы видели слишком много рекламы, Это 1977-й, и мы им всем покажем, Апатия — это обуза. Понедельник, 29-е августа, 1977 год. После второго полнолуния на каникулах Римус очнулся в чуть лучшем состоянии, чем после первого, но не в состоянии шевелиться. Грюм приковал его к кровати (которую поставили на чердаке специально для этой цели) с помощью какой-то продвинутой магии. Ему не было больно, но больно было его гордости, потому что это довольно унизительно — лежать совсем без одежды и ждать, пока освободят. Сириус сильно возражал против этой идеи, но, как и было сказано, боли удалось избежать, альтернатива была куда хуже. И Римус плевал на то, что об этом думает волк. — Вёл себя слишком шумно, — сказал Грюм, освобождая его. — Но этого можно было ожидать. — А что делают остальные? — спросил Римус, быстро натягивая джинсы, желая, чтобы Грюм ушёл или хотя бы отвернулся. — Те оборотни, о которых знает Министерство? — Либо справляются с этим дома, как мы сегодня — с мракоборцем, который проверяет всё до и после — или приходят в специализированные комнаты в Министерстве. Я принесу тебе буклет, если хочешь. — Нет, спасибо. У Римуса было смутное ощущение, что Грюм не одобряет его нежелание регистрироваться в Реестре. Внизу, на его нормальной кровати, миссис Поттер разложила для него одежду — не школьную форму, а обычную повседневную, какую Джеймс и Сириус носили вне школы. Он надеялся, что это чья-то чужая одежда; он понятия не имел, как отплатит им, если они начнут покупать ему вещи. — Это одежда на выход, — объяснил Джеймс, когда Римус спросил об этом. — Сегодня идём в Косой переулок! Первый школьный день приближался, и было решено, что парни останутся в Косом переулке на несколько последних дней лета. Мистер и миссис Поттер уедут на несколько недель — очевидно, по какому-то делу для Дамблдора, хотя они ни подтверждали, ни отрицали этого. Даже Грюм не мог возразить против того, чтобы в этот раз и Римус отправился в Косой переулок. — Теперь там всё кишит мракоборцами — под прикрытием, конечно, вы никогда их не узнаете. — И мне уже семнадцать, — резко сказал Римус. — Так что я могу идти, куда пожелаю. — Вполне, — устало сказала Юфимия. Их письма из Хогвартса прибыли только неделю назад, и, ко всеобщему удивлению, Джеймса назначили старостой школы, что подтверждал новенький золотой значок, вложенный в конверт. — Чтоб меня! — воскликнул Джеймс. — Какого хера?! — нахмурился Сириус. — Следите за языком! — цыкнула миссис Поттер на них обоих. Она, естественно, очень гордилась сыном, но Джеймс думал только о Лили и моментально побежал отправлять ей сову, чтобы поделиться новостью — меньше чем через полчаса они узнали, что она тоже стала старостой школы. — Это судьба! — объявил Джеймс. — Так было суждено! Они воспользовались дымолётным порошком, чтобы добраться до «Дырявого котла» — уютного старомодного волшебного паба — который, насколько мог судить Римус, одновременно являлся и гостиницей, и местом встреч, и своеобразным центром переулка. Джеймс забронировал две одинаковые комнаты с двумя кроватями, и после того, как их поприветствовал странный горбатый трактирщик, четыре мародёра забросили свои чемоданы наверх и начали распаковываться. Римус делил комнату с Питером, потому что ни он сам, ни Сириус не смогли придумать достоверную причину, чтобы поселиться вместе. Комнаты были смежными, что немного утешало, но как-то не особо. Косой переулок был совершенно не похож на Хогсмид, как предполагал Римус; здесь было гораздо больше народу, более шумно, суетливо — каких только волшебников тут не было. На улицах роились толпы учеников, и все магазины были забиты под завязку. Первым делом все направились в Гринготтс, и Римус всюду следовал за Джеймсом и Сириусом по роскошному чертогу, напоминающему дворец, онемев от новизны обстановки. Римус никогда раньше не бывал в магловском банке, но даже это наверняка не смогло бы подготовить его к Гринготтсу: к гоблинам, секретным проходам и горам золота. Джеймс и Сириус расхаживали по банку как ВИП-персоны — хотя стоит заметить, что они наверняка ими и были. Гоблины копошились у них под ногами, от чего Римус чувствовал себя крайне некомфортно, но не мог ничего сказать по этому поводу. Хотел бы он, чтобы с ним сейчас была Лили или Марлин с Мэри — кто угодно, более приземлённый. Римус узнал, что ему принадлежит около четырёхсот галлеонов в хранилище, которое когда-то числилось за Лайеллом Люпином. Римусу это казалось невероятной суммой — пока он не поймал на себе жалостливый взгляд Сириуса. Он молча взял достаточно денег на учебники и новую мантию и захватил немного, чтобы обменять на магловские деньги. Римус был настолько разбит после полнолуния, и дымолётного порошка, и этого банка, что, забрав деньги, был вынужден вернуться в комнату в «Дырявом котле» и завалиться спать. Остальные пообещали, что отложат шоппинг до следующего дня и проведут оставшееся время, разглядывая мётлы и товары для квиддича. Римус слишком устал, чтобы переживать, так что упал на свою одноместную кровать, чтобы умереть для всего мира как минимум на пятнадцать часов. Он не проснулся, даже когда остальные, весело болтая, вернулись в полночь, оглушительно воняя виски, громко шикая друг на друга и хихикая. На следующий день приехала Лили, и шопинг перед последним учебным годом начался вовсю. Она и Римус одинаково методично подходили к тому, что касалось чётких заданий, и возложили на свои плечи разработку плана действий на всё утро, прежде чем начать командовать остальными парнями. Римус жалел, что не смог провести больше времени во «Флориш и Блотс», но учитывая, что они покупали книги в последнюю очередь (потому что это были самые тяжёлые покупки в списке), Джеймс, Сириус и Питер к этому моменту остались совершенно без сил, и ситуация могла дойти до бунта, если бы они в скором времени не поели мороженого. Так что они отправились обратно в «Дырявый котёл», чтобы забросить свои обновки и пообедать («Да чёрт тебя дери, Джеймс, нет, тебе нельзя мороженое, пока не поешь нормальной еды, это даже не обсуждается!»), потом в кафе-мороженое Флориана Фортескью, где Сириус попытался купить Римусу по шарику каждого возможного вкуса («Да ладно тебе, Лунатик, по-другому нельзя, ты же никогда их не пробовал; как ты будешь знать, какой твой любимый?!»). Когда со всем этим было покончено, Римус снова остался без капли энергии в теле, и это всего в два часа дня. Он подумал было подремать, но это был их последний день в Лондоне, и ему очень нужно было перед отъездом сделать кое-что ещё. Спустя некоторое время, выкроив тихую минутку в туалете кафе-мороженого Флориана Фортескью, Римус воспользовался возможностью достать свои карманные часы. Он открыл их — точно таким же приятным движением, как и в первый раз — и прошептал туда, где находился компас: — Грант Чепмен. Он ожидал, что стрелка начнёт указывать на восток, но к его большому испугу, она начала бесконтрольно крутиться по кругу, всё быстрее и быстрее. У Римуса не было инструкции к компасу, но возникло отвратительное ощущение, что он только что получил подтверждение тому, что и так уже давно знал: Грант в беде, Гранту нужна помощь. *** I live off you! And you live off me! And the whole world lives off of everybody See we gotta be exploited! See we gotta be exploited! By somebody by somebody by somebody… Я живу за твой счёт! И ты живёшь за счёт меня! И весь мир живёт за счёт других, Видишь, нас будут использовать! Видишь, нас будут использовать! Другие, другие, другие… Римус поспешил обратно за небольшой столик во внешнем дворике, где сидели четверо его друзей и кричали из-за чего-то, что Питер только что сделал со своим молочным коктейлем. — Всё хорошо, Лунатик? — улыбнулся Сириус, когда Римус оказался в его поле зрения. — Эти ребятки хотят пойти посмотреть какие-то достопримечательности, но это так скучно, так что, может, ты хочешь наконец прогуляться по Карнаби-стрит? — Да, супер! — ответил Римус, выдавив улыбку. Он сделал большие глаза, глядя на Сириуса, в надежде, что тот поймёт намёк. К счастью, у Сириуса были превосходные навыки понимания тайных сигналов, поэтому он сразу же к нему подошёл. — В чём дело? — прошептал он. — Ты выглядишь странно. — Мне нужно найти Гранта, — взволнованно сказал Римус. — Смотри! — он показал Сириусу стрелку компаса, которая крутилась как сумасшедшая. — Прямо сейчас? — нахмурился Сириус. — Но мы же собирались… — Сейчас, — сказал Римус. — Я не могу объяснить, мне просто нужно найти его, я знаю, что нужно. Можешь сказать что-нибудь Джеймсу и Питеру? Я не знаю, что — просто, если они спросят. — Что? Нет, я иду с тобой! — Сириус… — Римус, — Сириус включил свой строгий голос и поднял бровь. Римус вздохнул. Наверное, это была одна из тех ситуаций, когда он не должен обходиться без Сириуса. Он проглотил свою злость и сдался: — Ладно, хорошо. — Может, просто расскажем остальным, куда уходим? — Нет. Не спорь со мной, — он не хотел, чтобы кто-то ещё знал о Гранте. Сириус, очевидно осознав, что Римус не поддастся ни на какие уговоры, кивнул и не стал испытывать удачу. Они сказали, что пойдут на Карнаби-стрит погулять по магазинам, заплатили и поспешно ушли, не оглядываясь. Сначала им пришлось пойти переодеться в магловскую одежду, затем, как только они покинули Косой переулок, отправились на станцию Чаринг-Кросс и с пересадкой добрались до Майл-Энда, потому что Римус решил, что лучше всего будет начать оттуда. К тому времени, как они туда доехали, было уже почти четыре часа дня. Римус не знал, было ли дело в годе пренебрежения или просто его воспоминания были искажены, но ветхий дом теперь выглядел гораздо менее дружелюбным, чем прошлым летом. Запах сырости стал гораздо сильнее, часть линолеума, похоже, была содрана с пола, открывая взгляду грязную, потрескавшуюся плитку. День был тёплым, но внутри всё равно пробирало холодом. Эдз, с которым Римус познакомился год назад, был единственным оставшимся из прошлой компании. — Грант? — он почесал голову, сфокусировавшись на Римусе. — Да кажись, он упёр куда-то на запад, когда здесь запахло жареным. Может, в Хаммерсмит. На следующей неделе эту шалашовку сносят, я уеду в Брикстон. — Хаммерсмит?! — воскликнул Римус. — Это же на другом конце города! — Да вроде он там завёл каких-то друзей. Грант всегда легко заводит друзей, когда ему это удобно. Он сказал это немного резко, Римусу это не понравилось, и он машинально выпрямился в полный рост и расправил плечи. Эдз раздражённо смерил его взглядом с головы до ног и огрызнулся: — Слушай, если он не хочет, чтобы его нашли, то так и будет. Так что они вернулись на Центральную линию и проехали через весь город. Когда проезжали Тоттенхэм-Корт-Роуд, Римус почувствовал себя виноватым за то, что испортил Сириусу день в магловском Лондоне, и про себя пообещал загладить свою вину в следующий раз, когда им выпадет шанс. И всё же Сириус, на удивление, довольно хорошо проводил время: эскалаторы и турникеты завораживали его точно так же, как Гринготтс Римуса. Они сделали пересадку на станции Ноттинг-Хилл и затем пошли пешком, потому что Римус понятия не имел, куда идти, и опирался только на свой нос и компас, стрелка которого крутилась уже не так яростно и сейчас, похоже, уже начала неуверенно указывать какое-то направление. — Это потрясающе, — сказал Сириус, пялясь на дома вокруг, пока они шли, заглядывая в витрины магазинов и останавливаясь, чтобы посмотреть на двухэтажные красные автобусы, пролетающие мимо. — Я живу в Лондоне бо́льшую часть своей жизни, и я никогда не видел его таким. — Рад, что тебе весело, — отвлечённо бросил Римус. Они уже зашли в район Шеперд-Буш, он практически не сомневался в этом. Была уже половина седьмого, и он начал замедляться. Бедро болело из-за трясучки в метро; икры ныли от долгой ходьбы, а спина — от ужасного связывающего заклинания Грюма. — Давай присядем на минутку, ладно? — встревоженно спросил Сириус. — Смотри, там есть парк. Это был парк Шепердс-Буш-Грин — по крайней мере, теперь Римус знал, где они находятся. Он согласился отдохнуть только чуть-чуть — по большему счёту он переживал, что, как только сядет, больше не сможет встать. — Тогда я тебя понесу, — сказал Сириус. — Да иди ты, понял? — фыркнул Римус, опираясь локтями на свои колени и наклоняясь вперёд. Он достал компас, чтобы ещё раз проверить. — Чёрт, он снова сходит с ума! — простонал он. — Я думал, уже близко… — Возможно, это из-за того, что ты переживаешь, — осторожно предположил Сириус. — Эм-м… ну, знаешь, потому что он питается от твоих чувств по отношению к тому человеку, которого ищешь. Так что, может, если ты… — Ты говоришь, что мне нужно успокоиться? — нахмурился Римус. — Это может помочь, — ровно ответил Сириус. — Давай ты расскажешь мне что-нибудь о Гранте? Что-нибудь хорошее? — Раз ты думаешь, что это поможет… — у них не было на это времени, он был нужен Гранту прямо сейчас… Но к этому моменту Римус был согласен попробовать что угодно. Даже если это просто была уловка Сириуса, чтобы получить больше информации. — Эм-м… Его зовут Грант Чепмен. Я встретил его в приюте Святого Эдмунда в 1975 году. Ему нравится та же музыка, что и мне, он весёлый, эм-м… — Как он выглядит? — Ты его видел. — Довольно плохо, я был собакой. Да и всё равно нам нужно, чтобы ты начал думать о нём. — Я только и делаю, что думаю о нём! — рявкнул Римус. Он закрыл глаза и сделал вдох. — Светлые волосы. Кудрявые. Эм-м… Вроде бы голубые глаза? Да, голубые. У него передний зуб сколот. В последний раз, когда я его видел, он был ещё более худой… — в его горле поднялась волна тревоги. — Эм-м… — он запнулся. — Продолжай, — подбодрил Сириус. — Вам нравится одинаковая музыка? Значит, Боуи? Т.Rex? — Да, и ему нравится, эм-м… Deep Purple. — Классно, ладно, значит, так вы с ним подружились? — Да, — кивнул Римус, чувствуя себя немного лучше, пытаясь сосредоточиться на хорошем. — Он был единственным парнем в Святом Эдди, который не был полным маньяком или преступником — ну, у него была пара приводов, но не так, чтобы… несерьёзные. Потом однажды он, эм-м… ну, он просто поцеловал меня, и вот так я узнал… — Римус быстро бросил взгляд на Сириуса, чтобы убедиться, что можно продолжать. Улыбка Сириуса стала слегка напряжённой, но он снова кивнул. — Он хороший друг и без этого, — объяснил Римус. — Он никогда не осуждает меня, не заставляет стыдиться. Он никогда не заставляет меня чувствовать себя странным или каким-то не таким. — Похоже, он и правда отличный друг, — вежливо сказал Сириус. — Да. И он что угодно для меня сделает. Поэтому мне нужно… — он опустил взгляд на компас и увидел, что теперь стрелка указывала на запад — немного неуверенно, но достаточно чётко для Римуса. Они поднялись и пошли по следу. Теперь время уже перевалило за семь, они не ели с обеда, и солнце начинало садиться. Лили, Джеймс и Питер по-любому их потеряют. Сириус не жаловался, продолжал молча следовать за Римусом, пока тот бормотал себе под нос, не сводя взгляда с маленькой золотой стрелки на ладони и принюхиваясь к густому лондонскому воздуху. Шепердс-Буш был не приятнее Майл-Энда и, похоже, славился яркой ночной жизнью. Пабы и клубы вокруг них были полны подростков и молодых людей всех субкультур; диско-ребята в ярком атласе и блёстках, мрачные скинхеды в подтяжках и тяжёлых ботинках, рокеры старой закалки с сумасшедшими причёсками и панки в кожанках с шипами и с пирсингованными лицами. Наконец, когда они выходили на Лэтимер-Роуд, Римус остановился как вкопанный. — Здесь, — сказал он и указал пальцем через тёмную улицу на здание с закрытыми окнами и ступенями, ведущими в подвал. Громкая музыка выливалась оттуда на улицы — какая бы группа это ни была, она не особо переживала за состояние своих инструментов и уж тем более — за барабанные перепонки слушателей. — Он здесь, — уверенно сказал Римус. Компас только подтвердил это, указывая прямо перед собой. Сам подвал выглядел немного более оживлённым, чем предпочёл бы Римус. Вдобавок к «музыке» из здания раздавались громкие крики и шум, голоса с восточным акцентом, буйствовали какие-то подростки. Тощие панки с жёлтыми зубами стояли небольшими группами снаружи, у них были острые зелёные ирокезы и тяжёлые цепи на одежде. Римус чувствовал себя ужасно некомфортно в своих поношенных коричневых вельветовых брюках и растянутой «дедушкиной» рубашке, но Сириус ещё больше не вписывался в обстановку своими длинными волосами хиппи и бьющей наотмашь аурой выходца из богатой семьи. — Ну что, зайдём внутрь? — спросил он без тени волнения. — Эм-м, — замялся Римус. Он собирался предложить Сириусу подождать снаружи, когда вмешалась судьба. — Отъебись от меня, ты, грёбаный педик, — закричал вышибала на молодого человека, который вывалился из клуба, опустив голову и спрятав руки в карманы. Его светлые волосы были грязными и спутанными. Да и этот запах Римус не спутал бы ни с чьим другим. — Грант! — Римус кинулся к нему, перебегая дорогу, даже не посмотрев по сторонам. Грант не услышал его, продолжая медленно идти вниз по улице, практически согнувшись пополам. Что-то в его походке было сильно не так, она была дёрганой и шаткой. От него разило дешёвым джином, хотя он был в нескольких метрах от Римуса. Панки у клуба смеялись над ним и кричали в спину отвратительные оскорбления, прогоняя. Грант обернулся и огрызнулся в ответ, показывая два средних пальца и издавая какие-то несвязные звуки. — Грант! — снова позвал Римус, догоняя его под жёлтым уличным фонарём. Грант наконец остановился и прищурился на него. Стена за его спиной была исписана лозунгами: «СОЖРЁМ БОГАЧЕЙ» «ПАРНИ ПОД КАЙФОМ И ДЕВЧОНКА В ОКНЕ НЕ ХОТЯТ ИГРАТЬ В ВАШЕЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» «В ЖОПУ ВОЕННУЮ СЛУЖБУ» — Господи боже. Ты-то что тут делаешь? — Грант дёрнулся и потерял равновесие, явно пьяный, ему пришлось опереться о стену и схватиться за бок, как будто у него что-то болело. — Тебя ищу! — Римус подошёл, пытаясь разглядеть его лицо, скрытое в тени. — Ну да, понятно… Чёрт возьми, и как тебе это удаётся каждый раз?! — Грант покачал головой. Он выглядел очень плохо. Он выглядел просто ужасно. Он был худым, слишком худым, чтобы быть нормальным, чтобы быть здоровым. Его волосы сильно отросли и выглядели так, словно их уже давно не мыли. Его лицо с одной стороны покрывала россыпь синяков, уродливых, фиолетовых, которые исчезали под вырезом футболки. — Что с тобой случилось? — Ёбаный панк случился, разве не видно? — засмеялся Грант ужасным рваным смехом, снова пошатнулся и сел на асфальт. — Прости, друг, я пьян, — он попытался проблеваться, но ничего не вышло, так что он просто сплюнул. Римус опустился рядом с ним, чувствуя, как дрожат руки. — Кто это сделал? Это произошло в клубе?! — он наклонился ближе, пытаясь нормально рассмотреть бедное побитое лицо Гранта. Это определённо точно был Грант, но он изменился практически до неузнаваемости. Исчезли ярко-голубые джинсы и дерзкая ухмылка, которую помнил Римус. Вместо них появились рваные чёрные брюки, пустые безжизненные глаза, явно не стерильный пирсинг в носу, в брови, в губе. — Отвали, — Грант пьяно и резко дёрнулся в сторону. Он бы не ударил Римуса, да и было бы не больно, если бы и ударил, но Сириус моментально кинулся вперёд. — Эй, не распускай руки! Грант моргнул и перевёл взгляд на Сириуса, поднимая руку, чтобы заслонить глаза от света фонаря. Он нахмурился и затем фыркнул. — А ты ещё кто, блядь, такой? Отъебись, будь добр, я тут с другом разговариваю, — он повернулся к Римусу. — Хочешь выпить? — и попытался вновь подняться на ноги. Римус помог ему, крепко схватив за руку. — Мне кажется, тебе хватить пить на сегодня… Может, поужинаем? Искра трезвости промелькнула в чертах лица Гранта: — Есть деньги? — Да, конечно, — кивнул Римус, пытаясь увести его с этой ужасной улицы. — Пойдём, я куплю тебе поесть, что ты хочешь? — О, ты же знаешь меня, я согласен на всё, — Грант рассмеялся, но позволил себя увести. Сириус пошёл за ними, и ему явно было некомфортно. Грант не замечал его, пока они не дошли до ближайшей забегаловки выше по дороге. К этому времени он немного протрезвел, но по-прежнему опирался на Римуса, и Римус слышал хрипы в его дыхании, которые означали, что Гранту больно. — Сюда? — Римус вопросительно повернулся к Сириусу. Тот бросил неприязненный взгляд на подсвеченное окно, дешёвые пластиковые стулья внутри, но всё же пожал плечами: — Наверное, мы не найдём здесь ничего лучше. — Снова ты! — буркнул Грант. — Я думал, что сказал тебе съебаться. — Грант, — спокойно сказал Римус, — это Сириус, мой школьный друг. Грант снова посмотрел на Сириуса и прищурил глаза (или один глаз, потому что только один открывался нормально). — Ебать меня кирпичом, — пробормотал он, качаясь на месте. — Вот это красавчик. Сириус выглядел смущённым, так что Римус затащил Гранта в кафе и усадил за стол, затем заказал три кружки чая, пирог, картофель фри и курицу с грибами. — Мне не нужны здесь неприятности, — сказал неприветливый мужчина из-за стойки, ставя перед ними кружки с сероватым чаем. — Я знаю таких, как вы. — Отъебись, ты, вонючий старик, — протянул Грант. — Спорю, ты бы заплатил за это, если бы мог. — Что ты сказал?! — Слушайте, — Римус быстро поднялся, — он уже трезвеет, он не будет шуметь, обещаю. Я заплачу сразу, он замолчит, когда начнёт есть… Огромный мужик окинул его оценивающим взглядом, затем посмотрел на Сириуса, затем на Гранта и снова на Римуса. — Откуда вы вылезли, из какой-то христианской церкви? — Типа того, — кивнул Римус, пытаясь казаться религиозным. Ещё бы знать, как это выглядит. В любом случае этого было достаточно владельцу кафе, и он вернулся обратно за свою стойку, наверное собираясь разогреть им еды. — Боже мой, — засмеялся Грант в свой чай, — ты становишься всё напыщенней из года в год, мать твою, Римус, старина. — Пожалуйста, просто перестань на пять минут со всеми сраться, ладно? Грант издал смешной звук языком и захихикал. Когда прибыла еда, он набросился на неё так, словно не ел несколько недель. Римус надеялся, что это было не так, но судя по состоянию его костлявого тела, ситуация была страшной. Пирог и картофель были сметены за считанные минуты, и Римус заказал ещё кусок сладкого миндального тарта и побольше чая. — Где ты живёшь сейчас? — спросил он, надеясь, что его голос не звучит грубо или обвиняюще. — Что ты делал в этом клубе? — Нажирался, естественно, — пробормотал Грант. Теперь он стал спокойней, когда поел, медленней и покладистей. — Ну, этого ты добился. Твои синяки… Грант вдруг поднял взгляд на Римуса. Он казался абсолютно трезвым, его глаза были большими и серьёзными, как будто Римус был зеркалом, и он увидел себя впервые в жизни. Он коснулся грязными пальцами изуродованной стороны лица. — Ввязался в драку пару дней назад, — сказал он. — Да пошло оно, я уеду завтра, уеду в Брайтон. Меня уже тошнит от этого сраного Лондона. Тошнит от этого грёбаного мерзкого Лондона. Всем нужно до тебя доебаться, наебать тебя, как только смогут. Ты меня понимаешь? — Да, — выдохнул Римус. Он чувствовал себя таким беспомощным. Он хотел было посмотреть на Сириуса в поисках поддержки, но это почему-то казалось неуважением к Гранту. — Как дела в школе, мажорчик? — спросил Грант, хлюпая чаем. — О… да нормально, знаешь. Хорошо. А что в Брайтоне? Есть где жить? Работа? Как ты вообще туда доберёшься? — Есть друзья, — Грант пожал плечами и сразу скривился. У него сломано ребро, осознал Римус и отругал себя, что не заметил раньше. — Тебе нужно в больницу? Сколько времени ты уже в таком состоянии? — Никакой больницы, — буркнул Грант, уязвлённо скукожившись. — Они подумают, что я наркоман. Наверное, я так и выгляжу, да? — Я был в Майл-Энде, видел Эдза. — Этого ублюдка? Он может ебаться конём. Слушай, одолжи мне десятку, а? Я верну, дай мне свой адрес, и я всё верну. — Не дам, если ты просто пропьёшь их снова. — Ой, нашёлся мистер Праведность! Чтобы ты знал, я заслуживаю хорошенько нажраться. У меня разбито сердце. Ты помнишь, каково это. Он многозначительно посмотрел на Сириуса. Нужно отдать Сириусу должное, он никак не отреагировал, просто опустил взгляд на сахарницу. Кто-то затушил сигарету прямо в сахар. — Мне очень жаль, Грант, — искренне сказал Римус. — Слушай… где ты ночуешь сейчас? — Дальше по улице. — Там безопасно? — Потерял ключ. Ну, подумал Римус, по крайней мере, там есть замок. Он уже почти решил тайком притащить Гранта обратно в Косой переулок и просто разбираться с последствиями, если их поймают. Они заказали ещё чая, и Грант ещё поел. Когда он закончил, стал явно сонным, пьяным уже от полного желудка. Сириус и Римус помогли ему вернуться в комнату на странной террасе эдвардианской эпохи, которая выглядела так, будто годы была заброшенной. Хотя внутри было уютней, чем в том обречённом здании в Майл-Энде. Молодая девушка выглянула из соседней комнаты. У неё было острое лицо в веснушках, которое странно смотрелось в соседстве с её грязным зелёным ирокезом. — Грант! Божечки, ты снова нажрался? Я говорила тебе, что водка — это тебе не обезболивающее, мать его, сходи уже к грёбаному врачу! — она перевела взгляд на Римуса. — А ты кто? — Его друг, просто хочу убедиться, что он в порядке… — Всё будет нормально, у него такое бывает. Сириус молча наложил чары на замок и открыл дверь в комнату Гранта. Римус затащил его внутрь и как можно бережней уложил на узкий матрас на полу. Комната была маленькой, с одним крошечным окном. Здесь не было мебели, только куча газет в углу и лампочка под потолком, рюкзак с одеждой, ржавое по краям зеркало и угол для умывания — кусок мыла, зубная щётка и пустой таз. Грант свернулся на матрасе и тихо захрапел. Римус нахмурился и опустился рядом с ним на колени. Девчонка-панк стояла в дверях, сложив руки на груди, и оглядывала Сириуса с головы до ног. — Он сказал, что собирается уехать в Брайтон завтра, — сказал ей Римус. — Это правда? — Если он нашёл деньги на билет на поезд, — пожала та плечами. — Он сказал, что у него всё украли на прошлой неделе. Он встречался с одним парнем, настоящий ублюдок, тот обращался с ним как с дерьмом. Бедняжка. — У него будут деньги, — уверенно сказал Римус. — Можешь убедиться, что он уедет? Там будет безопасно? — Я ему не нянька, — она снова пожала плечами, идя на попятную. — У меня своих проблем достаточно. — Как мило, — сказал Сириус, подняв бровь, когда та скрылась в своей комнате. — Закрой двери, — попросил Римус и достал волшебную палочку. Он хотел подлатать Гранта, как сможет, пока тот спит. Он вспомнил все целительные заклинания, которые знал — пока что он практиковался только на себе, но выходило не так уж плохо… — Какого чёрта ты творишь?! — Сириус подошёл к нему, когда Римус направил палочку на грудь Гранта. — Что насчёт Статута о секретности?! — В пизду его, — рыкнул Римус. — Я не могу его оставить в таком состоянии. Сириус отошёл назад и просто наблюдал за ним, пока Римус прилагал все усилия, чтобы залечить рёбра Гранта и убрать синяки и фингал. Потом он отстранился, быстро соображая. Он повернулся к Сириусу. — Так, кажется, мне нужно сегодня остаться здесь, — сказал он. — Я могу оставить ему денег, но… думаю, будет лучше, если я сам отправлю его в Брайтон завтра, если он всё ещё будет этого хотеть, когда протрезвеет. — Ладно, — кивнул Сириус. — Но нам нужно успеть на Кингс-Кросс… — Да, я буду вовремя. Я могу просто телепортироваться от станции Виктории. — Ладно, — снова кивнул Сириус. Он сел на пол, прислонившись спиной к стене, затем снял куртку и свернул её, чтобы сесть сверху. — Что ты делаешь? — спросил Римус. — Тебе нужно вернуться в Косой переулок. — Нет, не нужно, — пожал плечами Сириус. — Я могу остаться. — Но Джеймс… — Ах да, точно, подожди… — Сириус запустил руку в карман и достал карманное зеркало. Римус посмотрел с завистью. Хотел бы он себе такое. Он отдал бы его Гранту и никогда больше его не потерял. — Эй, Поттер, ты здесь? Сохатый? — заговорил Сириус в зеркало. — Здоров… Слушай, мы тут с Лунатиком пошли на концерт, так что вернёмся поздно… Не говори никому, ладно? Увидимся завтра… да… да… да, я обещаю. Ладно. Спасибо, — он закрыл зеркало и посмотрел на Римуса. — Готово. — Ты не обязан был это делать. Если ты не хочешь оставлять меня здесь с ним... Я обещаю, просто хочу убедиться, что с ним всё будет в порядке. — А я хочу убедиться, что всё будет в порядке с тобой, Римус, — прохладно ответил Сириус. — Я не собираюсь оставлять тебя одного в этом доме. Давай, иди сюда. У нас тут полно места на полу. Чувство вины стало ещё сильнее, когда Сириус ярко ему улыбнулся и протянул руку навстречу. Это его последняя ночь перед школой, и он проводит её на полу в какой-то магловской развалюхе и даже не жалуется. Римус сел рядом с ним и устроился под его рукой. По крайней мере, они вместе. Сириус поцеловал его в макушку, и они оба посмотрели на Гранта, который спал как ребёнок. — Прости меня, — безумно устало сказал Римус. — Он не… Я не хочу, чтобы ты думал, что он всегда так себя ведёт. У него явно выдался не лучший период в жизни. — Что с ним случилось? — очень тихо спросил Сириус. — Что случилось, что он оказался здесь, вот так? — Его вышвырнули из приюта два года назад, — зевнул Римус, чувствуя, как слипаются глаза. — Некуда было идти… Не мог найти работу, потому что не сдал экзамены в школе. Он даже нигде не прописан. — Римус? — М? — Этого никогда не случится с тобой, слышишь? Потому что у тебя есть мы. — Да, — сонно пробормотал он, слушая только вполуха. — У меня есть ты, Бродяга. Не переживай за меня.