All the Young Dudes

Пятница, 4-е ноября, 1977 год — 2 часа ночи, башня Гриффиндора. — Мне кажется, идея с изменением цвета не так уж плоха, — пробормотал Джеймс, используя свой кубок, чтобы подкрепить слова действиями. К счастью, он был пуст, так что ничего не пролилось. — Не, это будет слишком очевидно, — Сириус покачал головой, он был так же пьян, как и Джеймс, но в кои-то веки вёл себя довольно прилично. — Кроме того, — зевнула с пола Лили и кивнула головой, лежавшей у Джеймса на колене, — что нам менять? Их мантии? — Все их комнаты! — предложила Мэри, которая единственная до сих пор танцевала, медленно водя руками над головой и виляя бёдрами под медленный трек Нины Симон. — Полное обновление! В ярко-розовый! — И почему в розовый? — сказал Сириус. — Некоторым людям нравится розовый. — Ха, разве что тебе, Блэк! — скривилась Марлин. Она лежала в кресле спиной на сидении, свесив ноги через спинку, и её длинные светлые волосы касались пола. Она не отрывала взгляда от Мэри, танцующей перед камином. Они были одними из немногих, кто ещё оставался в сознании после вечеринки в честь восемнадцатого дня рождения Сириуса, которая, как всегда, получилась шумной и грандиозной. Единственным человеком не с седьмого курса был Кристофер, который, похоже, с трудом держал глаза открытыми, но стойко записывал идеи для розыгрыша слизеринцев, обсуждаемые в этот момент. — Как бы мы вообще достали их мантии? — спросил Питер, пытаясь оторвать этикетку со своей бутылки пива. — У нас была та же проблема на первом курсе, помните? С чесоточным порошком. — О да, — кивнул Джеймс. — Точно — было проще проскользнуть в их общую комнату, чем выяснить, как домашние эльфы организовывают стирку… — И как вы туда проскользнули? — нахмурилась Марлин. — Вы не могли научиться заклинанию невидимости в одиннадцать лет… — Не задавай нам вопросов, и мы не станем тебе врать, Маккиннон, — подмигнул ей Сириус. Он тоже наблюдал, как танцует Мэри, его глаза блестели от алкоголя. — В любом случае мы решили этого не делать. — Ты решил, — поправил Джеймс. — Это мой день рождения! — Уже нет, вообще-то, — Питер бросил в него подушку. Сириус бросил её обратно, затем Джеймс кинул ещё одну, и они устроили бой подушками, пьяно хихикая. — Ладно, — засмеялась Марлин после того, как отбила большую круглую бархатную думку. — Я пошла спать, — она упёрлась руками о ковёр и грациозно перевернулась на пол. Встала, отряхнула джинсы и, немного шатаясь, отправилась в спальню девчонок. — Не-е-ет, — Мэри обхватила её за талию. — Не уходи, Марлс, потанцуй со мно-о-о-ой! Марлин легко засмеялась, но Римус заметил странную вспышку раздражения на её обычно спокойном лице, пока она аккуратно выпутывалась из хватки Мэри и отходила. — Уверена, кто-нибудь из парней согласится, — резко сказала она. — Спокойной всем ночи! — Спокойной ночи! — прокричали они в ответ. Римус мимолётно задумался, что происходило между двумя лучшими подругами, но был слишком пьяным и сонным, чтобы думать об этом слишком долго. — Я, наверное, тоже пойду, — Кристофер уже поднялся на ноги, как будто только и ждал, пока кто-нибудь объявит о поражении, чтобы не быть первым. — Только не решайте ничего без меня! — Я правда сомневаюсь, что кто-нибудь сможет сформировать сегодня какой-либо план, — снова зевнула Лили. — Увидимся завтра, Крис. — Спокойной ночи, — тот помахал всем с привычной неловкостью. — Если никто не хочет со мной танцевать, — вздохнула Мэри и выключила проигрыватель, — тогда я, наверное, тоже пойду спать. — И я, — Питер встал и осушил остатки своего пива. — И я… — Лили начала подниматься, но Джеймс схватил её, притянул к себе на колени и крепко обнял: — Не уходи пока… — М-м-м… — она сонно к нему прижалась, и они превратились в одно целое, свернувшись в большом кресле. Римус моргнул и в очередной раз поразился, что они шутили над Джеймсом долгие годы из-за его уверенности, что они с Лили созданы друг для друга. Забавно, как всё обернулось. — Какая гадость, — Сириус цокнул языком и скривился при виде сладкой парочки. — Что ж, если вечеринка сводится к этому, то я последую примеру Хвоста… Идёшь, Лунатик? — Ага, — Римус поднялся с дивана, на котором они сидели вдвоём (сохраняя приличную и неподозрительную дистанцию, как и весь вечер до этого). Они последовали за Питером наверх и увидели, что он занял ванную, где громко чистил зубы и полоскал горло. У Римуса совершенно не было сил, и он сел ждать на край кровати, зевая и потирая глаза. — Доволен днём рождения? — спросил он Сириуса. — Ещё как, — ухмыльнулся Сириус. — Хорошо. — …Если дождёмся, пока Питер уснёт… — Плохая идея, Бродяга, особенно если Джеймс ещё не поднялся. И я всё равно валюсь с ног, — он снова зевнул, как будто пытаясь подтвердить свои слова. — В другой раз, — это было немного ложью. После стольких раз, когда их чуть не ловили, Римус старался ограничить свои вылазки в постель Сириуса. Это казалось таким подлым и нечестным занятием. — В другой раз, — вздохнул Сириус. — Просто… Сегодня мой день рождения, и я практически не вижу тебя. — Я был с тобой весь день! — конечно, это было правдой — это было правдой для всех мародёров и Лили. — Ты знаешь, что я имею в виду, — Сириус нетерпеливо покачал головой. Римус знал, но у него не было ответа, который понравился бы Сириусу. Одна и та же проблема постоянно всплывала между ними, и, сказать по правде, Римус был уже сыт по горло. Особенно учитывая то, что они не могли решить эту проблему, пока Сириус не примет решение. Устав и начав терять терпение всё больше и больше с каждой секундой, Римус поднялся и принялся быстро переодеваться в пижаму. Сириус тоже поднялся и подошёл к нему, пересекая лунный свет, проливающийся через окно на деревянный пол. — Ты же не избегаешь меня, нет? — спросил он. — Нет! — ответил Римус. — Я просто занят. У меня много дел, — он говорил это уже тысячу раз. — Ладно, — медленно сказал Сириус. — Просто, знаешь. Лили и Джеймс тоже заняты, но они всё равно находят время на… — Но мы ведь не Лили и Джеймс, правда?! — выгнул бровь Римус. Ну серьёзно. Сириус выглядел обиженным. — Нет… но… — Это было твоё решение, — сказал Римус, натягивая футболку. — Что ты там сказал? Не «кричать об этом со всех крыш». Я думал, это то, чего ты хочешь. — Я… — Сириус выглядел потерянным. Римус раздражённо закатил глаза. — Ты сказал, что тебе нужно время. Я даю тебе время. Какого хрена ты тогда продолжаешь ныть из-за этого? Сириус отступил. Римус знал, что победил, но в этой победе не было никакой радости. К счастью, Питер выбрал этот момент, чтобы выйти из ванной. Он прошёл прямиком к своей кровати, лениво махнув им рукой по пути: — Спокойной ночи, парни… — Спокойной ночи, Пит! — радостно ответили они в унисон. *** Суббота, 26-е ноября, 1977 год. Теперь они легко могли пережить подобные мелкие ссоры — оба были готовы проснуться на следующее утро и начать с чистого листа. По крайней мере, до следующей ссоры. В конце концов, их чувства друг к другу — по большей части их дружба — были достаточно крепкими, чтобы пересилить любые разногласия. Позже Римус поймёт, что это было состояние и чувство, которые они очень зря принимали как должное. Вдобавок ко всему, в волшебном мире шла война, что многое объясняло. Все теперь были напряжёнными, и у всех без исключения сдавали нервы. Заголовки газет тоже не помогали: МИНИСТЕРСТВО ОБЫСКИВАЕТ ТРИ ДОМА В ПОИСКАХ ЗАПРЕТНЫХ АРТЕФАКТОВ ТРЕТЬЕ НАПАДЕНИЕ ВАМПИРОВ ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ В СВЕТЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЙ МИНИСТР ДЖЕНКИНС ПОДАЁТ В ОТСТАВКУ РЕЕСТР ДЛЯ ОБОРОТНЕЙ «ОРГАНИЗОВАН НА ОПАСНО НИЗКОМ УРОВНЕ», РАЗГЛАШАЕТ НАШ ИНФОРМАТОР В МИНИСТЕРСТВЕ И это были газеты только за эту неделю. Ещё и со слизеринцами происходило что-то странное — худшее, чем их классическая идеологическая херня. За лето — или, возможно, даже раньше — похоже, сформировалась новая иерархия, которая разделила всех на чёткие группы на самом неоднозначном факультете Хогвартса. Естественно, Регулус Блэк как всегда имел особое влияние. Наследник самого благородного, привилегированного и богатого чистокровного дома был популярен среди амбициозных сверстников с самого первого учебного дня в этой школе. В свою очередь, он окружил себя исключительно чистокровными учениками, которые, казалось, становились всё отвратительней с каждым годом. Возможно, за исключением Барти Крауча-младшего, который даже в одиннадцать лет был крайне отвратительным. Теперь, будучи шестикурсником, Регулус ничего не делал, чтобы опровергнуть слухи о том, что он не только Пожиратель смерти, но и находится в кругу приближённых к самому Лорду Волдеморту. На самом деле, Регулус, казалось, наслаждался своей возрастающей властью, которую (если верить Кристоферу, который посещал вместе с ним несколько уроков) отметили даже некоторые учителя. Он преподносил себя по-новому. Ходил с прямой осанкой, подняв подбородок, и на его бледном лице, похоже, навсегда застыла наглая ухмылка. Римус едва мог узнать нервного, зашуганного мальчика, которого Сириус когда-то называл «Регги». Регулус не был глуп. Он ни разу не получил ни одной отработки за всё время обучения и ничуть не отставал от старшего брата в том, что касалось интеллекта. И всё же со всеми, кто находился вокруг него, происходили неприятные вещи. Пуффендуец с четвёртого курса, который (если верить слухам) опрокинул чернильницу на стол Регулуса, пока тот занимался в библиотеке, через два дня был найден в запертом шкафу в подземелье, бледный как смерть и не в состоянии вымолвить ни слова. Его отправили домой восстанавливаться, и больше его никто не видел. Однажды тренировка команды Когтеврана по квиддичу задержалась на полчаса из-за какой-то накладки с расписанием — из-за чего тренировку команды Слизерина пришлось перенести на другой день. В следующий раз, когда игроки Когтеврана собрались на тренировку, её пришлось полностью отменить и ещё и перенести их предстоящий матч с Гриффиндором, потому что никто не мог прикоснуться к своим мётлам и не получить сотни мелких заноз под кожу, которые могла извлечь лишь мадам Помфри. Слова «Убирайтесь, грязнокровки!» были магически вырезаны на доске в кабинете магловедения, так что уроки пришлось перенести, пока учителя разбирались с этим делом. Очевидно, никто никогда не допрашивал Регулуса и ничто не могло быть доказано, ведь у этих преступлений не было никаких свидетелей. Но при этом все знали, кто это был. Все, кому было что терять в этой войне. Возрастающая жестокость и масштаб подобных атак бросали на весь замок такую тень, которую сейчас чувствовали все ученики до единого, если не чувствовали её ещё в прошлом году. Это могло быть причиной того, что столь многие хотели помочь мародёрам спланировать следующую шалость. Хотя также это имело прямое отношение к Кристоферу. — Ты что, всем рассказал?! — недовольно вздохнул Римус, когда парень с третьего курса, краснея и улыбаясь, выскочил из кабинета, после того как предложил свою помощь в их деле («Я всё время всё взрываю на зельеварении!» — объяснил он без тени иронии. Римус пообещал, что Джеймс и Сириус будут в восторге от его предложения). — Я просто рассказал одному другу… — пристыжённо ответил Кристофер. — Понимаешь, очень много людей точит зуб на Слизерин, и хорошо, когда можно задействовать широкий диапазон способностей… — Мародёры не разглашают свои проделки, — высокомерно фыркнул Римус, когда они возвращались в свою башню. — Я ничего не разглашаю, — возразил Кристофер. — Это… эм-м… сотрудничество. — Мы ни с кем не сотрудничаем! — А почему нет! Разве не за это мы должны бороться? Не за интеграцию? — Интеграцию, да. Равноправие, да. Сотрудничество при планировании шалостей? Нет. Кристофер фыркнул с усмешкой. Римус улыбнулся. У Кристофера был дурацкий смех, как у осла. Великолепное зрелище. — Так что? — выдохнул Кристофер, переводя дыхание. — Какие у тебя планы на Рождество? Снова останешься здесь? — М-м, может быть… Или отправлюсь к Поттерам. Всё зависит от того, решит ли Джеймс провести праздники с семьёй Лили. — О, Мерлин, не начинай, — скривился Кристофер. — Мне, кажется, больше нравилось, когда они ненавидели друг друга. Теперь собрания старост такие скучные, они всё время расхваливают друг друга. От этого блевать тянет. — Мне кажется, это мило, — сказал Римус. — Джеймс с ума сходил по Лили со второго курса, и если он наконец может сказать, какая она превосходная, ей, а не нам, то так только лучше. — Да, наверное, ты прав. Вот бы всем нам так везло, — вздохнул Кристофер. После этого они затихли ненадолго и просто молча шли вместе. Они повернули за угол, и Римус осознал, что они уже долгое время никого не видели в коридорах. Конечно, была суббота, но сегодня не назначался поход в Хогсмид, и погода была слишком плохой, чтобы кто-нибудь выходил на улицу. Наконец, им навстречу, из арки, ведущей к восточному крылу, выбежала первогодка. Она подняла большие испуганные глаза на них с Кристофером. — О-оу, — пискнула она. — Не ходите туда, там ужасно! — и пробежала мимо них, предположительно, в свою общую комнату. Крис и Римус переглянулись. Крис облизнул губы, затем выпрямил плечи и сжал челюсть: — Я староста… так что я… — Я пойду с тобой, — похлопал его по плечу Римус. Кристофер кивнул, глянув на него с облегчением. Римус пожалел, что с ними не было Джеймса — или Сириуса. Они прошли сквозь арку бок о бок и оказались окружены кромешной тьмой. Была середина дня, и Римус знал, что в этом коридоре были окна, и даже ночью здесь не было настолько темно. Что-то явно было не так. — Люмос, — одновременно прошептали они, зажигая кончики своих палочек и поднимая их перед собой. Белый свет пролился на серые каменные плиты, гобелены кроваво-красного цвета и блестящие рыцарские доспехи. Казалось, тут было пусто. Кристофер храбро выступил перед Римусом и прочистил горло. — Здесь кто-нибудь есть? — позвал он. Никакого ответа, полнейшая тишина. Кристофер обернулся посмотреть на Римуса, прищурился и поднял руку, чтобы заслонить глаза от света его палочки. — Может, сходишь приведёшь учителя? — Я… Впереди раздался какой-то шум. Неприятный, скользкий хлюп прямо за спиной Кристофера. Они оба повернулись на звук и направили на него палочки, но увидели лишь пустой коридор. У Кристофера бешено билось сердце, от него исходил сильный запах адреналина и страха. — Там что-то есть… — испуганно прошептал он. — Пойдём, — сказал Римус. — Нужно привести кого-нибудь… — Мне кажется, оно там… — Кристофер снова вышел вперёд, и Римус потерял его из вида, из-за чего ему пришлось идти на запах. Это особенно приводило в замешательство — Римус никогда не встречал такой тьмы, что даже он ничего не видел. — Крис?.. — он протянул руку вперёд, чтобы осветить путь. — Я нашёл это… это… нет! О Мерлин, нет! Нет! — начал кричать Кристофер где-то дальше по коридору. Не думая, Римус бросился вперёд, следуя на ужасные крики. — Крис! Он чуть не споткнулся об него. Кристофер свернулся на полу и закрыл голову руками, качаясь туда-сюда и рыдая. — Что?..— спросил Римус, сам уже дрожа от страха. Кристофер указал вперёд. Римус использовал палочку, чтобы проследить за движением трясущейся руки друга, наконец освещая их врага. Римус сам чуть не закричал от страха. Труп — ужасный, гниющий, разлагающийся труп хромал им навстречу из непроглядной тьмы. Он прыгнул вперёд и тяжело ударился об пол, протягивая руку в сторону Кристофера. Его глаза были целыми, жёлтыми и красными — пустыми и голодными одновременно. На нём до сих пор сохранилась бо́льшая часть кожи, гротескная палитра серых и тёмно-бордовых пятен. Сквозь его кривые жёлтые зубы вырвался хриплый, воющий стон. Римус поднял палочку и встал перед Крисом. Он практически запустил в труп проклятие, отправляющее в нокаут, — единственное, до которого он смог додуматься за такое короткое время, — когда труп перевёл свой пустой взгляд на него. Через секунду он испарился. Римус моргнул, захватил ртом воздух, и вдруг коридор заполнился бледным молочным светом, и прямо перед собой он увидел полную луну. Крик застыл у него в горле, потому что его охватил ужас — как это возможно?! Полнолуние наступит только через неделю! Он должен бежать, он должен убраться подальше от Кристофера, но… Подождите-ка минутку. — Я знаю, что ты такое! — ужас Римуса перерос в облегчение, и он поднял палочку в очередной раз и с уверенностью прокричал: — Ридикулус! Луна начала раздуваться и трансформироваться — на этот раз в большой белый пляжный мяч, который запрыгал по коридору, ударяясь о стены, прежде чем взорваться облаком мыльных пузырей. Римус засмеялся — так громко, как мог, учитывая обстоятельства — и боггарт отступил. Он воспользовался возможностью и схватил Кристофера — который до сих пор сидел на полу, скукожившись и крепко закрыв глаза — и как можно быстрее потащил его обратно к арке. Они вылетели на другую сторону коридора, хватая ртом воздух и щурясь на свету. Кристофер крепко хватался за мантию Римуса, его лицо было серым как пепел. — Блядь, — пробормотал Римус, чувствуя себя не менее разбитым. — Эт-эт-эт-это был боггарт?! — заикался Кристофер. — Да, да, боггарт… Я раньше никогда их не видел, а ты? Крис покачал головой. Римус похлопал его по руке, желая, чтобы тот его отпустил. — Эй, всё нормально. Это было не по-настоящему, помнишь? Пойдём, нужно рассказать, пока кто-нибудь ещё на него не наткнулся… — Я пойду, — сказал Крис, собирая остатки воли в кулак. — Я пойду сейчас… Ты не против подождать здесь? На случай, если кто-нибудь пойдёт мимо? — Конечно, — кивнул Римус. — Мимо меня никто не пройдёт, — он улыбнулся, пытаясь разрядить атмосферу, но Кристофер до сих пор был слишком напуган. Он мрачно кивнул и отправился прочь, всё ещё сжимая палочку в кулаке. Оставшись один, Римус сунул руку во внутренний карман мантии и достал Карту Мародёров. Он носил её с собой уже некоторое время, боясь, что однажды Джеймс может заглянуть в неё и увидеть, что они с Сириусом проводят вместе куда больше времени, чем говорят другим. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — прошептал он, прикоснувшись палочкой к пергаменту. Карта моментально вернулась к жизни, и чернила растеклись во все стороны, словно по венам. Римус поднёс её к глазам и лихорадочно начал искать глазами коридор с боггартом. Он нашёл его, и он нашёл себя — «Римус Люпин» был отмечен на одном из концов коридора. Он провёл пальцем по всей длине коридора, который оказался полностью пустым; по всей видимости, боггарты не отмечались на карте, возможно, для этого в них было недостаточно материи. Он достиг конца коридора, на другой стороне которого была такая же арка, он это помнил, скрытая за гобеленом. За ней ждали три человека, стоявшие довольно неподвижно. Барти Крауч-младший, Гаррик Мальсибер и… У Римуса упало сердце, хотя он был совсем не удивлён. Доказательство было прямо перед ним, чёрным по белому. Регулус Блэк.