All the Young Dudes

Понедельник, 2-е января, 1978 год. Следующие полторы недели стали одними из самых тёмных на памяти Римуса. Когда на следующий день после атаки миссис Поттер наконец вернулась домой, она была бледной как смерть и совершенно измотанной. Она обняла свою семью так крепко, словно думала, что никогда больше их не увидит. — Около пятидесяти погибших, насколько я слышала, — мрачно сказала она. — Но ещё больше получили травмы. Несколько сотен раненых. — Кто-нибудь… кто-нибудь из наших? — спросил мистер Поттер. Он выглядел так, как будто не спал ни минуты — и Римус знал, что он действительно не ложился этой ночью. Юфимия кивнула, закрыв глаза. — Потом, — сказала она, бросив беглый взгляд на парней. Джеймс сразу же возмутился. — Нам можно рассказать, — сказал он. — Мы совершеннолетние и были там, когда это произошло! — Да, я знаю, что вы там были! — закричала миссис Поттер высоким резким голосом. Джеймс захлопнул рот и пристыжённо опустил глаза. Миссис Поттер поднялась. — Мне надо прилечь. Она вышла из комнаты, и они остались сидеть в тишине. — Прости, пап, — пробормотал Джеймс. — Ничего страшного, — Флимонт снял очки и помассировал переносицу. — Всем тяжело. Нам с твоей мамой нужно, чтобы вы, мальчики, нас слушали и делали так, как вам скажут, пока не придёт время возвращаться в школу, вы это понимаете? Они все неохотно кивнули, и Римус увидел, как Сириус сжал челюсть. Проявляя уважение к мистеру Поттеру, он не стал возражать. — А сейчас, — продолжил Флимонт, — следующие несколько дней в этом доме будет очень многолюдно, вы увидите много важных людей, которые занимаются важной работой. Не задавайте много вопросов и не путайтесь под ногами. — Мы можем как-то помочь? — серьёзно спросил Джеймс. — Да, — кивнул Флимонт. — Будь вежливым хозяином и не перечь матери. — Ладно, папа, — вздохнул Джеймс и снова опустил взгляд, явно разочарованный. — Джеймс… — начал Флимонт и положил ладонь на руку сына. Римус и Сириус восприняли это как знак покинуть комнату и отправились ждать на кухню, чтобы без особого энтузиазма помочь Галли мыть посуду. — Я не понимаю, из-за чего все поднимают такой шум, — бурчал Сириус, стоя по локоть в мыльной пене. — Если бы они знали хотя бы половину того, на что мы способны… Мы можем реально помочь. — Нам ещё представится возможность, — ответил Римус, глядя в окно и вытирая посуду. В саду было очень темно, и прохладный туман завис в воздухе, из-за чего было практически невозможно разглядеть что-то дальше веранды. Он мог увидеть очертания обручей ворот для квиддича на поляне, где обычно тренировался Джеймс, тусклую убывающую луну. Ему не нравилось, когда он не мог разглядеть ничего вдалеке, из-за этого ему было некомфортно. — Тебе легко говорить! — продолжал жаловаться Сириус. — Ты уже проявил себя. — Что?! — Римус недоумённо посмотрел на него, моментально отвлекаясь от окна. — С той женщиной-оборотнем, которую ты встретил в прошлом году. Ты уже встречался с врагом лицом к лицу и показал Дамблдору, что тебе можно доверять. — Видимо, я недостаточно хорошо всё объяснил, если ты так думаешь… — сказал Римус. — Ливия была не… Это не имело ничего общего с войной. — Дамблдор так не считает. И Грюм тоже. Они постоянно говорят об оборотнях — каким полезным ты будешь, если сможешь убедить тёмных существ не присоединяться к Сам-знаешь-кому. — Мы можем поговорить о чём-нибудь другом? — Ладно. Они ни о чём не поговорили. Они мыли посуду в полной тишине. Римус смотрел в окно на черноту двора Поттеров и искал глазами… что-то. Наконец, когда они как раз убрали на место последнюю тарелку, на кухню зашёл Джеймс. — Всё нормально, брат? — жизнерадостно спросил Сириус. — Да, — Джеймс пожал плечами. Он выглядел как-то мудрее, старше. — Просто отцовские разговоры, знаете. Сириус и Римус переглянулись, и Римус знал, что они оба испытывали одинаковую горькую зависть. Каково было иметь такого отца, как Флимонт Поттер? Вообще иметь отца? — Я сказал, что позвоню Лили, если вы не против сходить в деревню? — Почему нет, — сказал Сириус и повесил полотенце на кран. — О, Лунатик, папа сказал отдать тебе это, — Джеймс передал ему обрывок бумаги. Римус быстро развернул его и бросил взгляд на имя и адрес, написанные аккуратным почерком. Джеймс с любопытством склонил голову: — Что там? — Ничего. Название книги, о которой я спрашивал, — Римус спрятал бумагу в карман. — Пойдёмте. После шести звонить дешевле. Джеймс наконец-то научился пользоваться телефонной будкой без его помощи, так что Римусу ничего не оставалось, кроме как прислониться к забору вместе с Сириусом и ждать. Он скручивал сигареты, чтобы убить время; в ноябре он для этого обрезал пальцы своих перчаток. — Я не имел в виду тебя, — тихо сказал Сириус, — когда сказал «тёмные существа». — Знаю, — Римус облизал бумагу и разгладил срез. Он передал законченную сигарету Сириусу, и тот заложил её за ухо. Римус начал новую. — Ты должен как-нибудь научить меня это делать, — пробормотал Сириус, наблюдая за ним. — Мы по-любому сможем придумать заклинание, чтобы делать это мгновенно. — Наверное, — вздохнул Римус, выравнивая табак, — но мне нравится делать как обычно. — Справедливо. Они снова замолчали. Римус закончил вторую и зажал её между большим и указательным пальцами, раздумывая, покурить или нет. Миссис Поттер не нравился запах, и он бы ни за что не хотел добавлять ей неприятностей. Но, с другой стороны, ему совсем не помешает успокоить нервы. И Сириусу тоже, если судить по непрекращающемуся постукиванию его ноги. И ещё он грыз ногти. Римус зажёг сигарету щелчком пальцев и затянулся. Сириус последовал его примеру. Его нога остановилась. — Но это правда, — сказал Римус на выдохе. — Что? — Я тёмное существо, как ты и сказал. — Лунатик, нет… — Да, — кивнул Римус, не отрывая взгляд от полей перед собой и дорогой за ними. — Поэтому когда ты говоришь о том, как хочешь проявить себя, я правда понимаю, что ты имеешь в виду. Люди доверяют оборотням так же, как сыновьям тёмных волшебников. — Я знаю это. Я не хотел вести себя как… — Как будто ты единственный, кому есть, что терять в этой войне? — Да, так. Прости меня. Я не хотел. — Я знаю, — улыбнулся Римус и, наконец, перевёл на него взгляд. — Мне жаль насчёт Регулуса. — Ну, — Сириус пнул ботинком щебёнку под ногами, — по большому счёту, я уже это знал. Естественно, он там был. — Я собираюсь разработать самую лучшую шалость над слизеринцами, когда мы вернёмся в школу. Это будет мой лучший шедевр. Сириус резко засмеялся, откинув голову назад. — Годрик, Лунатик, — широко улыбнулся он, — когда ты говоришь подобные вещи, мне хочется зацеловать тебя до смерти. — Ха, — фыркнул Римус. Он бросил взгляд на Джеймса внутри красной телефонной будки, который беззаботно болтал с широкой улыбкой на лице. — Может, не прямо сейчас… Сириус снова погрустнел: — Я расскажу ему, просто не теперь, когда на нас навалилось всё это, понимаешь? — Понимаю, — кивнул Римус. Он правда понимал. Он не хотел, чтобы Сириус знал это, но представлять, что Джеймс наконец-то всё о них узнает, было куда страшнее, чем он предполагал. Зачем снова всех беспокоить? — Римус? Если я задам тебе вопрос, можешь сказать мне правду? — Ладно, — желудок сжался, но он попытался взять себя в руки. — Что было в той записке от отца Джеймса? Это было не название книги, да? — Да, — согласился Римус, — не название, — он запустил руку в карман и достал клочок бумаги, на секунду задержал его в своей ладони и затем передал Сириусу. Сириус быстро его развернул и прочитал. — Хоуп Дженкинс? — прочитал он, нахмурившись. — Что это значит? — Это имя, — поспешно сказал Римус. — Имя моей матери. И адрес. — Оу! — воскликнул Сириус и снова перечитал слова. — Твоя мама, — он произнёс это слово так, как будто он никогда даже не предполагал, что у Римуса может быть мать. — Ага, — ответил Римус и забрал записку, чтобы спрятать её в карман. — Я знаю, что мы договорились, что будем говорить обо всём, кроме матерей, но… Ну. Дамблдор дал мне письмо, которое она мне написала после смерти Лайелла. Она сказала, что я могу попытаться найти её, когда стану совершеннолетним, так что… Видимо, мистер Поттер нашёл её. — Что ты будешь с этим делать? Напишешь ей? — Да, наверное, напишу. Сириус положил руку на забор, легонько прикасаясь к пальцам Римуса. — Ну. Надеюсь, ты найдёшь её. *** Мистер Поттер оказался прав — в следующие несколько дней в их доме было больше народу, чем Римус видел с рождественской вечеринки 73-го года. Ну, конечно, кроме того, что на этот раз веселья было мало. Это были люди из ближнего круга Дамблдора — многие из них работали в Министерстве, но все без исключения были преданы в первую очередь лично ему и только потом всему остальному. Они были на передовой боевых действий. Некоторые из них были ему знакомы — Грюм, естественно, который обычно находил время на резкий кивок головы в сторону трёх подростков, которые теперь проводили целые дни, наблюдая за камином в ожидании новоприбывших. Ещё среди них был Фрэнк Долгопупс, такой же приятный и добродушный, каким его помнил Римус. Довольно часто он приходил со своей девушкой Элис, которая заслонила собой Сириуса и Римуса в день атаки. Братья близнецы Пруэтты стали ещё одним сюрпризом — Джеймс и Сириус из кожи вон лезли, чтобы поболтать с ними и рассказать про каждый злобный план, который они воплотили в стенах Хогвартса с момента выпуска старших парней. Они оба выросли очень красивыми, широкоплечими и заматеревшими мужчинами после всех своих приключений — но до сих пор сохранили лёгкий нрав и отличное чувство юмора. Они частенько приводили с собой рыжую сестру и её мужа с точно такими же рыжими волосами. Все эти гости останавливались поболтать с Джеймсом, Сириусом и Римусом лишь на пару минут и затем либо исчезали в кабинете мистера Поттера, либо уходили в сад, чтобы телепортироваться (по всей видимости, Грюм сделал дом Поттеров не только ненаносимым на карту, но недоступным для телепортации и даже отслеживания телепортационного следа с помощью магии). Это послужило причиной тому, что гостиная и холл при входе теперь ощущались как платформа девять и три четверти. По вечерам миссис Поттер возвращалась домой, с лицом измождённым, но полным решимости. Она до сих пор находила силы улыбаться всем вокруг и была готова принять любых гостей, которые оставались в доме на ужин. Она как всегда была абсолютно потрясающей. В последнюю ночь перед тем, как парни должны были вернуться в Хогвартс, Грюм, Фрэнк и Элис ужинали вместе с ними — говяжьим рагу с клёцками. Они хорошо проводили время, Фрэнк и Римус очень эмоционально обсуждали защитные чары, а Элис с парнями (включая Флимонта) спорили о том, какая команда победит в Лиге по квиддичу в этом году. Слева от Римуса Грюм наклонился к миссис Поттер и прошептал: — Я слышал, что завтра выпускают Ферокса? — Выпускают?! — Римус развернулся на месте, перебивая Фрэнка на полуслове. — Выпускают откуда? Грюм поднял бровь, из-за чего его волшебный глаз гротескно выпучился на Римуса: — А у тебя чертовски хороший слух, парень. Из тебя вышел бы хороший мракоборец. Римус нетерпеливо покачал головой: — Профессор Ферокс? — Да, дорогой, — спокойно объяснила Юфимия. — Лео Ферокс пострадал в атаке на Косой переулок. Сейчас его состояние стабильно, и он какое-то время поживёт у своей бабушки, пока полностью не восстановится. Прости, я уже забыла, что он преподавал в Хогвартсе. Ты его хорошо знал? — Можно и так сказать. Он был моим любимым учителем, — ответил Римус, ощущая, как его внутренности переворачиваются. — Он… что случилось? Он был в каком-то из магазинов? — Он сражался вместе с нами, — сказал Фрэнк. — Был в самом пекле. К его технике не придраться, он выстреливал заклинаниями лучше, чем кто-либо, но у всех бывают плохие дни. — С ним всё будет в порядке? — Римус опустил вилку на стол, чувствуя, что больше не сможет ничего съесть. — После надлежащего отдыха, — кивнула миссис Поттер, слабо улыбнувшись. Весь ужас, который Римус пытался игнорировать последние пару дней, теперь обрушился на него новой волной. Он вцепился в свой стул, уставившись в тарелку, и думал о Фероксе, который без сознания лежал в руинах Косого переулка. Такой хороший и сильный человек, подбитый в бою. Римус почувствовал укол злости, который вернул ему трезвость рассудка. Он станет лучше, неважно, что для этого потребуется. Он станет ещё быстрее, смелее. В следующий раз, когда он окажется посреди битвы, он будет готов.