All the Young Dudes

You think I'm a lame duck But I don't give a blue fuck So you leave me like crazy Drive me to be lazy. I love you, you big dummy! I love you, you big dummy! Ты считаешь меня придурком, Но мне на это совершенно плевать, Так что ты кидаешь меня, Заставляешь меня быть ленивым. Я люблю тебя, такая ты тупица! Я люблю тебя, такая ты тупица! Понедельник, 13-е февраля, 1978 год. — Знаешь, — зевнула Лили, — другие парни за день до Святого Валентина планируют что-то приятное для своих девушек, а не нападения на других учеников. — А я думал, мы называем это безобидным розыгрышем, Эванс? — подмигнул Сириус. — И вообще, откуда ты знаешь, что делают другие парни? Мы единственные парни, которых ты знаешь, и мы делаем это. — Туше, — Лили показала ему язык, сидя по-турецки на кровати Джеймса. — И, — добавил Джеймс, который сидел перед кроватью Римуса, заклеивая конверты, как только Римус наполнял их, — откуда ты знаешь, что я уже не спланировал что-нибудь приятное для тебя?! — Откуда у тебя на это время? — пожала плечами она. — Когда ты не со мной, ты играешь в квиддич. — Я могу делать несколько вещей за раз, — высокомерно сказал он с дерзким огоньком в глазах. Римус бросил на него косой взгляд. Он тоже не мог ничего утверждать насчёт времени Джеймса, но Джеймса Поттера нельзя было недооценивать. — Что насчёт тебя, Пит? — спросила Мэри, которая сидела с другой стороны от Джеймса, складывая конверты, которые он передавал ей, в аккуратную стопку и ставила галочки в списке с именами. — Большие планы на завтра? — Не, — мрачно ответил Питер. Он лежал на своей кровати на животе и лихорадочно дописывал эссе по чарам, которое нужно было сдавать завтра. Он несколько раз намекнул Римусу, чтобы тот дал ему списать, но Римус притворился, что ничего не понял, и в конце концов Хвост бросил эту идею и просто смирился с тем, что у него будет плохая работа. — А что насчёт Доркас? — надавила Мэри. — Бросила меня. — О, бедняжка, — утешила она. — По крайней мере, я буду не единственная одиночка. — Правда? — Питер с надеждой поднял на неё взгляд. — Ага, я бросила этого идиотского пуффендуйца, — кивнула Мэри, склонившись над своей работой. — О, ну, если ты хочешь поужинать, может… — начал Питер, но Мэри покачала головой. — О нет, прости, Пит, у меня и так уже назначено три свидания; это будет просто чудо, если ни один из них не столкнётся с другим. — Оу, — Питер вернулся к своей домашней работе и теперь выглядел ещё более грустным, чем прежде. Лили подавила смешок, но Мэри, казалось, ничего не заметила. — Не вешай нос, Пит, мы всё равно тебя любим, — утешил Римус, наполняя последний конверт и передавая его Джеймсу. — Мы с Бродягой с тобой поужинаем. — Так что, в общем и целом, всё будет точно так же, как и в любой другой вечер, — усмехнулся Сириус. — Значит, вы ничего вдвоём не планируете? — как бы между прочим бросила Мэри. И всё равно её вопрос ощущался с подвохом, и Римус заметил, что все друзья обменялись взглядами. Он посмотрел на Сириуса и очень твёрдо сказал: — Даже не думай об этом. Губы Сириуса расплылись в улыбке: — Мне кажется, ад для Лунатика выглядит как День святого Валентина. — Вот именно, — торжественно кивнул Римус. Пускай цветы и сердечки остаются девчонкам. У него и без того полно дел, спасибо большое. — О-о-оу, мне кажется, зря вы так, — сказала Мэри, вычёркивая из списка последнее имя, вытянула ноги на ковре и откинулась на локтях. — День святого Валентина может быть очень приятным, если провести его правильно. Римус улыбнулся ей. «Провести его правильно» для Мэри значило получать любовные приношения от своих многочисленных поклонников; это фантазия, в которой она была Афродитой, а все остальные воздавали ей должное. — Не-а, неинтересно, — сказал он, протягивая свои затёкшие ноги. — Это просто обычный день. — Сириусу он нравится, — хитро сказала Мэри. — Он всегда был романтиком до мозга костей. — Когда мы не срались, — вставил Сириус. Римус посмотрел на него и осознал, что никогда даже не задумывался, заинтересован ли его парень в праздновании этого дня. Он просто предположил, что они на одной волне. — В любом случае, это было другое, — ухмыльнулся Питер, грызя своё перо и пачкая губы чернилами. — Что было другое? — спросила Мэри. — Когда Бродяга встречался с тобой, — ответил Питер. — Естественно, тогда он делал всю эту сентиментальную фигню. — Естественно? — заговорила Лили. Римус скривился. Он видел, куда это всё идёт. Рыжая разозлилась. Это случалось нечасто, но если случалось, то всегда заканчивалось лекцией. — Что ты имеешь в виду, Питер? Питер тоже понял, к чему всё идёт, но всё же попытался объясниться, помилуй его боже. — Я не хотел сказать ничего плохого, — сказал он. — Просто… ну, это же не одно и то же, да? — Это одно и то же! — нахмурилась Мэри. Джеймс тоже был очевидно зол. Римус мысленно вздохнул. Он посмотрел на Сириуса, и тот пожал плечами в ответ. Римус протянул в его сторону руку, и Сириус спрыгнул со своей кровати, взял её и поднял Римуса на ноги. Римус прочистил горло: — Вы закончили обсуждать между собой наши отношения? Все подняли на них пристыжённые взгляды. — Прости, Лунатик. — Прости, Римус. — Забудьте об этом, ладно? — поднял бровь Римус и прислонился к балке кровати, спрятав руки в карманы. Он кивнул на стопку запечатанных конвертов. — Нам нужно раздать их завтра как можно быстрее. Наверное, лучше всего сделать это после завтрака, чтобы они смешались с обычной почтой. Так это не будет выглядеть подозрительно. На это ему ответили лишь общим согласным бормотанием. — И не забывайте, чернила станут видимыми, только когда нужный человек скажет своё имя, — продолжил Римус. Он подошёл к своей прикроватной тумбочке за футляром для спичек и открыл, чтобы достать сигарету. — Это такая классная идея, поверить не могу, что вы сделали это так быстро, — сказала Мэри. Она не знала, что использованное ими заклинание было тем же самым, что и на Карте Мародёров, и они не собирались ей рассказывать. — Ты присутствуешь при демонстрации Нашего Великолепия, Макдональд, — сказал Сириус, забирая у Римуса сигарету, как только он зажёг её. Римус вздохнул и достал другую. — По крайней мере, откройте окно, если вам так необходимо курить здесь, — вздохнул Джеймс. — Нам необходимо курить здесь, — сказал Сириус, взмахнул палочкой и распахнул окно. — Потому что наш идиотский староста школы запретил курить в общей комнате. — Между прочим, за это проголосовали все старосты, — сухо сказала Лили. — Видишь, Лунатик, — Сириус пихнул его бедром. — Вот поэтому тебе нужно было остаться старостой, ты мог бы стать голосом оппозиции. — Истинная трагедия, — выдохнул дым Римус. — Ладно, тогда я пошла спать, — сказала Мэри, поднялась с пола и с помощью левитации положила письма на чемодан Джеймса. — Я жду не дождусь этого, будет приятно подумать о чём-нибудь другом для разнообразия. — Я пойду с тобой, — сказала Лили и тоже поднялась. — Давай я провожу вас? — вскочил на ноги Джеймс. Обе девчонки захихикали, как будто он сказал что-то очаровательное, а не глупое. — Я сберегу её на опасном путешествии через общую комнату, Поттер, — усмехнулась Мэри. И всё же Лили и Джеймс провели ещё пять минут, прощаясь друг с другом, что включало в себя долгие обжимания. Когда Мэри наконец умудрилась оттащить свою подругу, Лили краснела и улыбалась. — Люблю тебя! — крикнула она по пути к лестнице. — Я тоже тебя люблю! — крикнул Джеймс. Сириус начал издавать рвотные звуки, из-за чего Питер начал смеяться, но Римус не отрывал глаз от глупого выражения лица Джеймса. Он раньше не слышал, чтобы они говорили «я люблю тебя». Вообще-то, он, кажется, вообще никогда не слышал, чтобы кто-то это говорил, по крайней мере, из тех людей, которые были ему дороги. Он видел эти слова в письменном виде. В книгах и в письме Хоуп. Но те слова никогда не ощущались такими реальными, как эти. Как давно они уже произносили их? Так давно, как их чувствовали? Сложно было сказать в первый раз? Римус думал, что, должно быть, сложно. Как вызывать Патронус. Он докурил сигарету в задумчивом настроении, пока остальные двигались вокруг него, заканчивали домашку и переодевались перед сном. Наверное, он мог спросить Сириуса о всей этой «любви», но сомневался, что ему хочется открывать эту банку с червями. Они были счастливы с тем, что было, ведь так? Сейчас всё только-только начинало устаканиваться после того, как их друзья узнали. К тому же после двух лет несчастной любви и почти года секретных отношений Римус просто хотел насладиться тем, что у них есть, без всей этой приписной херни над их головами. Римус по собственному опыту знал, что лучше противостоять искушению разбирать подобные вещи на винтики. Особенно что-то такое ценное и трудом заработанное, как их с Сириусом отношения. Проблема в том, что как только ты начинаешь, ты можешь уже и не вспомнить, как оно было изначально. Он почистил зубы, весь в своих мыслях, и побрёл к кровати Сириуса, чтобы сесть и дождаться его. — Закончил! — воскликнул Питер, победно взмахнув пером. — Наконец-то. — Молодец, Пит, — зевнул Джеймс, забираясь на кровать. — Но я не особо вам помог, — сказал Питер, грустно глядя на стопку конвертов. — Ничего страшного, это только подготовка, — успокоил его Римус. — Настоящее планирование начнётся в среду. — Именно, — с энтузиазмом кивнул Джеймс. — И вообще, не переживай, Бродяга тоже не помогал. — Эй! — в этот момент Сириус вышел из ванной. — Я написал эти чёртовы приглашения! Где бы вы оказались без моего идеального почерка? И я не помню, чтобы миссис Сохатая тоже что-нибудь делала. Он начал называть так Лили между ними (он бы не осмелился называть её так в лицо), прекрасно понимая, что это бесит Джеймса. Сохатый лишь перевернулся на кровати и показал Сириусу средний палец. Сириус засмеялся и забрался на кровать. Римус тоже забрался, до сих пор задумчивый. — Спокойной ночи, парни! — крикнул Сириус, задвигая занавески. — Спокойной ночи! — крикнули в ответ Питер и Джеймс. В темноте Сириус взял Римуса за руку, и они сонно улыбнулись друг другу. — Ты какой-то тихий, — прошептал Сириус. — Всё нормально? — Да, — прошептал Римус в ответ. — Просто думаю. О розыгрыше. — Хорошо. — …Сириус? — Римус. — Ты знаешь День святого Валентина? — Слышал про него. — Ты хотел… эм-м. Что Мэри сказала… — Я знал, что ты будешь грузиться из-за этого. Я практически видел, как твой мозг начал перегреваться. — Завали, — Римус пнул его по ноге. — Я просто спрашиваю. — Мэри любила всё это — подарки, цветы, открытки и всю эту херню. Мне нравилось делать это для неё, это делало её счастливой. Ты бы возненавидел это всё, так что я ничего не буду делать. — Это просто так публично, — сказал Римус. — Я знаю. Не переживай об этом. — Ладно. — … — … — Римус. — Что? — Перестань переживать! — Ладно, ладно, я верю тебе! — И вообще, это даже не настоящий праздник, — задумчиво сказал Сириус. — День святого Валентина. Я читал про него. — Но он реальный для маглов, нет? — нахмурился Римус. Он не мог сказать, что много об этом думал. — Жил один парень по имени Валентин, но в его жизни не было ничего особо романтичного. Но я нашёл кое-что другое про римлян. — Почему ты не можешь применить эту жажду знаний к школьной программе?! — Уф, не будь занудой. В общем, ты что-нибудь слышал о Луперкалии? У Римуса возникло тянущее ощущение внутри, он отпустил руку Сириуса. — Я не хочу говорить о волках сейчас. — Так ты слышал об этом! — Сириус звучал довольным. — Нет. Я просто знаю, как будет «волк» на латыни, потому что это моё грёбаное имя. — А, точно… Это не то, что ты думаешь, это праздник! — Ладно. — И он очень классный, на него нужно делать кровавые жертвоприношения, а ещё бегать голыми и… — Я ложусь спать. — Но тебе нравится история. — Заткнись, Бродяга, он хочет спать, — закричал Джеймс на всю комнату. — И я тоже! — Да! — поддакнул Питер. — Не лезьте не в своё дело! — крикнул в ответ Сириус. — Соноро Кваэсис! — пробормотал Римус, создавая пузырь тишины внутри их кровати. Но он всё равно шептал, когда говорил, потому что в темноте было странно говорить в полный голос. — Я же сказал, что не хочу говорить о волках, господи. — Я просто пытался отвлечь тебя от Дня святого Валентина. — Я и не зацикливался на нём! — Ладно, прости, я неправильно тебя понял, — Сириус тоже шептал, но громко, очевидно разозлённый. — Ты не переставал думать об этом, и я хотел тебя ободрить. Я думал, ты завидуешь Лили и Джеймсу. — Завидую?! — Это неправильное слово. Ты просто… Я видел, ты смотришь на них, как они целуются, и тискаются, и всё такое. И я знаю, что ты ненавидишь публичные проявления чувств, но не знаю. Не то чтобы у нас вообще был выбор… Римус моргнул в темноте и перевернулся, чтобы посмотреть Сириусу в лицо. — Ты переживаешь из-за этого, да? — должно быть, всё дело в этом, потому что раньше Римус даже о таком не думал. Внезапно он осознал, в чём заключалась вся проблема. — Может быть, немного, — честно ответил Сириус. Римус снова нашёл его руку под одеялом. *** Вторник, 14-е февраля, 1978 год. Следующим утром Джеймса и Сириуса нигде не было — Римус решил, что они ушли на тренировку по квиддичу пораньше; за окном был светлый солнечный день, несмотря на холодный воздух. После нескольких минут глубоких раздумий Римус порылся в своём ящике в поисках последней шоколадной лягушки и спрятал её в карман, прежде чем направиться вниз. В общей комнате гриффиндорцы увидели, что ночью домашние эльфы украсили всю её гирляндами из красных и розовых бумажных сердец — и это, похоже, разделило всех учеников на два лагеря. — Это неприемлемо для школы, — пробурчал Кристофер, встретив Римуса и Мэри по пути из прохода за портретом. — О-оу, мне кажется, это так мило, — сентиментально вздохнула Мэри. Она оделась для праздника: повязала волосы красной лентой, на уши прицепила блестящие красные клипсы. Кристофер мрачно покачал головой: — Если бы это был нормальный праздник, как Рождество, или Пасха, или ещё что-то… — Но почему волшебники празднуют эти праздники? — задумчиво влез Римус, пока они спускались к Большому залу. Все коридоры также были увешаны красной и розовой бумагой, и повсюду звучала музыка. — Среди знакомых мне чистокровок вообще нет христиан, они даже ничего не знают об Иисусе, или о пасхальном кролике, или… — О ком пасхальном?! — Кристофер уставился на него, как на сумасшедшего. — Не загоняйся, Римус, — засмеялась Мэри. — Мы с Лили пытались выяснить что-нибудь ещё в первый год. Мы не должны спрашивать. Настроение Кристофера не улучшилось, когда они пришли в Большой зал, тонувший в розовом сиянии свечей, паривших внутри красных стеклянных фонарей. Каждый стол был украшен свежими цветами, и розовые конверты перелетали туда-сюда над головами учеников — валентинки искали своих адресатов. — Да бога ради, — пробормотал Кристофер, опустился на скамью и налил себе кружку чёрного кофе. — Это только на один день, — сказал Римус, поднимая заварочный чайник, который теперь тоже был розовым. Как только они уселись, на колени Мэри посыпалась куча розовых конвертов, она запищала от восторга. Римус тоже заулыбался. Он достал свои конверты, прошептал заклинание и подбросил их в воздух, чтобы они смешались со всеми остальными. — Держи, Крис, — Римус протянул ему один конверт по столу. — Это не валентинка, я обещаю. — Оу. Эм-м… что это? — Кристофер с опаской взял в руки чистый конверт. — Это приглашение, — подмигнул Римус. — Скажи ему своё имя, но никому не рассказывай, ладно? — Эм-м… ладно… — Доброе утро! — появилась более счастливая, чем обычно, Лили, сжимая в руках учебник по продвинутому зельеварению. — Кто-нибудь видел Поттера? — На поле для квиддича? — поднял голову Римус. — Не-а, — пожала плечами Лили. — Я тоже так подумала, но сегодняшнее утро забили когтевранцы. — Их с Бродягой уже не было, когда я проснулся, — сказал Римус. — Именно этого я и боялась… — ответила Лили, садясь за стол. Она добавляла сахар себе в кашу, когда вдруг над их головами раздался громкий хлопок, все подняли глаза, а затем многие начали прятаться под столами и охать да ахать, когда очень красивый фейерверк вспыхнул у них над головами. Яркие вспышки приняли форму гигантских сверкающих сердец, и падающие искры превращались в белые и розовые цветы. — Лилии! — радостно воскликнула Мэри, когда один цветок упал на её гору валентинок. — О нет! — закричал Кристофер. — У меня аллергия! — он чихнул, поднял палочку и выдохнул: — Протего! — чтобы защитить себя от падающих цветов. — Я не могу в это поверить… — Лили вспыхнула сильнее, чем когда-либо на памяти Римуса. Он улыбнулся: — Боюсь, ты сама напросилась. — Я была бы рада простой валентинке! — шикнула она, пока гасли последние вспышки фейерверка, и последние лилии устлали пол словно большие розовые снежинки, наполняя помещение своим прекрасным запахом. — Ой, заткнись, Эванс, — цокнула Мэри. — Это просто невероятно с его стороны. — Спасибо, Макдональд, — Джеймс возник у Лили за плечом на пару с Сириусом. — Ты полнейший идиот! — Лили вскочила, бросилась Джеймсу на шею и поцеловала его. Но Римус не смотрел на эту картину; он смотрел на Сириуса, который взмахнул своей палочкой у Джеймса за спиной. Цветы, которые устилали стол (по крайней мере, те, от которых Крис не попытался избавиться), снова начали двигаться, чтобы собраться в букет перед тарелкой Лили. После этого с очередным тихим хлопком они обратились в большую коробку, тоже украшенную лилиями. — Что это? — повернулась Лили и наклонилась, чтобы рассмотреть как следует. — Открой и увидишь! — Джеймс улыбался от уха до уха, очевидно крайне довольный собой. Кристофер снова чихнул и высморкался, но был проигнорирован, потому что Римус и Мэри тоже поднялись, чтобы посмотреть. До сих пор краснеющая и улыбающаяся Лили аккуратно открыла крышку коробки, и все склонились ближе. На красной бархатной подушке сидел крошечный угольно-серый котёнок с огромными глазами и бантом на шее. — О-о-о! — запищала Лили, моментально схватив мяукающее существо и прижав его к груди. — Серьёзно, Поттер?! Ты подарил мне котёнка?! Я люблю его! Или… её? — Его, — кивнул Джеймс. — Я знаю, что ваш домашний кот умер в прошлое Рождество, и Хагрид сказал мне, что на прошлой неделе в деревне родились котята, так что… — О, он такой милый! — Мэри протянула руку и погладила котёнка по голове. — Ох, да бога ради… — Кристофер поднялся, прижимая к носу платок. — У меня на котов тоже аллергия! Кретинский день… — с этим он ушёл от них, чтобы сесть за стол чуть дальше. — Какая жалость, — ухмыльнулся Сириус, садясь на его освободившееся место. — Доброе утро, Лунатик. — Доброе утро, Бродяга, — улыбнулся Римус. Остаток завтрака они провели, умиляясь новому котёнку Лили и пытаясь выбрать для него имя. Римус держал вежливую дистанцию, просто на всякий случай. В прошлом у него был плохой опыт общения с котами, и ему что-то не хотелось сегодня получать новые царапины, неважно, насколько маленькими были у него лапки. Вскоре все начали подниматься, чтобы пойти на занятия (и при этом споря, кто будет присматривать за котёнком этим утром), и Сириус пошёл в ногу с Римусом. — Проводить тебя до истории? — предложил он. — О, мне не нужно идти, — хитро ответил Римус. — Сегодня дополнительный урок по КОТам. — Но ты всегда ходишь на занятия, Лунатик, — ответил Сириус. — Даже на дополнительные. — Я знаю, но ты всегда говоришь мне расслабиться, так что… — Римус скрытно достал футляр с сигаретами из кармана мантии и постучал по ней пальцем. Сириус выгнул бровь: — Я, конечно, очень люблю накуренного Лунатика, но… что за бунтарство на тебя сегодня нашло? — Разве должна быть какая-то причина? — пожал плечами Римус. Он быстро огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто их не слышит — но все остальные были заняты своими валентинками и подарками. Он положил шоколадную лягушку Сириусу в карман. — С Днём святого Валентина, придурок. Он никогда не видел, чтобы Сириус Блэк так краснел.