All the Young Dudes

Stop your messing around (ah-ah-ah) Better think of your future (ah-ah-ah) Time you straighten right out (ah-ah-ah) Creating problems in town (ah-ah-ah) Прекрати творить херню (а-а-а) Лучше подумай о своём будущем (а-а-а) Пришло время тебе всё разрулить (а-а-а) Все проблемы в городе (а-а-а) Римус выглянул из-за своей книги в окно кафе, чтобы проверить, не изменилось ли что-нибудь на улице. Он посмотрел на часы, висевшие на грязной стене. Ещё пять минут, если Пит не опаздывает. Римус снова опустил взгляд в книгу. Он почти не читал, слишком отвлекался. В последнее время он редко был в настроении учиться между встречами Ордена, странными и недостаточно объяснёнными заданиями и встречами с Хоуп в хосписе — что он теперь старался делать каждые два дня. Вдобавок ко всему, Римус и Сириус теперь учились ухаживать за собой самостоятельно. После недели выживания на доставке еды Римус признал поражение и попросил у миссис Поттер книгу рецептов. Пока что результаты были неоднозначными. Сириус же в это время достиг состояния нервного срыва из-за состояния ванной и посвятил несколько вечеров на поиск и отработку чистящих заклинаний. Они поссорились по поводу того, покупать телевизор или нет (Сириус до странного подозрительно относился к магловским технологиям, не видел в них смысла), и потом снова поссорились по поводу мотоцикла (Римус ненавидел всё, что его касалось, но больше всего ненавидел невероятно опасные чары полёта, которые изучал Сириус). Помимо этого всё шло довольно хорошо. Ну, настолько хорошо, насколько этого можно было ожидать. Часы продолжали тикать. Римус поднёс сколотую чашку чая к губам, отпил и скривился. Ледяной. Он сидел там как минимум час, но не то чтобы ему было куда идти. После той неудачи в Лютном переулке в июле Римус заметил значительное изменение в характере его миссий. Теперь его часто ставили в пару с Питером и в основном посылали на «мягкие» задания — передача сообщений, сбор отслуживших портключей, — пару раз ему приходилось делать сэндвичи для гостей в доме Поттеров. А удача Сириуса и Джеймса тем временем завела их в абсолютно другое направление. Они оба проводили бо́льшую часть времени с Фрэнком и Элис или с близнецами Пруэттами, занимались всевозможными интересными вещами типа продвинутой защиты и охраны, были даже одна или две полуночные облавы. Сириус переживал лучшее время жизни. Римус был несчастен, но ничего не говорил. Другими словами, всё было как обычно. Наконец, Римус поднял взгляд и увидел движение. Это был конец рабочего дня, и мужчины в строгих шляпах и костюмах начали заполнять улицы. Если присмотреться внимательно, можно было заметить, что некоторые мужчины и женщины были одеты менее консервативно, чем остальные. В Министерстве магии тоже закончился рабочий день. Римус быстро поднялся и случайно ударился ногой о стул рядом. Он зашипел от боли и, слегка прихрамывая, дошёл до выхода из кафе. На улице было душно — не солнечно, но довольно жарко; погода головной боли. Густые грозовые тучи нависали над серыми зданиями, от мусорных баков возле кафе невыносимо воняло, старая еда разлагалась в нехарактерной для сентября жаре. Римус задержался на мгновение в ожидании, не желая, чтобы его увидели. Высокий красивый молодой человек в чёрной мантии и жилете тёмно-зелёного цвета прошёл мимо него. У него были острые скулы и платиновые волосы, хотя он был молод — Римус сразу же узнал Люциуса Малфоя, человека, ради свадьбы с которым Нарцисса рискнула своей жизнью. Римус проследил за ним взглядом и отрешённо отметил великолепный вкус двоюродной сестры Сириуса. — О, привет, Лунатик. Римус подпрыгнул. Каким-то образом Питер до сих пор мог подкрадываться к нему незаметно — практически всегда он появлялся неожиданно. — Боже, Питер, ты напугал меня. — Ну, если бы ты не пялился на задницу Малфоя, как какой-то извращенец… — Заткнись, — у Римуса и без того уже было плохое настроение, ещё не хватало, чтобы над ним подшучивал Питер Петтигрю. — Не ожидал тебя увидеть, — сказал Питер, бросив взгляд на свои карманные часы, и спрятал их обратно в карман брюк. На нём была твидовая куртка и глупая маленькая шляпа-котелок горчичного цвета. Он выглядел как несуразный лепрекон. Римус мысленно отругал себя, устыдившись своей зависти: несмотря на скромные отметки за КОТОВ, его друг сумел без проблем получить должность в Министерстве — на испытательный срок. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Римус. — Я же вовремя, разве нет? — Ты что, не получил сообщение от Артура? — невинно посмотрел на него Питер. — Всё отменилось. Они отправили Карадока. — Оу, — Римус поджал губы. — Так что мы можем пойти домой! — радостно сказал Питер. — Спасибо Годрику, я так устал. На работе сегодня было не присесть, я просто с ног валюсь. — А, ясно, — кивнул Римус, его плечи поникли. А он не вылезал из кровати до обеда. Да и потом только прочитал газету, покурил и съел полбулки хлеба — который Сириус купил буквально вчера утром. Это был самый длинный его разговор с другим человеком за весь день. — Ты уверен, что мы им не нужны? — с надеждой сказал он. — Может, мы всё равно пойдём… — Лучше не надо, — покачал головой Питер. — Ты же знаешь, как Грюм относится к протоколу. И вообще, я умираю с голоду, у меня даже не было времени пообедать. — Правда? Хочешь, сходим перехватить что-нибудь в «Дырявом котле»? — Прости, я обещал маме прийти домой. Ну, понимаешь, она переживает. — Оу. Конечно. — Бродяга же дома, разве нет? — Да, он уже должен был вернуться. — Увидимся на следующей встрече, Лунатик! — Да, увидимся. Они разошлись в разные стороны, Питер пошёл к ближайшему дымолётному камину (он до сих пор не научился телепортироваться), а Римус к ближайшей тихой аллее, чтобы испариться спокойно. Он попытался немного взбодриться, пока стоял перед дверью их квартиры. Покачал головой, пытаясь её прочистить, и натянул на лицо улыбку. Открыл дверь. — Ты рано! — раздался с кухни голос Сириуса, и этого оказалось достаточно, чтобы снова вернуть Римусу плохое настроение. Ему это показалось обвинением. — М-м, — буркнул он, закрыл дверь и снял кардиган, его руки чесались и кололись от жары. Из-за этого шрамы ощущались колючей проволокой. — Как дела? — показался Сириус. Он недавно принял душ, и его волосы до сих пор блестели. — Что-то случилось? Римус фыркнул и сбросил обувь, запуская её под кофейный столик. — Ничего не случилось. Всё отменилось. Или они отправили кого-то другого. Да неважно, это всё равно была какая-то ерунда. — Конечно, нет, — цокнул языком Сириус. — С чего бы Дамблдору поручать тебе какую-то ерунду? — Потому что мне нельзя доверить что-то другое, но они всё равно хотят оставить меня под присмотром, чтобы я вдруг не перешёл на сторону зла. — Лунатик… — Сириус упёр руки в бока. Римус вздохнул и махнул рукой. — Забудь об этом. Как твой день? — День был… трудный. Длинный, — осторожно ответил Сириус, очевидно пытаясь не спровоцировать Римуса снова. — Всё как обычно, знаешь. — Я не знаю, — пробормотал Римус. — Это ты целые дни проводишь с мракоборцами. Лучшее, что достаётся мне — это Хвост. — Не говори так, — Сириус сел рядом с Римусом на диван. — Ты всё равно делаешь кучу полезных вещей. И они отправили тебя на ту миссию в начале лета, это было серьёзно! Римус ничего не ответил. Он не рассказал Сириусу, что тогда произошло, как он снова потерял контроль, и как Грюм, очевидно, больше ему не доверял, а Дэнни, скорее всего, ненавидел его. Сириус щёлкнул языком в последовавшей тишине: — Слушай, если ты в таком настроении, то я не буду тебе мешать. У меня тоже был не самый лучший день. — Окей, — резко ответил Римус. Всё было не окей. Одна его сторона хотела схватить Сириуса, поцеловать его, затащить в спальню и извиниться за то, что ведёт себя как мудак. Другая сторона хотела полноценной ссоры с громкими криками и матом. Ни в одном случае он не хотел, чтобы Сириус куда-то уходил. Сириус вздохнул и поднялся на ноги. — Ну и окей, — он взял свои ключи по пути к выходу. — Пойду повожусь с мотоциклом, — сказал он. — Куплю хлеба по пути обратно, раз уж он снова закончился. Римус фыркнул в ответ, предпочитая лучше смотреть на дыру в своём носке, чем Сириусу в глаза. Они помирятся позже, они всегда мирятся. *** Проблема жизни вне Хогвартса заключалась в том, что Римус никогда понятия не имел, где находятся остальные. Он безумно скучал по Карте Мародёров, и на него находили приступы тревоги, когда он думал о Сириусе, Джеймсе и Питере в большом мире, лицом к лицу чёрт знает с чем. Теперь, когда школа закончилась, это было типичным чувством Римуса по отношению ко всему. В Хогвартсе у него всё было под контролем, было своё место, определённый статус. В реальном мире он был никем и ничем; возвращался обратно на самое дно. Как взрослый и образованный молодой человек он знал, что ему нужно мужественно относиться к этим испытаниям судьбы, начать доказывать, что он чего-то стоит, как Джеймс и Сириус — и даже Пит. Но Римус ничего не делал. Он хандрил. После отменившейся миссии с Питером состоялась ещё одна длинная и непонятная встреча с Орденом, где практически никто даже не глянул в сторону Римуса. Ни Грюма, ни Ферокса там не было, так что Римусу даже не к кому было подойти и спросить, не было ли каких-нибудь движений со стороны Сивого. Было приятно увидеться с девчонками: Лили проходила интернатуру в научно-исследовательском отделе зельеварения в Святом Мунго, и они с Марлин завели кучу новых друзей в больнице. Мэри поступила в магловский колледж делопроизводства и — как и Римус — не особо была довольна заданиями Ордена. — Видимо, они не хотят, чтобы моя грязная кровь сорвала чьё-нибудь прикрытие, — закатила она глаза. Он фыркнул. Старая добрая Мэри. После той встречи Римус практически всё время проводил один. Он спал допоздна, слушал радио, спускался в магазин на углу за сигаретами и притворялся, что читает. Он сказал Сириусу, что изучает защитную магию, но не видел смысла в исследованиях без всякой на то причины. Однажды Римус, растянувшись на диване, решал кроссворд в бесплатной газете, которую где-то достал. Ну, он не столько «решал кроссворд», сколько пытался написать в пустых клетках самые странные ругательные слова, которые он только мог придумать. Он застрял на слове номер двенадцать по вертикали «_ _ _и _ _ _ _ ф», когда зазвонил телефон. Он подпрыгнул: у них никогда не звонил телефон. — А… алло? — хрипло сказал он и осознал, что был час дня, а он впервые заговорил за весь день. — Как дела, сладенький? — Грант? — Кто-то ещё называет тебя сладеньким? Вот ты шлюшка. Римус засмеялся, разулыбался от уха до уха. — Придурок конченый. Где ты пропадал? — Тут и там. Прости, у меня выдалось занятое лето… эм… значит, ты дома? — Да. — Отлично, я в пяти минутах от тебя. — Что?! — Скоро увидимся! — звонок оборвался. Не зная, чем ещё заняться, Римус в шоке пошёл в ванную, чтобы проверить свой внешний вид. На нём была мятая футболка, и он натянул свитер, валяющийся на полу, чтобы закрыть свои покрытые шрамами руки. Его волосы, казалось, никогда не менялись, неважно, что он делал, так что он просто провёл пальцами по кудряшкам, и они лишь спружинили обратно в привычное состояние. Он пожалел, что не принял душ с утра, но сейчас было уже слишком поздно. Раздался стук в дверь, и Римус поспешил открыть, проходя мимо двери на кухню, он взмахнул волшебной палочкой в сторону чайника, чтобы включить его. Его пульс участился, и он осознал, насколько рад был увидеть кого-то, не вовлечённого в войну. Он распахнул дверь сильнее необходимого, так что она практически впечаталась в стену. — Здоров, — в дверях, широко распахнув глаза, но улыбаясь, стоял Грант. Его лицо было таким же круглым и солнечным, как в пятнадцать лет, и весь он, со своим сколотым зубом, яркой одеждой, и вообще всем, что было правильно в этом мире. — Привет! — выдохнул Римус и отошёл в сторону, чтобы пустить Гранта внутрь. — Я так рад тебя видеть! — Чёрт возьми, — Грант пихнул его кроссовкой, заходя в квартиру. — Если бы я знал, что меня так будут встречать, я объявился бы сто лет назад. Он остановился посреди гостиной, уперев руки в бока, и в восхищении огляделся. Он низко присвистнул и сказал: — А ты здесь нехило устроился, да? Вообще неплохо. — Да, наверное, — почесал в затылке Римус. Здесь было немного грязно, повсюду валялись старые газеты и стояли полупустые кружки чая, не говоря уже о переполненных пепельницах. Внезапно ему стало очень стыдно. — А на хрена вам камин? — засмеялся Грант. — Я думал, во всех современных квартирах есть центральное отопление? — М-м, — промямлил Римус. — Будешь чай? — Зашибись. Римус пошёл на кухню и воспользовался бессловесной магией, чтобы поторопить чайник, и затем принёс две кружки в гостиную, где Грант изучал книжные полки. Он так хорошо выглядел. Его одежда была чистой и добротной — на нём даже была рубашка с широким воротником и запонками. Римус подал ему чай и немного прибрался, прежде чем сесть на диван. — Поверить не могу, что ты здесь, — сказал он. Грант засмеялся: — Я тоже, если честно. Давно не виделись, да? — Как прошёл твой отпуск? — Оу, эм… — Грант вдруг покраснел. Его уши ярко вспыхнули. — Я его, вообще-то, придумал… Не хотел ничего сглазить. — Что сглазить? Чем ты занимался? — Я, эм-м... Слушай, только не смейся надо мной, ладно? Я ходил в вечернюю школу. Ну, знаешь, чтобы получить аттестат о среднем образовании, — он опустил взгляд. — Это великолепно! — сказал Римус. Грант осторожно посмотрел на него, как будто ожидал какого-то сарказма или насмешки. — Лучше поздно, чем никогда, наверное. Сегодня я сдавал экзамен по математике в Рассел-сквер. Чертовски сложно, но мне кажется, всё-таки сдал. Блядский Пифагор был тем ещё гондоном, да? Римус засмеялся. — Но ты молодчина! С чего вдруг решил? — Не хочу всю жизнь работать в пабе, — пожал плечами Грант. — После всех этих студентов у меня открылись глаза. Не хочу всю жизнь быть тупым. — Ты не тупой, — твёрдо сказал Римус, бросая на него строгий взгляд. — Ну, вот и посмотрим, — махнул рукой Грант, снова засмущавшись. — Если сдам математику и английский — а мне кажется, английский я тоже нормально сдал, ты обязан увидеть мою орфографию, она в сто раз лучше теперь — тогда, надеюсь, смогу в январе сдать экзамены для аттестата о полном среднем образовании. Думаю поступить на психологию. — Психологию, — восхищенно сказал Римус. — Ага, — усмехнулся Грант. — Рики — один студент, с которым я встречался — сказал, что мне лучше идти в политику, но, честно говоря, у меня уже в горле сидит этот Троцкий. Он был коммунистом. — Троцкий? — Рики. — А, ясно, — задумчиво сказал Римус, отпивая чай. Все чем-то занимались. У всех было направление в жизни. А он просто сидел рядом и наблюдал, всё как всегда. Внутри него снова поднялась волна ненависти к себе. — Так… как Сириус? — вежливо спросил Грант. — Да, хорошо. Он вышел недавно. Эм-м… на лекцию в универ. — Классно. А… твоя мама? Как она? — Умирает, — буркнул Римус. — Вот облом. Римус практически подавился чаем от смеха. Грант ухмыльнулся. — Эй, а ты слышал новости о Святом Эдди? — Какие новости? — нахмурился Римус. — Закрывают. Видимо, это последняя исправительная школа в Британии — теперь они все будут «детские дома». — Что стало со всеми парнями? — Кого-то отправили в исправительные дома. Остальных разбросали по другим приютам. Они снесут Эдди, будут строить там квартиры. — Никто не будет по нему скучать, — мрачно ответил Римус. — Я выпью за это, — фыркнул Грант и поднял свою кружку чая. Они поболтали ещё немного, вспоминая прошлое. Грант ни с кем не встречался серьёзно и не знал, на сколько ещё останется в Брайтоне. Он скучал по Лондону, но знал, что нужно скопить ещё денег, если он хочет вернуться и начать нормальную жизнь. Он изменился с последнего раза, когда Римус видел его. — Да хрен со мной, с тобой-то что? Ты тоже в универе? — Со мной, вообще-то, ничего интересного, — вздохнул Римус. — Сейчас трудно найти работу. Так что по большому счёту я просто сижу здесь. — Повезло, что у тебя всё устроено, да? — Грант обвёл рукой вокруг себя, поднял пачку сигарет со стола и потряс ею. Римус кивнул и взял себе тоже. — Да, повезло, — угрюмо сказал он, закуривая. — Тебе нужно больше выходить из дома, дорогой, — сказал Грант серьёзным голосом. — Что? Грант щёлкнул языком, выдохнул дым и окинул Римуса взглядом с головы до ног. — Посмотри на себя, несчастный ты придурок. Знаешь, я вообще-то не слепой. Заперся здесь и жалеешь себя, ведь так? — Нет, я… — Римус, — вздохнул Грант, качая головой, — я не пытаюсь тебя обидеть, просто говорю. Помнишь, когда я ушёл из приюта и жил в том бараке? — Да… — Римус хотел бы забыть это, но воспоминание было выжжено в его голове. Грязные матрасы, голые деревянные полы, плесень. — Сначала я думал, что всё отлично — никакой больше школы, никакой больше надзирательницы, которая указывает мне, что делать, только я один на один со своей жизнью, — он покачал головой и поджал губы. — Мне нравилось убегать. Я постоянно это делал, когда был ребёнком. Сбегал от мамы, сбегал от деда — этого уёбка — сбегал из любого места, где меня пытались удержать. И дело в том, что мне всегда это позволяли. Надзирательница никогда не звонила в полицию, мама никогда не пыталась найти меня. Вообще, ты был единственным, кто когда-либо попытался найти меня. — Я… — Римус не знал этого. — Не знаю, как ты это сделал, — засмеялся Грант, почёсывая подбородок. — Может, у тебя есть волшебная палочка или ещё что. Но ты нашёл меня. Я много думал об этом за последний год. — Я просто хотел убедиться, что с тобой всё нормально. — Знаю, — ласково улыбнулся Грант. — Именно это меня и поразило. Вот этому парню — этому умному, смешному, роскошному парню — не насрать на меня, когда всем остальным насрать. Из-за этого я почувствовал себя чего-то стоящим. Так что я решил, что лучше мне сделать что-то стоящее. Римус не знал, что сказать. Он поставил кружку на стол. — Вот поэтому я хотел дождаться окончания экзаменов, чтобы увидеться с тобой, — продолжил Грант. — Даже если завалю их, я просто хотел сказать тебе, что я сделал это, что пытаюсь стать лучше. — Тебе не нужно ничего мне доказывать, — серьёзно сказал Римус. — Знаю, — кивнул Грант. — Я сделал это для себя, правда. Сделал это, потому что вечно убегать и избегать херни, из-за которой я чувствовал себя дерьмом, было, в конце концов, бессмысленно. Если ты хочешь, чтобы люди думали, что ты стоишь чего-то, то надо начать показывать, что ты этого хочешь. Римус безрадостно засмеялся. — Звучит так, будто ты уже учишь психологию. — Я много читаю, — подмигнул Грант. — Значит, ты понимаешь, что я хочу тебе сказать? — Да, — вздохнул Римус. Делай что-то стоящее. Прекрати жалеть себя. — Хорошо, — радостно сказал Грант. — Потому что если тебе здесь не нравится, то я с радостью с тобой поменяюсь. Хорошая квартира, куча книг, шикарный парень… Римус снова засмеялся и игриво пнул Гранта по ноге. — Заткнись. — Никогда. Ладно, мне пора идти, надо успеть на поезд — я приеду обратно где-то через месяц, если получу нормальные результаты по экзаменам. — Получишь, — уверенно сказал Римус. — Я знаю, что получишь. — Спасибо. Ты ведь будешь звонить мне, да? Они обнялись у двери, и Римус смотрел, как тот спрыгивает по лестнице через две ступеньки за раз, насвистывая какую-то попсовую песню. Римусу стало легче, щёки болели от улыбок. Он закрыл дверь и окинул взглядом бардак в гостиной. Ему захотелось помыть посуду. Затем он, наверное, сбегает в магазин и купит чего-нибудь на ужин. Сириус не был дома весь день, ему захочется прийти домой к горячему ужину. А завтра Римус может как следует заняться всем остальным. Ему нужно так много сделать.