All the Young Dudes

Сириус больше не заговорил. Сначала Римус попытался отнестись к этому с пониманием, делал для него всё, что только приходило на ум. Поднялся, заварил чай и предложил виски, но Сириус помотал головой. Он попытался поговорить с ним, но Сириус лишь вперил взгляд в газету. — Тебе что-нибудь нужно? Я сделаю для тебя что угодно, ты только скажи?.. Ничего. Сириус моргнул и начал перечитывать с самого начала. К статье прилагалась фотография высокого частного дома в богатом районе Лондона, Римус не увидел ничего, кроме этого, но Сириус сжимал газету так сильно, что побелели костяшки. Это было так страшно. Римус стоял за его спиной, затем протянул руку и прикоснулся к плечу, твёрдому как камень. Сириус никак не отреагировал. Римус вышел из комнаты. Он подошёл к входной двери, где висели их куртки, одна мягкая коричневая, вторая серебряная, украшенная чёрной кожей. Он запустил руку в карман кожаной куртки и достал карманное серебряное зеркальце. Открыл его. — Сохатый?! Сохатый! Он увидел лицо Джеймса с взволнованными тёмными глазами. — Лунатик? — Я насчёт Сириуса — кое-что случи… — Я знаю, — перебил Джеймс. — Только что прочитал газету. Буду у вас через две минуты. Он исчез, и зеркало лишь отразило тревожное лицо Римуса. И всё равно это принесло облегчение. Джеймс всегда знал, что делать. Римус ненавидел себя за это, но его разум горел лишь одной мыслью, похожей на вой сирены. Это сделали оборотни? Это был Сивый? Ему нужно было прочитать статью; ему нужно было узнать как можно больше. Камин внезапно вспыхнул зелёным светом, и из него, оглядываясь, выступил Джеймс. Он посмотрел на Римуса. — Спальня, — лишь сказал Римус. Джеймс кивнул и прошёл прямо туда, не сказав ни слова. Римус закрыл глаза, глубоко вздохнув. Он может заварить ещё чаю. Очень хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но было ещё слишком рано, да и Сириус не собирался пить, так что если Римус начнёт хлебать джин в одиночку, это будет выглядеть совсем плохо. Блядь. Сириус вёл себя так замечательно, когда Хоуп умерла — как?! В то время Римус принимал это как должное, а теперь не мог придумать ни одной полезной вещи, которую мог бы сказать или сделать. Регулус умер. Брат Сириуса умер. Римус вернулся в спальню. Джеймс сидел на кровати, обняв рукой Сириуса, и очень тихо шептал ему что-то на ухо. Сириус выглядел так, будто слушал только краем уха, просто пялился в одну точку. Газету он наконец уронил, и теперь она лежала на полу, наполовину под кроватью. — Он уже давно сделал свой выбор, — сказал Джеймс. — Ты не должен винить себя, ты не должен позволять этому… — Тут не сказано, что случилось, — наконец заговорил Сириус странно низким голосом. — Кто-нибудь что-нибудь знает? Твой папа или Грюм? Прошлой ночью было какое-то нападение или…? Джеймс лишь покачал головой, продолжая обнимать Сириуса. — Нет, ничего, что могло бы объяснить… но, конечно, мы могли упустить что-то. Есть подозрения, что он… что Волдеморт убивает Пожирателей смерти. Чтобы, эм-м... Чтобы держать их на коротком поводке. У некоторых из них появляются сомнения, знаешь. Римус вспомнил зловещую миссию оборотней. Возможно, Сивый недостаточно сильно пугал некоторые старые семьи. Волдеморту пришлось преподать урок, дать наглядный пример. Это было даже логично. По всей видимости, для Сириуса тоже. Его взгляд сфокусировался, глаза прищурились. Он шмыгнул, не пролив ни одной слезы, и расправил плечи, сбрасывая руку Джеймса. — Ну, что ж, — резко бросил он, — он получил то, что заслуживал, правда? Джеймс оглянулся на Римуса, и они обменялись взволнованными взглядами. — Друг, — сказал Джеймс, — он был твоим братом, нет ничего плохого, если ты… — Нет, — Сириус резко поднялся, принуждая Джеймса тоже подняться с кровати, и, шатаясь, прошёл к шкафу. — Он не был моим братом. Они мне не семья. Они всегда показывали это очень наглядно. — Но ты… — Он был моим врагом. Он бы убил каждого из нас без промедления. Так что я рад, что его больше нет. На одного Пожирателя смерти меньше. Хорошо. Просто великолепно, — он посмотрел на Джеймса и Римуса, как будто бросая им вызов. Ни один из них не осмелился перечить. — Я пошёл в душ, — сказал он и вышел из спальни. Римус начал жевать губу. Джеймс тяжело вздохнул. — По крайней мере, он поднялся с кровати, наверное. Ох, Регулус, маленький ты говнюк. Это как будто его последнее слово, чтобы выебать Сириусу мозг. — Понимаю, о чём ты, — сказал Римус, пытаясь увидеть юмор в этой ситуации. — Мне кажется, как только ситуация начинает возвращаться к нормальности, случается очередная катастрофа. — Грюм сказал бы: «Это война, парни», — ответил Джеймс без тени юмора в голосе. Какое-то время они молчали, слушая скрежет водонагревателя в ванной, когда Сириус включал горячую воду. Джеймс провёл пальцами по волосам. — Однажды это всё закончится навсегда. Я это знаю, Лунатик. Надо просто делать всё, что мы можем, пока этот день не наступит. Римус кивнул — и он действительно чувствовал себя немного лучше. У Джеймса была сила, он вносил оптимизм даже в самое тёмное время. — Как твои родители? — спросил Римус, осознавая, что Джеймс очень резко оставил своих больных маму с папой. — Они в порядке. Мама паникует из-за цветов на свадьбу. Пит с его мамой гостят у нас, и Лили тоже живёт с нами, так что они не одни. Я не рассказал им об этом… не было времени, да и не хочу волновать лишний раз. Они бы захотели прийти и проверить, как он тут. — Если он решил вести себя вот так, — сказал Римус, — то лучше его не трогать. — Ты прав, — устало кивнул Джеймс. Он тепло улыбнулся Римусу. — Ты всегда прав, когда дело касается его, правда? Римус пожал плечами, потому что считал, что Джеймс слишком добр — обычно Римус считал, что просто ужасно заботится о Сириусе. — Я пытался связаться с Грюмом, — продолжил Джеймс, вернувшись к делу. — Хотел узнать, может, он что-то знает — но он не отвечает. Честно говоря… — Джеймс понизил голос, доверительно наклоняясь к Римусу, — мне кажется, Регулус не был таким уж важным человеком. Его имя вообще попало в газету только потому, что он Блэк. — Но ты думаешь, что это Волдеморт? Убил его? — Похоже на то. Он начинает вести себя отчаянно, папа так думает. Никто не знал, что война затянется так надолго — не только наша сторона несёт потери. Они вышли в гостиную, и Римус заварил ещё чаю. У них почти закончились пакетики, и он начеркал напоминалку купить чая и повесил её рядом с холодильником. Когда они уселись на диван, Римус наконец прочитал статью в газете. ПОДТВЕРЖДЕНА СМЕРТЬ НАСЛЕДНИКА СЕМЬИ БЛЭК Сегодня была подтверждена смерть Регулуса Арктуруса Блэка Второго, единственного ребёнка Ориона и Вальбурги Блэк, сказано в заявлении, выпущенном семьёй Блэк из поместья в Ислингтоне. Наследнику дома и состояния Блэк, рождённому в 1961-м году, было восемнадцать лет. Недавно он завершил обучение в Хогвартсе — Школе Чародейства и Волшебства, где зарекомендовал себя безукоризненным учеником и одарённым игроком в квиддич. У Регулуса остались родители и двоюродные сёстры, которые посетят закрытую церемонию прощания на этой неделе. Семья попросила уважать их право на уединение. И на этом всё. Римус предположил, что больше нечего было сказать об этой короткой жизни, да и то, что было сказано, было крайне неправдиво или, по крайней мере, являлось очень расплывчатой версией правды. То, как именно он умер, вообще никак не освещалось — но Римус решил, что это, наверное, хороший знак: это хотя бы точно не было делом рук Сивого. «Ежедневный пророк» не упустил бы шанса перемыть косточки оборотням. Сириус вернулся в гостиную в полотенце, обёрнутом вокруг талии, с волос капала вода. — Я, наверное, сегодня поработаю с байком, — бросил он в комнату, не глядя на Джеймса и Римуса. — Иди домой, Поттер, я в порядке, — и снова вышел, предположительно, чтобы одеться. Джеймс и Римус снова посмотрели друг на друга. — Вы будете в порядке? — спросил Джеймс. — Если я уйду? — Да, конечно. — Ладно, — Джеймс встал из кресла и направился к камину. — У тебя есть зеркало, если я понадоблюсь. Ещё заскочу сегодня вечером. — Всё будет нормально, — успокоил его Римус, поднимаясь, чтобы попрощаться. — Ему просто нужно дать немного пространства. — Не давай ему никакого пространства, — вдруг сказал Джеймс, глядя Римусу в глаза. — Лунатик, мне нужно, чтобы ты присмотрел за ним, слышишь? Не дай ему никуда уйти. Не дай ему… не дай ему попытаться связаться с кем-нибудь из родственников. Кроме Андромеды, наверное. Римус кивнул. Это будет не слишком сложно — Сириус никогда не общался со своими родственниками. — Без проблем. — Я серьёзно. Он может сделать что-нибудь глупое, мы не можем так рисковать. Много людей до сих пор считают Сириуса… ну, знаешь, не достойным доверия из-за его имени, и типа того, только… — Джеймс помассировал переносицу, как будто у него болела голова. — Чёртов Регулус, — снова пробормотал он. — Я присмотрю за ним, — твёрдо сказал Римус. — Не переживай. — Спасибо, Лунатик, — Джеймс сжал его руку, и им снова как будто было тринадцать лет, и они распределяли между собой ответственность за своего непутёвого лучшего друга. Джеймс ушёл, и Сириус сразу же вышел из спальни, как будто ждал этого момента. — Вы обо мне разговаривали? — Конечно, о тебе, — поднял подбородок Римус. — Мы переживаем за тебя. — Что сказал Сохатый? — Чтобы я не выпускал тебя из поля зрения. Сириус фыркнул: — Тогда тебе придётся пойти со мной в гараж. — Ладно, — легко улыбнулся Римус. — Показывай дорогу, — он был решительно настроен поступать именно так, как указал Джеймс — пусть даже только потому, что у него не было других полезных идей. Римус был в их гараже только один раз в жизни. Они хранили там кое-какие вещи — главным образом, снаряжение Сириуса для квиддича и различные детские вещи, которые не влезли в квартиру. Ну и байк, разумеется. Это был Triumph Bonneville T120, такой же, как тот, в который Сириус влюбился много лет назад у Поттеров. Он нарисовал льва на баке и наложил какие-то увеличивающие чары на корпус. Сириус достал тряпку и протёр его, хотя байк и так уже блестел. Римус тихо стоял рядом и наблюдал. Сириус куда-то потыкал своей палочкой, куда-то добавил масла. — Когда ты думаешь его закончить? — наконец спросил Римус. — Чтобы мог ездить? — На прошлой неделе, — ответил Сириус, не поднимая взгляда. — Что? — Всё сделано. Мотор работает, функции полёта в силе. Я закончил. Ну, по крайней мере, мне так кажется, я ещё не ездил на нём. — Почему нет? Сириус лишь пожал плечами и продолжил полировать мотоцикл. Римус наблюдал за ним ещё какое-то время. Очевидно, Сириус не особо хотел разговаривать, и это было понятно — Римус понимал это лучше, чем кто бы то ни было. Но также он понимал необходимость делать что-то, когда ты не можешь нормально выразить свои чувства. — Тогда полетели, — сказал он. Сириус, сидевший на корточках перед байком, обернулся и посмотрел на Римуса. — Полетели? Куда полетели? — Куда захочешь, — пожал плечами Римус. — Давай сделаем несколько кругов. Сириус моргнул. — Серьёзно? Ты поедешь со мной? — Ну, не думаешь же ты, что я позволю тебе улететь на этой машине смерти одному, — засмеялся Римус. — Каким я тогда буду парнем, если не последую за тобой в лапы верной смерти? Призрак улыбки промелькнул на губах Сириуса, и он выпрямился в полный рост. — Ну ладно, — кивнул он. — Давай сделаем это. Римусу никогда не нравилось летать. Теперь он умело управлял метлой, но сам никогда бы не выбрал её средством передвижения. Ему просто не особо-то нравилась высота. И всё же он был готов сделать ради Сириуса практически что угодно, так что он забрался на заднее сидение, сжал талию Сириуса в крепком объятии и начал очень глубоко дышать. Сириус даже засмеялся над ним, что можно было считать прогрессом. — Лунатик, ты уверен, что хочешь это сделать? Я даже чувствую, как у тебя сердце колотится! — Абсолютно, — кивнул Римус и крепко зажмурился, когда Сириус взялся за ручки. — Я уверен, что переживал вещи похуже, чем твоё вождение. — Ну, раз ты уверен… — мотор заревел, и Римус сжал руки ещё крепче, когда сидение под ним задрожало. Сначала они медленно тронулись, Сириус осторожно выехал из гаража и взмахнул палочкой на дверь, чтобы она закрылась и заперлась за ними на замок. После этого не спеша проехал по тихой улице на задах. Затем нажал на переключатель и вдавил ногу в педаль газа, набирая скорость. Римус до сих пор пытался не смотреть, его желудок просто беспрерывно делал сальто. — Ну, полетели! — крикнул Сириус, и Римус спрятал лицо в его плече, когда они оторвались от земли. Мотор ревел под ними, пока они набирали высоту. Римус почувствовал, что сползает назад, и завопил, когда его копчик упёрся в металлическую перегородку сидения. — Господи… — захныкал он. Он сейчас на самом деле умрёт. Сириус снова засмеялся. — Мы это сделали, Лунатик! — закричал он. — Открой уже глаза, размазня ты такая! Римус сделал, как было велено, и моментально пожалел об этом. Они летели уже в нескольких сотнях футов над небосводом Лондона; он видел широкие бетонные крыши домов и бежевые улицы под ними. Люди выглядели как головастики, машины как жуки, и лететь до земли было так далеко. — О боже… — застонал он. Сириус счастливо заликовал: — Разве это не потрясающе?! — Он смотрел вперёд, устремив взгляд на горизонт. Вокруг них раскинулось голубое небо, насколько только видел глаз. Ветер шумел в ушах, холодный и свежий, и Римусу пришлось зажмуриться от солнца. — Потрясающе, — прокричал он в ответ, чувствуя, что его сильно тошнит, но довольный, что Сириус счастлив. Они практически целый час кружили над Лондоном — опускались так низко, как только осмеливался Сириус, повторяя изгибы Темзы, делали резкие повороты вокруг небоскрёбов, и в итоге чуть не врезались в купол собора Святого Павла. Наконец, мотор начал затихать, и Римус заметил, что они теряют высоту. Он храбро посмотрел вниз и прищурился на незнакомые улицы внизу. — Где мы? — В Ислингтоне. — Что?! Сириус! Дерьмо! Он должен был держать его подальше от Блэков, а теперь они летели прямо к ним! — Успокойся, — ответил Сириус, опускаясь ещё ниже. Как оказалось, они направлялись к огромному куску зелёного пространства — общественный парк с деревьями, озером и аккуратными гравийными тропинками вокруг ярко-окрашенных цветочных горшков. Приземление было не самым идеальным. Они ударились о землю так сильно, что оставили длинные глинистые следы от шин, и в итоге Римуса вообще сбросило с сидения (хотя он с таким облегчением снова оказался на твёрдой земле, что едва не начал целовать траву). — Вот чёрт, — выругался Сириус, заглушив мотор и ловко спрыгнув с байка. — Надо поработать над этой частью — ты в порядке? Он протянул руку, чтобы помочь Римусу подняться. — В порядке вроде, — Римус отряхнул свои штаны и руки. — Где мы? — В Хайбери Филдс, — Сириус наложил отводящие взгляд чары Обфаскейт на байк и затем приложил все силы, чтобы подлатать изгаженный газон. — Раньше я часто приходил сюда. До того, как ушёл из дома. — О, понятно, — тихо сказал Римус. — С Регом? — Иногда, — шмыгнул носом Сириус. — Наша гувернантка приводила нас. Римус решил позже обдумать открытие, что у Сириуса была гувернантка. — Здесь хорошо, — сказал он, оглядывая яркий зелёный парк. — Красиво. Хочешь показать мне тут всё? Сириус благодарно улыбнулся ему, и они провели тихий воскресный день, гуляя по парку. Сириус останавливался то там, то тут и указывал рукой на что-нибудь — на дерево, на которое однажды залез, или на мост, под которым прятался. Римусу нравилось слушать его. Он редко слышал от Сириуса о каких-то счастливых детских воспоминаниях, и на какое-то время даже забыл, почему они здесь. Они остановились около военного мемориала. Он был особенно красивым, Римус решил: это из-за того, что в Ислингтоне вращается огромное количество денег. На вершине белого постамента возвышалась зелёная статуя молодой женщины в древней мантии, которая поднимала над головой лавровый венок. Аллегория победы. — Здесь у меня получилась моя первая магия, — сказал Сириус с ухмылкой. — Мне было четыре. — Правда? Что ты сделал? — Поджёг её голову, — кивнул он в сторону статуи. — Всегда был бунтарём. — Потрясающе, — засмеялся Римус. — Да уж. Доуселин — наша гувернантка — чуть с ума не сошла, пытаясь потушить её. Но мы не могли перестать смеяться, мы с Регги, и каждый раз, когда она умудрялась потушить её, я снова поджигал, потому что это так его радовало. Сириус опустил взгляд. Какое-то время он молчал, и Римус просто положил руку ему на плечо, чтобы показать, что не обязательно говорить, если ему не хочется. Они прочитали табличку на мемориале: «Так спят храбрецы, уходящие на покой, благословлённые всей своей Родиной». Римус не мог не задуматься об именах на мемориале. Сколько им было лет? Роберт Фенн, Питер Кросс, Артур Хилл… Думали ли они, что поступают правильно? Были ли они все храбрыми в последние секунды своей жизни? Думали ли о своих семьях, о своих братьях? И когда эта война наконец закончится, появится ли подобная табличка в Косом переулке? Чьи имена будут увековечены на ней? Не имя Регулуса. — Пойдём, — наконец сказал Сириус. — Я готов лететь домой.