All the Young Dudes

You know I'm born to lose, and gambling's for fools. But that's the way I like it baby I don't wanna live forever Ты знаешь, что я был рождён, чтобы проигрывать, Азартные игры для дураков, Но именно так мне и нравится, детка. Я не хочу жить вечно. В этом январе, буквально через год после похорон матери, Римус присутствовал ещё на одной поминальной службе — в память о Флимонте и Юфимии Поттер. Они умерли с разницей в час друг после друга в последние унылые дни декабря. Эта потеря была невероятно ощутима, и не только членами Ордена. Поместье Поттеров несколько недель полнилось посетителями, скорбящими старыми друзьями, и у каждого из них была своя история о проявлении доброты родителей Джеймса. — Юфимия всегда говорила, что я могу просить у неё что угодно, когда мы встречались в Святом Мунго, — плакала Марлин. — Она была таким великолепным целителем, ну почему я не познакомилась с ней раньше. — Они были так добры к нам после того, как мы сбежали, — сказала Андромеда, держа Теда за руку и качая свою дочь на коленях. — Постоянно связывались с нами, проверяли, что у нас всё хорошо, не нужна ли нам помощь… Я просто не могу поверить, что их больше нет… — Если наш дом будет хотя бы наполовину таким же гостеприимным, как их, я буду горд, — добавил Артур Уизли, протирая свои запотевшие очки. — Самые лучшие из волшебников, — сказал Дамблдор в речи, которую он произнёс на службе. — Светоч понимания, толерантности, добродушия и единства — всех качеств, которые являются для нас самыми ценными. — Даже как-то к месту, что они ушли в Рождество, — сказала одна сморщенная старуха на поминках. — Я всегда любила ходить на вечеринки Поттеров в честь Дня подарков. — Я буду скучать по мясным пирожкам Эффи! — добавил какой-то старик. — Я буду скучать по самогону Монти! — усмехнулся другой. Шелест доброго смеха прокатился по комнате, и за ним последовала хрупкая тишина, когда все вспоминали бескрайнюю гостеприимность Поттеров. Римус оставил свои собственные воспоминания о Поттерах при себе, потому что чувствовал, что у него меньше всего на них прав. И всё же он никогда не забудет, что это именно они приютили его, когда узнали, что в семнадцать лет он остался бездомным, и это они помогли ему найти маму. В каком-то смысле их смерть отличалась от других смертей в Ордене, потому что Поттеры умерли в преклонном возрасте и их не убили — так что счастливые воспоминания были более уместны. Но всё равно это казалось так несправедливо. Время бессмысленно, когда речь идёт о тех, кого любишь, подумал Римус. Ему не хватило одиннадцати месяцев с Хоуп — и Джеймсу наверняка не хватило двадцати лет с его родителями. Сириус, Питер и Римус молча приняли решение взять себя в руки ради Джеймса. Он был источником силы мародёров с самого детства; он самоотверженно защищал и поддерживал каждого из них в тот или иной момент, и они даже не ставили под вопрос, что ответят тем же сейчас, в его самый тёмный час. Они взяли на себя ответственность встречать скорбящих и держать их как можно дальше от Джеймса, у которого и так было полно забот. Целых две недели они втроём принимали букеты цветов и противни с домашней едой (что было очень кстати, потому что Галли, домашний эльф, была безутешна и целыми днями лежала, свернувшись на диване, рыдая и опустошая одну бутылку сливочного пива за другой). Лили взяла на себя все денежные и юридические вопросы — Римус не мог не восхищаться тем, как быстро она изучила основные моменты имущественного права волшебного мира — пока Элис и Молли помогали ей следить за домом и упаковывать вещи, которые необходимо было упаковать. Это было мрачно уместно, что 1980 год начался со смерти. Много лет спустя Римус будет вспоминать этот момент как переломную точку в войне; как будто потеря Поттеров перевернула с ног на голову все основы реальности. После их похорон всё меньше и меньше вещей казались логичными. То, что когда-то казалось безоговорочным, теперь стало неопределённым, и тот — уже небольшой — круг людей, которым он доверял и которых любил, становился всё меньше и меньше. Весь остаток января Сириус и Римус проходили друг мимо друга словно корабли в ночи — один задерживался допоздна, второй просыпался на рассвете для той или другой миссии. Оба были решительно настроены взять на себя работу Джеймса, и из-за этого были заняты как никогда. Иногда один из них или даже оба могли остаться на ночь у Поттеров или у кого-то другого из Ордена в целях безопасности. Оплакивание Флимонта и Юфимии вдобавок ко всему означало, что те редкие минуты, которые они проводили вместе, были наполнены тишиной. Сириус плакал в тот день, когда они узнали. Они оба плакали, но боль была более острой для Сириуса. — Это несправедливо! Это несправедливо! — повторял он снова и снова, распахнув отчаянные глаза. Римус усердно откладывал собственную скорбь, чтобы оставаться более сильным; он понял, что справляться с происходящим легче, если сосредотачиваться на том, чтобы помочь Сириусу. Это было очень сложно, и какое-то время казалось, что он больше никогда не сможет почувствовать счастье или радость. Единственная хорошая новость ворвалась в их жизнь совершенно неожиданно (как обычно и бывает с хорошими новостями), одним воскресным днём в начале февраля. Сириус был где-то с Джеймсом — в кои-то веки не на миссии. Будучи мальчиками, Джеймс и Сириус заползали друг к другу в кровати, когда один из них был несчастен. Будучи мужчинами, они проводили долгие дни, летая над деревней на байке Сириуса. Римус не ревновал — раз уж на то пошло, скорее, чувствовал облегчение, что ему самому не приходилось летать с ним. Он проводил день, изучая отражающие проклятия, это позволяло чувствовать, будто он делает что-то полезное. Он как раз решил немного передохнуть и заварить себе чаю, когда сова постучала клювом в кухонное окно. Она принесла записку от Лили: «Можешь заскочить примерно к пяти? Я приготовлю ужин». И, конечно, он моментально был готов идти. Это было хорошо — его планы на ужин включали в себя фасоль на тосте, которую он ел уже три раза на этой неделе. На улице до сих пор было очень холодно, уже несколько недель стоял февральский мороз, и весна всё никак не могла начаться. Римус был благодарен за то, что мог просто ступить в камин в их квартире и моментально появиться в гостиной Поттеров, даже не выходя на улицу. Он надеялся, что Сириус оделся потеплее; холодный ветер не шутка на той скорости, с которой он летал. — Я здесь! — крикнул Римус, стряхивая пепел и дымолётный порошок со своей потрёпанной мантии. Кот Иероним злобно мяукнул — Римус спугнул его с тёплого местечка на ковре. — Я на кухне! — крикнула Лили в ответ. Римус прошёл к ней. Дом ощущался пустым уже много недель, но кухня была такой же тёплой и уютной, как всегда. Лили сидела за широким дубовым столом, склонившись над книгой рецептов. Она убрала волосы в неаккуратный пучок, который держала её волшебная палочка. На плите стояла кастрюля, которую сама по себе мешала зачарованная ложка, и что-то очень вкусно пахло в духовке. — Привет, красавчик, — ухмыльнулась она, подняв взгляд. — Здоров, — помахал он рукой. — Тебе с чем-нибудь помочь? — Было бы здорово. Ножи и вилки в ящике, — кивнула она в сторону кухонной стойки у стены. — Наверное, мы поедим здесь, здесь уютней. — Мы вдвоём? — спросил он, отправляясь достать приборы. — Впятером, — покачала она головой. — Питер будет тут с минуты на минуту, и мальчики тоже должны уже скоро вернуться… ну, зависит от Сириуса. — А? — нахмурился Римус. В записке ничего не говорилось про Сириуса. Лили покраснела. — Эм-м… в общем, я позвала тебя сюда, потому что мне нужно тебе кое-что рассказать… У Римуса затряслись руки, и он уронил столовый нож, который успел взять. Теперь у них не было хороших новостей, и у него развилась паранойя касательно разных объявлений. — Это хорошие новости! — поспешно сказала Лили, заметив выражение его лица. — Обещаю! Просто дело в том, что… эм-м, мы думали, что будет лучше… ну, Джеймс думал, что будет лучше, если он скажет Сириусу сам. Ну знаешь, один на один… после того, что случилось в прошлый раз… — В прошлый раз? — нахмурился Римус. Они же не могут снова пожениться? — Вы же не расстаётесь?! — Римус, я сказала, это хорошие новости! — легко засмеялась Лили. — Серьёзно, ты всегда думаешь самое худшее… Она встала из-за стола, чтобы убрать книги на место. Римус хорошенько к ней присмотрелся. Она немного раздалась в бёдрах — не то чтобы он собирался говорить это одной из своих самых старых и лучших подруг, да и всё равно это ей шло, он считал, что она по-прежнему необычайно красива. И пахла она тоже немного по-другому. Он моргнул и покачал головой, с такой силой захлопнув ящик, что вся стойка задрожала, а Лили подскочила на месте. — Ты беременна! Она ещё больше покраснела и кивнула, и её губы растянулись в самой широкой улыбке, какую Римус видел у кого-либо за последние несколько месяцев. Не в силах подобрать слова, он просто обогнул стол и крепко её обнял. — Потрясающе! — выдохнул он, вдруг переполнившись эмоциями. — Великолепно! О боже, Лили! — Я знаю! — пискнула она. — Рожать в июле! Ты понятия не имеешь, как трудно было молчать об этом! Римус отстранился, чтобы дать ей воздуха, и вытер глаза. — Это не из-за Сириуса? — Не только из-за этого… — признала она. — Мы хотели выждать какой-то период времени для оплакивания… Юфимия и Флимонт знали, конечно. Это просто разбивало нам сердце, когда мы рассказали им. Но я вынуждена признать, что немного переживаю насчёт того, как Сириус это воспримет… — Если он скажет хоть что-нибудь, помимо поздравлений, я ему уши надеру! — эмоционально пообещал Римус. Лили засмеялась: — Тебе придётся встать в очередь после меня и Джеймса. Римус засмеялся, вытер влажные глаза и начал накрывать на стол. Как только он поставил последнюю тарелку, вдали послышался низкий грохот приближающегося к дому байка. Лили подняла на Римуса взгляд и закусила губу. Он лишь улыбнулся ей. — Всё будет хорошо. Сириус парковал свой байк на заднем дворе. Римус часто думал, что бы Юфимия сказала на это — но, конечно, она бы никогда не смогла отказать своему голубоглазому мальчику ни в чём и с материнской снисходительностью простила бы грязевые следы от шин на своём газоне. Двери на задний двор с грохотом распахнулись, и Сириус широкими шагами ворвался в кухню — его волосы растрепались от ветра, нос и щёки порозовели от холода. Он улыбался, улыбался так ярко, что сердце Римуса пропустило удар, и он почувствовал, как старая школьная влюблённость вновь просыпается внутри. — Миссис Сохатая! — Сириус подошёл прямо к Лили, широко разведя руки, обнял её и поцеловал в макушку. — Потрясающе, чёрт возьми! Римус выдохнул с облегчением и пошёл жать руку Джеймсу, вошедшему вслед за Сириусом, чьи волосы и шарф были точно так же растрёпаны, а обветренное лицо сияло как олицетворение радости. — Ребёнок! — только и смог сказать ему Римус. — У тебя будет грёбаный ребёнок! Джеймс засмеялся, сжимая его руку. — Чертовски верно, Лунатик. — Садись! — Сириус выдвинул стул для Лили, заставляя её опуститься на него. — Мерлин, Лунатик, что ты за джентльмен такой, заставляешь Лили выполнять всю работу в её положении?! — Эй! — зыркнул на него Римус. — Я, вообще-то, накрывал на стол… — Всё в порядке, честно, — засмеялась Лили. — Но если вы, мальчики, хотите подать ужин, то пожалуйста. Ягнёнок в духовке, Джеймс, он уже должен быть готов. Так они втроём начали возиться на кухне, создавая, наверное, больше шума и беспорядка, чем это было необходимо. Сириус начал насвистывать песенку «Kooks», Джеймс открыл бутылку шампанского (и бутылку сливочного пива для Лили), чтобы поднять тост, и Римус лишь улыбался во время всего этого, пока его щёки не заболели, ведь его друзья просто были счастливы все вместе. Затем пришёл Питер, и всё началось сначала, их счастье увеличивалось в геометрической прогрессии, когда они все садились за идеальный семейный ужин. Это было именно тем, в чём все нуждались. — Как это вообще произошло?! — воскликнул Питер, собирая подливку остатками своего йоркширского пудинга. — Ну, Хвост, — ухмыльнулся Сириус, — когда волшебник и волшебница очень сильно любят друг друга… — Ой, заткнись, — засмеялся Питер, пиная его под столом. — Ты знаешь, что я имел в виду… — Это просто произошло, — пожал плечами Джеймс. — Наверное, мы были немного неосторожны в Хэллоуин… — Джеймс! — Лили легко шлёпнула его по руке. — Не обязательно рассказывать все подробности, я уверена, что Лунатик не хочет этого слышать. — Почему я? — Римус нахмурился на эти слова. — О, ну… понимаешь, я просто знаю, что ты предпочитаешь не распространяться насчёт… эм-м… — Лили не могла подобрать слова. Римус сложил руки на груди, уставившись на них с напускным возмущением: — Вы считаете меня ханжой! Все рассмеялись, и Сириус ласково похлопал его по плечу: — Не переживай, Лунатик — они просто не знают тебя так, как я. — А это ещё что значит… — начал Питер, но Римус — видя, куда повернул этот разговор — быстро перебил его: — Вы уже придумали имя для ребёнка? — Нет, не то чтобы, — ответила Лили, все ещё посмеиваясь. — Семейное имя было бы неплохой идеей, но… — Что бы вы ни делали, — сказал Сириус, — назовите бедного ребёнка как-нибудь нормально. Никаких созвездий, Годрика ради. — Я выпью за это, — Римус поднял свой бокал и осушил его. Это был уже третий, но он решил, что никто не заметит, к тому же, они же тут праздновали, в конце концов. — Когда вы узнаете, мальчик это или девочка? — спросил Питер. — Мы не будем узнавать пол заранее, — сказал Джеймс. — Чур я буду крёстным отцом! — закричал Сириус. — Ты не можешь застолбить роль крёстного отца! — возмущённо воскликнул Питер. — Только что это сделал, — показал ему язык Сириус. *** И вот так, как и всегда, именно Джеймс и Лили сумели вытащить всех из этой мрачной зимней трясины как раз к началу весны. Мародёры и их друзья были готовы провести остаток года с заново открывшимися глазами и новообретённой целью. Потому что сражаться на войне это одно — но борьба за будущего ребёнка Поттеров сразу сделала каждое сражение более стоящим. Более того, не они одни праздновали радостное событие. Тем мартом Артур и Молли приветствовали очередного рыжего сына, и Элис объявила, что летом у них с Фрэнком тоже будет ребёнок. — Только представь! — сказала Мэри, убирая чашки из-под чая и кружки из-под кофе, которые остались после собрания Ордена. — Их дети будут расти вместе, и будут учиться в Хогвартсе вместе… Это так здорово, да? Римус согласно кивнул. Он что угодно отдал бы, лишь бы его растил кто-то из этих людей, лишь бы иметь детство в окружении магии, любви и смеха. До этого он никогда особо не думал о детях — его собственное детство было катастрофой таких масштабов, что он считал, что просто не подходит на роль родителя. Но глядя на Джеймса и Лили, он осознал, что звучит это довольно неплохо. Конечно, энтузиазм Римуса в ожидании «малыша Сохатого» бледнел по сравнению с восторгом, переполняющим Сириуса. — Это будет невероятно здорово, Лунатик! — бормотал он, одним майским днём вернувшись домой из очередного импульсивного похода за покупками. — Только представь их всех на мётлах! Команда по квиддичу Ордена Феникса! — Эм-м… а со скольки лет можно летать на метле? — спросил Римус, нервно оценивая взглядом пакеты в руках Сириуса. Ни один из них не напоминал по форме метлу, но с Сириусом никогда нельзя было знать наверняка. — Это в основном книги и одежда, — успокоил его Сириус с лёгким смешком. — И ещё игрушки, всякие мелочи… — Этот ребёнок будет таким избалованным… — цокнул языком Римус. — Вот и хорошо, — показал ему язык Сириус. — Никому ещё не приносило пользы безрадостное детство, да ведь, Лунатик? — он выгнул бровь, и Римус стыдливо опустил голову и больше никогда не ругал Сириуса за это. *** После июньского полнолуния Римуса пригласили на ещё одну встречу с Грюмом и Фероксом. Став старше и мудрее на год, на этот раз он потребовал встретиться вне офиса мракоборцев. Они согласились — у них не было особого выбора. Римус стал довольно нагло подходить к своей роли неофициального сотрудника по связям с оборотнями, и это наверняка было видно. По крайней мере, Грюм больше не командовал им так сильно. Они встретились в маленьком пабе для рабочих недалеко от Дерби. Римус прибыл первым и заказал себе пинту пива, затем сел за стол с газетой, которую взял на вокзале. Он вырвал страницу с кроссвордом и, аккуратно сложив, сунул в нагрудный карман. Сириус любил отгадывать кроссворды. Он выбрал место в глубине паба, потому что там было тихо и ещё потому что у скамеек здесь была высокая деревянная спинка, что было хорошо для его спины. Ему до сих пор было больно после последней луны, и он пытался сидеть прямо. Ферокс пришёл через несколько минут. — Ну привет, наш Кев, — кивнул он, усаживаясь на барный стул напротив Римуса. Они получили указания начать использовать фальшивые имена, когда занимались делами Ордена, на случай, если кто-то их подслушивает. Римус не был в восторге от «Кевина», но был вынужден признать, что, наверное, это всё равно лучше его собственного смехотворного имени. Когда мародёры впервые услышали о кодовых именах, они захотели взять себе имена Пол, Джон, Джордж и Ринго в честь участников «The Beatles», но Грюм сказал, что это было бы слишком очевидно. — Здравствуй, Норман, — кивнул Римус Фероксу. — Мистер Томпсон будет здесь с минуты на минуту. — Хорошо. Заказать тебе выпить? — Не-а, я на службе. Римус пожал плечами и сделал глоток своего пива. Ферокс невозмутимо наблюдал за ним. — Так что, — спросил его бывший учитель, — как жизнь? — О, ну, знаешь, — снова пожал плечами Римус, — мы все просто делаем, что можем. — Я слышал, ты был занят в последнее время — у тебя просто талант в вопросах безопасности, да? — Ну да, я помогал Элис… э-э… Стеффи. Прости. Ферокс хрипло засмеялся над осечкой Римуса. — Не волнуйся об этом. Это всё равно чушь собачья. Но всё же, обеспечение безопасности — это очень полезный талант, правда? Может, ты захочешь заниматься чем-то подобным для Министерства? После того, как это всё закончится? — Системами безопасности? — нахмурился Римус. Он не особо думал об этом раньше. — Не знаю, это не совсем… Я хочу сказать, я хочу помогать людям, разумеется, но не уверен, что… люди не хотят видеть такого, как я, в своих домах. — Выше нос, парень, — по-доброму сказал Ферокс. — Всё не так уж мрачно. Римус снова выпил. Он уже почти допил и теперь думал, будет ли у него время на вторую пинту. Наверное, нет. Не очень-то это профессионально. Хотя технически это было в лечебных целях — у него очень болела спина. Грюм — «мистер Томпсон» — пришёл несколько минут спустя. Он выглядел более измученным, чем когда-либо. Война, казалось, влияет на его физическое состояние — у него было больше шрамов, чем у кого-либо, кого знал Римус (не считая только, наверное, его самого). Но, опять же, Грюм потерял больше частей тела, и если он не будет вести себя более осторожно, подумал Римус, станет совсем как старый профессор Кеттлбёрн. — Кевин, Норман, — кивнул Грюм им обоим. Он пришёл в магловской одежде — или, по крайней мере, в магловской одежде, как он её понимал: безвкусная гавайская рубашка с древними горчично-жёлтыми брюками-клёш. Римусу пришлось приложить усилия, чтобы сохранить серьёзное лицо. — Я перейду прямо к делу, — сказал он, усаживаясь на третий стул за столом. — Его снова видели. Наши общие знакомые. Это означало Сивого. Римус сглотнул и кивнул головой. — Где? — Недалеко от Дублина. Мы думаем, что он залёг на дно, зализывает раны, но по-прежнему шестёрка Сами-знаете-кого. Римус снова кивнул. Он знал, что Сивый не испарится так просто; он всегда знал, что в итоге они встретятся снова. — Хорошие новости в том, — сказал Ферокс, наклоняясь ближе, — что он не вербует новых людей — все источники утверждают, что бо́льшая часть стаи покинула его. — Источники? — Римус резко поднял взгляд. — Ну, — ухмыльнулся Ферокс, — я совершил небольшое путешествие на изумрудный остров* на прошлой неделе. (*Поэтическое название Ирландии. - Прим. переводчика) — Ты что?! — Римус был потрясён этой новостью. — Тебя могли убить! — Успокойся, парень, — сказал Грюм и положил ладонь на стол. — Норман ведёт это дело с тех пор, как ты ещё лежал в пелёнках. Он знает, что делает. — О, да он просто волнуется, да, Кев? — пихнул его Ферокс. Римус ничего не ответил. Как он мог сказать этим двум мужчинам — которые были старше, опытней, мудрей и наверняка могущественней — что они ведут себя как идиоты? Это было совершенно смешно, что даже спустя пятнадцать лет после смерти Лайелла Люпина Министерство продолжало недооценивать Сивого. Отказывалось хоть чему-то учиться на своих ошибках. — Вы должны были сказать мне, — наконец сказал он. — Я мог бы помочь. Посоветовать что-нибудь, по крайней мере. — Я не был один, не волнуйся, — улыбнулся Ферокс. — Взял с собой молодого Дэниэля — в смысле, эм-м… Нет, чёрт, я забыл, что это… — Дэнни?! — воскликнул Римус, ещё больше шокированный. — Но… — Ничего личного, — сказал Грюм. — Ты знаешь о них больше, чем кто-либо другой, но после прошлогодней миссии ты слишком близок со стаей, слишком узнаваем для них. Мы не могли рисковать. — Вы могли бы сказать мне, — повторил Римус, хоть и знал, что этим ничего не добьётся. — Мы говорим тебе сейчас. Римус поджал губы. Дэнни Маккиннон! Сивый, должно быть, просто смеялся над ними; и они даже понятия об этом не имеют. — Ну и что тогда? — спросил он, зная, что теперь выглядит раздражённым. — Что вам нужно от меня? — Ну, мы знаем, что он перемещается. Он покинул Дублин после последнего полнолуния и пропал без следа. Он и ещё молодая женщина. — Ливия, — сказал Римус. — Ты её знаешь? — Это наверняка она, — кивнул Римус. — Она его самая верная сторонница, она никогда не оставит его. — Ты можешь описать её? Дэниэль почуял запах, но мы её не видели, — с энтузиазмом сказал Ферокс. Римус кивнул: — Ладно. Но в следующий раз вы скажете мне… — Ладно, ладно, — Грюм нетерпеливо покачал головой. — Мы будем держать тебя в курсе дела, насколько это возможно и разумно. А теперь, что ты можешь рассказать нам об этой суке Ливии? Римус рассказал, сколько знал. Он чувствовал себя так, будто ступает заново на старую территорию, но его всё равно никто никогда не слушал. Он объяснил, как выглядит Ливия — это было довольно просто, она не была похожа на среднестатистическую волшебницу. — Мы найдём их, парень, не переживай, — сказал Ферокс, пожимая руку Римуса перед уходом. Он совершенно упустил всю суть. Они не выследили стаю Кастора — если они вообще до сих пор были стаей. Грюм думал, что они покинули страну, и Римус надеялся на это. Он надеялся, что никто никогда не найдёт их снова. К тому времени, как они собрались уходить, Римусу срочно нужен был шот, плевать на ещё одну пинту — каждый шаг простреливал его спину болью, угрожая полноценным спазмом. Он действительно был в плохом настроении. Он телепортировался обратно в Лондон и с такой силой распахнул входную дверь, что ручка ударилась о стену. — Ёбаныйврот! — Сириус подскочил на диване. Римус пристыженно моргнул. — Прости. Я не знал, что ты дома. — Что случилось? — Грёбаный Грюм! Грёбаный Ферокс! — Римус скривился от боли, снимая куртку. — У тебя всё ещё болит спина? — Сириус с сочувствием наклонил голову. — Иди сюда, — он подвинулся на диване и подобрал колени, чтобы Римус мог сесть перед ним. Римус так и сделал и закрыл глаза, благодарно вздыхая, когда Сириус начал уверенно массировать его плечи, убирая боль своими умелыми пальцами. — Что случилось? — снова спросил он. — Они же не… тебе не нужно снова туда отправляться, нет? — Нет, — ответил Римус. — Нет, просто… я не знаю, у тебя когда-нибудь было такое чувство, будто все считают тебя просто каким-то ребёнком-идиотом, который ничего не знает? — Никто так не думает, — успокоил его Сириус. — Я знаю, что вы, ребята, так не думаете, но… уф-ф. Они просто не слушают меня. Я знаю об оборотнях больше, чем кто-либо другой в Ордене. Я блудный сын Сивого, бога ради! — Не говори так, — Сириус вдруг обнял его за талию, прижимая близко и крепко к себе, как будто Римус собирался сбежать куда-то. — Если Грюм с Фероксом держат тебя подальше от этого монстра, это хорошо. Римус прижался к Сириусу и больше ничего не говорил. *** Will you stay in our lovers’ story? If you stay, you won’t be sorry, ‘cuz we believe in you. Soon you’ll grow, so take a chance On a couple of kooks, hung up on romancing. Останешься ли ты в нашей любовной истории? Если останешься, то не пожалеешь, Потому что мы в тебя верим. Скоро ты вырастешь, так что пользуйся шансом С парочкой чудаков, помешанных на романтике. 31-е июля, 1980 год. — Римус, просыпайся! — Сириус резко потряс его за плечо. — Отъебись, — буркнул Римус, закрываясь одеялом с головой. — Сейчас середина ночи. — Какая разница?! Давай, время пришло! Малыш Сохатый скоро будет здесь! Или малышка… Лялька! — Что?! — Римуса как молния ударила, и он сел прямо. — Блядь! — Вот это настрой! — возликовал Сириус. — Одевайся! Римус слетел с кровати и оделся так быстро, что два раза запнулся о вторую штанину джинсов и ударился головой о шкаф. — Ау, — пробурчал он, потирая лоб, пока следовал за Сириусом в гостиную. — Глупый придурок, — ласково сказал Сириус. — Нам повезло, что там Марлин, да? — У меня есть ощущение, что она будет занята… Сириус зашёл в камин и взял в кулак немного дымолётного порошка. Готовясь бросить его вниз, он как-то забавно посмотрел на Римуса, склонив голову набок. — Лунатик, у тебя рубашка наизнанку. Поместье Поттеров. И после этого исчез в зелёном пламени. Римус оглядел свою рубашку. Пуговицы были с обратной стороны. Чёрт. Ох, ну, он был слишком сонным и слишком дёрганым, чтобы разбираться с этим сейчас. Он тоже взял дымолётный порошок и зашёл в камин. Гостиная Поттеров, в которой он приземлился, в данный момент напоминала зал ожидания на вокзале. Галли пронеслась мимо с кипой пелёнок в руках, пока Мэри, Питер, Сириус и Артур Уизли стояли рядом и разговаривали. — Римус! — Мэри быстро его обняла. — У тебя рубашка наизнанку, — сказала она, поглаживая его рукой по груди. — Есть какие-нибудь новости? — спросил он. — Джеймс отправил Патронуса Марлин около двух часов назад — она спала у меня, чтобы было легче добраться до Святого Мунго, так что я тоже пришла. С тех пор они там наверху, я спрашивала, могу ли чем-нибудь помочь, но ты же знаешь Марлс, когда у неё есть задание… — Джеймс тоже наверху? — Римус бросил нервный взгляд на потолок. Он бы никогда не признался в этом, но был в абсолютном ужасе от родов. Он не был на сто процентов уверен в том, что это из себя представляет, кроме криков и наверняка крови тоже. — Думаешь, им что-нибудь нужно? — спросил Сириус, направляясь в сторону лестницы. — У мисс Маккиннон всё под контролем, — радостно сказал Артур. — Джеймс не занимается ничем особенным, только держит Лили за руку, это я вам обещаю. Присядьте, ребятки, боюсь, нам придётся долго ждать. И они все тихо ждали. В комнате царила какая-то странная атмосфера — никто, кроме Артура, никогда ещё не испытывал подобного беспокойства, и Римус был очень рад его присутствию. Мэри поднялась на ноги и раздвинула шторы. Лето было в самом разгаре, и солнце уже поднялось в небе, птицы пели, и магловский молочник насвистывал песенку, обходя дома. — Кому-нибудь сделать чаю? — спросил Римус, чувствуя нужду сделать что-нибудь полезное. Он смерил взглядом Питера, который дремал, подперев голову рукой. — Или, может, кофе? — Хорошая идея, Лунатик, — кивнул Сириус. — Я помогу. На кухне они увидели, что Галли уже разложила всё для чая и поставила на плиту большой медный чайник с водой, так что Римусу и Сириусу нужно было лишь найти кофе. Они сделали это в тишине, хотя Римус пару раз поймал взгляд Сириуса и не мог не улыбнуться в ответ на мальчишеский восторг, который видел в его глазах. Они как раз собирались внести подносы в гостиную, когда дверь наверху с грохотом открылась и на лестнице послышались быстрые шаги. — Бродяга?! — голос Джеймса. — Сохатый?! — Сириус пробежал по коридору и перегнулся через перила, чтобы посмотреть наверх. Римус быстро присоединился к нему, и Питер тоже поспешил к ним. Джеймс смотрел вниз, раскрасневшийся, с затуманенными глазами, улыбающийся изо всех сил: — Это мальчик! Гарри. Они выбрали это имя, если верить Марлин, которая спустилась вниз, с благодарностью приняла чашку чая и медленно опустилась на диван. Под её глазами залегли тёмные круги, но она всё равно улыбнулась. — Молниеносные роды, — пробормотала она, медленно потягивая молочную заварку. — Двадцать минут активных родов! — Может, он будет охотником, как Джеймс! — восторженно сказал Питер. — Лили в порядке? — спросила Мэри. Марлин кивнула. — Конечно, в порядке. Ничто не может остановить Эванс. — Я тогда пойду, — сказал Артур, поднимаясь на ноги и застёгивая свою потёртую мантию. — Я уже и так очень надолго оставил Молли и мальчиков — я передам Дамблдору хорошие новости, разумеется. Они все попрощались. Когда Артур ушёл, Сириус подошёл к лестнице и посмотрел наверх. — Сириус, дорогой, — резко позвала Марлин, — дай им немного побыть одним, хорошо? Семейное время. — О, хорошо, — кивнул он, повернулся обратно в комнату и прислонился к дверной раме. Какое-то время он смотрел в одну точку, и на этот раз Римус не смог угадать, о чём тот думает. Сириус медленно покачал головой и сказал: — Гарри Поттер, — очень тихо. — Я думаю, это хорошее имя, — сказала Мэри. Она бросила взгляд на Марлин и подавила смешок. — Лучше, чем Невилл, да? Марлин тоже виновато улыбнулась: — О, не надо, я чудом не рассмеялась, когда Фрэнк сказал мне. Римус поднялся и подошёл к Сириусу. Сплёл их пальцы вместе. — Ты крёстный отец, — прошептал он. Сириус повернул голову к Римусу с улыбкой на губах. — Да, — кивнул он. — Чёрт возьми, я очень надеюсь, что не облажаюсь.