All the Young Dudes

He who endured my hardships with me He now has gone to the fate that awaits mankind Day and night, I have wept for him I would not give him over for burial For what if he had risen at my cries? Six days and seven nights I waited Until a worm crawled out of his nose Since he has gone There is no life left for me. Тот, кто выносил со мной все тягости, Теперь его нет — судьба, что ждёт всё человечество. Я рыдал по нему день и ночь, Я не отдавал его тело для захоронения. Зачем, если он восстанет из-за моих рыданий? Шесть дней и семь ночей я ждал, Пока из его носа не выполз червь. С тех пор, как его не стало, Для меня не осталось никакой жизни. Джеймс умер первым. Римус мог этого ожидать. Он бы встал прямо у входной двери; у него даже не возникло бы мысли спрятаться или убежать. Затем Лили, закрывая собой своего сына. Римус представлял её воинственное лицо, её руки, сжимающие перегородку кроватки, пламя её зелёных глаз. Она встретила смерть с широко открытыми глазами, в этом можно было не сомневаться. И затем, после них, Питер. О, Питер, этот идиот — храбрый, невозможный идиот. Он, должно быть, узнал про Джеймса и Лили, должно быть, сразу же понял, кого стоит винить в этом. После всех этих лет, проведённых в тени Джеймса и Сириуса, первым инстинктом Питера стало разобраться с Блэком самому. Он непреднамеренно привёл мракоборцев прямо к Сириусу, так что его жестокая смерть не была совсем напрасной. Прямо к Сириусу. И после этого наступал ступор. Как будто перед сценой опускался занавес, разум Римуса просто отказывался думать о Сириусе. Он не мог этого сделать; не мог этого представить. Он решил, что так его мозг пытается защититься. Знание основных фактов уже причиняло достаточно боли. Мэри пришла к нему, как только повесила трубку. Она была единственным человеком, которого он мог бы сейчас вынести, и, боже, она была такой сильной. Он положил голову ей на колени, и она гладила его по волосам, словно мама. — Сириус, — рыдал он, снова и снова, вцепившись в её юбку. — Сириус! — Я знаю, — шептала она в ответ. Слёзы ручьями текли по её щекам и капали ему на волосы. — Я знаю, знаю… Она принесла с собой снотворное зелье, и Римус жадно выпил его до дна, полностью готовый уйти из этого мира. Пока он спал, Мэри собрала вещи Сириуса. Всю его одежду, пластинки, книги. Когда Римус поднялся, квартира казалась практически пустой. — Я попросила Даррена перенести всё в гараж, — объяснила она. — Тебе не нужно ничего трогать, пока ты не будешь готов. Байк исчез, я не знаю, куда. — Он, наверное, забрал его, — сказал Римус, чувствуя онемение во всём теле. Он уже думал о том, сколько алкоголя было у него в квартире, и стоит ли ему подождать, пока Мэри уйдёт, чтобы начать опустошать бутылки. — Римус… мне нужно идти, — ласково сказала она, поднимаясь на ноги и обнимая себя руками. Она выглядела такой маленькой. Мэри всегда была из тех девчонок, которые своей энергетикой занимают всё помещение, но сейчас Римус осознал, что ростом она едва ли дотягивала до ста шестидесяти пяти сантиметров. — Да, конечно, — пробормотал он. На кухне под раковиной точно должна стоять бутылка джина. — Я уеду на какое-то время, — сказала она. — Я собираюсь… Даррен отвезёт меня на Ямайку, чтобы я побыла с семьёй. Не знаю, когда вернусь. — О, — он по-настоящему посмотрел ей в глаза. На ней совсем не было макияжа — он не видел Мэри без помады и подводки для глаз с двенадцати лет. — Есть… кто-нибудь может заглядывать, чтобы проведать тебя? Может, я позвоню кому-нибудь от твоего имени? — Всё нормально, — сказал он. — Не переживай за меня. — Но я буду, — сказала она со слабой улыбкой. — Ты уверен, что мне не надо ни с кем связаться? — Никого нет, — сказал он. У меня никого нет. — Может, поговоришь с Грюмом? Или с Артуром? — Да, хорошая идея, — кивнул Римус. Он не хотел ни с кем разговаривать, но не хотел, чтобы она переживала. — Ты знаешь… что мы должны делать теперь? — Я не знаю. — Ты говорила с Дамблдором? — Ха, — фыркнула Мэри. — Удачи тебе с тем, чтобы поймать его. Слишком занят, принимает поздравления от Министерства. Он наверняка будет на… на поминальной службе. Римус почувствовал, будто в его животе провернули ледяной острый нож. Это не могло быть реальностью. — Почему мы, — сказал он, поднимая на неё взгляд в отчаянном поиске ответов. — Из нас всех? Почему остались мы с тобой, почему не Лили с Джеймсом? Кто это решил?! Это полная херня! — Я знаю, дорогой, — тихо сказала она. — Я знаю. Он больше не мог ждать: прошёл на кухню и схватил ближайшую открытую бутылку из шкафа. Джин, который остался с какой-то из их вечеринок. Он не взял стакан, начал пить прямо из горла. — Римус, — сказала Мэри, кусая губу и наблюдая за ним из гостиной. — Мне правда нужно идти… Можешь пообещать, что свяжешься с Артуром? — Да, — кивнул он, желая, чтобы она ушла прямо сейчас. — Увидимся. — Пока, родной. Я вернусь, обещаю. И она ушла. И Римус остался один.