All the Young Dudes

I've been loving you a long time; Down all the years, down all the days. And I've cried for all your troubles, Smiled at your funny little ways. We watched our friends grow up together And we saw them as they fell. Some of them fell into heaven, Some of them fell into hell. Я люблю тебя уже давно; Все эти годы, все эти дни. И я рыдал из-за всех твоих проблем, Улыбался на твои забавные мелочи. Мы вместе смотрели, как наши друзья взрослеют, И мы смотрели, как они падают. Кто-то из них упал в рай, Кто-то из них упал в ад. Римусу многое нравилось в Гранте. Его улыбка, вьющиеся светлые кудряшки, дерзкое, вызывающее чувство юмора. Грант был приятным человеком. Но была одна вещь, с которой Римус абсолютно отказывался мириться. Грант любил футбол. Он не был полнейшим фанатиком, но определённо был более заинтересован в нём, чем Римус считал необходимым. Он поддерживал команду «Куинз Парк Рейнджерс» — и даже купил себе поддельную командную футболку и шарф в бело-синюю полоску. Он никогда не мог просто наблюдать, нет, Грант и сам был азартным игроком и время от времени по субботам играл в мужской гей-команде где-то в Южном Лондоне. Так он познакомился с Нейлом Ньюмэном — высоким привлекательным футболистом с растрёпанными волосами и такими крепкими бёдрами, что ими можно было колоть орехи — и так Римус познакомился с Антеей Льонг, непостоянной девушкой Нейла. — Непостоянной?! — Римус поднял бровь, когда Грант объяснил ему это. Он завязывал шнурки на своих ботинках, готовясь уходить на субботнюю тренировку, и Нейл должен был забрать его из дома. — Это не такая уж редкость, — подмигнул ему Грант, и Римус был вынужден с ним согласиться. — Но если Нейл голубой… — попытался Римус. Грант поднял палец. — Надо идти в ногу со временем, солнышко — «голубой» уже не в моде. Мы Мужчины-Геи, и мы горды быть собой. Римус закатил глаза. — Как знаешь. Если Нейл Мужчина-Гей, то как в эту картину вписывается Антея? — Я думаю, что он бисентенниал. — Ты имеешь в виду бисексуал, — поправил его Римус. — Нет, блин, ему двести лет, — показал ему язык Грант. — Да, мистер Буквальность, бисексуал. Вообще-то, Римус не мог не понять Нейла, когда познакомился с ней. Антея была очень привлекательной девушкой — крошечной и энергичной, с длинными шелковистыми чёрными волосами и сверкающими глазами. У неё был рот, похожий на бутон розы, и самая красивая кожа, которую Римус когда-либо видел. Она одевалась как Синди Лопер — вся в рюшах и кислотных цветах. — Я так рада познакомиться, — заулыбалась она, поднимаясь на цыпочках, чтобы поцеловать Римуса в щёку в качестве приветствия. Нейл лишь улыбнулся ему, слегка опасливо — Римус привык к такому к себе отношению со стороны любовников Гранта. — Чая кому-нибудь? — предложил Грант. — Не, нам пора идти, — сказал Нейл с довольно явным намёком, на вкус Римуса. — Лучше прийти туда пораньше, да? Разогреться. — Вы так это называете? — показала ему язык Антея. — Римус, можно мне посидеть здесь? Мне столько всего хочется с тобой обсудить. — Со мной?! — он в шоке уставился на неё. Ещё десять минут назад он даже не знал, что у Нейла есть девушка. — А, да, я рассказал Ант, как хорошо ты разбираешься в астрологии, — радостно сказал Грант, надевая свою джинсовку. Он выглядел глупо в шортах и длинных носках, но, опять же, всё, что связано с футболом, казалось Римусу нелепым. — В астро-номии, — сказал Римус. — Это разные вещи… — Это же всё о звёздах и всё такое, разве нет? — Ну… — у него не было аргумента против этого. — Увидимся, парни! Повеселитесь там! — помахала им обоим Антея и вытолкнула их за дверь. И внезапно Римус остался один на один с незнакомой девушкой без малейшего понятия зачем. Он очень хотел выпить. — У вас нет телевизора, — бесцветно сказала она. — Да, — согласился Римус. — Но квартира отличная! — сказала она, прошлась по комнате, выглянула в окно, взяла книги с полок по одной за раз и прочитала обложки. — Так классно, что вы живёте в китайском квартале — ты говоришь по-китайски? — Эм… нет… — А я говорю, я говорю на трёх языках, вообще-то — на китайском, вьетнамском и английском. Английский мой родной язык, на вьетнамском говорила моя мама, — она подмигнула ему. — И Нейл всегда говорит, что я должна говорить, что знаю четыре языка, потому что я несу много херни, — она засмеялась — этот смех был немного некрасивым, звенящим, как будто монеты упали на металлическую пластину, но она смеялась так убедительно, что это всё равно было мило. — Ясно, — кивнул Римус. — Эм-м… прости, ты хотела узнать что-то по астрономии? — Возможно. Я Дева, а ты кто? — А-а… Рыбы вроде. — Они совместимы? — спросила она. Он моргнул. — Нет. В смысле, я не знаю. В смысле… как я и сказал, это по части астрологии, а не… — Нейл — Козерог, и они несовместимы с Девами, я проверяла. Я всегда проверяю. Но, знаешь, сердцу не прикажешь. Ты знаешь, что они трахаются? — неожиданно сказала она. — Они с Грантом? — Я догадался… — Ты не возражаешь? Грант живёт с тобой, ведь так? Римус кивнул, хотя про себя он поправил её — это он жил с Грантом, а не наоборот. — Но у нас довольно свободные отношения. — О, это хорошо, — серьёзно кивнула она. — Слушай, эм… на сколько ты останешься? — Римус неловко почесал затылок. — Пока мальчики не вернутся с футбика, — улыбнулась она. — Это же ничего, да? Грант сказал, что тебе не помешает компания. О-о-о, вот что я тебе скажу, я бы не отказалась от чашечки чая. — Эм. Ладно… — он пошёл ставить чайник, до сих пор в недоумении. Чем Грант вообще думал, когда оставил его с девушкой своего любовника?! Как будто Римусу больше нечем было заняться в субботу. Он планировал почитать газету. Может, послушать радио-оперу «Арчеры». — Сахара не надо, молока тоже! — крикнула Антея. — О-о-о-о, можно мне поставить пластинку? — Если хочешь… Она включила альбом группы Queen. Римус вздохнул про себя. Он не был таким уж фанатом, но Грант не мог наслушаться. Когда он вынес чай, Антея сидела на диване, склонившись над кофейным столиком, и скручивала косяк. Она ухмыльнулась: — Не желаешь? — Давай, — согласился Римус. Ну, это было лучше, чем ничего. Они курили, пили чай и слушали Queen, и Антея болтала и болтала, спрашивая его обо всём на свете. — Грант говорит, что ты очень умный, ходил в частную школу и всё такое. — Ну да, — пожал плечами Римус. — И ты знаешь всё о созвездиях и подобных вещах. Эй, я могу разложить тебе карты Таро, если хочешь? — Нет, спасибо. — Откуда у тебя все эти шрамы? Он моргнул, потому что она застала его врасплох. Она красиво улыбалась и, казалось, была искренне заинтересована в нём. — У меня просто много шрамов, — сказал он, сглотнув. — Ты хочешь выпить джина с тоником? — У него, вообще-то, не было тоника, но он мог притвориться, что просто забыл про него, и выпить чистого джина. — Давай, почему бы и нет, — радостно кивнула она. Он поднялся, и она прошла за ним на кухню, продолжая говорить. — Значит, ты не болеешь, ничего такого? — Нет, — сказал Римус. — Я получил их в драке. Некоторые сделал сам. — О, вот бедняжка, — сказала она, и её сочувствие казалось искренним. Она наклонилась вперёд и ласково сжала его руку. — Прости, что спросила, дорогой, просто сейчас нужно перестраховываться, ты понимаешь, о чём я? — М-м, — он налил джина в два стакана. Он не понимал, о чём она, и не хотел об этом говорить. Или думать об этом. Она не пожаловалась, когда он передал ей стакан чистого джина, лишь чокнулась с ним и улыбнулась. — Будем! — и сделала большой глоток. Они вернулись на диван. Римус взял с собой бутылку. — Ты такой высокий, Римус. Какой у тебя рост, 190? — 188. — Я люблю высоких мужчин, — промурлыкала она. — Я тоже. Антея снова засмеялась, её пластмассовые серьги цокнули от движения головы. Она ещё немного поболтала, рассказывая ему глупые незначительные истории про себя: куда она ходила в школу, её любимые песни на радио, все фильмы, которые когда-либо смотрела. — И потанцевать я тоже люблю, так я познакомилась с Нейлом, мы были на танцах в Воксхолле. Хочешь, я тебе покажу? Окей, тебе придётся представлять меня в таком блестящем фиолетовом платье, ладно? И мои волосы тогда были короче. Она поднялась с дивана и начала танцевать под музыку с пластинки. Ooh love, Ooh loverboy What're you doin' tonight, hey boy Set my alarm, turn on my charm That's because I'm a good old-fashioned lover boy О любимый, О любовничек, Что ты делаешь сегодня вечером, эй, мальчик, Я поднял тревогу, включил своё очарование, Это потому что я старый добрый любовник. Римусу не нужно было представлять блестящее платье, она очень хорошо танцевала. Она крутилась и вертелась с чувственной энергией, бросая на него кокетливые взгляды и двигая бёдрами. Накуренный и расслабленный, Римус разлёгся на диване и наблюдал за ней. Она была похожа на сон, красивая и грациозная, но в то же время невероятно и исключительно реальная. Римус задумался, почему ему в жизни всегда достаются болтуны, и какого чёрта ему это так нравится. Песня закончилась, и она вытянула руки вверх, будто гимнастка, которая только что закончила своё выступление. Римус улыбнулся против воли и поаплодировал ей. — Хочешь потанцевать? — она кокетливо похлопала ресницами. Римус не мог этому противиться; что бы она ему ни скрутила, этот косяк был сильнее, чем те, к которым он привык, и он был ею очарован. — Давай потанцуем. Нельзя сказать, что он на самом деле танцевал, но он держал её за руки, пока танцевала она, поворачивал её в нужных местах и позволял с хихиканьем падать в свои руки. У неё были невероятно аккуратные запястья, кости тонкие, как у птицы. Когда они наконец упали на диван, чтобы выкурить ещё по косяку, она спихнула туфли и положила ноги ему на колени. Грант тоже иногда так делал; у них был только один диван, так что это был единственный способ вытянуть ноги. — Ты невообразимо красивый, Римус, — сказала она между затяжками. — Ха, — ответил он, допивая остатки джина. Он не мог налить себе ещё, не столкнув при этом её ноги, а ему этого не хотелось, так что он довольствовался косяком. — Это правда. Ты очень сексуальный. — Ш-ш, — засмеялся он. — Кем ты себя возомнила? Объявляешься в моей квартире без приглашения и устраиваешь мне допрос. — Я устраиваю тебе допрос? — она распахнула глаза. — Ты поддаёшься моим уловкам? Римус засмеялся и склонился ближе, положив руки ей на ноги — они были такими гладкими и мягкими. Она тоже хихикала, глядя на него. Её глаза были такими тёмными, в них было столько жизни. Он хотел её. Римус осознал это внезапно, словно внутри него включился свет — комната стала светлее, её лицо чётче. Чёрт возьми. Он докурил косяк. Она устроилась поудобней на диване и довольно закрыла глаза. Он оставил руки на её ногах — они просто лежали там, он не хотел хватать её или ещё что-то ужасное. Он просто хотел… чего? Что нужно делать с девушкой? После Мэри прошло почти десять лет, и не то чтобы у Римуса была главная роль в тот раз. По большему счёту, он просто был удивлён, что она выбрала его. И сейчас он почувствовал то же самое, когда Антея открыла глаза и снова ему улыбнулась. — Прости, ты тоже хотел прилечь? — Что? — по спине Римуса пробежали мурашки. Они что, правда собираются это сделать?! — Нет! В смысле… эм-м… — Ты такой очаровательный, — улыбнулась она и подвинулась, чтобы притянуть его, пока он не лёг рядом с ней. — Давай просто полежим чуть-чуть вместе, это так приятно, да? — М-м… Она обняла его одной рукой. Её мягкие чёрные волосы щекотали его нос, и он не мог не вдохнуть её запах, тёплый и чуть острый, похожий на гвоздику или корицу. Ему нравилось. Так они и лежали какое-то время. Пластинка закончилась и теперь со скрипом крутилась на игле. — Как думаешь, чем сейчас занимаются Нейл с Грантом? — прошептала Антея, вдруг опустив руку на его ремень, затем передвинула ладонь прямо на его пах. — Наверное, уже в душе, как считаешь? — Эм-м, — сумел лишь выдохнуть Римус, лишившись дара речи. — Ты должен увидеть Нейла без формы, он буквально Адонис. Я хочу сказать, он мудак, но об этом можно забыть, когда он раздевается — могу поспорить, они сейчас потные и грязные после поля. Римус попытался выровнять дыхание, но она продолжила двигать рукой, и ему было очень трудно сконцентрироваться на чём-то другом. Наконец, она подняла на него взгляд и очень нежно поцеловала его в губы. — Что скажешь, хочешь этого? — Да, — выдохнул Римус. — Да, давай. Два часа спустя Антея принимала душ, когда Грант и Нейл вернулись. Римус до сих пор валялся на диване в одних трусах, раскрасневшийся и абсолютно ошарашенный. Грант окинул его взглядом и разразился смехом. Нейл выглядел потрясённым. Он влетел в ванную и потребовал, чтобы Антея сейчас же выметалась оттуда. — Вот блядун! — прохрипел Грант, согнувшись от смеха пополам. — Пока, Грант, пока, Римус! — крикнула Антея, пока они с Нейлом поспешно уходили. Его лицо было грознее тучи, и дверь с громким хлопком закрылась у них за спиной. — Ну, что ж, — сказал Грант, взяв себя в руки, — надеюсь, твоя девушка не потратила всю горячую воду. — Я, серьёзно, не знаю, почему это произошло, — сказал Римус, натягивая свою футболку. — Мы просто слушали пластинки, и она разговаривала, и потом… — Что, это был единственный способ заткнуть ей рот? Римус смущённо посмотрел на него. — Веришь, нет, даже это её не заткнуло. Гранту потребовалось целых десять минут, чтобы прийти в себя и перестать смеяться. *** Они купили телевизор через пару недель после этого — Грант шутил, что если Римусу уже настолько скучно, что он начал трахать девчонок, то лучше им найти какое-нибудь развлечение для него. Он больше не видел Антею, что было очень досадно, потому что, честно говоря, Римус был бы совершенно не против превратить это во что-то постоянное. Если привыкнуть к болтливости, то она была очень сексуальной. Он старался не думать о том, что это всё значило, и Грант не давил на него. Телевизор они взяли подержанный — у них не было заработка, которого хватило бы на новый. Он достался им бесплатно от друга Гранта при условии, что они сами его заберут. Этот друг жил буквально через две улицы от них, но это всё равно стало своего рода проблемой. — А ты не можешь просто… телепортировать его домой или что-то типа того? — спросил Грант, уперев руки в бока, пока они стояли и пялились на большой квадратный телевизор, стоявший на асфальте. — Скажи какое-нибудь заклинание. — Это незаконно, — объяснил Римус. — По крайней мере, в общественных местах. Или перед маг… перед тобой. — Пф-ф, — Грант поднял руку, чтобы убрать волосы со своего вспотевшего лица. — Вот блядь. Я знал, что надо было учиться водить. Дверь здания открылась, и из него вышел мужчина, который выглядел раскрасневшимся и будто бы скрывающимся от чего-то. Это был третий мужчина, у которого Римус увидел именно этот бегающий взгляд. — Что это вообще за место?! — спросил он, окидывая здание взглядом. Оно выглядело таким же, как и все остальные — разве что немного обшарпанным. И никаких вывесок. — Это сауна, — сказал Грант, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть, может ли он обхватить телевизор руками. Он мог, но ни за что бы не поднял эту штуку. — Сауна? — Римус почесал затылок. — Ну, знаешь, как баня. Где мужчины могут побыть одни и хорошенько попотеть. — О! — Римус смущённо открыл рот. — Господи, Римус, мы же живём в Сохо. — Я знаю! Просто… слушай, не поднимай его так, ты себе спину сорвёшь. Давай, берись за ту сторону, а я возьмусь за эту… раз, два, три, вверх… Они дотащили его домой минут за тридцать, и им понадобился лишь один перерыв. Римус на самом деле нёс его практически в одиночку, но не возражал: они выбрали день между полнолуниями, и он чувствовал себя вполне здоровым. К счастью, Грант был настоящим специалистом в технической стороне вопроса и сумел подключить всё сразу, как только они занесли телевизор в гостиную. Он выглядел так странно: большой чёрный пластиковый куб, который занимал много места. В итоге они поставили его на коробку перед камином, который всё равно никогда не использовали. Это расположение было неидеальным, и им пришлось прибегнуть к помощи изоленты, чтобы он стоял прямо, но, когда они его включили и их вниманию предстала немного расплывчатая картинка, оба подсели на это занятие. Римус, который не смотрел телевизор уже сто лет, тем летом стал полноценно зависимым. Он подсел на мыльные оперы — «Жители Ист-Энда», «Бруксайд» и «Улицы Коронации», но, вообще, смотрел что угодно: дебаты в палате общин, соревнования по снукеру, комедии, документальные фильмы, музыкальную программу «Top of the Pops» и даже неописуемо депрессивный телевизионный фильм «Нити» об угрозе ядерной войны. Телевизор включался по утрам первым делом, пока он бродил по квартире, одевался и чистил зубы, и зачастую он засыпал прямо перед ним по вечерам. Грант начал называть телевизор его «любовником». — Мне просто нравится шум, — сказал Римус. — Так не совсем одиноко. — Ты мог бы попытаться завести настоящих друзей… — предложил Грант. Римус отмёл эту затею. Ему не нужны были друзья; у него было всё, что нужно. Однажды воскресным днём они оба сидели в гостиной. Римус должен был уйти на свою работу уборщиком, которая начиналась в три часа пополудни, так что он проспал бо́льшую часть дня. Грант читал газету, и ноги Римуса лежали у него на коленях. Свободной рукой Грант отрешённо гладил его по левой ступне, из-за чего Римус снова расслабился и задремал. По телевизору только закончились новости, и они ждали прогноз погоды, когда внезапно заиграла устрашающая музыка. — В наше время существует опасность, которая является угрозой для всех нас, — зловеще заговорил телевизор. — Это смертельное заболевание, и лечение от него не известно… Грант и Римус оба подняли головы, чтобы посмотреть жуткое объявление. Одно слово было выгравировано на чёрном могильном камне — СПИД. — Не умри от невежества! — раздался голос за кадром. Знакомое чувство стыда и тревоги накрыло Римуса, густая смесь эмоций, которых он не чувствовал со школы. Он убрал ноги с колен Гранта и прижал колени к груди. Он чувствовал себя грязным, неприкасаемым. — Боже, — сказал Грант пустым голосом, который дал Римусу понять, что тот чувствовал то же самое. — Из-за этого можно ваще перестать трахаться, да? — он покачал головой. Римус закусил губу. — Но ты-то защищаешься, да? — осторожно спросил он. — Да, разумеется, — резко кивнул Грант. Римус поднял на него взгляд, скривив рот. Он ненавидел поднимать тему о других любовниках Гранта, и тот всегда очень сдержанно вёл себя, когда дело касалось этого. Не виновато, не скрытно, но сдержанно. И всё же Римус хотел быть настолько уверенным, насколько это было возможно. — Хорошо. Я имею в виду, ты пользуешься… Грант поднялся, уперев руки в бока, очевидно раздражённый. — Да, Римус, когда я ебусь с другими мужиками, я слежу, чтобы у меня под рукой были резинки. — Прости, — Римус покраснел и опустил взгляд на свои руки. — Это не моё дело. — Вот именно. Не твоё, — огрызнулся Грант, явно на взводе, и ушёл на кухню. Римус услышал, как он набирает воду в чайник и ставит его на газ, затем учуял сигаретный дым. Он провёл пальцами по волосам, пристыжённый, и позвал через стену: — Я просто… ты же знаешь, я бы не справился, если бы у меня не было тебя. Тишина. Шаги. — А что насчёт тебя? — спросил Грант, снова появившись в гостиной. — Меня?! — Римус моргнул. Грант сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку. — Не держи меня за идиота, я знаю, что я не твой один-единственный. И я сейчас не только про Ант. С кем ты там встречаешься, когда уходишь каждый месяц. Когда ты… когда ты не ты. Римус уставился на него, во рту пересохло. Он снова моргнул и кивнул: — Я буду предохраняться. — Я бы тоже без тебя не смог, — сказал Грант, взъерошив волосы Римуса. — Бесчувственный ты кретин. Будешь чай? Римус кивнул, радуясь, что они не поругались, но всё равно чувствуя себя не в своей тарелке. Грант был совершенно прав, конечно. Римус никогда не предохранялся с Кастором. Эта болезнь опасна для волшебников? Если да, то было ли от него какое-то магическое лекарство? Римус видел фотографии больных СПИДом из Америки: мужчины-скелеты на больничных койках. Он содрогнулся. Грант вернулся в комнату с двумя кружками чая. Он передал одну Римусу и сел рядом с ним, скрестив ноги под собой, и поднес кружку к губам, чтобы осторожно подуть на горячий напиток. Он сделал глоток и затем поднял на Римуса задумчивый взгляд. — Я могу прекратить. — А? — Римус моргнул, потерявшись в своих мыслях. — Я могу прекратить встречаться с другими, — терпеливо повторил Грант. — Если ты этого хочешь, я имею в виду. Тебе нужно просто попросить. — Я не хочу говорить тебе, что ты можешь или не можешь делать… — Римус, — Грант выгнул бровь, — я живу здесь уже четыре года. Иногда ты настоящий мудак, но ты делаешь меня счастливым. Римус уставился на ковёр, пытаясь не запаниковать. Грант поставил чай на стол и прикоснулся к руке Римуса. — Мне не нужен никто, кроме тебя, — искренне сказал он. — Грант, я… — Я знаю, знаю, — Грант убрал руку. — Я не жду, что ты скажешь то же в ответ, всё нормально. Я знаю, что ты чувствуешь, и этого достаточно. Римус сделал резкий вдох и закрыл глаза. Затем медленно выдохнул и заставил своё сердце успокоиться. Слышать это было восхитительно. Он никогда, ни на секунду, не ожидал, что почувствует это снова — или что это будет так отличаться от прошлого раза. — Хорошо, — выдохнул он. — Хорошо? — склонил голову Грант. — Хорошо, — кивнул Римус. — Я бы хотел, чтобы ты больше ни с кем не встречался. — Договорились.