Без памяти

Прочитав письмо Джинни, Гарри всю ночь не сомкнул глаз. Сидя на кухне, он курил одну маггловскую сигарету за другой, не обращая ни малейшего внимания на бурчание Кричера о том, что подобное занятие не достойно наследника рода Блэк. Гарри смотрел, как осыпался пепел с сигареты, и думал, как глупо все вышло. Одна ночь! Всего одна ночь, которую он даже не помнил, привела к поистине катастрофическим последствиям! Только сейчас Гарри окончательно осознал, что совсем не любит Джинни (точнее, любит исключительно как подругу детства), и, если бы не его беспечность и неосмотрительность, ни за что бы на ней не женился. Однако теперь никаких «если» для Поттера уже не существовало. Джинни ждала ребенка. Его ребенка. И сегодня ему необходимо было взять ответственность за то, что он натворил несколько недель назад. «А Северус? – неожиданно вспыхнуло у него в мозгу. – Ведь, женившись на Джинни, ты потеряешь его навсегда». – А разве он хоть когда-нибудь был твоим?! – горько усмехнулся Гарри, вспомнив перекошенное от гнева лицо Снейпа, свое падение с лестницы и летящий вслед за ним толстенный фолиант по редким ядам, с такой скрупулезностью выбранный Снейпу в подарок. Нет, Гарри с его нелепой, возникшей из ничего любовью определенно не был нужен своему бывшему профессору. – Зато ты совершенно определенно нужен Джинни! – Гарри решительно затушил в пепельнице окурок. – Хватит сидеть тут и ныть! – мысленно прикрикнул он на себя. – Ты заварил эту кашу, тебе ее и расхлебывать! Он призвал перо и пергамент и принялся сочинять послание, адресованное будущим тестю и теще. «Дорогие Артур и Молли! Я совершил отвратительный поступок! У нас с Джинни будет ребенок. Мы не планировали этого, но так сложилось. Как честный человек, я прошу у вас руки Джинни». «Нет, не пойдет! Получится, что я женюсь на Джинни лишь потому, что она беременна (хотя это действительно так!). Кому из родителей это понравится?!» Наконец, когда перед Поттером возвышалась горка скомканных пергаментов, он остановился на самом простом и лаконичном варианте. «Дорогие Артур и Молли! Мне необходимо серьезно с вами поговорить. Прямо сегодня. Это касается меня и Джинни. Ваш Гарри». Едва сова, расправив крылья, отправилась в полет, растворившись в предутреннем сумраке, Гарри тяжело вздохнул, закрыл окно и прислонился к прохладному стеклу. Половина дела была сделана. Теперь оставалось только одно: купить кольцо. *** Дежа вю. Вот что чувствовал Гарри, стоя у витрины ювелирного магазина. Впрочем, сейчас он совершенно не сомневался в выборе. – Какая прелесть! – ахнула пару часов спустя Джинни, когда он надел ей на палец кольцо с одним крупным бриллиантом и россыпью мелких. – Гарри, милый, – притворно укоризненно покачала головой Молли, – оно же наверняка стоит целое состояние! – Когда вы планируете пожениться? – поинтересовался сияющий, как новенький галлеон, Артур. – Вообще-то, мы хотели бы организовать торжество как можно скорее, – Гарри бросил быстрый взгляд на Джинни, и та еле заметно кивнула. – Но, Гарри, дорогой, разве не будет лучше, если мы сыграем весной сразу две свадьбы? Ронни и Гермиона собираются пожениться в середине мая. Представь, как было бы чудесно... Два жениха, две невесты... – вероятно, от воображаемой картины у Молли на глазах даже навернулись слезы. – Весной я уже вряд ли влезу в свадебное платье, – вздохнула Джинни. – Это же не то, о чем я сейчас думаю?! – Артур внимательно посмотрел сперва на дочь, а потом на будущего зятя. – Вы ждете ребенка? – Именно, – стараясь, чтобы голос не звучал слишком мрачно, ответил Гарри. – Молли! – Артур погрозил пальцем открывшей было рот жене. – Мы не станем выяснять отношений с детьми в такой радостный день. Они поступили слегка опрометчиво, но ничего страшного не произошло. – Мамочка, не плачь! – Джинни кинулась на шею всхлипывавшей Молли. – Все будет замечательно. Я отлично себя чувствую. А если поторопиться со свадьбой – никто ничего не заметит. *** Следующие недели слились для Гарри в одну сплошную круговерть событий. Не успел он дать объявление в «Ежедневном пророке» о предстоящем торжестве, как в дом на Гриммо мешками стали приходить вопиллеры. Выяснилось, что сочетаться браком с победителем Волдеморта мечтали сотни девушек и десятки юношей. И все их надежды оказались обмануты в день выхода проклятого объявления о дате свадьбы. Тем не менее незадачливые соискатели руки, сердца и счета в банке Гринготтс не сдавались и продолжали заваливать Гарри письмами, пока он не дал для Риты Скитер эксклюзивное интервью, которое потом не мог перечитывать без ощущения, что его вот-вот стошнит: таким насквозь фальшивым и приторно слащавым оно получилось. Зато Джинни, принявшая все за чистую монету, была совершенно счастлива. Не обращая внимания на слабость и сонливость, она в сопровождении Молли носилась по Косому переулку, выбирая платье и туфли на церемонию, а также посуду и утварь для их семейного гнездышка. Кричера тоже захватил вихрь предсвадебной лихорадки. Так как банкет было решено проводить в доме на Гриммо, его требовалось привести в достойный вид, а также снабдить несколько комнат заклинанием Незримого расширения, иначе многочисленные гости просто не поместились бы. Сам Гарри, уже смирившийся с собственной участью, вновь впал в апатию, позволив, как в старые добрые времена, другим решать, что лучше для него самого. Костюм ему выбрала Гермиона. Список гостей утвердили Артур и Джинни, а Молли на пару с Кричером занялись подготовкой банкета. Нет, разумеется, с ним советовались и даже считались. Так Гермиона милостиво согласилась заменить дурацкую бабочку на классический галстук. Артур скрепя сердце включил в список приглашенных Драко Малфоя, с которым Гарри удалось наладить нормальные отношения, а Кричер пошел и того дальше, скрыв чарами головы своих предков, столетиями служившие украшением интерьера Блэк-хауса – весьма сомнительным украшением, на вкус Гарри. *** В предсвадебных хлопотах незаметно пролетел сентябрь. Наступил октябрь, и перед Гарри встал животрепещущий вопрос: стоит ли возобновлять занятия со Снейпом? С одной стороны, расстались они, мягко выражаясь, не самым лучшим образом, а с другой... Гарри искал любой повод, чтобы хотя бы пару раз в месяц видеться с этим невыносимым человеком. Нет, он, разумеется, все еще злился на Снейпа как за нанесенную обиду, так и за ее последствия. Ведь не вытолкай Снейп его взашей, Гарри не позволил бы себе так напиться на дне рождения Джинни, не остался бы у нее ночевать, и теперь ему не пришлось бы скоропалительно жениться, а уже через каких-то восемь месяцев стать отцом. «Если бы только Северус поверил тебе, все могло закончиться совершенно иначе! Это именно он виноват во всем, что случилось! – шептал в ухо мстительный внутренний голос. – Он спустил тебя с лестницы, а ты, точно щенок, бежишь лизать ему ботинки!» «Северусу сложно доверять людям! – увещевала настроенная гораздо более миролюбиво совесть. – После всего, что было между вами в школе, практически немыслимо поверить в твою искренность. С чего это ты вдруг воспылал к нему любовью? Вот если бы ты в течение ваших занятий хотя бы намекнул на это, ваш последний разговор не завершился бы столь плачевно. А так он, несомненно, решил, что ты вознамерился сыграть с ним мерзкую шутку. Возможно, даже на спор с приятелями». – И что же мне делать? – в отчаянии поинтересовался Гарри у яростно препирающихся голосов в голове. – Конечно же, продолжить занятия! – безапелляционно заявил внутренний голос. – Снейп испортил тебе жизнь, пусть хотя бы поможет доучиться! – Поддерживаю! – согласилась совесть. – В этом году экзамены еще труднее, и, хотя ты значительно подтянулся по зельям, помощь тебе явно не помешает. Тем более что теперь ты просто обязан закончить Академию с отличием и начать продвигаться по служебной лестнице, ведь тебе придется кормить семью. За несколько дней до свадьбы Гарри сумел убедить себя, что занятия неплохо было бы возобновить. Оставалось выяснить, как к этому относится сам Снейп. Подавив робость, всегда нападавшую на него, когда речь заходила о необходимости общаться со Снейпом, Гарри отправил ему коротенькое письмо. «Уважаемый мистер Снейп, мы так и не договорились о дате начала занятий. Просто в следующее воскресенье у меня свадьба, и я хотел спросить, удобно ли вам, если я приду двадцать четвертого, как обычно, в семь вечера?» Ответ, на который Поттер не очень-то и рассчитывал, пришел уже через пару часов. «Поздравляю, мистер Поттер! – писал Снейп. – Полагаю, раз вы достаточно взрослый, чтобы сочетаться браком, то уж как-нибудь подготовитесь к экзаменам самостоятельно. Желаю счастья!» Прочитав это полное злого сарказма послание, Гарри почувствовал себя так, словно его вновь спустили с лестницы. – Вот, значит, какова цена вашего слова, профессор? – Гарри в ярости разорвал письмо на мелкие кусочки, для верности испепелив ни в чем не повинный пергамент Инсендио, и принялся метаться по кухне. – Разве не вы сами пообещали, что будете заниматься со мной каждую неделю? И что же изменилось после моего признания? Больше не желаете видеть гриффиндурка Поттера?! Не хотите помочь мне сдать ваш мерзкий предмет?! Мало того, что из-за вас я совершил непоправимую ошибку и теперь вынужден жениться на замечательной девушке, которую я ни капельки не люблю, так вдобавок еще и завалю экзамены! Вот не зря многие в Хогвартсе считали, что у вас вовсе нет сердца! Если бы оно было, разве вы выбросили бы меня вон, будто мусор? Разве отказались бы сейчас уделять мне от силы час вашего драгоценного времени в неделю?! Знали бы вы, как мне необходимо присутствие рядом человека, с которым не нужно было бы обсуждать нашу с Джинни предстоящую свадьбу или будущую семейную жизнь! Но нет! Вам гораздо проще повернуться ко мне спиной и забыть, точно меня никогда и не существовало! Гарри почувствовал, как горло перехватило спазмом, а в глазах противно защипало. Это проявление слабости разозлило его еще сильнее. – Не смей плакать, как девчонка! – приказал он самому себе. – Подумаешь – горе какое! Снейп отказал тебе в дополнительных занятиях! Ничего! Обойдемся и без вашей помощи, профессор! – зло выплюнул он. – Как-нибудь сами справимся! И вспоминать о вас ни за что не стану! У меня своя жизнь, у вас – своя. И, к счастью, нам с вами не по пути! *** К несчастью, данное самому себе обещание не вспоминать о Снейпе Гарри не сдержал. Чем сильнее он старался не думать о зловредном профессоре, тем больше тот – очевидно, из чистого упрямства – вторгался в его сознание. Причем если днем мысли о Снейпе были почти невинными, то ночью, когда Гарри находился в объятиях сновидений, они приобретали совершенно неприличное направление. И ладно бы во сне Снейп просто целовал Гарри – хотя и от этого можно было сгореть со стыда или кончить (или и то и другое вместе). Но Снейп этим отнюдь не ограничивался и выделывал с Гарри такое, о чем не слишком просвещенный в вопросах секса Поттер и слыхом не слыхивал. Даже стоя на помосте перед распорядителем церемоний рука об руку с Джинни, одетой в пышное белое платье, отчего-то напоминавшее Гарри свадебный торт, он умудрился подумать о Снейпе. – Согласны ли вы, Гарри Джеймс Поттер, взять в законные жены Джиневру Молли Уизли? – голос распорядителя доносился до Поттера словно сквозь плотный слой ваты. На мгновение перед мысленным взором Гарри промелькнул взгляд невероятных черных глаз, смотревших, казалось, ему в самую душу. – Согласен! – произнес Гарри, отгоняя наваждение. – Да соединит вас сама Магия! – провозгласил распорядитель. Гарри, до этого присутствовавший лишь на одной магической свадьбе Билла и Флер, ожидал чего-то волшебного. Вроде дождя из серебристых звезд или прекрасных райских птиц, вылетевших из воздушных шаров, но ничего такого не случилось. Напротив, по растерянному лицу распорядителя и перешептыванию гостей Гарри понял – что-то определенно пошло не так. – Разве у нас не должны были появиться кольца? – обеспокоенно спросила Джинни у распорядителя. – Не переживайте, моя милая, мы сейчас все устроим, – отозвался тот. С поразительным для своих лет проворством он сбежал с помоста и подошел к Артуру Уизли, с которым уже о чем-то переговаривался Кингсли Шеклболт. Пару минут спустя распорядитель вернулся на свое место, держа на раскрытой ладони маленькую черную коробочку. Гарри мог поклясться, что не видел ее раньше. Впрочем, возможно, он просто был не слишком внимателен от волнения. – Объявляю вас мужем и женой! – торжественно провозгласил распорядитель. – Можете обменяться кольцами. Мистер Поттер, поцелуйте супругу! Все! Больше никаких глупых сновидений! Теперь Гарри – женатый мужчина и имел право грезить лишь о своей жене. *** Зимнюю сессию Гарри, сильно поднатужившись, умудрился сдать на «Выше Ожидаемого». Для него самого это стало настоящей неожиданностью, потому что мистер Коллинз в этом семестре лютовал как никогда и придирался к нему почем зря. Гарри прекрасно знал, откуда ветер дует. Мистер Коллинз как-то сболтнул, что его попросили относиться к Поттеру как можно строже, да и Снейп упоминал о том же во время их последней встречи. Поистине, мелочная мстительность Снейпа не имела пределов! Отказавшись консультировать Гарри, он постарался натравить на него и без того не отличавшегося ангельским характером преподавателя. Гарри неимоверно злился на Снейпа и недоумевал, как вообще мог влюбиться в такого невыносимого человека. Тем не менее, сколько бы он ни злился, Снейп не выходил у него из головы. Даже ложась в постель с Джинни, пока ей еще было разрешено заниматься сексом, он представлял под собой не пышногрудую женственную фигуру, а худое, жилистое тело. Лишь так и никак иначе у него получалось возбудиться. Порой ему чудилось, что в мареве оргазма он называл жену Северусом. В подобные моменты Гарри всегда пугался и принимался исступленно шептать: «Джинни, Джинни, Джинни». К счастью, ближе к концу второго триместра целители строго запретили миссис Поттер любую сексуальную активность. Джинни искренне расстраивалась и переживала за то, что обрекла Гарри на вынужденное воздержание. Бедняжка и вообразить не могла, насколько облегчила жизнь собственному супругу. *** В начале мая, за неделю до свадьбы Рона и Гермионы, у Гарри и Джинни родились близнецы. В «Ежедневном пророке» сетовали, что малыши появились на свет на целый месяц раньше срока. Невзирая на это, чувствовали себя «недоношенные» Джеймс и Сириус просто отлично. Чего никак нельзя было сказать об их родителях, после рождения детей не спавших ни одной ночи по-человечески. И если у Джинни был шанс наверстать упущенное днем, когда понянчиться с внуками приходили Артур и Молли, то у курсанта Поттера такой привилегии не имелось. Да и как тут поспишь, если лекции и практические занятия день ото дня становились все труднее? Приближались выпускные экзамены. Джеймс и Сириус росли, постепенно превращаясь из пищащих свертков в очаровательных карапузов. Где-то к двум месяцам у обоих одновременно начали резаться зубки. Патентованные зелья, купленные в аптеке Малпеппера, помогали как мертвому припарки, а обращаться к Снейпу Гарри не желал из принципа. Так что по ночам Блэк-хаус оглашался дружным громким плачем. Готовиться к сложнейшим экзаменам в такой обстановке не представлялось возможным. Неудивительно, что на выпускном экзамене по Высшим зельям, на котором бледный и еле живой от постоянного недосыпа Поттер сварил нечто абсолютно непотребное, он получил твердое «Отвратительно».