***
— Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не спешила? — причитала Цунаде, залечивая раны девушки, пока та беспрестанно шипела на каждое движение. — В твоей ситуации, лучше высвободить меньше чакры, чем больше. Посмотри, к каким последствиям это приводит каждый раз. Блондинка пыталась научить девушку накапливать чакру в какой-либо из частей тела и удерживать ее там на протяжении определенного времени. Ами уже почти научилась стоять на воде, однако, выходило у нее будто бы рывками. Вот она вроде идет относительно ровно, разве что пальцы иногда уходят немного под воду, но через мгновение отвлечется на что-то еще и тут же чакра потоком польется через ее ноги, откинув девушку в сторону и оставив ожоги на коже. Сегодня же Ами пыталась создать узкий и целенаправленный поток чакры, чтобы разрезать целое дерево. Цунаде все время твердила ей, что форм и способов применения чакры в ближнем бою и не только — можно найти сотни, и, конечно же, не все из них будут хорошо получаться. Нужно было лишь найти что-то подходящее конкретно для девушки, потому они и тратили время на это: пробуя, изучая и откидывая неверные варианты. Но как это и бывало зачастую, в порыве эмоций, девушка часто высвобождала чуть больше чакры, чем требовалось, что приводило в многочисленным травмам. Нередко к этому прикладывал руку и Орочимару, пытаясь вывести ее из себя, доводя до белого каления комментариями о ее бездарности и попытками исказить реальность. Цунаде все это понимала и старалась не злиться, а раз за разом помогать девчонке сконцентрироваться. Она лечила раны и пыталась дать ей столько поддержки, на сколько ее хватало. Все же, ученичество — не было ее лучшей стороной. Ей бы ходить по барам, напиваться, да играть в азартные игры, а не терпеливо обучать неопытную куноичи. Однако, не смотря на все это, ей нравилось. Нравилось, что Ами была очень трудолюбивой. Нравилось, что она с неповторимым искренним восторгом радуется любому своему достижению. Нравилось, что она смотрит на Цунаде таким благодарным взглядом, каким никто и никогда на нее не смотрел. «Был бы здесь Джирайя… Ему то уж точно было бы под силу совладать с ее характером и научить контролировать чакру» — подумалось Цунаде как раз в тот момент, как на балкон, озаряемый лунным светом, приземлился орел. — Цунаде-сама, это же письмо от Джирайи-сенсея! — радостно воскликнула девушка под недовольный взгляд сенсея. — Никогда не слышала, чтобы ты так радовалась чему-то от меня, — раздосадовано произнесла женщина и тут же усадила девушку обратно на пол. — Сядь! Дай своему телу отдохнуть, а ранам окончательно зажить. Я смогу прочесть письмо и без твоей помощи. Ами послушно села на пол, нетерпеливо поглядывая на сенсея в ожидании. За несколько месяцев пребывания отшельника в Конохе, они часто обменивались письмами. Некоторые из них были общие, а иногда он присылал два разных письма: одно Ами, а второе Цунаде, на что последняя всегда неопределенно фыркала, отпуская шуточки и предупреждения насчет его извращенного характера. Каждый раз письмо сопровождалось небольшой коробкой со сладостями и бутылочкой саке, которую они обычно распивали в этот же вечер. Блондинка отвязала письмо от лапы птицы и краем глаза заметила, как Ами в привычном жесте стала заламывать пальцы. Она обратила внимание, что та всегда так делает в ожидании чего-либо и когда нервничает или о чем-то глубоко задумалась. Развернув письмо, она стала зачитывать его вслух, прерываясь на моментах, где информация предназначалась лишь для ее глаз. «Йо, девчонки! Как у вас дела? Как продвигаются тренировки? К сожалению, это мое последнее письмо на долгое время, так как мы с Наруто временно покидаем Коноху для тренировок. Я буду стараться писать вам где-то раз в месяц или два, но ничего не могу обещать. Наруто стал невыносимым парнем, только и делает, что порывается вернуть Саске на пару с Сакурой. Ох Ами-Ами… Уверен, что ты бы смогла вправить им мозги. Хирузен напоминает тебе, Цунаде, чтобы ты не расслаблялась и начинала моральную подготовку к посту. А в остальном все у нас как обычно. Хотел бы я передать вам от кого-нибудь привет, да не от кого. Цунаде, не обижай Ами, иначе нам с тобой придется поменяться учениками, если девчушка мне пожалуется» — Все, Ами, дальше текст лично мне, ты не против? — Конечно нет, — искренне отозвалась девушка, обрадованная теплыми словами от своего второго наставника. Запрыгнув на балкон она покосилась на Цунаде. — Сенсей, вы не против, если я прогуляюсь перед сном? Женщина оторвала взгляд от бумаги и с подозрением взглянула на девушку, откладывая письмо в сторону. Она знала о неприятных снах девушки, хоть та никогда и не посвящала ее в подробности. Если блондинка пыталась начать разговор на эту тему, Ами лишь отшучивалась или же наоборот уходила глубоко в себя. Так что через множество попыток Цунаде решила, что эту больную тему лучше лишний раз не затрагивать. Она искала способы борьбы с Орочимару, часами собирала нужные травы для разных видов снотворных, но ничего толком не помогало. Редкими ночами он наводил кошмары на девушку, от чего та просыпалась в холодном поту, а иногда и вовсе не хотела засыпать. Днем же он провоцировал, клубился черным дымом у нее на подкорке сознания, дразня и пытаясь вывести из себя. Иногда девушка срывалась и не выдерживала этого давления. Случались истерики, слезы, крики и попытки разгромить все вокруг. Иногда змеиный взгляд становился столь явным, что Цунаде вздрагивала, когда смотрела девушке прямо в глаза. В эти моменты блондинка ярче всего осознавала ответственность, возложенную на ее плечи, ведь ненависть, сочащаяся из взгляда девушки, была почти физически ощутимой. И все же, они не опускали руки, однако со временем обе стали понимать, что единственный способ избавиться от Змея — убить его сосуд, то есть Ами. Потому Цунаде старалась прикладывать все больше и больше сил для того, чтобы научить девушку контролировать это. — Только недолго. И, Ами, если тебя будет что-то беспокоить, обязательно говори мне, хорошо? Девушка лишь кивнула, прекрасно понимая, о чем идет речь и выскочила на улицу, после чего блондинка вновь взяла лист с недочитанным письмом. «Цунаде, эти слова только для тебя. Мои доносчики сообщают о начале подозрительной деятельности на западе, так что прошу, будьте осторожны. Ты знаешь, что вам не нужны лишние взгляды. Держитесь небольших деревень, избегайте людных мест, а тем более мест скопления шиноби. По крайней мере, пока девчушка не научится полностью себя контролировать. Обязательно следи за ее психическим состоянием и будь готова к чему угодно. Ты должна понимать, о чем речь. Я постараюсь проложить наш с Наруто маршрут так, чтобы мы смогли пересечься. Хотя бы раз или два. Посмотрим на прогресс тренировок и, возможно, я заменю тебя на пару дней или хотя бы проведу с ней несколько спаррингов. Но думаю, это будет не раньше, чем через полгода. В общем, не унывай, принцесса Цунаде! На наши плечи возложена сложная миссия, и мы с ней справимся, ведь так?» Цунаде подошла к камину, согревающему комнату, и кинула туда письмо. Не смотря на позитивный настрой ее друга, на душе было неизменно тяжело. Досмотрев, как догорают последние сантиметры бумаги, женщина отправилась спать, надеясь на то, что ее подопечная не влипнет в очередные неприятности. Тем временем, Ами прыгала с крыши на крышу, стараясь делать это максимально бесшумно. Плохое предчувствие, преследовавшее ее весь вечер, не сулило ничего хорошего. Похоже, что Орочимару набрался сил и сегодня ее ждет очередная ночь наполненная снами из самых глубин Ада. Девушка резко затормозила, тяжело дыша и чувствуя, что еще немного, и ее накроет страх, отчаяние, а за ними непременно придет и ненависть. Однако, больше, чем эти сны, ее пугала возможность навредить окружающим, и, в особенности, Цунаде. А этого она допустить не могла. Девушка быстро села на неудобно твердую крышу, не обращая внимание на то, как ее поверхность неприятно впилась в кожу, и постаралась расслабиться. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Постепенно, напряжение слегка спало и девушка почувствовала, что глаза приняли нормальный вид. Со временем, она научилась различать ощущения, когда ее внешность менялась, потому остро чувствовала момент, когда пора было успокаиваться. Однако, чем чаще это происходило, тем труднее становилось возвращаться к себе. Словно с каждым разом Орочимару все четче понимал слабые места девушки, оттого ему стало проще выводить ее из душевного равновесия. Хитростями и уловками, он выманивал ценную информацию даже из уст девушки, как это произошло и сегодня, когда он поинтересовался про ее страхи, устами Цунаде. Вздохнув, Ами встала с места и медленным шагом побрела в сторону ночлега. Ужасно хотелось спать, но страх заснуть был едва ли не больше физических потребностей. С некой горечью девушка взглянула на крышу их гостиницы, вспоминая один из своих первых снов здесь, который приснился ей не ранее, чем пару месяцев тому назад.***
В ту ночь она очнулась и тут же ощутила нечто, что полностью сковывало ее движение. Дернувшись от испуга, девушка с трудом поняла, что лежит привязанной к столу прочными ремнями, которые неприятно вдавливались в кожу. Со стороны послышался шум, и девушка пыталась рассмотреть смутно знакомый силуэт, что было трудно сделать, учитывая лампу, что светила ей практически в глаза. — Ты знаешь, чем сны отличаются от реальности? — спросил до боли знакомый шипящий голос и девушка сцепила зубы, наконец понимая, что происходит. — Сны, — это нечто совсем другое. Это мир, в котором ты можешь делать невообразимые вещи, однако человеческий организм так устроен, что он не может полностью подчинять себе свое же сознание во снах. Именно поэтому мы не можем контролировать исход, который выбрало подсознание. Тебе могут сниться сны с твоими самыми потаенными страхами, или же наоборот, с сокровенными, постыдными мечтами. Но все принимает совсем другой оборот, когда в твоей голове есть кто-то еще, верно? — оскалился Орочимару. — Во сне человек беспомощен, и ты это чувствуешь, верно, испуганный мышонок? — взглянул в затравленные глаза девушки Орочимару, в которых отразилось полное понимание ситуации, в которой она находится. — А это значит, что когда ты спишь, — наступает мое время царствовать. Они находились в каком-то темном помещении, которое смутно напоминало лабораторию. Лампа освещала стол, на котором лежала девушка, а пару свечей отблескивали от множества склянок. Орочимару взял в руки скальпель и начал накаливать его над одной из свечей, на что Ами нервно сглотнула. — И все же, как бы мне ни хотелось, я не могу давать тебе насладиться своей компанией каждую ночь. — Какая жалость, — выплюнула девушка, все еще дергаясь, в попытках высвободиться из пут, но они, как живые, будто бы еще сильнее сжимали ее. — О, поверь, тебе не стоит тратить свои силы на это, они тебе еще пригодятся, мышонок. Нас ждет впереди до-олгая ночь. К сожалению, твоя воля слишком сильна, и мне нужно восстанавливать силы после каждой нашей встречи, но это и делает мою цель еще интереснее, еще… слаще, — даже не видя его лица, девушка была уверенна, что он азартно оскалился своей уродской ухмылкой, которую она хотела стереть с лица земли вместе с ее хозяином раз и навсегда. «Однажды… Однажды, это произойдет, обязательно произойдет…» — Что ж, надейся, мой милый мышонок, — с этими словами он развернулся и направился к ней со скальпелем в руках, ядовито ухмыляясь своим мыслям.***
Воспоминания, накатившие неприятной волной, почти что заставили девушку развернуться и убежать, но во время взяв себя в руки, она все же вспрыгнула на подоконник и зашла в комнату. В помещении витал запах догоревших дров, а Цунаде уже мирно посапывала на своем месте, скинув одеяло в ноги. Было здесь что-то, ради чего стоило терпеть любые сны. Ами аккуратно укрыла свою наставницу, на что та улыбнулась сквозь сон, а затем девушка легла и сама, закрывая враз потяжелевшие веки и молясь всем богам, чтобы сегодняшняя ночь прошла без снов.