***
Девушка сидела на жесткой черепице, наслаждаясь лучами заходящего солнца и тихим ветром, что задевал самые тонкие струны ее души. И вот они снова здесь, снова вместе, как тогда, год назад, когда в один из августовских дней решалась ее судьба. Прошел всего лишь год, а может, уже целый год? Время, казалось, пролетело незаметной чередой событий, но все же, если задуматься, то она очень многому научилась за это время. Какой-никакой контроль чакры, тайдзюцу, хитрые уловки и приемы. Эти двенадцать месяцев сделали из неуверенной и безразличной ко всему девушки боевую куноичи, которая имела свои сильные и, безусловно, слабые стороны. Много слабых сторон. Однако, не смотря на это, она упорно совершенствовала имеющиеся знания и была открыта для новых. Ветер вдруг всколыхнул ее распущенные волосы, и в нос ударил такой непривычный и, казалось, давно забытый аромат корицы смешанный с чем-то еще. — Джирайя-сан, я думала, вы наслаждайтесь свободой от более молодого поколения в компании саке, Цунаде и симпатичных официанток, которые вскоре натолкнут вас на написание нового романа. Если, конечно, очень постараются, — ухмыльнулась Ами, кидая насмешливый взгляд куда-то влево, где через секунду приземлился отшельник. — Я смотрю, ты не только улучшила свою внимательность, но еще и набралась наглости хамить мне? — присел Джирайя рядом с девушкой, явно вспоминая их похожую встречу на рассвете год назад. — Решила отделаться от нас с Цуной такой плохой актерской игрой и враньем про желание потренироваться? Ами лишь легко улыбнулась, покачав головой, и тихо вздохнула, намереваясь пробыть в тишине до самого заката солнца и не имея ни малейшего желания готовиться ко сну. Прибытие Джирайи сделало день настолько хорошим, что не хотелось его портить плохими сновидениями. «Жаль, мышонок, а я уже соскучился.» Ами вновь качнула головой, стараясь отогнать от себя омрачающие мысли и снова уставилась на горизонт. — Ами. — Да, Джирайя-сенсей? Отшельник тоже смотрел в сторону заката, но его глаза были устремлены куда-то дальше, будто бы он долго размышлял о чем-то важном, но никак не мог начать говорить. Да и девушка его не торопила. Наконец, он все-таки подал голос. — Я потратил годы, выслеживая Орочимару. Сначала, чтобы вернуть его в Коноху, а затем, чтобы убить, — он вновь замолчал и кинул настолько тоскливый взгляд на девушку, пытаясь понять ее эмоции и чувства, что она на секунду даже опешила. Из вечно веселого и шутливого «извращенца», он вдруг превратился в душевно израненного мужчину с огромным багажом боли за плечами. А ведь она никогда не задумывалась, что он скрывает за своей непробиваемой стеной вечных улыбок и смеха. — Я посылал к нему шпионов, перехватывал письма, следил за его предполагаемыми убежищами месяцами. И поверь, я знаю его намного лучше, чем Цунаде. Я знаю, что он сумасшедший психопат, который давным-давно растерял все человечное, что в нем осталось. Им движет лишь животный интерес, возможно азарт. «Хлеба и зрелищ» — это как раз про него. Он хочет могущества и силы, и кто знает, возможно, он увидел в тебе новую цель? Замену Саске? Он хотел подчинить себе шаринган, но кажется, нашел игрушку поинтереснее. Ами вздрогнула, осознавая правдивость его слов, но не успела ничего ответить. — Ами, — вздохнул отшельник. — Ты можешь убеждать Цунаде сколько угодно, но я уже говорил, что слишком хорошо знаю своего бывшего друга. Пусть при нашей первой встрече год назад ты была похожа на обезумевшего животного, загнанного в угол, но тогда все казалось еще обратимым. Сейчас же, ты выглядишь спокойной, даже счастливой. Но твои глаза… Они выдают тебя. Он бы ни за что не отступил просто так. Так уж устроен его мир, Орочимару не даст ничего, не попросив никакой выгоды взамен. Девушка резко выдохнула и отвернулась, тут же выдавая себя и проклиная за такую реакцию. Кто же знал, что он будет столь проницательным. «Черт, черт, черт.» Мысли в ее голове метались в хаотичном порядке, и ничего стоящего не приходило на ум. — Что он попросил взамен? Ами почувствовала, как на ее глазах выступают слезы. Она не могла. Не могла рассказать ему обо всем, что творилось в ее снах. Кем она престанет перед ним после этого? Как посмотрит в глаза Цунаде? — Ами, что он попросил у тебя взамен? — делая паузу после каждого слова, настойчивее спросил Джирайя, хватая ее за руку и дергая на себя, чтобы девушка развернулась к нему лицом. Ами подняла на него затравленный взгляд, больше всего на свете желая оказаться подальше от Джирайи, подальше от этого разговора и от его реакции на это. Но солгать она ему не могла, просто не имела права после всего, что они с Цунаде для нее сделали. — Мы заключили сделку. Он не будет пытаться завладеть моим телом, не будет провоцировать мои приступы агрессии. — А ты..? — А я открыла ему дверь в свое подсознание, разрешив приходить ко мне во снах каждую ночь и делать… В общем делать со мной все, что вздумается. — И как давно? — Месяца три-четыре, я сбилась со счета уже. Ужас, отразившийся на лице Джирайи, заставил девушку слегка злорадно улыбнуться. Что ж, он сам хотел узнать. Отшельник отшатнулся от нее, будто бы перед ним сидел сам Орочимару. Она не смогла разглядеть эмоции в его глазах: была ли это жалость, страх или может даже отвращение, она не знала. Лишь отрывками воспоминаний стали всплывать картины из снов перед глазами. — Ами… Он… Он тебя… — Да, Джирайя-сенсей, — грубо ответила девушка, кидая на него холодный взгляд. — Он меня бьет, режет, душит своими змеями, а особенно любит втыкать иглы под кожу и выливать серную кислоту на разные части тела. Хотите, чтобы я вам в подробностях рассказала? Вы это хотите от меня услышать?! — начала повышать голос девушка, параллельно вставая на ноги и желая уйти подальше отсюда, пока ее достоинство не растоптали еще больше. — Может, вы сможете позволить мне оставить еще хоть каплю своей гордости и не продолжать? Отшельник кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова, пристыжено опуская взгляд и понимая, что не имел права лезть в душу девушке. — Ами, зачем ты так поступила… Мы бы смогли найти другой вариант. — Мы искали, Джирайя-сан. Мы искали, — девушка засунула руки в карманы и посмотрела в сторону тонкой линии света на горизонте, оставленной уже севшим солнцем, и вдруг поняла, что по ее щекам вновь потекли горячие слезы. — У меня не было другого выхода. Я боялась, что не справлюсь с ним. Я испытывала такую ненависть, такую всепоглощающую ярость, что мне иногда хотелось задушить Цунаде собственными руками. Мне было страшно от таких желаний. Мне было жалко свою наставницу, которая отдавала мне все свое время, проводила со мной бессонные ночи и тратила последние нервы, лишь бы облегчить мою боль. — Он не имел права так поступать с тобой. — Он не имел права рождаться в этом мире. Не имел права убивать невинных людей для своих экспериментов. Не имел права использовать мое тело, как сосуд. Но мы заключили с ним договор, так что все по-честному, — отрезала девушка. Отшельник сочувствующе смотрел на нее, не зная, как может поддержать, с другой стороны, восхищаясь ее силой воли. Кто еще смог бы согласиться на такое, кроме нее? — Ты должна понимать, что тебе нечего стыдиться. Ами истерично рассмеялась, поворачивая голову в сторону отшельника и смотря на того, как на умалишенного. — Вы сейчас серьезно? Вы пытаетесь убедить меня в том, что я не виновата в насилии, которое совершают надо мной? Кажется, вы слишком много времени проводите с Наруто, потому что забываетесь, разговаривая так со мной, словно с несмышленым ребенком. У Джирайи встал ком в горле от таких слов девушки. Она изменилась. Она стала более безжалостной. Более жестокой. Конечно, она не была ребенком, и даже не была подростком. Ами превратилась во взрослую девушку, которая пережила слишком много для того, чтобы оставаться беззаботной и легкомысленной. — Прости меня. — Вам не за что просить прощения. Они еще помолчали несколько минут, наблюдая за тем, как последние лучи солнца скрылись за горизонтом, когда Ами нарушила тишину. — Не говорите ей. Пожалуйста. — Обещаю. — Нам пора, Цунаде-сама будет волноваться, если не придем до темноты. — Она выпила столько саке, что раньше завтрашнего обеда не проснется, можешь мне поверить. Цунаде говорила, что у тебя проблемы с концентрацией и накапливанием чакры? — кинул вопросительный взгляд на девушку отшельник. — Да, есть немного, — неохотно ответила девушка, потирая шею, — каждый раз будто бы упускаю какую-то деталь. — Ну раз уж я все равно задержусь здесь на несколько дней, может, потренируемся немного? Не уверен, что смогу тебя обучить чему-то за такие короткие встречи, но хотя бы задать направление, думаю, у меня выйдет. Девушка благодарно взглянула на отшельника, кивая ему в ответ. — А как же Наруто? Вы же не оставили его самого? — Конечно нет, за ним следит один из проверенных мною АНБУ, который, при надобности, сможет утихомирить разбушевавшегося Кьюби. Все равно я занял его изучением новой техники, наследию Четвертого, так что в ближайшие дни он будет слишком занят, чтобы думать о своем наставнике-извращенце. — А что за техника? –поинтересовалась девушка, гадая, о чем может идти речь. Отшельник хитро взглянул на девушку, еле сдерживая смех от выражения неприкрытого любопытства на ее лице, и заговорщицки подмигнул, начав создавать расенган.***
Время едва перевалило за полночь, когда девушка более-менее научилась балансировать на доске. Они с Джирайей сидели на верхушках двух соседних сосен, и пока Ами пыталась не свалиться вниз, мужчина рассказывал ей о своих тренировках на горе Мьебоку. — Да нет же! — отвесил девушке подзатыльник Джирайя, когда Ами провалила очередную попытку удержать равновесие. — Ты будто бы не сконцентрирована, девчонка! Ами тихо шикнула на него, разозленная таким заявлением и отношением. Даже Цунаде перестала себя так с ней вести, давать подзатыльники или отчитывать, как неопытную девушку. С ней у нее складывались иные отношения, нежели с отшельником. Цунаде заботилась о ней, практически как о дочери, лечила раны, следила за ее питанием и душевным состоянием, даже если и не особо активно это показывала. А вот Джирайя наоборот подшучивал над девушкой при каждом удобном случае. Зато в его присутствии она могла полностью расслабиться и открыть ему более дерзкую сторону характера, закаленную тяжелым характером Цунаде и свежими душевными ранами от Орочимару. Зыркнув на него исподлобья и получив хитрый прищур, мол, ну давай, покажи, что умеешь, она снова глубоко вдохнула и полностью выдохнула, давая забитым мышцам постепенно расслабляться, оставляя приятную усталость. Ощутив привычное тепло в груди, что тут же стало перерастать в горячий поток, девушка сжала зубы и постаралась равномерно направить его во все части своего тела. Горящая масса стала постепенно распространяться вверх по ключицам и вниз, в сторону живота, но как только она достигла предплечий, доска пошатнулась и девушка, взмахнув руками, стала падать. Лишь в последний момент ей удалось ухватиться за ветку и повиснуть на ней. Чертыхнувшись, она спрыгнула на землю, не обращая внимания на приличную высоту, и скрылась в чаще, понимая, что ее нервы на пределе. «Несносная… Что б ее…» — пронеслось в голове у Джирайи, после чего он последовал за ней. Девушку окутывало слабое голубоватое свечение, что говорило об ее явном эмоциональном перегрузе и, скорее всего, о том, что она была рассержена. Спустя несколько минут, девушка очутилась на поляне, красиво залитой лунным светом, от чего окружающая природа казалось призрачной. Даже воздух здесь был какой-то другой. Вслед за ней на землю спрыгнул Джирайя, с любопытством осматривая место, в котором они оказались. Когда глаза привыкли к местному освещению, они оба ахнули, увидев тысячи мигающих светлячков. Те в испуге углубились в лес, потому изначально их и не было видно, но со временем стали постепенно заполнять поляну. — Волшебство какое-то, — прошептала девушка, протягивая руку в сторону мигающих огоньков, пытаясь не спугнуть. Понаблюдав немного за насекомыми, она растянулась на траве, наслаждаясь теплой погодой и волшебной обстановкой вокруг, как тут же почувствовала, что к ней присоединился Джирайя. Они пролежали так около получаса, в тишине, каждый размышляя о своем, и девушка ощутила, как ее постепенно начинает утягивать в сон. — Я не хочу засыпать, — внезапно для самой себя прошептала Ами, и повернулась в сторону мужчины, приподнявшись на локтях. Тот продолжил смотреть в небо, закинув руки за голову, и когда девушка уже решила, что тот не собирается отвечать, все же заговорил. — Когда я ругал тебя на тренировке, я делал это не просто так. Тебе правда не хватает концентрации. Тебе не хватает связи с этим миром. — Связи? — удивленно спросила девушка, не совсем понимая, о чем он говорит. — Да. У каждого есть своя мотивация. Наруто старается для того, чтобы превзойти Саске. Сакура упорно обучается, чтобы помочь вернуть друга в деревню. Казалось бы, у тебя тоже есть мотивация, верно? Но у тех, о ком я сказал, есть воспоминания. У них есть то, что они могут вспомнить в периоды смуты, и что придаст им сил, не смотря ни на что. Ами внимательно слушала отшельника, но ей казалось, что она где-то теряет нить смысла. Увидев ее все еще не понимающий взгляд, он продолжил. — Всем нам снятся плохие сны, и пока ты меня не перебила, я хочу уточнить, что я понимаю, что у тебя совсем другая ситуация, но все же. У всех бывают кошмары. Затяжные, неприятные, но не бесконечные. Однако нам есть что вспомнить, когда мы проснемся. Нам всем есть, чем развеять поутру эти ночные миражи. Я уверен, Наруто вспоминает, как они вместе с Саске научились взбегать по деревьям, или же их первые совместные миссии. Сакура думает об объятиях, которые дарил ей ее возлюбленный в периоды хорошего настроения. Но ты… Кажется, ты до сих пор чувствуешь себя чужой в этом мире, ведь у тебя нет воспоминаний. Ами задумалась. Она пыталась вспомнить что-то, что можно было бы мысленно потрогать рукой. Плечо Цунаде, на которое девушка опиралась, когда травмировала ногу? Ее теплая ладонь, треплющая по волосам в знак похвалы? А больше ничего и не было, и быть не могло. Благодаря боли, которую приносил в ее жизнь Орочимару, девушка постаралась ограничить себя от любых контактов с людьми, даже с наставницей. Нет, конечно, где-то в глубине души она трепетно хранила воспоминания о старшем брате, но думая об этом, она бы испытала больше боли, чем облегчения. — Так я и думал, — подсумировал мужчина, верно истолковав ее реакцию. — Теперь ты понимаешь? Как ты можешь концентрироваться, если у тебя нет тепла в душе, которое ты могла бы вспоминать во время тренировок? Как ты можешь начинать день, наполненный энергией, если у тебя нет сил даже для того, чтобы вставать по утрам? Ты совершила поистине геройский поступок, когда заключила договор с Орочимару. Но, поверь, это не стоит твоего одиночества. Я не хочу видеть в твоих глазах то, что вижу сейчас — отсутствие желания жить. То, что ты стремишься достичь уровня своих друзей из Конохи — это прекрасно, но тебе этого не хватит, Ами. Девушка вздохнула, удивляясь тому, что отшельник читает ее эмоции, как раскрытую книгу. — Вы говорите очевидные вещи, но я не знаю выхода из этой ситуации. — Создать свои связи и воспоминания. Ами перевела насмешливый взгляд на отшельника, слегка наклоняя голову в вопросительном жесте. — И как же? Я не могу их придумать или взять из ниоткуда. — Тебе и не нужно. Джирайя поднял руку и заправил прядь волос, нависшую над лицом девушки, за ухо. В этом жесте не было ничего необычного, он делал так уже, и не раз, трепля ее волосы в наставническом жесте, или специально флиртуя с ней, пытаясь позлить Цунаде. Однако в этот раз его взгляд не излучал привычной улыбки, наоборот, он смотрел на нее полный серьезности, и девушка вдруг поняла, что неосознанно задержала дыхание, а губы слегка приоткрылись в удивлении. Ситуация принимала непривычный оборот, пропала непринужденная атмосфера и девушка слегка напряглась. Она непроизвольно дернулась, когда мужчина легко коснулся шершавыми пальцами ее щеки, очертил линию скулы, попутно стягивая с нее маску. Вероятно, была бы ситуация более привычной, девушка обязательно бы отчитала его за маску, но сейчас она этого будто и не замечала. Ами слегка заворожено смотрела на то, как мужчина стал приближать к ней свое лицо, оглаживая большим пальцем ее подбородок и нижнюю губу. На секунду все это показалось неправильным, ведь Джирайя был ее наставником, она воспринимала его как старшего по званию, и никогда даже подумать не могла о какой-либо близости с ним. Девушка испугалась, что налаженные с ним отношения, могут пойти к черту после этого. На мгновение, лишь на мгновение, перед девушкой всплыли прикосновения Орочимару, которые всегда заканчивались чем-то болезненным, и девушка неосознанно подалась назад, не уверенная в правильности происходящего и своих ощущениях. Но Джирайя, видя все эти колебания, мягко придержал пальцами ее подбородок. — Позволь мне подарить тебе хоть одно воспоминание, — прошептал он ей в самые губы и накрыл их своими. Поцелуй был легким, почти что невинным. Мужчина сместил руку на шею девушки, аккуратно массируя ее теплыми пальцами, но давая возможность отстраниться, если девушке что-то не понравится. Однако Ами не чувствовала ничего, что могло было бы ее оттолкнуть. Отшельник продолжал мягко целовать ее губы, посылая теплые разряды по всему телу, и девушка неуверенно положила руку на его плечо, повинуясь внутреннему порыву. Когда воздуха стало уже не хватать, Джирайя, так же мягко придерживая девушку за шею, отстранился. Ами тяжело и прерывисто дышала, а влажные после поцелуя губы соблазнительно поблескивали в лунном свете. Однако мужчина понимал, что свою миссию он выполнил и заходить дальше он не имел ни малейшего права, особенно после того, что пришлось пережить девушке. Ами не спешила поднимать взгляд, а ее щеки стремительно принимали алый оттенок, что вызвало легкую улыбку на лице отшельника. Девушка медленно подняла руку и коснулась пальцами губ, что не могло не приковать взгляд мужчины. Казалось, с его-то опытом, такой невинный жест не мог его смутить, однако реакция девушки польстила ему. Он еще раз склонился над ней, на этот раз мягко касаясь поцелуем ее лба. — Посмотри вокруг, — подал голос он, и с досадой подмечая, что он более хриплый, чем обычно. — Это место прекрасно, не так ли? Девушка лишь смущенно кивнула, все еще не находя в себе силы посмотреть на мужчину. — Я не хочу, чтобы ты неправильно меня поняла. Я просто желал, чтобы у тебя было… Было что-то теплое, что можно было бы вспомнить в трудные моменты, что-то, что напоминало бы тебе, что ты тоже часть этого мира. И мне почему-то показалось, что именно здесь, на этой поляне, мой поступок был бы уместен. Я надеюсь, это не испортит наши взаимоотношения? — слегка нервно спросил мужчина, начиная осознавать, что все же перегнул палку. — Я хотела спросить о том же, — смущенно улыбнулась Ами и, наконец, подняла взгляд на Джирайю, от чего тот облегченно выдохнул. Они вновь растянулись на траве, гадая, который сейчас час. — Как думаешь, у нас есть возможность отложить сон этой ночью и все же попробовать добиться от тебя идеальной концентрации? — вернул насмешливый тон Джирайя, поднимаясь с остывшей земли. — А то. Смотрите, не расслабляйтесь, иначе я вас уделаю! — в тон ему ответила девушка, опираясь на предложенную руку и вставая. В лунном свете блеснул кулон, подаренный Джирайей, от чего мужчина пораженно застыл. — Неужели тебе правда так понравился подарок, что ты его носишь? — спросил он, протягивая руку к кристаллу и прокручивая в руке. — Да. Я на самом деле никогда не любила украшения, но он кажется каким-то особенным, если честно. Я… Спасибо, это очень важно для меня, — девушка подняла взгляд, стараясь вложить в него как можно больше благодарности. Отшельник удовлетворенно хмыкнул, потрепав девушку по волосам в привычном жесте. Ами в последний раз взглянула на поляну, словно с картинки книги со сказками, и вспрыгнула на соседнее дерево, украдкой касаясь пальцами губ в попытке запомнить то чувство как можно дольше. Этот жест не укрылся от глаз Джирайи, и он улыбнулся, ощутив тепло внутри от недавнего поцелуя и желая сохранить его, и последовал вслед за девушкой.