— Темари, я сейчас разнесу к чертовой матери этот дом, если ты сейчас же не откроешь мне, — битый час тарабанила в дверь рассерженная девушка. — Сколько еще раз мне нужно извиниться, чтобы ты…
Дверь открылась, и за ней показался немного запыхавшийся Нара. Ами сделала шаг назад, удивленно вытягивая лицо, а затем растягиваясь в ехидной ухмылке.
— Какая неожиданная встреча, Шикамару-кун.
— Ами-сан, я…
— Сколько раз тебе говорить не обращаться так ко мне, — вновь возвращая раздражительный тон, сказала девушка. — У нас с тобой одинаковый ранг.
— Да, Ами, понимаешь, я просто…
— Понимаю-понимаю, пропустишь меня к моей подруге или она еще не одета?
— Да нет же, Ами-сан, вы все не так поняли…
— Шикамару! Это абсолютно не мое дело, но, так или иначе, мне нужно пройти внутрь.
Парень спешно пропустил ее, неловко поправляя одежду и наблюдая, как за девушкой закрывается дверь. Ами прошла внутрь, скидывая обувь и проходя в гостиную, в которой была уже не в первый раз и застала там блондинку, безуспешно пытающуюся подвинуть диван.
— Надо же, а ты выглядишь, как с иголочки.
— Даже разговаривать с тобой не хочу, — кинула Темари, не поворачиваясь в ее сторону.
— Хочешь сказать, что не ждала меня? — насмешливо протянула Ами, заглядывая в пакет из магазина, в котором виднелась бутылки с саке, моти и фрукты.
— Ну, допустим, — раздраженно сказала блондинка, смешно тряхнув хвостиками и кидая взгляд через плечо. — Но я все еще жду извинений.
— Я извинялась перед тобой минут десять, стоя за дверью, и даже не притворяйся, что не слышала. А что это Нара делал у тебя?
— Шикамару? Да помогал передвинуть мебель, не нравится мне, как тут все стоит.
— А я уж грешным делом решила, что ты соблазнила мальчишку, — хмыкнула Ами, плюхаясь на диван и подминая под себя ноги.
— Не переживай, до этого еще дойдет, — подсела к ней блондинка, и они обе улыбнулись, возвращая непринужденную атмосферу, как и всегда было во время их обычных разговоров. — Расскажешь, что на тебя нашло утром?
— Да ничего особенного, мне, правда, жаль, что так вышло. Переутомилась на тренировке.
— Ами, эту лапшу можешь вешать остальным, я прекрасно помню наши тренировки и миссии в Суне. Такое случалось только в моменты, когда тебя что-то выводило из себя. Но я ума не приложу, что сделала не так.
— Да ничего такого.
Блондинка сузила глаза, доставая из пакета саке, и разливая его на две небольшие бутылочки, протягивая одну подруге.
— Пей, а потом рассказывай.
Ами тихо рассмеялась и сделала небольшой глоток, ощущая, как напиток приятно разогревает ее изнутри.
— Я просто… До этого правда была не самая лучшая тренировка, а затем пришли вы, и ты так общалась с Джирайей-сенсеем…
— Да брось, Ами, я просто хотела подшутить над Шикамару. К тому же, у меня в Суне своих наставников полно, и пусть даже такой опытный, как легендарный саннин, сейчас мне не нужен очередной нудный учитель.
Ами чуть стушевалась, понимая, что и так уже сказала лишнего, но внутренне обрадовалась, что подруга не поняла, что девушка имела в виду.
— Но, Ами, тебе не кажется, что это выглядит немного по-детски, ревновать своего наставника к другим ученикам? У него ведь их может быть много.
— Я не ревную его! — внезапно вскинулась девушка, чуть не пролив на себя саке. — Это… причем тут вообще это?
— О… — Темари смотрела на сидящую перед ней девушку, округлив глаза от удивления. — Святой Рикудо…
Ами нервно дернулась, рыская по комнате взглядом и пытаясь найти, на чем его можно зацепить. Смотреть на подругу не хотелось: когда дело касалось мужчин и чувств к ним, та была слишком проницательна.
— Ами?
— Что?
— Ты втрескалась в своего наставника?
— Что?! Что за глупости, Темари?
— Боже, она втрескалась в своего наставника, сумасшедшая, — прошептала блондинка.
— Темари, я не…
— Посмотри мне в глаза и скажи, что это не так.
— Это не… — Ами вскинула взгляд, чувствуя, что не может договорить. — Я не знаю, — насупилась та, отводя глаза.
— Кто сказал бы — никогда не поверила. Когда ты успела? А как же красавчик Какаши, он же твой командир?
— Да, но…
— Ами, ты какая-то переменчивая, то один, то другой.
— Я уже ни в чем не уверена. Не уверена, был ли один, не уверена, есть ли второй.
Блондинка какое-то время молчала, пытаясь переварить услышанное, а затем достала из пакета еще одну бутылку саке.
— Значит, давай по порядку. Когда ты покидала Суну, мне казалось, тебе нравился Какаши?
— Я не уверена. Мне казалось, я испытывала к нему какие-то чувства раньше, но со временем это просто вошло в привычку, и я даже не думала об этом, а когда вдруг решила вспомнить, то ко мне пришло осознание, что… Что я не чувствую ничего, чего бы не чувствовала, например, к Гааре.
— Хм, я вообще-то никогда не задумывалась, откуда ты вообще знаешь Какаши, ты ведь говорила, что родом не из Конохи?
— Так и есть. Просто… мы пару раз наведывались туда, вот и все. Я с ним никогда не была знакома, — уклончиво ответила девушка.
— Ну а… Джирайя-сан?
— Даже не знаю. Просто когда он рядом, я чувствую себя частью этого мира. Будто бы моя жизнь — стала прозрачной и лишенной какого-либо смысла, превратившись лишь в очередную миссию. Но когда мы проводим время вместе, будь то тренировки, чаепитие, разговоры, прогулки, походы в бар, то я чувствую обычные человеческие эмоции, становясь настоящей собой. И чувствую себя, наконец, живой.
— Ну ты конечно, даешь, — рассмеялась блондинка, но, заметив серьезный настрой подруги, успокоилась. — Эй, Ами, я же не буду тебя осуждать. У каждого из нас есть скелеты в шкафу и ошибки прошлого. И чувства к кому бы то ни было — не худшее, что могло с тобой случиться.
— Темари, это нельзя назвать чувствами. Это что-то странное. Пойми, он же… Он же был моим наставником, они с Цунаде практически заменяли мне родителей. А Какаши… Я хотела встречи с ним, ждала, но знаешь, о чем я подумала в первую нашу встречу? Что у него ледяные пальцы, и пахнет он как-то, как чужой.
— А твой сенсей, соответственно?
— Ну он… Не знаю, он пахнет как-то по-родному, привычно.
— Может, ты просто путаешь ощущение привязанности с чувствами к нему, как к мужчине? Ами, ты долгое время была одна, а он был единственным мужчиной, кто заботился о тебе. Он сильный, статный и может тебя защитить. Тебе не кажется, что ты просто путаешь это с… Ну, не знаю, с привязанностью к нему, как к отцу?
— В том то и дело. Я об этом переживаю. Понимаешь, я всегда чувствую себя в полной безопасности, когда он рядом и больше я так себя не ощущаю ни с кем, даже с Цунаде.
— Ами, это и есть привязанность к человеку, просто как к близкому тебе. Если бы между вами что-то произошло, то, что выходит за рамки отношений отца и дочери и вам обоим бы это понравилось — тогда, конечно, можно было бы говорить по-другому и…
Ами чуть закашлялась, смотря куда-то в сторону, и густо покраснела.
— Нет, не говори мне, что… Боже, Ами, я думала, ты самая сдержанная из всех, кого я знаю. Ну и… Что это было?
— Ничего, — буркнула та.
— Тебе лучше сказать, пока я сама не надумала себе лишнего.
— Поцелуй, — стушевалась девушка. — Мы просто поцеловались.
— Всего один поцелуй?
— Два.
Темари сидела, не зная, смеяться ей или плакать.
— И танец, о котором упомянул твой наставник, тоже был непростым, так ведь? Черт возьми, а ведь Шикамару упоминал, что вся деревня пестрит слухами о тебе и о том, что ты спишь со своим учителем. Но я и подумать не могла, что у этих сплетней могут быть основания.
— Их нет. Ты права, он всего лишь мой наставник.
— Но…
— Темари! Это не… — девушка обреченно вздохнула, вливая в себя большую порцию алкоголя, и ощущая, как он начинает кружить ей голову. — Мы поговорили с ним, мы все решили. Просто сначала показалось проще — оставить пути отхода и надежду на будущее, на что-то большее. Но со временем мы оба негласно поняли, что у нас нет шансов. Я хотела видеть его, как отца. А он меня, как дочь. Если нет возможности на что-то большее, я не хочу разрушать ту связь, что уже у нас есть. Ведь мы, правда, стали хорошо общаться, но все, что нам остается — это лишь шутить друг с другом на подобные темы. К тому же, мы никогда не говорили об этом прямо.
— Ты ведь сказала, что вы уже все решили, как это понимать?
— Не знаю, я просто рассказала ему о своих мыслях и эмоциях, и на тот момент мне казалось, что он понимает меня даже без слов и поддерживает любое мое решение. Но сейчас мне кажется это чем-то глупым. Он никогда не говорил прямо на тему чего-то… Чего-то большего. В конце концов, в его постели побывали сотни девушек, и вполне вероятно, что я все себе надумала. Для такого, как он, наверное, нет ничего такого ни в поцелуе, ни во флирте даже со своей ученицей. Черт возьми, — Ами устало уронила голову на руки. — Знаю, что это все лишь отмазки, я же не дура и не маленькая наивная девочка, чтобы не понимать, что значат те или иные взгляды и действия, но я не хочу сближаться с кем-то. Просто не готова и не думаю, что хоть когда-нибудь смогу. Все, что выйдет за пределы наших уже имеющихся отношений с Джирайей — будет неправильно. Я даже не уверена, что хочу этого. Мне просто хорошо рядом, и я не думаю, что хочется что-то менять.
— Позволь дать тебе совет. Думаю, ты вспомнишь, что в Суне многие недолюбливают меня. Ну, знаешь, считают избалованной стервой, которая идет на поводу у своих желаний, хотя вся проблема в зависти. Я свободный человек и позволяю делать себе все, что вздумается. А эти люди скованы какими-то рамками, табу, моралью и предрассудками. Страх — вот их главная проблема. Страх показать всем свою истинную сторону, настоящие желания и искренние чувства. Потому они и говорят за спиной. Может, этот слух про тебя и Джирайю придумала какая-то девушка, которая однажды побоялась рассказать о своих чувствах своему учителю из-за страха осуждения. А увидев, как ты бесстрашно танцуешь со своим наставником на глазах у всех — ее окутала злость и зависть. Видишь, как все просто? Я думаю, что люди в деревне тебя уважают, но просто-напросто боятся. Потому что ты не такая, как они. Потому что ты свободная, ты говоришь то — что думаешь. Делаешь то, что хочется, ну, по крайней мере, они так считают. А теперь скажи мне, тебе не кажется глупым размышлять о том, что правильно или нет в нашем мире?
— Что ты имеешь в виду?
— Вы оба шиноби, чье существование завязано на опасных миссиях. Вы оба ставите свою жизнь под удар практически каждый день. Когда твоя жизнь висит на волоске, то границы правильно и нет размываются. Если он погибнет завтра, ты будешь думать о том, как вы неправильно поступили, поцеловавшись тогда? Если да, тогда ты действительно хотела бы запомнить ваши отношения родительскими, и тогда ты все делаешь правильно. Но если у тебя хотя бы на мгновение промелькнет сожаление о том, что ты не успела чего-то сказать или сделать — то плюнь на все остальные предрассудки. Неважно то, что говорят окружающие тебя люди, если тебе хорошо.
— Мне всегда казалось, что когда ты кого-то любишь, то это ураган эмоций. Это страсть, ревность, вспышки эмоций.
— Никогда не нравилось слово «любовь», потому что каждый вкладывает в него свое понимание. Но нет, Ами. Какая разница, как называется это чувство, если тебе просто хорошо с человеком. И не важно, кто это: мужчина, женщина, брат, сестра, ученица, наставник. Ами, ты столько лет прожила, ограждаясь от собственных желаний, почему бы тебе не сделать что-то для себя?
— Потому что я слишком завишу от чужого мнения, хоть и не показываю этого.
— Это не так. Я вижу, что ты тоже свободный человек, просто ты еще этого не поняла. Или боишься принять, что ты отличаешься остальных, потому что это кажется не очень приятным, когда тебе в спину кидают напряженные взгляды или грязные словечки, — казалось, Темари ушла глубоко в свои мысли и воспоминания, напряженно застыв в одной позе и всматриваясь в известную лишь ей точку. — Я дочка Казекаге и знаю, что значит выделяться среди остальных.
Ами несколько раз моргнула, пытаясь сфокусироваться на подруге, но перед глазами все неприятно пошатывалось. Этот разговор стал непривычно открытым для нее, они с подругой любили поговорить о каких-то мелочах, но столь глубокие откровения все равно предпочитали держать при себе.
— Темари, пообещай, что это останется между нами. Я не хочу, чтобы это кто-то знал. Честно, я бы не хотела, чтобы и ты знала, но алкоголь дает о себе знать.
— Надо почаще напаивать тебя, ведь, оказывается, ты хранишь столько секретов и тайн, сестренка!
Ами сурово глянула на подругу, и та немного печально улыбнулась.
— Не знаю, изменится ли что-то у тебя внутри после нашего разговора, но мне правда жаль, что у тебя все сложилось именно так. Я имею в виду у вас с ним.
— Это не самое худшее, что случалось со мной за всю мою жизнь. Как-то справлялась с прежними проблемами, значит, и с этим справлюсь.
— Я никому не расскажу, обещаю.
Девушки обменялись теплыми взглядами, достали из пакета очередную бутылку саке и сладости, и продолжили разговор на более непринужденные темы.
***
Дверь ломилась от громких стуков уже несколько минут, и Темари, потерявшая любую надежду на то, что неожиданный гость уйдет, вылезла из кровати и поплелась к двери. Зевнув, девушка открыла дверь и попыталась понять, кто перед ней стоит, сонно хлопая глазами.
— Чем обязана столь раннему визиту? — спросила она, наконец, сфокусировав взгляд на Джирайе.
— Где она?
— Кто?
— Не глупи, где Ами?
— А? Она спит, а что, собственно... — не успела договорить девушка, как мужчина бесцеремонно отодвинул ее в сторону и прошел в квартиру. — Эй, можно было и разрешения сначала спросить!
— У нее, вообще-то, миссия, которую она почти проспала. И я уверен, что если бы я не пришел, то так и случилось бы.
— Правда? Она не говорила, мы засиделись допоздна.
Мужчина зашел в гостевую комнату, окидывая хмурым взглядом раскинувшуюся на матраце девушку, и нервно постучал ногой по полу.
— Ами, просыпайся! — рявкнул он, но она лишь заворочалась и перевернулась на другой бок, натягивая на голову одеяло. — Темари, сколько вы вчера выпили?
— Ну-у… Не особо много.
Джирайя прищурил глаза, окидывая комнату взглядом и натыкаясь на несколько пустых бутылок из-под саке, и начал складывать небольшую последовательность печатей.
— Не особо много, говоришь? Суйтон: водяная сфера!
Над Ами внезапно образовался небольшой водяной шар, и не успела Темари сказать и слова, как по мановению руки отшельника, вода резко опустилась, окатывая спящую девушку с головы до ног.
— Да какого ж, мать твою, хрена?! — тут же вскочила девушка, ненамеренно наэлектризовывая воздух вокруг себя чакрой и замечая сенсея рядом с собой. — Джирайя, ты совсем умом тронулся? Жить надоело?
— И с каких это пор мы с тобой перешли на «ты»? — усмехнулся мужчина, наблюдая за тем, как девушка стягивает с себя мокрое одеяло, откидывая в сторону.
— С тех самых, как
вы, сенсей, попытались устроить мне воспаление легких! — сделав акцент на обращении, ответила девушка, практически трясь от праведного гнева. Волосы облепляли ее шею и лицо, а мокрая пижама так некстати подчеркнула отсутствие нижнего белья, что мужчина на секунду чуть не подавился воздухом, тут же возвращая серьезный тон.
— Ты, девчонка, чуть не проспала миссию! Я же говорил тебе не пить много, в следующий раз останешься ночевать дома перед заданием.
— Да как… Да как вы смеете? — оскорбилась девушка, намереваясь кинуть чем-то тяжелым в сторону наставника, как их прервал громких хохот Темари. Блондинка, одной рукой придерживаясь на дверной проем, согнулась пополам и заливисто смеялась.
— Темари, — возмущенно шикнула девушка. — Ну хоть ты не раздражай меня с утра пораньше, что такого смешного?
— Да так, ничего, — добродушно улыбнулась девушка, с теплотой смотря на то, как Ами чуть потянулась, обхватывая голову руками.
— Черт, как же болит голова.
— Я взял на себя смелость зайти к тебе домой с утра и захватить твои кастеты и рюкзак. Так что простое «спасибо» с твоей стороны не повредит.
— Пожалуйста, — буркнула девушка, проходя мимо своего наставника и закрывая за собой дверь в ванную, за которой тут же послышались ее тихие причитания о том, какой у нее отвратительный наставник. Мужчина лишь протяжно вздохнул, облокачиваясь головой на стену.
— Несносная, — в пол голоса сказал он.
Темари чуть хитро прищурилась, глядя на него, но ничего не сказала, ведь все-таки, он был наставником ее подруги, а она его ученицей. И как бы громко она вчера не распиналась про свободу и потакание собственным желаниям, она их не осуждала. Ведь признаться в чем-то подобном даже самому себе, в их-то ситуации, можно было прировнять к какому-то подвигу. А уж сказать об этом вслух друг другу — наверное, невозможно. Она вздохнула, погрузившись в эти невеселые мысли, и поплелась на кухню готовить завтрак на троих.
***
Первые лучи солнца блеснули над горизонтом, тут же освещая крыши домов Конохи, когда они вышли из квартиры и пошли в сторону выхода из деревни. Ами то и дело зевала, практически засыпая на ходу, пока Джирайя кидал на нее недовольные взгляды.
— Черт с тобой, иди сюда.
Девушка резко заморгала глазами, непонимающе смотря на отшельника.
— М?
— Ты так плестись будешь пол дня, залазь ко мне на спину, поспишь пару часов, сэкономишь время для всей команды.
Девушка на секунду опешила, но уже через мгновение приняла непринужденный вид и ухмыльнулась.
— Думаете, я так слабая, что не могу провести два дня без сна?
Мужчина как-то грустно и немного разочарованно вздохнул.
— Ами, о чем ты подумала в первую очередь?
— Что вы имеете в виду? — не поняла девушка.
— Прежде, чем надеть свою привычную маску наглости, в твоих глазах промелькнуло что-то иное. Что это было?
— Я не…
— Мы же обещали быть честными друг с другом, разве нет? Прекрати играть со мной эту роль. Тебе не обязательно быть шипящей на всех окружающих змеей. Со мной ты можешь быть самой собой, со мной ты можешь быть даже маленьким испуганным мышонком.
Девушка дернулась от него, немного оступаясь и резко выдыхая.
— Н-не надо меня так называть.
Джирайя немного странно посмотрел на нее, но лишь пожал плечами на это.
— Так о чем ты подумала в первую очередь?
Ами встретилась взглядом с мужчиной, и он в который раз ощутил острую потребность в том, чтобы защищать ее продрогшую душу, вот, сколько боли там было. Каждый раз был подобно взгляду в бездонный колодец, который был до краев наполнен липким и вязким страхом и ненавистью к самому своему существованию.
— О том, что я не хочу доставлять вам хлопот этим.
Джирайя тепло улыбнулся, словно одобряя ее искренний ответ, и кивнул головой на свою спину. Было раннее утро, и переживать за косые взгляды им не пришлось бы, так что девушка, немного поколебавшись, все же залезла к нему на спину, ощущая, как он с легкостью подхватывает ее за ноги.
— Если тебя это успокоит, то ты для меня, как пушинка.
Ами лишь молча усмехнулась на такое заявление, удобно умащивая голову на плече наставника и аккуратно зарываясь носом в его волосы, слегка вдыхая приятный аромат его шампуня. Мужчина устроил ее у себя за спиной и быстрым шагом направился к воротам Конохи, где их уже ждали остальные члены команды.
«И все же, его пальцы такие теплые, намного приятнее, чем у Какаши…» — подумалось девушке прежде, чем она провалилась в сон.
***
Птицы уже во всю щебетали, делая путь для шиноби Листа более приятным. Наруто недовольно косился на своего наставника, который, глубоко погрузившись в свои мысли, вышагивал чуть впереди всех, аккуратно поддерживая спящую девушку за спиной.
— Отшельник-извращенец, ну почему вы ее несете? Когда я не спал по несколько дней, изучая с вами новые техники, вы лишь пожимали плечами на мою сонливость.
Мужчина слегка улыбнулся, кидая свой фирменный взгляд на блондина.
— Ох, Наруто-Наруто, вырастешь — поймешь. Она же девушка, девушкам нужно позволять иногда быть слабыми, даже если они сильнейшие куноичи.
— Но она же в первую очередь ваша ученица, разве нет?
Мужчина на мгновение затормозил, тут же принимая более серьезный вид и отворачиваясь в сторону дороги.
— А почему я не могу свою ученицу считать девушкой в первую очередь?
— Ну… Не знаю, потому что это неправильно?
— Почему же?
Блондин замешкался, пытаясь найти у себя в голове ответ на вопрос, как тут Какаши, подал голос.
— Джирайя-сан, почему вы вдруг об этом спрашиваете?
— Потому что, видимо, никто, кроме меня, не сможет научить мальчишку правильному общению с прекраснейшей половиной всех людей на земле, и он так и будет бегать за Сакурой до конца своих дней, с неудачными попытками достичь своей цели.
— Эй! — выкрикнул обиженный джинчурики под заливистый смех розоволосой куноичи. — Я, вообще-то, все слышу.
— Ну и хорошо, что слышишь, — насмешливо ответил отшельник. На самом деле, он не хотел подставлять себя под удар таким вопросом, но непонимание Наруто раздосадовало его. Если вдруг, по какой-то счастливой случайности, у них с Ами что-нибудь когда-нибудь выйдет… Нет, он хотел об этом думать. Мечтать было слишком приятно, а возвращаться в реальность слишком больно, потому он мотнул головой, через мгновение ощущая легкий вздох и шевеление за спиной, оповещая его о пробуждении ученицы. Она сонно потянулась и, еще не отойдя ото сна, потерлась носом о его шею, вызвав приятные мурашки на коже, а затем он услышал ее тихий шепот.
— Спасибо, сенсей.
Он остановился, давая ей возможность аккуратно слезть и затем встретился с ней взглядом, который так искренне светился благодарностью. Этот взгляд, подобно теплому лучу солнца среди промерзлых дней, коснулся его сознания, тут же растекаясь по телу приятной негой. Мужчине вдруг до ужасного зуда под ногтями захотелось притянуть девушку к себе и вжимать в себя с такой силой, чтобы она растворилась в нем, навсегда оставив в его душе это ощущение тепла и уюта. Он кивнул ей, тут же разворачиваясь и продолжая свой путь, чувствуя, что еще мгновение, и он готов будет упасть перед девушкой на колени прямо на глазах у всех, умоляя о том, о чем молить нельзя. Он хотел, чтобы Ами принадлежала ему полностью, со всеми ее страхами и переживаниями, со всеми мечтами и надеждами, со всеми изгибами и шрамами.
«Будто олицетворение всех человеческих грехов пришло в наш мир, чтобы заставить меня страдать» — подумалось ему на мгновение.
Но мог ли он считать ее такой? Конечно, нет. Он не раз задумывался, с чем у него ассоциируется девушка, и однажды, проснувшись на своей холодной кровати в одиночестве, он понял, что она, почему-то, напоминала ему утро. Не такое, каким оно было в тот день, а теплое, залитое солнцем, утро. Когда лишь открыв глаза, ты ощущаешь мягкое прикосновение любимого человека к своему телу. Когда слышишь пение птиц за окном и вдыхаешь полной грудью, думая о том, что хочешь остаться в этом мгновении навсегда. Вот, что напоминала ему девушка. Утреннюю красоту. Иногда ему становилось страшно от того, как сильно он ее желал и как много готов был положить к ее ногам за такие теплые взгляды, предназначавшиеся только ему.
— Ну что ж, доброе утро, Ами, — послышался чуть насмешливый голос Какаши сзади. — Как спалось?
— Не жалуюсь, Какаши-сан, — чуть улыбнулась девушка, тут же надевая на себя мысленные доспехи «хладнокровного солдата» перед своей командой.
