Беззвучная нота

      Вот оно, волшебное закулисье… За плотной тёмной тканью снуют и носятся люди, резво что-то собирая и раскладывая, кто-то покрикивал, подгоняя остальных. Именно здесь творилась настоящая магия. Из немудрёного оборудования и декораций создавалась живая атмосфера, шумящая, дразнящая и затягивающая. Такая, какая была нужна именно сейчас.       Приглушённый свет играл солнечными зайчиками на сцене, других лампах и одежде. Диско-шар наконец проснулся от долгой спячки и теперь радостно покачивался под самым куполом сцены. Всё было таким приятно торжественным, что не проникнуться духом детского восторга было просто невозможно.       На больших электронных часах синие цифры стремительно уменьшались, предзнаменовывая выход звезды. 5.4.3.2.1…       Резкий взмах рукой вверх – и яркая вспышка брызгами бенгальского огня ослепила зал, который уже через мгновение зашумел оглушительно громко.       Цилиндрическая сияющая платформа грациозно выплыла из центра сцены с певцом на вершине.       В основном он специализировался на каверах других песен, но и парочка авторских имелась. Именно ими он и открыл свой концерт. Слова врезались в память приятными шрамами, не желая уходить. Толпа вопила что есть сил, а его это только раззадоривало и придавало энергии.       -Вы готовы к настоящему движу? – он, разогревшийся, направил микрофон к толпе. Пусть и плохо, но можно было разобрать «ДА!»       -Я не слышу! – ДА!!!       -А громче можете?! – подстрекал брюнет. Люди же легко «покупались» и закричали так, что Земля, возможно, раскололась бы на части.       -Как вы, ребята? – толпа счастливо визжит. В основном было видно девушек, но было и несколько парней, которых сюда, по всей видимости, притащили их девушки – они выглядели не очень заинтересованными. Или просто занесло волей случая.       -Я счастлив видеть вас! Кавасаки, привет!       Снова кричащий визг и шумная толпа. Именно сейчас начнётся новое рождение сверхновой.       Взмах рукой вниз – свет послушно потух, добавляя таинственности. Позади начал клубиться белый дым, а силуэт медленно, кошачьей походкой приближался вновь к микрофону. Платформа плавно опускалась вместе с ним, спуская его с небес. Тягучий, чарующий голос зазвенел, снижаясь, отскакивая от стен зала и бурей врываясь в сердца.       За кулисами всё также было в движении. Слабо подсвеченная небольшая площадка, камера над ней и массивная кабина сверху, в которой установлен экран, подключенный к камере. Именно так Кейл мог видеть, что конкретно показывает его напарница и как нужно включить свет: попеременно, рассеянно, мигающий… Множество вариаций. И для каждой они придумали свои жесты, чтобы понимать друг друга. Это было довольно быстро и занимательно, ведь с каждым режимом можно было провести жестовую ассоциацию: рассеивание – ладони из «домика» расходятся в стороны, затухание – ладони спускаются… Язык тела – самый завлекающий и понятный.       Из зала летели восторженные вздохи, сопровождающиеся немедленным всплеском девчачьего визга. Свет плавно переходил из нежного в яркий, почти слепящий глаза. Биты неустанно отдавались эхом по всему пространству. Голос, будто соловьиные трели, приятно лишал земли под ногами и давал глоток свежего воздуха, которого с каждой минутой становилось всё меньше. В этом человеке соединилось, на первый взгляд, всё наилучшее, иначе как бы он смог так потрясающе выступить? Он потрясал не только своим голосом, но и ритмичными движениями, чудным личиком и самое главное – умением завести толпу.       Время летело скорым поездом. Никто и не заметил, что прошло уже два часа. Кислород покидал зал. Пол раскалился под ногами до температуры лавы. Дышать неимоверно трудно. Пришлось сбросить накидку, рукава и подвернуть джинсы, чтобы хоть как-то умерить пыл эмоций. Дазай немного пробежался по сцене, чтобы найти место, куда на время скинуть вещи. Из кабинки настройки звука послышался шутливый оклик:       - И чего ты бегаешь? Вот куда ты бегаешь, а?       Брюнет же, наигранно надув щёки, ответил:       -А вот хочу – и бегаю!       Затем разгорячённый артист воскликнул в микрофон, сдвинув с лица чёлку и выбросив руку вверх:       -Ребята, давайте!       Тут группа из-за кулис вывезла несколько больших продуктовых тележек. В них бликовало много чего-то… С водой! На сцену вывезли тележку с водой, чтобы людям не стало плохо от жары.       Набирая в руки по нескольку бутылок, люди со сцены начали аккуратно кидать их в море рук, которое жадно ловило дары. А пока все были заняты водой, включился режим проветривания помещения.       -Вы там только руками ловите, хорошо? Не головой! – подзадоривал публику артист, посмеиваясь и бросая бутылки. Те же с визгами, писками и криками радости откликались.       Девушка с любопытством наблюдала за выступлением с площадки. «Он такой активный и смешной». Ей нравилось, как он общается с публикой, как он зажигает в их сердцах огонь одним лишь своим присутствием. Ей даже казалось, что эта тёплая искра начала зажигаться и в ней. Интересно, к чему бы это?       Когда тележка была наконец опустошена, Осаму с разбегу запрыгнул в неё и, толкнувшись вперёд, в свете софитов гордо унёсся за кулисы, покачивая ногой. Впрочем, через пару минут он вновь был на сцене, готовясь к финальному соло. Наконец отыскав на колонках прозрачный тюль, он нацепил его поверх майки, как накидку, и свет резко потух.       Плавное поднятие руки – дым вновь пушистыми клубами покатил с боков. Снова зазвучал его голос. У некоторых даже колени подкашивались – то ли от голоса, то ли от фантазий. Он начал выходить, грациозно двигая в такт руками.       -Твои подружки хотят ко мне в Панамеру, говорят мне о любви, но я не верю…       Разум был совершенно затуманен, и никто уже не вникал в суть песни. Им нравилось лишь слушать и видеть его. Время утекало сквозь ладони шуршащим песком, неслышно и неумолимо. Вот уже и середина песни…       «Ярче… Сейчас!»       Резкий взмах рукой вверх и… Свет резко поворачивается прямо в глаза. В уголках неприятно защипало. Девушка зажмурилась, пытаясь через веки привыкнуть к свету и понять, что вообще происходит. Резко распахнув полуослепшие глаза, она укоризненно уставилась на напарника: «Зачем так делаешь?» Он лишь помахал руками и растерянно показал на панель управления, мол, это всё она творит. Телефон жалобно дилинькнул, и она, открыв сообщения, сильно удивилась. Там чёрным по белому было написано: «В панели чужой жучок. Я не могу ей полностью управлять. Извини, если сильно в глаза попало. Попробую разобраться максимально быстро, но ничего не гарантирую».       Стоп. При проверке никаких жучков не обнаружили. Значит, кто-то встроил его потом. Но кто подходил к кабинке? Так, точно была она, Кейл… Ещё Дазай куда-то убегал.       О боже. Это точно он.       Она даже пикнуть не успела, как к ней стал подходить Осаму, всё так же непринуждённо напевая песню и улыбаясь ей, словно это входит в программу. Кошачья походка так и притягивала взгляд, нежная улыбка вселяла уверенность и кружила голову, мысли улетали сами собой куда-то далеко, сливаясь с бешеным ритмом музыки. Оставалось загадкой, как же он успевал под неё петь. Прямо талантище.       Зал притих, ожидая большого, взрывного шоу. Все чувствовали, ощущали, что сейчас будет что-то феерическое, волшебное, что никак нельзя упускать. Они не знали, что происходит на самом деле.       Шаг, другой – они на расстоянии вдоха. Музыка бьёт по ушам, приятно опьяняя. Ей страшно. Сердце птичкой пытается выскочить из груди, но она зажала его рукой. Взгляды серых и карих глаз встречаются, слабые разряды тока пробегают по телу. Он улыбается в лицо и, тепло выдохнув в волосы, берёт её за руку и выводит на сцену, под славные лучи софитов. Лилит пытается вырваться, но он тихо шепнул ей на ухо:       -Не бойся. Ты ведь хотела побыть на сцене, малышка?       Чёрт. Зачем так… Внезапно? Температура резко подскочила, ноги совершенно не слушались, мысли мешались в лёгкий взрывной коктейль. Нужно отступать, но уже слишком поздно. Остаётся лишь плыть по течению.       Когда две фигуры вышли на сцену, тишина продолжала висеть над зданием. Но она совершенно не пугала. Наоборот, давала передохнуть и успокоиться. Именно этого сейчас так не хватало. Перерыв в музыке… Как же всё удачно совпало. Обратный отсчёт до нового припева, он держит её за руку и внезапно раскручивает юлой, отводя в сторону. Тонкий тюль закручивается лёгкой тучкой, ноги сами входят в ритм музыки, волосы разлетаются в разные стороны, руки резво выводят динамичные силуэты. Две фигуры по разным концам сцены: одна уверенно движется, выводя пируэты и прихлопывая в такт, мелодично поя песню, а вторая подстраивается под первую, паря лёгким облачком неподалёку. Идеальная гармония образов. Лучшая смесь для сенсации.       Все взгляды были прикованы к сцене, только к ним.       Цветочные покачивания, заинтересованность взглядов, ритмичные, жаркие движения. Глаза в глаза. Он резко крутится на одной ноге и выставляет вперёд руки, чтобы она прыгала на них. Довериться? Да, страшно. Сердце гулом отдаётся в ушах, не видно и не слышно ничего, кроме него и дикой музыки. Разбег, прыжок – земля уходит из-под ног, хрупкое тельце приземляется аккурат на ладони и тут же отпружинивает одуванчиком вновь на сцену, оказываясь в объятьях. Поднимает глаза и видит его подуставшее, но радостное лицо.       -Продолжим, сладкая? – прошептал он, задвинув влажную прядь волос за ухо и тяжело дыша.       Господи, да почему ты такой невыносимо красивый?! Настолько, что порой кажется, что исчезнешь… Почему так жарко? Сердцебиение, видимо, решило устроить гонку с мыслями. Интересно, кто же победит? Влажные волосы, которые хочется бесконечно целовать, гладкие блестящие губы, на которые больно смотреть, низкий привлекательный голос, что шепчет в самое ухо, разгоняя кровь до сверхзвуковой и заставляя глупо улыбаться. Блин, да это ж как в тех клишированных романтических фильмах! Не хватает только летающих амурчиков, идиотских поющих сердечек над головой и прочих муси-пуси. Сосредоточься, раз вышла на сцену, так не позорься и покажи себя достойно.       Он взмахом руки развернул её к себе и, приобняв за талию, закружился с ней в задорном танце.       Прямая спина, сменившийся взгляд. Кого ты представляешь на моём месте? Так не смотрят на человека, с которым почти ничего не связывает. Так смотрят на любимую девушку. Так смотрят на ту, которой дарят танец. Так не касаются временной партнерши и едва знакомой девушки, встреченной в зале. И так не сбивается дыхание от простого контакта в бёдрах, что разорвётся спустя два удара. Это больше, чем странные пробы. И лишь чертящие рисунок на сцене стопы, отдающиеся болью, напоминают, что это всё - реальность.       Мягкий, бархатный голос продолжал звучать, медленно напирая и врезаясь в разум.       Он пел, не отрывая от неё глаз и так же грациозно выводя динамичные движения уже из фокстрота, но ещё не из танго:       -Кайф ты поймала, тебе всегда мало,       Ты не представляешь, как мне тебя не хватало,       Сильно бьётся сердце, сама не ожидала,       Наконец-то твоя совесть тебя наказала.       «Я всей душой надеюсь, что это просто песня, иначе меня ждут неприятности», - пронеслось в голове Лилит. Она послушно поддавалась движениям и была совершенно не против быть ведомой, иногда меняясь местами. Тела слились в одно существо, гармонично дополняя друг друга и создавая бомбически опасное соединение. Главное – не переусердствовать.       -Девочка в предвкушении азарта,       Когда встретил тебя, не нашёл пути обратно.       Ты моё сокровище, козырная карта,       Мы дошли до финиша, не дойдя до старта.       Внезапно ящик над сценой открылся, и оттуда, летя по потоку тёплого воздуха, ураганом закружились игральные карты самых разных народов, окрасов и размеров. Это поражало разум и так красиво сливалось с общей атмосферой, настолько подходило, что можно было забыться, потеряться в этой чудесной сказке.       В груди затрепетало, словно сотни бабочек пробивают путь на свободу. Посидите пока там, ведь скоро будет настоящее чудо.       -Что ты забыла у меня на репите?       В твоих глазах я тону, помогите,       Ты моя родная не грусти, не сердись так,       Ты просто лови, ты лови, ты лови кайф.       Раз-два, раз-два. Руки сплетаются крепче любой верёвки и разматываются легче стопорного узла, ноги синхронно, быстро, будто всё отрепетировано, отбивают ритм по доскам сцены. Волосы летят, словно ветер уносит листву с деревьев. Толпа зачарованно затаила дыхание – страшно прерывает такой подарок, которым щедро их наградила удача.       Он вновь закружил её и, осторожно взяв за руку, начал вращаться вместе с ней. Это смотрелось настолько изящно, что другие его выступления просто меркли перед этим великолепием. Элегантность танца затмевала даже танцы лебедей на пруду, настолько утончённо смотрелись движения, словно взмахи птичьих крыльев. Немного повращавшись, он вновь отвёл её в сторону и, обманчиво качнувшись осенним листом в сторону, словно давая ей свободу, вновь притянул её к себе и, взяв за обе руки, запел последний куплет, чуть подведя фигурку к себе:       -Твои подружки хотят ко мне в Панамеру,       Говорят мне о любви, но я не верю,       Строчат мне в инсту для отметки в стори.       Резвый поворот, она вновь крутится юлой, но на этот раз остановка – его руки. Вроде такие худые, но нисколечки не слабые и очень даже замечательные. Ощущать их так близко, на талии, - именно этого так хотелось сейчас. Половина зала наверняка завидует ей, хотят оттолкнуть все ограды, залезть по головам и оказаться на её месте, но сегодня это её счастье. Её право, полное.       Надёжно приобнимая её за стройную талию и не позволяя большего, Осаму закончил на самых бархатных нотах, не отрывая от Лилит горяще-карих глаз:        -Я выбрал тебя, а остальным сорри.       Не успев осознать ситуацию до конца, девушка вновь оказалась буквально в паре сантиметров от его лица. Дыхание сбилось, приятное облегчение после такого напряжения казалось райским подарком, что даётся намного реже, чем рождается новая звезда. Впрочем, сегодня эти два великих события совпали.       Выравнивая дыхание, он медленно наклонился к её лбу, быстро коснулся чуть сухими губами мягкого лба и прошептал на ухо, отодвинув микрофон и опаляя кожу горячим дыханием:       -Я люблю тебя больше жизни.