***
В воздухе пахло пыльным асфальтом и затхлым мусором из ржавых баков. Чес привёл Лидию в тёмный закоулок, который вёл прямиком на её улицу. В сравнении с богатыми домами, соседствующими с особняком Шваген–Вагенсов и чистотой тротуаров и дорог, эта подворотня и близко не стояла. То же самое, что сравнить бутылку благородного вина «CALVET» 1947 года выпуска, с домашней настройкой боярышника. У блондинки сжались мышцы ног, когда она увидела облезлую крысу, пробегающую по луже из какой-то дырки в стене. От увиденного Лидия резко остановилась и решила надеть эту чёртову обувь и пройтись в ней, нежели пачкаться в этих помоях. Пока шатен рассказывал байки про «непутёвого» братца Лидии и его самого, он оглянулся и увидел, что его спутница стоит на месте и опасается ступить дальше. Посмотрев на привычные потрескавшиеся кирпичи зданий и поблескивающий фантик, летящий от сквозняка, Чес пожал плечами и недолго думая направился в сторону дамы, пробубнив сквозь зубы: «Такая же как Глэм, ну вашу ж тёть Наташу» Словив непонимающий и злобный взгляд «сверху вниз», Чес подхватил Лидию на руки, слушая её ругань, не ведя и глазом. Сжимая в руке футляр со скрипкой, Лидия почувствовала, как её ноги коснулись земли. Словами было не передать её отвращения к этому бродяге. Глубоко вдохнув воздух, Лидия скосила уголок верхней губы, оценивающе опустив голову и рассматривая Чеса. Тот сделал реверанс, взяв и приподняв края косухи, но Лидия не оценила таких манер и взглядом показала идти дальше. –Знаешь, а Глэм сейчас снимает трейлер по соседству со мной, он свободен каждый день, можем сходить как–нибудь, — спокойно произнёс Чес, поправляя волосы. «Свободен»… Боже, как много в этом слове. Лидия не хотела признавать зависть к Себастьяну и прикусила губу, изображая свою холодность. Такой актёрской игре позавидовала даже погода: все густые тучки слетелись в одну кучу, словно мелюзга, увидевшая что-то интересное во дворе. Дабы разглядеть эту театральную постановку, грозные дождевые облака ворчали и стучали в небе. Воздух вокруг стал тяжелее, было даже больно дышать. А может быть… Дело не в природе? –Этот неудачник? — Лидия поджала губы и впилась ногтями в ручку футляра. –Твой брат. — сухо ответил шатен и нахмурил брови. –Он больше не часть нашей семьи, он предал нас. Он… Освободился?.. — Лидия замялась. Она не знала, что ей сейчас делать. Быть гордой и прямо держать планку, как учил отец, или же перестать играть на публику. Лидия всем телом пыталась доказать, что она не завидует Себастьяну, но иногда это получалось с трудом. –Что в нём хорошего? — Лидия сделала серьёзный тон, дабы выразить как можно больше осуждения. — Он стал очередным сумасбродом, опустился ниже плинтуса. Шляется по улицам с бродягами… Пфф…– пристально глядя себе под ноги не спеша говорила блондинка. –Тогда ты нисколько не лучше него, раз сейчас идёшь со мной, Лидия, — серьёзно процедил юноша. Чес хотел посмотреть в глаза этой аристократке, посмотреть, что у неё таится в душе, но не мог. Лидия отвела взгляд и стала смотреть в небо, на первые звёзды, чтобы не было видно блестящих горячих капель под её ресницами. Лидия только сейчас поняла, что она давным давно должна быть дома, она нарушила правила отца и, должно быть, получит дома заслуженное наказание. Уже показался её дом, освещённый фонарями. На первом этаже особняка горел свет, что пугало ещё больше — это значит, что Густав все это время дожидался дочь у окна в столовой, а не ушёл в кабинет пить виски. Прибавив шаг, насколько это возможно, Лидия резко поменяла эмоцию и забылась обо всей грусти по брату. С тех пор, как Себастьян совершил побег, Густав приказал сделать на окнах решётки, которые отдавали тюремной аурой. Если бы не они, Лидия давно бы поступила как Себастьян. Только не спускалась по верёвке, а спрыгнула бы. Слушая ерунду Чеса, Лидия дошла до входной двери, провожая взглядом убегающего бродягу.***
Идиллия не может длиться вечно, не правда ли? Когда-то красивое, тёмное и летнее небо окутали плотные, как кисель, тучи. За пару минут поднялся тёплый ливень, окутавший атмосферу приятным запахом чистой воды. Капли стучали по черепице домов, будто азбукой Морзе крича «SOS». Вдалеке виднелась маленькая юркая фигура, прыгающая через лужи. Добравшись до трейлерного парка, юношеский силуэт постучал кулаком по железной двери и, не дождавшись ответа, забежал внутрь. Снимая и встряхивая зелёную, насквозь вымокшую, косуху, Чес осмотрелся: Всё трейлеры внешне были устроены одинаково. Было также всего две маленькие комнаты, как и в трейлере у Чеснока. «Не хоромы, зато свои!» — сказал Чес, впервые войдя в жилище друга, взглядом словив его искреннюю улыбку. Эх… Воспоминания… Ещё и дождь приятно капает на душу… Ой, так о чём это мы? Если в домике Чеса был полный кавардак, то у Глэма было гораздо иначе. На полу не были разбросаны бутылки, не валялись бесполезные коробки, а перегар в комнату являлся только с приходом самого Чеса. У одной стены стояли ящики и кухонные тумбы с настольной плитой и небольшим холодильником. В углу стоял стандартный рукомойник с тазиком и зеркало, в котором у противоположного угла отражался круглый дубовый столик и стул, за которым сидел Глэм и с лицом енота писал очередной текст для песни. Чес посмотрел на лучшего друга и помотал головой, разбрызгивая влагу из волос, словно пёс, вымочив рубашку Глэма и заставив его зажмуриться. Усаживаясь на облюбованный диван, уже пропахший сигаретами, Чес оглядел косуху и вымолвил: –О, ну вот и постиралась. Глэм, я сегодня встретился с Лидией! Маниакальная улыбка спала с уставшего лица, чем немного напрягла Чеса. –Лидией? — Глэм подсел к Чесу и подал ему кружку чая. –За нами бежали кое–какие чувачеллы… — Чес почесал затылок и улыбнулся. — Если честно, то бежали они за мной… Хе–хе, потому что я им денег должен… Но, — шатена прервали –Лидией? — Глэм задумчиво нахмурил брови, — Но где вы встретились? –А, ну сейчас все расскажу, — Чес развалился на диване, протягивая руку к пачке сигарет. — Она была у…***
–Консерватории! — крикнула Лидия, после того как Густав сжал её плечо. Густав поболтал кубики льда в своём виски и косо посмотрел на дочь, сухо промямлив: –Надеюсь ты не опозоришь меня перед семьёй Бэна? — Густав развернулся на пятках, показывая портретам на стене свой выглаженный пиджак, — И я надеюсь… Ты не хочешь стать такой как твой брат. — утвердительно сказал Густав, подходя к лестнице. Эта фраза эхом отдалась в ушах Лидии, заставляя её задуматься. В голове возникли фотокарточки воспоминаний. Блондинка сложила руки в замок и опустила голову. Устремив взгляд на блестящий паркет, Лидия вспомнила разговор с Чесом про её брата и незаметно произнесла вслух: –Свободным. — голос её дрогнул, но слабость она не показала. Шваген–Вагенс прекрасно слышал, что ляпнула его наследница, но решил пропустить это мимо ушей. Получив приказ, Лидия зашагала в свою комнату, сжимая скрипку и прислушиваясь к азбуке Морзе за окном. Несмотря на большую площадь дома, Лидия все равно слышала крики отца на мать. –Густав, она ещё ребёнок для замужества! — со страхом крикнула Кэролайн. –Я принял решение! — с яростными воплями прокричал Густав и по звуку, скорее всего, разбил пустой стакан. Лидия вздохнула и покачала головой. Направившись в ванную, Лидия в очередной раз задумалась о разговоре с её новым знакомым, уже не замечая, что из блестящего крана на неё хлещет ледяная вода. Дёрнув головой и резко моргнув, Лидия закрыла кран и провела руками от лба до затылка и глубоко вдохнула аромат шампуня. Надев белый хлопковый халат, блондинка направилась в комнату и плюхнулась на подушку своей комнаты, потирая пальцами виски. Мокрые пряди веером расползлись по подушке, чем, естественно, вымочили белую наволочку. Чтобы справиться от головной боли, Лидия закрыла глаза и представила, как грозные капли падают на черепицу их крыши, оставляя красивую паутину разводов на окнах. Голубоглазая из-за всех сил вслушивалась в стуки, но смогла разобрать только: «Ты… Перемены»