***
Я ищу себя в городе ветра и стужи, На улицах боли и страха. Затяни мне верёвку потуже И включи мне сонаты Баха…
©Стефанида_И.***
Предательский звон будильника нарушил сладкое сновидение. Стукнув белой ладонью по адскому устройству, голубоглазая с трудом разлепила веки и сощурилась от непривычного света. Железные стрелки показывали 6:00 утра. Сонно рыкнув, Лидия почесала затылок, с запутанными кудрявыми волосами и сию секунду растрепанная гарпия упала на кровать, накрыла лицо подушкой, чтобы солнечный луч не мешал проснуться, но она и не заметила, как начинала засыпать. Сон был таким реальным и волшебным, что Лидия и забыла, что заснула. Ей снилось, что она встретилась с Себастьяном на улице. Брат взял её за руку и завёл чуть дальше парка, где Ли впервые увидела тот самый пейзаж, который не забудет никогда. Откуда-то появился «шатенистый идиот» со своей старенькой гитарой акустикой и её потрепанным чехлом. Были видны первые звезды на тёмном небе, которые рассматривала троица. Лидия и Себастьян сидели под старым деревом, оперевшись спинами в его смолистый ствол, а Чес, сидя на земле с гитарой, потянулся и сорвал невзрачный, на взгляд Лидии, букетик полевых цветов, растущих около него и вручил ей. Лидия улыбнулась и только она взяла в руки ромашки, дабы показать Себастьяну, девушка услышала громкий стук в голове. Он повторялся несколько раз, громче и громче. Уронив цветы, те рассыпали свои лепестки по её чёрной юбке и стали моментально засыхать. Лидия согнула руки и прислонила ладони к ушам. Повернув голову, она увидела Себастьяна со странной улыбкой и увидела то, как он громко говорит ей «Мисс Лидия. Мисс Лидия!» и громко стучал по стволу костяшками перебинтованной левой руки. От увиденного блондинка затрясла головой и кудри начали душить её. «Мисс Лидия! стук. Мисс Лидия! стук» От нарастающего гула мисс Лидия ударила кулаком по дереву, от чего оказалась в темноте и долго не могла сориентироваться в пространстве.***
Лидии потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она всё это время спала, а только сейчас открыла глаза и лежит под подушкой. Скинув её на пол, Мисс распутала копну волос, убирая пряди со лба и щёк, чтобы дать небольшой обзор глазам. Взгляд на будильник: 6:15 –Да? — строго и сонно откликнулась Лидия на стук в дверь, подтягивая лямку ночного платья на голое плечо. –Мисс Лидия, — Ровт с раздражением открыл дверь, — завтрак уже давно на столе и… — Ровт взглянул на пушистую Лидию, вставшую с постели, — Советую вам причесаться. Доброго утра! — Ровт повёл носом и захлопнул дверь. Холодная струя воды стекала сквозь пальцы. Лидия сложила ладони «лодочкой», выплеснула воду на лицо и посмотрела на себя в зеркало, сдув прядь со лба. Придя в комнату, Лидия нашла расчёску и поняла, что она застряла у неё в волосах. С горем пополам блондинка сделала прилизанный хвост и спустилась в столовую.***
–Овсянка, мисс Лидия, — молвил Ровт и со склизким звуком вывалил на белоснежную тарелку порцию каши. Лидия наслаждалась тишиной. Она присутствовала только во время застолья, ведь в остальное время Густав и Кэролайн постоянно ругались. Если быть точнее, Густав терроризировал жену, после ухода сына. Но в этом случае Себастьян ушёл на задний план семейных споров, сейчас тема была о другом. Суровый взгляд Шваген–Вагенса упал на вновь прибывшего Ровта, подходящего с подносом к столу. Лидию не интересовал завтрак, она ковырялась серебряной ложкой, погружаясь в мечтания, мельком смотря по сторонам. Когда Ровт подошёл ближе, Лидия увидела на подносе письмо и фирменную печать, что отвлекло её от завтрака. –Сэр, вам письмо от Бэна… — нерасторопного дворецкого перебил хозяин, выхватившего письмо, словно ястреб кусок мяса. Ровт развернулся и с очередным презрением оглядев семейство и, сверкнув своей блестящей лысиной, удалился в сторону двери. Казалось, что у всех в этом особняке был тот презренный взгляд, он присутствовал во всех ситуациях: обида, злость, зависть. Да даже пробуждение по утрам. Всегда. У всех. Кроме тихой Кэролайн… Хрупкая женщина очень переживала из-за ухода сыночка. Она была строгой, но не была жестокой, как муж. Густав всячески делал вид, что не знает ни о каких Себастьянах и что сына у него никогда и не было, а Кэролайн не такая. Что оставалось несчастной женщине в этом адском гадюшнике? Матушка стала чаще ходить в церковь, точнее, даже чересчур ударилась в религию. Ходила в чёрных балахонах, скрывающие её больную худобу и синяки от побоев. Острые скулы, мешки под глазами и поникший взгляд. Случайный прохожий бы посчитал её вдовой, а не женой богатого владельца компаний. Но она мать, потерявшая сына. Она жена, не получающая любви мужа. Она «всего лишь женщина» Матушка услышала от кого письмо и поняла, о чем оно. Пытаясь возразить, она получила от мужа очередное: «Кэролайн, я принял решение!» Кэролайн постаралась поесть, но кусок не лез в горло, поэтому матушка встала со стола и пошагала к себе, размахивая подолом платья. Лидия осталась наедине с отцом. Интерес взял верх и она вытянула шею и, приоткрыв рот, пыталась разглядеть содержимое конверта. И вот Лидия видит, как Густав читает сначала не нужную писанину на конверте, затем распечатывает его, со щелчком ломая красную печать. Вот уже гладкая и белая бумага выскальзывает и шуршит в руке. А вот… –Доедай! — рявкнул Густав и стукнул кулаком по столу. Лидии ничего не оставалось, как прожевать пресную кашу и лишь за счёт фотографической памяти вспомнить пару строк из послания: «Дорогой Густав! Я полностью согласен с твоим решением, этот политический союз поможет удержать на плаву наши компании, ко всему прочему скрепить нас семейными узами…» Это малая часть мелкого неразборчивого текста из листа, но Лидии хватило информации для понимания и осознания.***
Голубоглазая сидела на своей кровати и закрыла лицо руками, погружаясь в транс для размышлений. Вы скажете: «Если некуда выговориться, есть же личные дневники?». Ха, смешно. Лидия не признавала порчу бумаги как что-то полезное, в отличие от её брата. Это невыгодно и любой желающий мог узнать твои мысли и терроризировать тебя. Или же устроить взбучку и вовсе отречься, как случилось с Себастьяном. Да и на что ей жаловаться? Лидия была скупа, чтоб сбежать из семьи и лишиться наследства, как единственная претендентка. Она была горда, чтобы быть на ровне с теми людьми, которым приходится копить деньги и жить от зарплаты до зарплаты. Она была научена, что семья это самое главное, поэтому не хотела уходить. Как говорил пьяный Густав, в ночь когда ушёл Себастьян: «Однажды этот недоносок вернётся сюда, словно жалкий щенок. А если не вернётся… То мне очень противно от этого очередного куска биомусора» Лидия вышла из воспоминаний и пригляделась к часам: почти 8:00, это означало, что сейчас нужно позаниматься скрипкой и отправиться в консерваторию, чтобы вновь играть лучше всех.***
Длинные пальцы сжимаются в кулак и стучат по двери кабинета. Зайдя внутрь, Лидия встаёт рядом с начищенным роялем и смотрит на задумчивого отца, стоящего к ней спиной. –Что сейчас играете в консерватории? — Густав слегка повернул голову, но продолжил смотреть в окно –Баха, отец. Партита номер два, — Лидия положила скрипку на плечо, — Соло ре минор. — блондинка уже держала смычок на готове, ожидая выученную команду. –Начинай. — с тихим хрипом сказал Густав и, сложив руки на груди, продолжил смотреть в окно. Смычок коснулся струн, изливая из недра души минорную мелодию. Густав относился к Лидии гораздо лояльнее, чем к сыну, ведь «она же девушка» Он скорее лишь жёстко наставлял и грубо указывал на ошибки. «Тан аккорд! Ре, фа диез, ля!» Лидия всегда старалась из-за всех сил, стирая пальцы в кровь тугими струнами, только бы отец не кричал и не срывался на её непутёвого брата, ведь Лидия прекрасно слышала в своей комнате и видела через замочную скважину, как и чем учит сына главный Шваген — Вагенс. Когда Себастьяну было от силы лет десять, Лидии было так жалко этого коротышку, что она лично перевязывала брату кровоточащее запястье, украденными бинтами. Она прямо как сейчас помнит, с какой душевностью она тогда сказала: «Не смей плакать! Отец услышит!», пока Себастьян прижимал ладонь к кровавому запястью. Лидия запомнила этот день не из особой жалости к брату, она запомнила этот день из-за того что тогда она впервые почувствовала себя любимой, со стороны брата. Когда Лидия завязывала бинт, Себастьян прижался к ней лицо, промочив слезами плечо и обнял её, дотронувшись до её спины запачканной ладонью. Лидия вспомнила то чувство, которое называется «ласка». «Где твоё вибрато?!» Голос вывел из очередных видений и привёл к муторной реальности. Лидию стали смущать такие странные и частые заскоки, всё после встречи с этим проходимцем. Отыграв партию, Лидия отправилась в консерваторию, в этот раз надев балетки, вместо каблуков.***
Как обычно, в списке отличившихся Лидия Шваген–Вагенс была на первом месте и никто не мог её переиграть. Она была слишком горда для этого. Спускаясь по винтовой лестнице, все ученики оглядывались на её величественный стан и высоко поднятый нос, а Лидии это нравилось. Лидия не хотела общаться с теми, кто ниже её по статусу и как таковых друзей у неё было очень мало, ведь она была «золотым» ребёнком и общалась только с равными себе. В груди было странное предчувствие, но блондинка только махнула копной волос на резкие бзики в голове и хотела уходить из здания. Какой-то хилый паренёк с виолончелью на плече открыл для неё дверь и она ушла, расправив плечи и даже не посмотрев на юношу. Лидия шла медленно, наслаждаясь каждой минутой на свежем воздухе. Идя, нахмурив брови, Лидия и вовсе не обратила внимание на крики где-то вдалеке за её спиной. –Ты опять что-то спёр? — кричал блондинистый металлист, руку которого сжимал его друг. –Одолжил! Я одолжил! — крикнул ему в ответ шатен, ускорив бег и заставив лучшего друга буквально планировать, словно воздушный змей. Волосы Глэма били его по щекам, юноша только и мог, что перебирать длинными ногами, но это не помешало ему разглядеть вдалеке некую преграду на пути, а именно — девушка со скрипкой. –Чес! Чес! Остановись! — Глэм пытался упереться пятками в землю, но друг даже не думал сбавлять скорость. Лидия повернула корпус и увидела, как на неё летит знакомая физиономия с мешком на плече и неким товарищем сзади. Подобно игре в боулинг, компания сбила с ног даму, которая только и успела прижать к себе дорогую скрипку и благо упасть спиной к земле. –Ах ты чёртов недоносок! — Лидия схватилась левой рукой за голову, пытаясь встать с пыльной земли — отвратительный мерзкий таракан! –Лидия?! — Глэм не поверил своим ушам и глазам. С широкой улыбкой Глэм ухватил сестру за руку, дабы помочь встать, но Лидия оттолкнула от себя брата, сначала даже не узнав его. Встав самостоятельно и отряхивая юбку, блондинка оглядела двоих с приподнятым уголком верхней губы и хмурыми бровями. Когда Лидия поняла, что перед ней стоит её брат, она распахнула глаза и открыла рот. –Это ты? — Лидия чуть не выронила футляр скрипки из рук. — Зачем ты ушёл? — с жалостью спросила Лидия. — В какое же ты ничтожество превратился, даже смотреть… — Лидия пыталась подобрать на язык нужное слово –Завидно? — добавил за неё шатен и почесал затылок. Чеснок подошёл к Лидии поближе, подняв голову и смотря ей в глаза. Она же в свою очередь смотрела на него сверху вниз, сложив руки на талии. –Тебя вобще никто не спрашивал, щенок! — прыснула блондинка и подошла к брату. Она презрительно относилась к прикосновениям, особенно к таким людям, внешний вид которых как у Глэма. Плюсом ко всему ей было немного опасливо дотрагиваться до него, ведь Лидия очень редко касалась кого-то из семьи. Уж было решившись, Лидия с нескрываемым удивлением приоткрыла рот и длинными худыми пальцами хотела дотронуться до щеки Глэма, но плавно отвела руку от него и увела взгляд. –Правильно отец говорил, каким ты был жалким, таким и остался, — Лидия оценительно улыбнулась левой стороной губ и опять стала смотреть с презрением на компашку. –Как мама? — с ноткой дрожи в голосе задал вопрос Глэм, пряча руки за спину. –А с чего это тебе стало интересно? Ты выбрал хлам, а не семью! — Лидия развернулась и большими шагами пошла прочь. Чеснок переглянулся со своим товарищем и качнув головой в сторону уходящей фигуры сюжета, понял, что Глэм не научился понимать намёков. Потащив друга за руку по направлению к Лидии, Чес решил начать разговор, поглядывая на Глэма. –Как ты? Не ушиблась? Такой прекрасной даме всё нипочём, выглядишь сногсшибательно– Чес хотел взять Лидию под руку, но получил лишь небольшой толчок в сторону. –Не прикасайся ко мне! — Лидия поняла, что разговора не избежать и решила заговорить первой. Лидия сама не помнит как, но каким-то образом нашла общий язык с юношами и разговаривала с ними о их жизни. Глэм и Чес рассказали как живут, из-за чего ушли из консерватории и как процветает их рок–группа. Где они выступают и в какие дни. Чес быстро поладил со старшей сестрой друга и разговорил её на тему консерватории и том, как Глэм проворачивал схемы для прогулок после их знакомства. Очень плавно, шатен смог перевести на фразу Лидии, которая повергла Глэма в небольшой ступор. –Я смогу прогуливать уроки во вторник и субботу. Отец не сможет заподозрить меня, я скажу, что репетиции в этот день продлили. — Лидия опустила взгляд на землю и потерла предплечье левой руки правой ладонью.***
Троица уже дошла до парка и шла по узкой, малопротоптанной тропинке. Запыхавшийся Чес воскликнул, что устал нести мешок и нужно передохнуть. Шатен взглядом увидел старое тёмное дерево, в которое несколько лет назад попала молния. Кора его была шершавой, а ветви, словно мудреные змеи, тянулись в разные стороны. Чес поставил мешок рядом с торчащими корнями. Неизвестные железки звякнули внутри, одному только Богу известно, что на этот раз «одолжил» Чес. Шатен плюхнулся на землю и упёрся спиной о ствол. Глэм последовал его примеру. Лишь Лидия со всевозможной аккуратностью поджала ноги и села на траву. Чес травил байки про своих знакомых, Глэм улыбался, а Лидия смотрела на пламенеющий закат. На небе ни облачка. Чес взглянул на задумчивое и такое романтичное, на его взгляд, лицо голубоглазой, что сам заметно залип, пока Глэм не ударил его локтем по ребру. Из-за удара Чеснок повернул голову и увидел растущие полевые цветы, которые ещё неделю назад тут не росли. Чес посмотрел на цветы: белые лепестки, переливающиеся от вечерней росы листья и медово–жёлтый цвет тычинок. Затем посмотрел на длинные девичьи ресницы красивые небесно–голубые глаза. «Как у Глэма, но красивее» — подумал про себя Чес и отводя взгляд туда–сюда, сорвал пару–троек цветов, образуя бюджетный букет. –Эллес сонт поу ля дамэ, — Чес постарался сказать с французским акцентом, но получилось как всегда. Лидия зависла на пару секунд, словив флэшбэки со своего сна и с лёгкой улыбкой приняла букет. –Чес, у тебя неправильный акцент, — Глэм поднял указательный палец, — надо говорить… –Заткнись, Глэм! — Чес толкнул Глэма в плечо и взял в рот травинку. Шатен стал засматриваться на Лидию, даже не скрывая это от её брата, ведь любой бы отдал сердце и душу за то чтоб посмотреть как Лидия впервые искренне улыбается. Лидия слушала разговоры и приблизив цветы к лицу, вдохнула их аромат. Загадочно подняв глаза к небу, Лидия увидела пролетающую пару белых голубей и села поближе к брату, оперевшись на ствол дерева и бережно держа хрупкие ромашки в руках.