***
Среди старейшин Вэнь было неловкое молчание. Вэнь Жохань сидел впереди, положив руки на стол, и издавал жуткий звук, стуча ногтями по столу. Он снова осмотрел стол своими красными глазами, ища кого-нибудь, кто мог бы быть достаточно виноватым, чтобы его спросить, пока все они не потеряли дыхание окончательно. Никто не осмеливался смотреть на Главу прямо. Жохань устал от этого и сказал: — Мой старший сын и вы остались ответственными за этот Орден, зная, что Вэнь Чао сделает что-то, чтобы поставить Орден на грань, но когда наследник болел в постели, вы поставили во главе неквалифицированного человека, который не способен отвечать даже за себя. — Но он из крови Вэнь, и к тому же Ваш второй сын, — заговорил один из старейшин. — Он мой второй в очереди? — произнёс Вэнь Жохань насмешливым голосом. Все ахнули, тревожно оглядываясь по сторонам. — Он не завершил испытания, и поэтому не имеет права называться вторым в очереди. Только если все мои родные умрут, только тогда он сможет возглавить этот Орден. Те, кто объявил, что Вэнь Чао будет править, были обеспокоены особенно сильно и боялись гнева Главы Жоханя. — Не только это, но вы также позволяете ему приводить наследников других Орденов «для исправления». Это же чушь собачья. В полном гневе Вэнь Жохань вернулся домой, ожидая только хороших новостей о своих детях, возможно, каких-то драк между А-Ином и А-Чао, но не новости о какой-то полувойне, в которой его младший был вынужден раскрыть себя как слугу вместо принца, которым он является. Как будто этого было недостаточно, его старший снова чуть не умер, а его второй сделал самое глупое действие, которое только можно было сделать. Если бы это были только некоторые заклинатели из других Орденов, он мог легко исправить ошибки своего сына. Но применимо ли это и к наследникам кланов? Загладит ли это вину? Вэнь Жохань ничего не может сделать с такой большой ошибкой. Его единственная хорошая новость, в конце концов, оказалась горькой. Теперь он знает, благодаря А-Сюю, что его младший не готов, чтобы его рассматривали в более широком свете. Он слишком травмирован, чтобы принять что-либо, что подразумевает его как наследника в будущем. Ублюдочные члены Ордена Цзян, однажды он наступит на их могилы и проклянет их. — Нам очень жаль, Глава Ордена, — сказали все старейшины в комнате, склоняя головы до тех пор, пока они не ударились о стол перед ними. — Мы сожалеем, Глава. Но разгневанному Главе это не понравилось. — Позови Вэнь Сюя и Вэнь Чао, — Вэнь Чжулю посмотрел на него с вопросом в глазах, который не осмелился задать вслух. — Пусть Вэнь Ин отдохнет, если возможно, не говори ему ни слова об этом, — Чжулю кивнул и вышел из комнаты. Он хочет дать своему второму хозяину время отдохнуть и быть счастливым хоть какой-то момент, прежде чем разразится война. — Я знаю о ваших ошибках, но хороший Глава всегда принимает достижения и недостатки своего народа за свои. Я знаю, что мир недоволен нами, но мы — Орден Вэнь, мы — Солнце над ними, мы не умрем без боя, мы восстанем, как Солнце, и сожжем всех на своем пути. Старейшины, испугавшись Жоханя и его гнева, только ответили: — Да, Глава Вэнь, солнце ярко*. Каждый из них склонил голову в сторону кресла в форме солнца, на котором сидел Вэнь Жохань. Глава Ордена устрашающе улыбнулся, его глаза стали темно-красными, а великолепное лицо исказилось злобой. — Да, вы будете делать так, как я хочу.***
Лисица была в своей пещере с закрытыми глазами и вспоминала прошлое, когда все казалось таким легким и мирным. Духи могли почувствовать духовную энергию Вэнь Жоханя и рядом с ним чужую, однако присутствие ощущалось столь же мощным, как и у мужчины. Кем бы не был этот человек, духам теперь было любопытно, почему эти двое здесь. — Дорогая Лисица, я хочу представить тебе кое-кого. Гладкий голос Жоханя раздался по всей пещере, дух еще не ответил ему, когда громкий смех вырвался из другой комнаты. Это был первый раз, когда они могли увидеть кого-то настолько яркого и в то же время незапятнанного всем миром. Женщина, которая смеялась рядом с Жоханем, сияла как никто другой, потому что она была яркой чистотой, свободной от человеческой злобы. Они хотели ее, они хотели, чтобы она была здесь, в Цишане, и была защищена навсегда. — О боже, я впервые вижу твою высокомерную личность, проявляющую уважение к другому существу. То, как она говорила, было грубо и беспечно, но голос звучал мелодично и нежно, как у божественного существа, которое знало, что ее голос должен быть услышан. — Цансэ, эта пещера и дух, над которым ты смеешься, — тот, кто защищает наш Орден, — говорил он веселым тоном. — Нас называют «Cōngmíng de húlí»*, мудрая лиса, которая может помочь вам осуществить вашу мечту, — женщина посмотрела на них, и они были в восторге от того, что могли видеть. Глаза слишком глубокие для кого-то столь молодого, эти глаза принадлежали кому-то, кто был близок к тому, чтобы быть божеством. Это не глаза человека. Кто же она такая и почему находится с этим ребенком*? — Если ты такая мудрая, почему попала здесь в ловушку на милость этого народа? Предполагается, что такое могущественное существо идет по пути богов, а не играет с простыми смертными. Они увидели, как красные глаза Жоханя открылись в недоумении, но он не сделал ничего, чтобы закрыть ей рот. Интересно.~ Значит, он влюбился в кого-то более великого, чем он сам. Они ничего не могли с собой поделать, они смеялись с такой радостью и громкостью, что вся пещера дрожала от силы: — Ты забавная, не находишь? Скажи мне, Жохань, что я могу сделать для вас сегодня? Я в хорошем настроении, вы и сами это видите, — женщина, Цансэ, ярко улыбнулась духу Лисы, и получила улыбку в ответ, пока Жохань стоял на месте и не мог произнести ни слова. — Итак? И снова мужчина посмотрел в ее сторону и решительно сказал: — Я ничего не хочу от тебя, кроме чар защиты для моей возлюбленной. Она покинет мою территорию через несколько ночей, и я не буду в порядке, если она не будет защищена. Прошу Ваше благословение. Теперь они застыли на месте, потерявшими способность говорить. Женщина начала с ним драку из-за того, что она способна защитить себя, но Жохань опустился до ее уровня, чтобы не навредить, произнося нежные слова и убеждая ее в своих добрых поступках. Это был первый раз, когда они увидели Цансэ Саньжэнь, но не последний. Во второй раз она была одна и торопилась, когда прибыла в их пещеру. Она не теряла времени и сразу начала просить их. — Пожалуйста, дай что-нибудь, чтобы спрятаться от мира хотя бы на год или около того, что-нибудь, что может появиться тогда, когда я захочу. Пожалуйста, дорогая Хули! Давно потеряно было красивое и счастливое лицо этой женщины, теперь ее лицо было полно отчаяния и страха, ее запах был покрыт лотосами и рекой, этот аромат не принадлежал Вэнь Жоханю, и определенно был не ее, но она держала рядом с собой серебряный колокольчик, как будто это была какая-то защита или утешение. Она что-то скрывала, они могли сказать это по тому, как она заставляла свою духовную энергию покрывать все её тело, почти как щит от мира. Они могли отклонить ее просьбу, заставить её рассказать зачем ей нужна помощь, или что-то в этом роде. Тем не менее они помнили, как эта женщина сильна, но она решила прийти к ним и попросить защиты. Женщина, настолько могущественная, что осталось всего лишь пару шагов к становлению бессмертной, просила защиты и помощи. — Подойди сюда, дитя, я могу дать тебе то, что ты хочешь. Она сделала, как просили, слезы текли по ее щекам, окрашивая красивое лицо в отчаяние. Они изменили форму, и теперь в месте, где стояла женщина, находилась большая девятихвостая Хули. Цансэ не до конца понимала эту трансформацию. — Это моя вуаль, дитя. Она позволит тебе скрыть свое тело и состояние ото всех, кроме меня, когда ты ее носишь. Ты должна помнить, что, если захочешь скрыться, то будешь выглядеть так, это не скроет тебя должным образом, но, по крайней мере, на некоторое время поможет тебе укрыться. Они протянули к ней руки с вуалью на руках, но в мыслях были миллионы вопросов. Цансе взяла вуаль дрожащими руками и улыбнулась им самой слабой улыбкой: — Спасибо, моя кровь будет такой же мудрой, как и вы, — женщина надела вуаль и побежала к входу из пещеры. Так они и узнали правду. Она была беременна. В ней было семя солнца, но она была окутана ароматом другого мужчины. — Что ты сделал? — задали они риторический вопрос в пустоту, при этом их глаза вспыхивали, показывая бесчисленные сценарии, разнообразные линии и видения их будущего. Есть палящее солнце и плачущий молодой человек, который, к сожалению, превратился в сумасшедшего и живет только для того, чтобы убить своего отца. Есть только одна паучья лилия, окруженная лотосами. И наконец, молодой принц, восседающий на окровавленном троне, держит ребенка на руках и корону в голове, пока закат освещает все позади него. Они все помнят и потянут мир вниз, чтобы защитить этого ребенка. — Усянь, хорошее имя, воспитывающее мудрого и кроткого человека. — Моя кровь такой же мудрой, как и вы, — голос Цансэ звучал в их разуме. — Дитя мое, ты наложила проклятие на свое дитя вместо благословения… Дитя мое, я защищу твоего сына. — Они поклялись. Предполагается, что Солнце будет заменено кем-то более сильным, мудрым и очаровательным. Вэнь Ин воплотил все эти качества.***
Он не боялся, но был напуган. Его жена очень старалась не трястись, подавая чай их гостю и его спутникам. Внезапно появился Вэнь Шеншао с широкой улыбкой на лице. Вместе с ним были Вэнь Цин и Хонгню. В настоящее время он играл с младенцем, а тот улыбался и смеялся у него на руках. — Ай-я, твой ребенок такой милый Вэнь Фо, посмотри на его улыбку! Он был буйным, и его улыбка соответствовала улыбке ребенка, которого он держал. И все же Вэнь Фо не в восторге. Вэнь Шеншао — хороший человек, возможно, самый мягкий господин, которого Орден видел за долгое время, но Вэнь Фо не дурак. Он знает, насколько опасны и трудны эти испытания. Он до сих пор помнит, как был потрясен Вэнь Сюй после собственных испытаний, юноша тогда постоянно сканировал окружающее в поисках невидимых врагов, его лицо было бледным, а глаза всегда были пустыми и безжизненными, он вернулся через четыре месяца и был назван гением, настоящим Солнцем, настоящим сыном Вэнь Жоханя, потому что он вернулся, как и его отец, через четыре месяца после испытаний. Но Шеншао вернулся менее, чем через месяц! Он выглядел прекрасно, даже расслабленно, улыбался и смеялся так радостно, что все задавались вопросом, кто он? Каким типом монстра является третий хозяин? Он вернулся без единой царапины, в отличие от Вэнь Чао, который возвратился весь в синяках и кровотечении, так же Вэнь Шеншао не пришел с невидимыми угощениями и врагами, которых слышит только он, как Вэнь Чао. Третий господин вернулся более могущественным, чем когда-либо, его глаза горели, как расплавленное серебро, его улыбка была острее, чем когда-либо, и его мечи пели от энергии. Вэнь Шеншао очистил это адское место менее чем за месяц, и он был здесь! — Да, мой маленький А-Юань действительно похож на свою мать, поэтому он такой милый молодой господин. — Эти горящие глаза смотрели на него, когда отец малыша говорил это. — Ой, Вэнь Фо, ты действительно безнадежный романтик, это самая глупая фраза, которую я слышал в своей жизни! — Он засмеялся, и Вэнь Фо был более чем готов забрать своего ребенка из его рук. — И у меня есть лучшие друзья, которые любят драматическую жизнь. — Его жена теперь пыталась сдержать слезы, боясь, как и он, за их ребенка на руках у этого монстра. — Это было действительно веселое время, и мне грустно говорить, что нужно уходить, — Вэнь Фо вздохнул, чувствуя облегчение. — Вот возьми своего ребенка, я должен идти. Вэнь Цин была уже у двери с Хонгню, одна смотрит наружу, а другая на своего хозяина. Нервная улыбка Вэнь Фо вырвала их ребенка из рук третьего господина, но как только А-Юань потерял теплоту рук Вэнь Шеншао, малыш начал плакать и кричать во все горло. Жена господина Фо пыталась успокоить его: — Тише, тише, малыш. Пожалуйста, веди себя хорошо, детка, что случилось? — Но А-Юань плакал только сильнее, его крошечные ручки сжимались и разжимались. — Дорогой, пожалуйста, сделай что-нибудь. Вэнь Фо собирался поддержать своего ребенка, когда увидел движущуюся руку Шеншао. В этот момент страх поселился в его животе. «Мастер, молю…» Но его мольба застряла в горле, так и не озвученная, когда Вэнь Ин погладил лицо ребенка с особой нежностью. Словно по волшебству, А-Юань постепенно перестал плакать, и даже немного улыбнулся руке, которая его гладила. Вэнь Шеншао улыбнулся и сказал: — Кажется, он меня очень любит, не так ли? — Он усмехнулся, выйдя из дома и повернувшись, чтобы попрощаться. — До следующего раза, Вэнь Фо. Медленно его жена начинает плакать, прижимая ребенка к груди: —Почему? — спрашивает она у мужа, но он не отвечает. Почему? Почему? Дорогая Судьба, почему ты связала моего сына с этим монстром?***
Тем временем, война приближалась день за днем.