Два чужака

       Было непросто убедить её в том, что на Драконий хребет нельзя отправляться в лёгком летнем платье, в котором она щеголяла туда-сюда день ото дня, но он справился, и с первых же шагов по засыпанным снегом дорожкам наслаждался фразой «я же говорил» и лицезрением насупившейся Люмин, которая, пытаясь дыханием согреть ладони, не могла не признать его правоту.        Они уже много часов петляли среди руин и пещер, изредка поднимаясь на поверхность, где их встречал один и тот же пейзаж, ослепляющий своей белизной. Безжизненная ледяная пустошь, где жили лишь привыкшие к соседству с беспощадным морозом хиличурлы да мелкие хищники. Что Люмин вообще здесь понадобилось?        По тяжёлой походке и давно покинувшей её бодрости было заметно, что девушка устала. Тарталью это не удивило: тёплая одежда достаточно тяжёлая, особенно с непривычки, а им ведь пришлось и сражаться по пути. Да и рюкзаки… Он настоял на небольшом запасе провизии, который они разделили пополам, и некотором снаряжении. Получилось не так уж и мало, несмотря на то, что он постарался забрать к себе часть её вещей. — Темнеет, — заметила Люмин. — Предлагаешь поискать место для ночлега? — Да, — кивнула она. — Говорили, что ночами снег усиливается, поэтому снаружи лучше не оставаться. И укрытие нужно… — …подбирать так, чтобы не замело снегом. Знаю-знаю, — отмахнулся парень. — Я же родом из Снежной. А эта гора, можно сказать, её миниатюрная копия.        Она что-то неразборчиво буркнула, почти не скрывая раздражения. Он лишь покачал головой, потому что отлично всё понимал, и продолжил подниматься, надеясь, что скоро им попадётся подходящая пещера.        Ветер усиливался, раз за разом бросая в путешественников снег, из-за которого становилось сложно не только видеть, но и даже дышать, но он шёл вперёд, иногда оглядываясь на свою спутницу, готовый прийти на помощь, если она оступится или подскользнётся на древних каменных ступенях.        Люмин, вообще-то, справлялась, хотя ей восхождение давалось куда тяжелее. Лишённая привычной свободы действий, нагруженная поклажей и заткнутая за пояс куда более опытным в подобных условиях напарником, она не могла унять злости, хотя и понимала, что неправа.        Когда они наконец наткнулись на подходящее для лагеря место, солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место луне и звёздам, свет которых почти не пробивался сквозь снежную бурю, яростно ревущую снаружи. — Здесь кто-то был до нас, — сказал Тарталья, кивнув на чуть присыпанную снегом потрёпанную палатку. — Если был, значит место хорошее. Остановимся тут.        Впрочем, выбора у них всё равно не было.        Выудив из рюкзака небольшой котелок, он набрал в него немного снега и повесил над кострищем. Уложив снизу несколько захваченных с собой сухих веток, он несколько минут упорно выбивал искру с помощью огнива. Когда огонь занялся, парень попросил Люмин достать кружки и стал терпеливо ждать, пока стремительно тающий снег превратится в воду и закипит.        Ледяной ветер остался снаружи, но девушка всё равно замерзала. Ей казалось, что она никогда больше не отогреется, потому что частицы местного беспощадного холода слились с её сущностью и никогда не исчезнут, напоминая ей об этом путешествии всю её жизнь.        Но эти безрадостные мысли, захватившие её разум, рассеялись как дым, когда яркое пламя заплясало под котелком, превращая мрачную пещеру в уютное убежище, освещая каменные стены и согревая воздух вокруг. Мир, суженный до снега и мороза, окончательно вернул себе краски, когда Тарталья сел с ней рядом и крепко прижал к себе. — Скоро станет лучше, — пообещал он. — Сейчас будет горячий чай, а потом можно приготовить что-нибудь.        Люмин шмыгнула носом и ткнулась лбом ему в грудь. — Конечно, особо изысканных блюд ждать не приходится, — продолжил парень, — но, думаю, сейчас и просто что-то тёплое будет в радость.        Что он говорит? Да разве это важно? Вот они, вместе, рядом, а пробирающий до костей холод где-то далеко, он до них не доберётся. Что ещё нужно-то? Зачем?        Заметив, что она его не слушает, Тарталья аккуратно приподнял её лицо. Бледная и уставшая, девушка слабо ему улыбнулась. — Я здесь, Люмин, — сказал он. — Я рядом. Всё будет хорошо. Мы согреемся, отдохнём и завтра обязательно разгадаем тайну хребта. Непременно будем первыми! — Конечно, — кивнула она, чувствуя, как пожиравшая её апатия уходит прочь, уступая место приятной усталости и предвкушению грядущих открытий.        Выпутавшись из объятий, парень зачерпнул металлической кружкой закипевшую воду и добавил несколько чайных листьев с кусочком сахара. Обжигая пальцы о быстро нагревшуюся ручку, он велел Люмин надеть варежки, и только потом вручил ей чай, наказав немного подождать, чтобы не пораниться.        Ужин и правда получился довольно скромным, но им хватило и этого.        Закончив с едой, девушка положила голову на плечо напарника, честно стараясь не уснуть, но усталость оказалась сильнее, и Люмин провалилась в небытие, слыша, как Тарталья тихо напевает какую-то песню на своём родном языке:

Мы верим, что есть свобода, Пока жива мечта! Верим в свою свободу И будет так всегда!..