...В глаза загляни

Он плетёт паутину, ловко путая нитки. Вот сплетаются нить любви и нить разлуки, чтобы заманить в ловушку влюблённых и разлучить их. С нитью тщеславия переплетётся нить лести, и немногие капканы смогут сравниться с тем, который приготовят они. Вот завязывают узелок нити одиночества и непонимания. А вскоре сплетутся тщеславие и одиночество, любовь и непонимание, лесть и разлука… Кто, кроме ловкого прядильщика, знает задуманный им рисунок? И можно ли предугадать его действия? Сколько людей бросало вызов автору человеческих судеб, пытаясь предсказать его планы, но рано или поздно он одерживал верх, играя со смельчаками свои злые шутки. Вот и готов клубок. - Опять эта жуткая сценка! – Шин хлопнул себя по лбу скрученными трубочкой листами с написанным на них текстом. - До феста полгода. Успеешь выучить! – Несмотря на доставшуюся и ему роль, Киро ничуть не был обеспокоен проблемами с заучиванием текста. Друзья шагали с очередной встречи их аниме-клуба, где для них провели мастер-классы по изготовлению оригами, подготовке костюмов и наложению макияжа для создания образа героя анимации. Прослушав наставления и попрактиковавшись пару часов в выбранном мастерстве, участники клуба распределили роли уже одобренного на прошлых встречах сценария и разошлись по домам. - Полгода – это мало, - сокрушался Шин. - За полгода можно выучить пьесу! Кстати, тебе опять досталась женская роль? - В этот раз нет… - Шин развернул сценарий, будто хотел лишний раз удостовериться, не ждёт ли его подвох в тексте. – Вот как я буду почерк разбирать?! Могли бы напечатать… - Лучше просто скажи, что тебе не нравится сценарий, не нравится роль, ты просто не хочешь участвовать или что-нибудь в этом роде. Это будет убедительнее. - Да нет… Буду участвовать, как всегда. - Но не хочешь? – не отставал Киро. - Но буду. - Всё-таки не хочешь! – подвёл итог Киро. - Я мог бы заняться чем-нибудь другим. – Парень резко остановился. - Или кем-нибудь, - хитро посмотрел на него друг. - Дело не в этом. Просто надоело одно и то же. Фесты, сценки, роли, костюмы… Будто и нет больше ничего. Только эта скорлупа. - Может, тебе нужно больше общения? – осторожно поинтересовался Киро. Чего он точно не хотел, так это чтобы юноша подумал, что с ним больше не хотят общаться те друзья, которые у него есть сейчас. - Может быть, - согласился Шин. Полотно закончено, и прядильщик любуется узорами, созданными из сотканных им нитей. Он будет долго рассматривать его и удивляться собственному мастерству, усмехаться ошибкам и восхищаться своей фантазией. Но мастер не будет ничего менять, и если упрямая нитка со временем выбьется из полотна, он не притронется к ней, чтобы восстановить рисунок, он просто будет наблюдать, останется она просто неуклюже торчать, испортив узор, или витиевато изогнётся, придавая его творению изюминку. Одна будет нитка или несколько, не знает даже он. Поцелуи приятно грели кожу, и Страйфи нежился в постели под прикосновениями Эрика. После недавнего оргазма, словно находясь в невесомости, он, закрыв глаза, просто позволял мужчине прикасаться к себе. Определённо не хотелось даже двигаться, но всё же Страйфи снизошёл до того, чтобы несколько раз ответить на ласки любовника. Он упивался своим положением: Эрик будто и дышать на него боялся, точно Страйфи был хрупкой фарфоровой куклой, достойной только обожания и поклонения. Даже в любовных играх мужчина был предельно осторожен, и стоило только подростку надуть губы, как тот становился ещё бережнее, опасаясь не то причинить боль, не то вызвать отвращение, не то лишиться расположения Страйфи, любезно предоставившего ему возможность наслаждаться собой. - А давай как-нибудь… куда-нибудь сходим… Ммм? - Куда, например? – Эрик, наконец, перестал осыпать поцелуями кожу Страйфи, и тот открыл глаза, хитро посмотрев на любовника. Конечно, это был очередной каприз, ведь юноша прекрасно понимал, что, кроме как в кафе и в кино, Эрик мало куда может с ним пойти, ведь до совершеннолетия Страйфи было хоть и не слишком, но далеко, а он намекал на более «взрослое» заведение. И сейчас его обуял интерес: как далеко Эрик может зайти в поклонении своему юному идолу, требующему новой жертвы. Эрик давно сдался на милость маленькому дьяволу, к которому он попал в плен. Но за минуты, проведённые с ним, он готов был предстать на том свете перед судом Божьим и ответить за свои грехи, а за жизнь рядом со Страйфи и вовсе вечно гореть в аду после смерти. Мужчина давно понял, что дьяволёнок не остановится на достигнутом: сначала он добился расположения, затем – дружбы, потом нагло затащил в постель. Рассуждая об аде, Эрик представлял нечто абстрактное: пламя, жар, пляски чертей с вилами… Божий суд также был чем-то смутным: наверное, это будет зал заседаний, Бог выступит в качестве судьи, рядом с ним будут сидеть по правую руку – Иисус, по левую – Дева Мария, а ангелы станут присяжными. Мужчина не был религиозен, зато суд земной представлялся ему куда явственнее, чем муки после смерти. Причём, Эрика больше пугало не наказание, а общественное осуждение, реакция его родных, близких, друзей. Сейчас он был уверен, что его не поймут. - В клуб. – Страйфи, лёжа на боку и подперев голову рукой, самовлюблённо усмехался. - Прекрасно. Завтра вечером? - Ого! Супер! – Маска тотчас сошла с лица подростка, и свойственные его возрасту эмоции вырвались наружу. Он осознанно затягивал Эрика всё дальше и дальше, ставя всё в большую зависимость от себя. Быстро осознав, что стал ни больше, ни меньше, наркотиком для мужчины, а не просто любовником, Страйфи пользовался этим в полной мере. - Только будем там не слишком долго, - предупредил Эрик. - Почему это? – возмутился подросток. - Не думаю, что тебе будет там настолько интересно. - Увидим, - выпалил Страйфи. Следующий день прошёл в ожидании важного события. Юноша был не уверен точно, но всё же подозревал, что его ждёт не просто клуб, а что-то более интересное. С одной стороны, ему нравилась эта неопределённость, с другой – она преподнесла ему значимую проблему. Страйфи не знал, как одеваться и краситься в этот вечер! Сделав выбор, в конце концов, он всё-таки остался недоволен, но его недовольство прошло после восхищённых слов Эрика. - Ну, так куда ты меня поведёшь? - Мы же договорились – в клуб. – Такой ответ не устраивал Страйфи, но возражать он не стал. Как знать, вдруг устроенная им ссора сорвёт очередной план и оставит его в этот вечер без приключений. Но пока Страйфи не видел никаких ярких вывесок, да и даже неярких, свидетельствующих о наличии клуба на улице, по которой они шли. Наконец, Эрик подошёл к крыльцу и позвонил в дверь. Окрыли не сразу. - Привет, Эрик! Заходите. – Их встретил приятной внешности молодой мужчина, хотя определение «парень» подходило ему куда больше: приветливая улыбка легко уносила в небытие несколько лет его возраста. Страйфи молча вошёл за Эриком. Вначале они шли по коридору, затем свернули к ряду комнат… «Гримёрные?!» - не поверил своим глазам Страйфи. - Заходите. У меня можете переодеться, я разрешаю. – Провожатый открыл одну из дверей. - Да мы и так ничего, - усмехнулся Эрик. - Так? Как хотите, конечно… Но не слишком просто? Хотя твой друг мне определённо нравится, - улыбнулся парень. - Вот именно. Мой друг. – Эрик намеренно выделил слово «мой». - Я понимаю, что твой, - кивнул тот. И он действительно понимал Эрика. Юноша не вмешивался в разговор. Его опять одолевало двоякое чувство. Во-первых, ему льстило, что Эрик так отстаивает своё право на него. Во-вторых, ему казалось, что разговор идёт о вещи, а быть вещью подростку не хотелось, ведь он считал это уделом других, быть игрушками в его руках. За этими размышлениями Страйфи не заметил, как перед их взглядом открылся клуб, ещё не слишком наполненный посетителями, но уже начавший жить своей ночной жизнью. Увидев у барной стойки заигрывающих друг с другой мужчин, Страйфи вдруг осознал, что не ошибся, предполагая особенную ориентированность клуба. - Гей-клуб? – неуверенно спросил он у Эрика. В ответ тот только засмеялся.