Вращение времени/Spinning Time

      Волдеморт проснулся невероятно уставшим и голодным, хотя последнее, что он смог вспомнить — сытный обед.              Он провёл рукой по лицу и потянулся. Мышцы ныли, а суставы задеревенели —видимо, он долго пробыл в отключке. Первое, что бросилось в глаза — темнота вокруг. А второе — его новоиспечённая жена из будущего. Она всё ещё была зла и задумчиво его разглядывала.              И вот теперь-то он вспомнил, что с ним произошло. Мерлиновы яйца, она его обездвижила? Мелкая негодница…              В тусклом свете было сложно разглядеть её лицо, и он прищурился. Перед глазами всё расплывалось, словно его чем-то опоили. Хотя если подумать, то она вполне могла сделать это, чтобы держать его под контролем. Поразмыслив, он решил, что нападать сразу — не самое мудрое решение. Как минимум он явно не в своей квартире.              Огромные книжные полки, которые висели на стенах и скрипели под весом тысяч книг и свитков — единственное, что напоминало его собственную квартиру. Вроде бы дом похож на одно из старых зданий на Косой аллее. Широкие балки под потолком наверняка приподняли с помощью волшебства, освободив место для высоких книжных полок. И вообще, он бы предположил, что вся квартира расширена с помощью Трансфигурации.              Он лежал на мягком диване кремового цвета, его жена сидела в точно таком же кресле. Бледно-голубые шторы сочетались с одеялом на его ногах, а мягкое освещение делало это место комфортным, словно здесь действительно чей-то уютный дом, а не просто комната для отдыха и чтения книг.              Вот только его жена выглядела так, словно Рождество больше не наступит. Она сидела, положив руки на колени, и медленно постукивала его палочкой по своей ноге.              Сам вид того, как кто-то другой держит его палочку, оказался не так уж и ужасен. Почему-то Волдеморту показалось… приемлемым, что его палочка в руках его жены. Даже несмотря на то, что она очень коварная штучка. Пытаясь примириться с этой идеей, он нахмурился.              — Приятно знать, что я небезразличен тебе настолько, что ты даже укрыла меня одеялом, — пошутил он и сел, выбираясь из-под одеяла.              Однако его жена пропустила эту колкость мимо ушей.              — Это не мой мир, — качая головой, сказала она.              Волдеморт ещё раз оглядел её позу, лицо и опущенные плечи, затем снова прошёлся взглядом по квартире, которая словно кричала, что принадлежит ей, и понял: его жена привела его в будущее. В её время. В её квартиру. Торжество переполняло его изнутри, готовое вот-вот вырваться наружу.              — И ты чувствуешь себя виноватой, — проницательно заметил он.              В ответ она ухмыльнулась и кивнула. Она откинула голову назад и уставилась в потолок, словно не могла посмотреть ему в глаза. Её каштановые кудри обрамляли бледную шею, а на ресницах блестели слёзы, которые она пыталась сморгнуть. Волдеморт вдруг вспомнил, что она не только его коварный враг. Она беременная. Вся эта эмоциональность и гормоны связаны с их ребёнком, от этой мысли его передёрнуло.              — Ты прав, — выдохнула она. — Я виновата в том, что притащила тебя с собой, но в остальном… — последовала длинная переполненная смыслом пауза. Заметив, как сильно она сжала его палочку, он испугался, что та сломается. — Гарри не родился, — наконец прошептала она.              — Это тот парень из твоих воспоминаний, — выпучив глаза, прошептал он в ответ, — мой заклятый враг?..              — Да, — всхлипнула она. — Теперь его не существует. Точнее, никогда не существовало.              Волдеморт медленно выдохнул, пытаясь не закричать от победной радости. Это будущее станет особенным, он уверен. Осталось только заполучить обратно свою палочку и…              — Я изменила кое-что, когда вернулась в прошлое, — прервала она его мысли своим грустным голосом. — Сделала… то, что изменило мир. Помогла кое-кому, но очевидно, что не стоило.              — Ты не помогла кому-то, — он пытался не смотреть на палочку, словно ему нет до неё дела, — ты вмешалась в ход времени.              — Вмешиваться в ход времени — моя работа, — фыркнула она и закатила глаза, — и всегда обходилось без последствий. В чём разница?              — Ну, единственное объяснение, которое я могу дать… ты изменила что-то важное, — ответил он с теоретической точки зрения. — Это же была не какая-то мелочь, да? Ты изменила что-то значительное, в жизни кого-то значимого, так?              — Видимо, — пробормотала она, — это единственное логическое объяснение. Но в тот момент мне показалось это правильным.              — Так что же ты сделала? — с интересом спорил он.              — Я… — она пожала плечами. — Наложила Обливиэйт на жестокого отца Северуса Снейпа. Просто чтобы быть уверенной, что он больше не сможет навредить жене или сыну.              Он нахмурил брови.              — И этого хватило для таких перемен?..              Горькая улыбка на её губах подсказала ему, что да, хватило.              — Сейчас Северус Снейп жив. Он женился на матери Гарри, и, собственно, поэтому Гарри так и не родился. По правде говоря, жизнь Снейпа изменилась к лучшему. Он чёртов директор Хогвартса и носит титул лорда Принц, хотя в моё время он не был женат на матери Гарри, и вообще был… мёртв.              — Уверен, что в этом времени он куда счастливее, — протянул Волдеморт, вспоминая Снейпа, которого увидел в её голове. Предатель, вот кем он был.              Его жена фыркнула.              — Согласна, тем более что он больше не должен служить тебе.              — Ну, я действительно могу быть требовательным господином, — пробормотал Волдеморт.              Она снова вздохнула, опуская плечи, и в этот момент он решился.              Оказывается, он недооценивал её реакцию. Она легко перемахнула через подлокотник, а его невербальный отбрасывающий сглаз едва задел её волосы. Акцио, и вот его палочка летит прямо к нему в руки.              Вот только и её обездвиживающее проклятие попало в цель, сковав его руки и ноги. Он упал, глядя в потолок, и почувствовал, как его палочка скользнула по руке и оказалась на полу.              — Ублюдок, я не вчера родилась, — прорычала она, подойдя ближе к нему, и забрала палочку. — Я прекрасно знала, что ты в любом случае попытаешься. И что б ты знал, если бы у меня была возможность не пустить тебя под мои защитные чары, которыми я пользуюсь во время перемещения во времени, я бы не задумываясь сделала это. Ты бы оказался восьмидесятишестилетним стариком… Какая жалость, что у меня не вышло.              Волдеморт бы стиснул зубы, не будь он обездвижен. Своей магией он изнутри изучал сковавшее его проклятие. Это словно какая-то клетка, запирающее тело. Тело, но не магию. Он легко нашёл слабое место.              Вкладывая всю свою силу, он надавил, уничтожая её проклятие. Послышался треск и заклятие разорвалось, словно ткань, а магия, вложенная в него, отлетела в создательницу.              Она покачнулась, закатив глаза на секунду, и упала на колени возле дивана, всё ещё держа в руке его палочку.               — Я тоже, жена, — прорычал он и наклонился, чтобы вырвать палочку из её рук.              

***

       Тупик. Она оказалась в тупике.              Гермиона не осмеливалась отвести взгляд от Волдеморта. Он сжимал палочку и не сводил с неё глаз, садясь на диван; она держала его на прицеле и содрогнулась, увидев свой давний кошмар — нацеленная на неё белая тисовая палочка.              Мужчина вздохнул.              — Мне бы не хотелось, чтобы меня убили ночью просто потому, что я закрыл глаза, — спокойно сказал он, глядя ей в глаза и опуская палочку. Но она понимала, что он проклянёт её в мгновение ока.              С другой стороны, Гермиона уже несколько часов боролась с усталостью, вызванной её беременностью.              — Перемирие? — кивнула она. — Хотя бы на ночь?              — Принято, — пробормотал он, убирая палочку в кобуру на руке.              Она последовала его примеру. Только они всё равно продолжали смотреть друг на друга с недоверием.              Гермиона ужасно себя чувствовала. Голодная и уставшая. С тех пор как она вернулась обратно в будущее, она испытывала одно потрясение за другим.              В прошлом План Б казался просто отличным. Отправление Волдеморта в будущее гарантировало, что он не начнёт две магические войны, а значит получится время, в котором многие люди выживут. Да и сам Волдеморт оказался бы без своих связей и последователей, вынужденный начинать всё заново, но уже под её чутким контролем.              Только цена вышла слишком высокой. Гарри так и не родился. И никто ничего не сделал с фашистскими идеями некоторых чистокровных. Судя по всему, эти идеи активно процветают, и именно борьба с ними лежит в основе её политической платформы здесь.              Опоив оглушённого Волдеморта сонным зельем, она убедилась, что он проспит ещё несколько часов и решила проверить министерские архивы. В недрах министерства, на самых нижних уровнях, расположены архивы с бесчисленными документами, которые хранили если не тысячи, то сотни лет магической истории.              Гермиона поняла, что всё было совершенно иначе… но в то же время точно так же. Её шокировало, то что Гарри так и не родился, она несколько часов проплакала, сидя за столом для чтения. Её лучшего друга не стало, он не умер, его просто не было. Горе и вина обрушились на неё. Не стоило возвращаться в прошлое ради мести. Она не должна была тащить Волдеморта в будущее вместе с собой. Всё это было неправильным, было…              Только спустя некоторое время, поймав на себе странный взгляд сидящей рядом ведьмы, Гермиона смогла собраться и продолжить чтение.              Качая головой, она узнала, что в 1992 году Снейп сменил на посту директора Дамблдора, который во время студенческой вечеринки случайно упал с Астрономической башни. Лили Эванс, теперь известная как миссис Снейп, преподаёт в Хогвартсе Чары. Джеймс Поттер долгое время профессионально играл в квиддич в Бельгии, а потом перебрался на Французскую Ривьеру, где сейчас живёт жизнью плейбоя.              Рон, как и раньше, сначала работал в аврорате, затем ушёл в бизнес. И, как и раньше, он женат на Лаванде Браун. Джинни — подумать только! — замужем за вполне себе живым Сириусом Блэком. Они растят двоих совместных детей и одного нагулянного Сириусом в молодости. Гермиона была вне себя от счастья, узнав, что Сириус жив, и её тихий крик заставил ведьму за соседним столиком многозначительно покашлять.              Но она снова погрустнела, узнав, что несколько лет назад Фред Уизли погиб от взрыва в лаборатории Волшебных Вредилок. Джордж был ранен и изуродован до неузнаваемости. А Билл убит египетской мумией во время археологических раскопок. У неё сердце кровью обливалось, когда она думала о семье Уизли, Гермиона очень надеялась, что Молли и Артур находят утешение в своих внуках.              Самым удивительным оказалось, что Тонкс вышла замуж за Алостора Грюма, и у них четверо детей. Римус же был в бегах из-за того, что съел магла в полнолуние. Гермиона неверяще качала головой, пытаясь представить себе Грюма отцом. Кричит ли он «постоянная бдительность» своим детям, когда те спят ночью? Поморщившись, Гермиона погладила свой живот, подумав, что это почти так же ужасно, как и Волдеморт в роли отца.              Трясущимися руками она, в конце концов, добралась до папок о ней самой. Да, вот оно, её имя — Гермиона Грейнджер-Риддл. Как и раньше она работает невыразимцем. К сожалению, в том году она тоже проиграла выборы. Только в этот раз проиграла Люциусу Малфою.              — Малфой? МАЛФОЙ?! — негодовала она, отчего колдунья, сидевшая рядом повернулась к ней.              — Да вы замолчите? — шикнула на неё женщина.              Гермиона несколько раз моргнула, поняв, что перед ней Ромильда Вэйн, одетая в строгую серую мантию, с квадратными очками в толстой оправе на носу, её волосы собраны в строгий пучок, как у МакГонагалл. И вот это было совсем не так, как раньше. Насколько знала Гермиона, в том времени Ромильда была актрисой комедийных радиоспекталей.              Но неважно кем были эти люди раньше потому, что Гермиона знала: она полностью разрушила ту временную шкалу. Ничто никогда не будет прежним, кроме её мужа, который так и остался злобным тираном, стремящимся к власти.              Устало потирая лицо, она пыталась не думать, как много потеряла и во что её действия превратили мир. Всё исчезло. Гарри и его дети исчезли, как пламя задутой свечи, её собственное прошлое существовало только в её воспоминаниях. Отныне её жизнь полностью изменилась, а брак с Волдемортом всё ещё оставался действительным.              Волдеморт изучающе смотрел на неё.              — Ты… устала, — произнёс он.              — Какая проницательность, — буркнула Гермиона и зевнула.              Волдеморт фыркнул и произнёс:              — Ты несчастна, хотя сама и срежиссировала всё это.              Из-за этой дурацкой беременной эмоциональности у неё задрожала нижняя губа. И конечно, он заметил, такой, как он, не мог не заметить.              — Нет. Я хочу вернуть свою жизнь обратно.              Волдеморт потянулся, словно тоже устал. И она снова отметила, насколько же он высокий. Длинные ноги и руки, широкие плечи, худое мускулистое тело, и в довершение это лицо. Так нечестно: убийцы-социопаты не должны настолько хорошо выглядеть. Он, как ядовитая гадюка, — красивый, но смертельно опасный.              — Мне известно кое-что о том, как будущее уничтожает твои амбиции, — удивил он её своими словами. — То что я тогда увидел в твоём сознании… шокировало меня. Я никогда не думал, что может произойти что-то подобное.              — Ты никогда не думал, что можешь проиграть, — криво ответила она, мысленно признавая правоту его слов.              Они оба дрейфовали во времени. Волдеморт потому, что её будущее не нравилось ему. Гермиона потому, что будущее, которое она создала, не нравилось ей. Возможно, они единственные во всём мире, кто знает, что такое вообще возможно. Единственные, кто знает, что будущее должно было быть другим.              — И это тоже, но… Я хотел магической силы, мощи. А война обернулась так, что меня победил младенец, я стал призраком, и как ты сказала… может, даже неуравновешенным… Вот чего я не мог представить, — Волдеморт пожал плечами. — И теперь у меня появился ещё один шанс, в другом времени, благодаря тебе.              — Я буду следить за каждым твоим шагом. Ты не разрушишь и эту временную шкалу, — зло сказала она, но в глазах стояли эти глупые слёзы. Грусть… слишком много грусти, горе просто переполняло её. Гарри… её жизнь…              — Ты и должна следить за мной, как моя жена, — усмехнулся Волдеморт. — Ну, пойдём спать? — спросил он, подняв бровь.              — Спальня там, ванная там, — пробормотала она, указывая на двери, ведущие из гостиной.              Её книжные полки подползли к дверным косякам, перегнувшись через притолоку, словно они могли свалиться на ничего не подозревающего человека, проходившего мимо, но Гермиона надёжно закрепила их как магловскими, так и магическими средствами.              Волдеморт пожал плечами.              — После тебя, дорогая, — наградил он её выводящей из себя ухмылкой.              Она хмыкнула и пошла в ванную готовиться ко сну.              

***

      Выйдя из ванной, он не удивился, увидев, как она, лёжа на своей стороне кровати, плачет, явно пытаясь скрыть от него своё жалкое состояние. На неё определённо действовали и эмоции, и гормоны, что не удивительно. Он чувствовал нечто подобное, когда увидел в её сознании какую жизнь может прожить.              Кровать скрипнула под его весом, и он улёгся к ней лицом. Вопрос об испорченном ею сексе всё ещё оставался открытым.              Он быстро принял решение и придвинулся ближе к ней, обняв со спины.              — Что ты делаешь? — услышал он её всхлип.              — Тихо, не плачь, — пробормотал он, поглаживая её живот.              Ведьма икнула, пытаясь сдержать слёзы. Странно, но она не стала вырываться, а наоборот, сильнее прижалась к нему, податливо устроившись возле. На ней была тонкая, лёгкая шёлковая ночнушка. А ему пришлось транфигурировать в пижамные штаны полотенце из ванной комнаты и остаться без рубашки.              Подрагивая, она вздохнула, пытаясь успокоиться, но, совершенно ясно, что грусть не оставит её так просто. Как хорошо, что у него есть прекрасный план, как избавить её от лишних переживаний.              Он методично гладил её живот, потихоньку охватывая всё больше и больше, аккуратно приближаясь к груди. Он просто гладил, не делая ничего больше; её дыхание успокаивалось, всхлипы слышались всё реже — она постепенно расслаблялась. Его член твердел, пока он думал, как она его примет. Такая тесная, такая распутная и горячая, и…              Прислушиваясь к её дыханию, он понял: она возбуждена… Они так идеально подходят друг другу в постели, да? Придвинувшись ещё ближе, он потёрся бёдрами о её зад, и она удовлетворённо вздохнула.              — Мне не стоит, — шептала она. — Мне правда, правда не стоит…              — Может, тебе нужно дотронуться до кого-то, — шептал он ей на ухо, — нужно почувствовать себя здесь, прочувствовать, что это реальность, это… наше… ненастоящее будущее.              Вздохнув, почти простонав, она сдалась. Он подался вперёд и практически лёг на неё; его губы скользнули по её щекам, подбородку, и только потом занялись губами.              Поцелуй был осторожным, медленным, напряжение между ними росло, пока он не зарычал, перевернув её на спину.              Прижав её к кровати, он обсыпал её шею поцелуями и укусами, заставляя её стонать и выгибаться под ним. Подцепив тонкую бретельку её ночной рубашки, он оголил её грудь и взял в рот сосок.              Она почти заскулила, вцепившись в его голову, её маленький бутон становился твёрдым, пока он его прокручивал и посасывал. Он задрал её ночную рубашку и обхватил бёдра. Раздвинув её ноги коленом, он опёрся на свою руку, отправив другую к её холмику. М-м, никаких трусиков. Она тоже это планировала? Эта мысль странно возбуждала.              Наслаждаясь влажностью, он ласкал её женственность, скользил по мокрым складкам. Её клитор стал твёрдым и выпуклым, пока он водил вокруг него пальцами.              — Я заставлю тебя кончить, — выдохнул он. — Заставлю тебя кончить, а затем я втрахаю тебя в этот матрас. Я буду трахать тебя так, как ты заслуживаешь, грубо и жёстко, пока ты не закричишь для меня.              — О, господи, да, — простонала она, вращая бёдрами в его руках, — пожалуйста, возьми меня.              — Ты знаешь, что нужно сказать, — прорычал он, — ты знаешь, как умолять меня. Ты хочешь этого? Хочешь этого, ведьма, умоляй!              — Ах, нет, я не могу, — она почти ныла. Он убрал свои руки, положив их на мягкую кожу её бёдер.              — Нет, можешь, — прошипел он, его член практически невыносимо пульсировал.              — О, пожалуйста… не заставляй меня, — хныкала она, закрыв глаза. Она сжимала бёдра и пыталась потереться ими об него, словно хотела кончить самостоятельно.              — Посмотри на меня, — тихо сказал он, схватив её подбородок. — Смотри на меня.              Она подчинилась, подняв тяжёлые веки и взглянув на него глазами, наполненными тлеющим желанием. Он ухмыльнулся и схватил её рукой за горло, слегка надавливая.              Она громко сглотнула, и он ощутил это своей ладонью.              — Я сказал, ты знаешь, как попросить, — повторил он с грохочущим недовольством в голосе. — Умоляй, ты знаешь, кто будет тебя трахать. Скажи это!              Её восхитительная круглая грудь вздымалась, и, наконец, она замолила полузадушенным голосом:              — Пожалуйста… мой Лорд, пожалуйста… позвольте мне кончить, заставьте меня, пожалуйста.              — Очень хорошо, — промурчал он, медленно проводя рукой от её горла к груди, вниз по животу, прежде чем достиг её холмика и остановился.              — Что ты сказала? — проворковал он, касаясь её губ своим дыханием. — Я, кажется, не расслышал. Пожалуйста, Лорд… Лорд кто?              — О боги, ты действительно заставишь меня сказать это, да? — пробормотала она, царапая его руку.              — Да, — ответил он самодовольно. — Чего ты ждёшь, ведьма?              Закрыв глаза, она выкрикнула:              — Пожалуйста, пожалуйста, заставь меня кончить, Лорд… Волдеморт!              — Да-а-а-а, — прошипел он, его пальцы снова скользили по мокрой влаге внизу, тёрлись о её клитор.              Застонав, она напряглась, её ноги тряслись.              — О, да, я кончаю, Лорд, о, Лорд… Волдемоо-орт!              Звук его имени на её губах был невероятным. Его член стал твёрже, чем когда-либо, из кончика сочилась влага. Своей рукой он чувствовал неистовые спазмы в её животе, пока оргазм отпускал её, он продолжал потирать её сладкий комочек, пока она затихала.              — Моя очередь, — рыкнув, он раздвинул её ноги, вставая на коленях между ними. Он взял в руку, свой плачущий член и направил в неё пронзая.              Она вскрикнула, когда он легко проскользнул внутрь сквозь влажные складки, внутри его с силой сжимали её горячие стенки, он почти закатил глаза, хватая её за бёдра.              Сидя на коленях, он неистово вколачивался в неё, не нежно, а грубо, заставляя всё её тело трястись от силы его толчков.              — Да, — пробормотала она, глядя на него из-под полузакрытых век, — да, кончи для меня, Лорд Волдеморт, кончи для меня.              Он упал вперёд, опираясь на руки, почти раздавив её. Его губы требовали её. Он сбивался с ритма, рыча ей в губы:              — Да, я кончу в тебя, из тебя будет капать. Мной. Я собираюсь… в… — его бёдра дёрнулись, блаженство подобно молнии пронеслось по его спине и пронзило член, — я… кончаю… для… тебя!              Глубокий стон стал его последним словом. Он выплеснул своё семя глубоко внутрь неё. Его бёдра дёрнулись один-два-три раза, пока он расслаблялся, опустив голову рядом с ней, уткнувшись лицом в её плечо.              Тяжело дыша, он скатился с неё, и, к его удивлению, ведьма прижалась к нему и положила голову ему на грудь.              «Что ж, всё впервые», — цинично подумал он. Впервые в браке. Впервые он пришёл к кому-то, чтобы обняться. И так правильно, что все эти первые разы с ней: его врагом, его любовницей, его женой, что носит его наследника.              Зевнув, Лорд Волдеморт понял, что этой ночью он будет спать спокойно. Ведьма слишком измотана, чтобы быть угрозой.