Противоядие из яда

      Из-за ливня на выступление пришло не слишком много жуков, но сегодня количество было, в общем-то, не так уж и важно. Даже если бы пришло всего два-три, цирк всё равно бы открыл свои полотняные двери для посетителей. Ведь они хорошо знали этот город и тех, кто в нём живет. Наверное, можно сказать, что это место было одним из немногих, в котором цена на билет не была фиксированной, а скорее, ставилась по принципу кто сколько может заплатить.       После завершения, посетители разошлись по более мелким, торговым шатрам, в поисках чего-нибудь интересного. Ведь они тоже помнили этих ярких гостей из-под алого полога. В шатре Крикет, у столиков с амулетами, столпились совсем юные жучишки, и пара дам средних лет, явно заинтересованными амулетами, зачарованными на благосостояние и успех в торговых делах. Юным же особам было куда интереснее пораспрашивать хозяйку шатра об амулетах на личную жизнь и удачу. Юные, ничем не замутненные ещё умы, которым только романтику да высокие чувства, как из романов, подавай. Ну что с них взять?       В небольшом шатре, стоящем поодаль от прочих, мягко светила пара фонариков, висящих по углам, позволяя зашедшим гостям увидеть небольших кукол, что уютно расположились на небольшом столике перед своей хозяйкой, которая, кажется, то ли вязала какие-то вещи на какую-то из кукол, то ли просто ещё одну. Ровные, аккуратные стежки, мягкие ткани и лёгкие, воздушные цвета подстать каждой игрушке. Их было не очень много, но каждая была уникальна по сравнению со своими соседями. И каждая что-то означала, если верить рассказам их создательницы. А, смотря на златку, скромно опустившую взгляд на спицы с пряжей в лапках, и слыша её немного усталый, но очень мягкий и тёплый голос, её рассказам хотелось верить. - Бррр, жуткий ливень!- Чирр чихнул, отряхиваясь за внутренней стенкой полотна своего шатра, служившего подобием двери, - кажется, даже хуже, чем в прошлый раз, когда мы тут были! - Ты помнишь подобные мелочи? - Актиас поднял взгляд от нотной тетради, бросая поверх строк взгляд на вошедшего. - Когда погода буквально тыкает носом в то, что лучше оставаться в своём шатре, а не слоняться по улицам, то да, запоминаю. И вообще…       Сверчок состроил едва заметную гримасу, когда, дотронувшись до стаканчика с каким-то травяным отваром, что стоял на тумбе справа от мотылька, почувствовал, что тот давно остыл. И вот опять он забывает о еде, когда пишет очередное своё произведение. Нет, конечно, Чирр против подобной увлечённости делом своего возлюбленного ничего не имел. Но только в том случае, когда это не грозило нанести ему хотя бы малейший вред. А пропуск обедов и горячего питья, особенно в условиях, схожих с теми, что творились снаружи шатра, точно можно было приравнять к подобному. - Как дела у Ады? - мотылёк проследил взглядом за действиями что-то бубнящего себе под нос сверчка, после снова возвращаясь к работе над мелодией. - Да всё в порядке, что с ней может случиться-то? - сверчок закрепил небольшой металлический чайничек на перекладине треноги, под которой, в специальном цилиндре, развел огонь. - Сегодня ровно два года, как… - Актиас замолчал, откладывая тетрадь на тумбу, и смотря на маленькие искорки, что, иногда, проскакивали под самым ободком цилиндра, будто пытались удрать за пределы ограды.       Чирр, молча, кивнул, ища и извлекая из ящика всё той же тумбы небольшую коробочку с кусочками каких-то сушёных фруктов, которые плавно перекочевали в подготовленные для них заранее чашки. Прошлый чай, что был в чашке мотылька, сверчок с чистой совестью, вылил за порог. Просто потому что в остывшем вареве точно пользы больше не было.       По крыше стучали тяжелые крупные капли, расходившегося ещё больше, ливня, подгоняя случайных путников, да и гостей, что ещё оставались в пределах шатров цирка, спешно покинуть их, и бежать по домам, под прочные стены, поближе к очагам и тёплым пледам с чем-нибудь согревающим.       Невысокая златка тихо вздохнула, качнув усиками, аккуратно, и с каким-то особым трепетом, убирая своих кукол по коробочкам на ночь так, чтобы не помять ни одну оборочку на юбочках или маленьких плащиках. Она любила каждое своё творение, не зависимо от того, новое оно было, или же лежало уже достаточное количество времени в её дорожном сундучке. Как, например, та, в атласном золотистом платье с зелёной брошкой… ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Появление бродячего цирка она пропустила, как и многие события до этого. Она просто не считала нужным обращать внимание на что-то, что происходило вокруг, с недавних пор. Вот мимо пробежала стайка совсем молоденьких еще жучков, бурно обсуждая что-то, связанное с новыми гостями – жучиха поправила капюшон на голубоватой макушке, прижимаясь к ближайшей стене, чтобы её не снесло этой «живой волной». Когда-то, кажется, совсем недавно, и она была такой же, как они.       Под лапками прошуршала бумажная обёртка, когда златка искала ключ от небольшой комнатки, что ей досталась в старом доме пару месяцев назад. Дверь тихо скрипнула, приветствуя хозяйку, а тонкий след холодного воздуха от давно не топленного очага, тут же собрался комком, и бросился в лицо, заставляя выдохнуть облачко пара, что почти в миг осело на корзинке и пальцах жучихи. Холодно. Впрочем, кому ещё, кроме неё, теперь надо топить здесь камин, чтобы обогреть помещение? Ей было достаточно и того тепла, что оставалось в комнатке у постели, хотя, в последнее время, оно уходило слишком уж быстро. Почти как те жестокие грезы, что приходили перед самым рассветом, вскрывая, безжалостным блестящим остриём отточенного ножа, едва-едва заплетающиеся тонкими хлопковыми нитями, края рваной раны, что скрывала она глубоко в душе.       Сегодня была бы вторая годовщина их с Эльке совместной жизни. Наверное, он бы снова что-нибудь эдакое выставил на стол, чего она никогда не пробовала. Нет, они не были бедняками, если сравнивать с остальными. Просто не привыкли шиковать так, как это принято было в кругах, к которым они принадлежали.       Они купили себе однокомнатную квартиру в старом доме, вместе мечтая, как накопят ещё нёмного, и через пару-тройку лет переедут уже в собственный большой дом. Они мечтали, каким большим будет камин в общей гостиной, и как уютно будет проводить перед ним вечера, смотря, как будут подрастать их дети. Да, они хотели много детей, и были уверены, что справятся со всеми трудностями, что могут возникнуть на этой почве. Они мечтали…       Но у шальной пули, что сорвалась из самопала того сумасшедшего, пару недель назад, были другие планы на их с супругом счет. Она выжила, Эльке повезло гораздо меньше. Как сказали лекари - травма оказалась несовместима с жизнью. Шальная пуля – и всё, о чем они мечтали, летит под откос. Она так и не смогла простить себя, хотя, в общем-то, её вины в этом не было. На его похоронах было мало жуков, лишь те, кто знал его лично, как та пара сослуживцев из патруля, в котором он работал. Его отец не сказал ни слова, лишь потом, когда все разошлись, обнял Аделайс, уводя от невысокого холмика с ярким зелёным камешком, что звёздочкой сверкал даже среди проливного дождя на местном кладбище.       Ей было почти не интересно, о чём говорят вокруг, какими словами её пытаются утешить. Она была достаточно привлекательна, но отсекла любые попытки со стороны на свой счёт, став носить перстень с «вдовьим камнем», внешний вид которого, как и значение, знал каждый в городе. Её перестали беспокоить.       Бумажный свёрток в корзине вновь зашуршал, когда, всё ещё холодные, лапки развязали бечёвку, и развернули слои, чтобы проверить, цело ли то, что так старались донести до дома.       Куколка-златка, изумрудная, в легком атласном золотистом платье, со сложенными на грудке лапками, смотрела чёрными бусинками глазок на свою новую хозяйку. А та просто осела на холодный пол, прижав ее к себе, и разрыдавшись, не в силах больше скрывать всё, что так долго копилось внутри.       Эту куклу она увидела в витрине того антикварного магазинчика на окраине, дня за 4 до того, что произошло. Тогда она восхитилась тонкой работой и живостью образа, на что Эльке лишь загадочно улыбнулся, предложив зайти к мастеру, и осмотреться. Тогда она так ничего и не выбрала, а на следующий день куколка из витрины пропала. Аделайс подумала, что её кто-то купил, ведь игрушка была такой красивой. Но всё оказалось совсем иначе. Сегодня она узнала, что её супруг, пока она рассматривала прочие куклы на стеллажах, попросил мастера не продавать именно эту златку а отложить, подлатав, где необходимо. Эльке хотел сделать ей подарок на годовщину. Вот только не успел…       Когда тот жучишка, отфыркиваясь от воды, попавшей в нос, протянул ей, с утра, ту записку, она, наверное, даже и не вспомнила бы об этом моменте. Если бы малец не сказал, что мастер хочет лично сказать ей что-то важное. Златка пожала плечами, дав жучку пару золотых за беспокойство, и пообещав, что обязательно зайдёт. И она зашла. Старый мастер много чего ей рассказал, обеспокоенно всматриваясь в её лицо, на котором, кажется, застыла одна-единственная маска нейтральной сдержанности после того, что произошло. Жук печально вздохнул, лишь попросив, напоследок, чтобы вещь в корзине жучиха открыла только когда окажется дома. Как чувствовал, наверное.       Ада заставила себя подняться, рукавом чёргого платья вытирая мокрые дорожки на щеках, и осматривая куколку. Тонкая работа, яркие краски и…       Эту брошку, что была приколота к подолу платья куколки, она тоже помнила. Её семейная, передававшаяся по наследству. Драгоценность была настолько старой, что зелёный изумруд в центре держался на честном слове, когда украшение попало к Аде в лапки. Эльке, под самое честное свое слово, позаимствовал тогда её, пообещав вернуть, когда починит. И он обещание сдержал.       Огонь в камине слабо потрескивал, стараясь обогреть хозяйку комнаты хотя бы немного. О том, чтобы прогреть всё помещение полностью и речи не шло, слишком много на это надо времени, да и остынет всё потом очень и очень быстро. На глаза златке попалась записка, что каким-то странным образом оказалась на самом дне корзинки, в которой она несла куклу. Хотя жучиха точно помнила, что дно было абсолютно пустым, когда она клала в него сверток. Кажется, это почерк ей был не знаком. Возможно, те юные жуки, которых она встретила по дороге домой, обронили это, когда проходили мимо неё в том проулке? Она пожала плечами, рассматривая чудные узоры и рисунок в конце фразы. Похоже на приглашение. В тот самый цирк, что приехал накануне в их город. Конечно, вряд ли хозяин записки о ней вспомнит, а если и так, то точно не узнает, где её искать. И, всё же, Аделайс почувствовала, что должна хотя бы отнести бумагу кому-нибудь из тех жуков, в белых масках, ведь вдруг хозяин приглашения объявится перед представлением, а пропускного билета не получит? Это было бы очень нехорошо.       …Куколка в лапках смотрела яркими бусинками глаз из-под новенького дождевика в сторону большого шатра, куда сейчас направлялась её хозяйка. Ада, почему-то, подумала, что с игрушкой будет спокойнее. Странное чувство, если подумать получше. И ещё более странно, что жучиха в красной накидке, что стояла у входа, кивнула златке, отодвигая полотно, тем самым пропуская на уже начавшееся представление. Являться с опозданием- признак дурного тона, но, кажется, стражницу шатра это сейчас мало беспокоило. Надо было ей отказаться, да огоньки в фонариках по стенам там мягко и успокаивающе переливались за своими стеклянными стенками, что златка просто шла по их свету всё дальше вперед, слыша, как где-то совсем рядом рукоплещет публика, в ответ на какой-то номер из программы шапито.       Она не думала, что шатёр, который снаружи выглядел большим, внутри окажется ещё больше. Столько идти, и до сих пор не прийти к выходу – это было очень странно. И уже начало её понемногу пугать, заставляя обернуться в поисках обратной дороги… - Ой! - она ударилась обо что-то красное, потирая одной лапкой голову, и отпуская, от неожиданности, куклу из второй, - ах, моя кукла! - Очень тонкая работа, - ровный, приятный голос мягко обволакивал, заставляя страхи, что копошились внутри златки, улечься в самые глубины души, и замолкнуть, - видно, что мастер вложил в неё душу. - Это…- Ада, наконец, подняла взгляд, встречаясь им с алыми, словно само пламя, глазами напротив. - Кажется, вам она очень дорога, - высокая бабочка в белой маске чуть склонила голову, затем расправляя складочку на дождевике куклы, и возвращая ту хозяйке, - вот, не теряйте ее больше. - А…Благодарю вас. - Ада как-то неловко отошла назад, принимая игрушку и попытавшись поклониться в ответ, чем вызвала легкую улыбку на лице бабочки. - Ох, не стоит, - алоглазая махнула лапкой, - вы ведь не за этим сюда пришли, не так ли? - С чего вы… - Зал в другой стороне, а этой дорогой простые жуки не ходят.       Бабочка замолчала, сложив лапки на поясе, и внимательно наблюдая за изменением выражения лица златки. Да, верно, этой дорогой кто попало не ходит. Пламя ведет за собой лишь тех, кто в нём нуждается, освещает заблудшим душам дорогу, когда они сами теряют ее. И эта жучиха, что сейчас нервно сжимает куколку в лапках, будто надеясь, что та ей поможет, может и не подозревать об этой простой истине. Но она здесь, а пламя Маэстро никогда не ошибается в выборе слуг. - Я провожу вас, дорогая гостья, прошу, не бойтесь меня, - бабочка мягко улыбнулась, снимая с ближайшей стены один из фонариков, - мы никому не желаем зла, ведь мы- всего лишь цирковые артисты. Мы несем жукам радость и свет, когда вокруг всё утопает в унынии и тьме. - А вы…? - Прошу прощения, я не представилась, - бабочка тихо хихикнула, прикрывая рот ладошкой, - меня зовут Скарлет, и я… - Госпожа, вот вы где! - серебристая пальцекрылка вынырнула откуда-то слева, напугав и без того напуганную златку, - там Чирр опять… - Ох , ну что за неугомонный братец, - алокрылая покачала головой, делая какой-то знак свободной лапкой, - передай ему, что я скоро буду, Лючи. - Слушаюсь, госпожа. - жучиха отошла в тень, и мгновенно исчезла, будто бы растворилась в ней. - Так вы- хозяйка этого цирка? - Аделайс чуть прищурилась, когда полутьма странного темно-ализаринового коридора вдруг сменилась на свет фонарей снаружи шатра. - Можно сказать и так, - бабочка снова поклонилась, отдавая фонарик из своей лапки в лапку златки, - вот, сейчас он вам будет нужнее, чтобы добраться до вашего дома. -Но… - О, не беспокойтесь, вернёте его завтра, дорогая гостья. - А вы разве будете и завтра выступать? - удивилась златка, бросая взгляд на дощечку с расписанием выступлений, что была вкопана у входа в шатёр. - Нет, - тут бабочка приложила пальчик к губам, - однако, я была бы весьма признательна, если бы вы снова почтили нас своим присутствием.       Загадочная и удивительно-прекрасная хозяйка такого же странного и удивительно-яркого цирка. Пламя в фонарике горело не так ярко, как казалось в стенах шатра, но, что удивительно, грело даже намного лучше обычного, которое она разжигала в камине дома. Да и дома, в общем-то, это странно алое пламя, обогрело всё настолько быстро, что, от неожиданности и испуга, златка чуть не выбросила сам фонарик в открытое окно. Но, в последний момент, передумала. Не стоит разбрасываться теплом по такой дождливой погоде. Она обязательно вернёт завтра этот странный подарок хозяйке цирка. Поблагодарит за него, и с их отъездом снова вернётся к своей обычной жизни швеи, какую вела до этого. Всё вернётся на круги своя, как и должно быть… ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ - Как и должно быть, - златка посадила куколку в золотистом атласном платье рядом с другой, повыше, которую приобрела сегодня днём, в то время, пока выступали артисты, в том старом антикварном магазине, - теперь ты, наконец-то, здесь.       Жук-златка в красивом узорчатом белом костюме смотрелся просто прекрасно на полочке рядом со своей дамой.       Старый мастер был удивлен, когда колокольчик над входом почти неслышно прозвенел, а на пороге возникла невысокая златка в белой маске, с плетёной корзинкой в лапках. Разумеется, он её не узнал в таком виде. Только когда она сняла маску, и достала свою красавицу в золотом платье, он вспомнил её. Вспомнил и охнул, заторопившись в мастерскую, скрытую за узорчатой дверью, из-за которой бережно вынес в лапках то, что обещал сделать год назад. Он сделал, то, что обещал, она - вернулась за обещанным.       Молодой жук за прилавком, с любопытством, смотрел, как, почти без слов его дед, и странная дама в маске, что явно была из заезжих циркачей, одинаково бережно осматривают очень дорогую куклу ручной работы, как старый жук осторожно заворачивает работу в несколько слоев бумаги, и как жучиха, в ответ, отдает ему потёртый перстень со странным, глубокого синего цвета камнем, что все называют «вдовьим». А этот жучишка сильно подрос за прошедшее время, вытянулся. И наверняка станет, в будущем, таким же искусным мастером, как его дед –вон как глаз-то наметан, сразу видит тонкую работу в любом виде.       Аделайс вздохнула, задувая огонёк в маленьком фонарике на стене, и в наступающей тьме, пробираясь к своему спальному месту. Завтра её шатер снова откроется для посетителей. Может быть, она даже успеет связать ещё какую-нибудь куколку до того, как хозяйка даст сигнал к очередным сборам.       Провести жизнь в дороге среди ярких огней и звонких голосов тех, кто почти сразу раскрыл для тебя свои объятия, или же остаться в городе, что с рождения твой, но в котором почти нет тех, с кем было бы тепло… Что ж, госпожа и в этом оказалась тогда права. «Пламя приходит на зов тех, кто нуждается в нем. И никогда… никогда не ошибается в своем выборе.»