У Черного моря

– Садись, садись, – Гекхан выхватил из его рук чемодан, – садись уже, я все сделаю. Ягыз попытался удержать висевшую на плече сумку, но и ее Гекхан выхватил, закидывая ее в багажник. – Как у тебя так мало вещей? Я в отпуск больше сумок вожу, – удивлялся брат. – Мы тебя все хотели встретить, – сообщил Гекхан, запрыгивая за руль, и Ягыз улыбнулся брату, пристегивая ремень безопасности. – Не стоило, я бы и на такси прекрасно доехал. – Глупостей не говори, – отрезал брат. – Само собой, мы потом решили, что всей семьей тебя встречать дома будем, только Селин в школу пошла. Синан с Керемом собирались со мной ехать, но когда я выезжал, они еще спали после вчерашнего. – А что было вчера? – Ягыз попытался припомнить, не был ли вчера какой-то праздник. – Вечер был, разве не повод пойти и напиться. Каждый вечер эти двое празднуют, в клуб как на работу ходят. Поговори ты с ними, с Синаном поговори, а? Перед Чамкыранами стыдно, перед дедушкой стыдно. Он их вчера уже хотел тростью угостить, не надо было мешать, наверное. – А бабушка тоже приехала? – Обрадовался Ягыз, но Гекхан покачал головой. – Нет, дедушка один. Ждет тебя, не дождется, с утра пораньше уже засел в гостиной и ждет. Не забудь ему руку поцеловать, кстати! – Вспомнил Гекхан, и Ягыз засмеялся. – Да помню я. Лучше бы ты тогда мне подсказал, а не теперь. Братья рассмеялись, вспомнив первую встречу Ягыза с дедом. Это было перед свадьбой Гекхана, несколько лет назад. Отец с дедом тогда уже помирились, и семья часто с дедом виделась, тем более что именно дедушка поехал к родственникам Ясемин просить ее для своего старшего внука, так что все дома знали, как следует вести себя с неожиданно появившимся в их жизни черноморским дедушкой, вот только Ягыза об этом предупредить забыли, когда он вошел в гостиную, где его ждала вся семья. Ягыз уже несколько раз до этого общался с бабушкой и дедушкой через фейстайм – в первый раз в присутствии отца, потом уже и лично, но дедушка обычно молчал, предоставляя все разговоры бабушке, внимательно слушая каждое его слово, буравя его взглядом, и Ягызу было жутко неловко. Также неловко было ему и встретить деда впервые вживую, потому что кое-кто (а вернее, вся его семья) не предупредил, как следует себя вести, и когда закончились поцелуи и объятья, вдруг раздался звук негромкого покашливания, и все смешались и тут же, как по команде расселись по креслам и диванам. Дедушка сидел в кресле у окна, сжимая обеими руками трость и внимательно глядя на Ягыза. Ягыз, оставшийся стоять посреди комнаты, когда все вдруг отпрыгнули от него и сели, неловко крутил головой во все стороны, пытаясь понять, что ему делать, а все только пялились во все глаза, не смея вымолвить ни слова. Только папа все пытался мысленно что-то ему передать, поглядывая на него и кося глазами и кивая в сторону деда. Господин Фатих буравил Ягыза взглядом, и Ягызу хотелось под землю провалиться, но он собрался с духом, вздохнул, расправил плечи и подошел к дедушке, протягивая ему руку. – Дедушка, я так рад встретить тебя сегодня. Дед недоверчиво уставился на повисшую в воздухе руку, и Ягыз так и услышал, как все в комнате затаили дыхание. Дед нехотя пожал ему руку, твердо глядя ему в глаза, потом перевел взгляд на сына. Хазым Эгемен, строгий отец семейства, потупился, как маленький ребенок, и Ягыз понял, что он сделал что-то не так. Он передернул плечами, снова уставившись на деда, сделал шаг назад и присел на диван рядом с Гекханом, который ткнул его в бок, не отводя взгляда от деда. – Что? – Прошептал Ягыз, и дед тут же перевел на него взгляд, тяжестью своих черных глаз словно прибивая его к дивану. Все в комнате затихли, повисла неуютная тишина, и тут ситуацию решила спасти Ясемин. – Господин Фатих, позвольте еще раз поблагодарить вас за все, – вскочила она с места и бросилась к дедушке, схватила его за руку, быстро коснулась ее губами и прижала к своему лбу, и тут же отступила от деда, разворачиваясь к Ягызу и широко раскрывая глаза, скашивая взор на деда. До Ягыза дошло, особенно когда Гекхан с одной стороны и Селин со другой пнули его по лодыжкам. Ягыз медленно поднялся, поправил галстук и пиджак, и снова двинулся к креслу дедушки. – Простите меня, что не поприветствовал вас сразу, как полагается, дедушка, – сказал он, беря деда за руку. – Я безгранично рад вас видеть. – И он повторил жест Ясемин – поцеловал деда в руку и прижал ее к своему лбу, чувствуя себя невероятно глупо, но стараясь ничем не выдать своего состояния. – Вижу, в Америке ты манеры подзабыл, – впервые услышал Ягыз голос деда вживую, который обхватил ладонью его руку, не отпуская его. – Подучим, подучим, – решил он, пристально разглядывая внука. – Поговорим. Тогда Ягызу казалось, что первое впечатление на деда он произвел самое плохое, и приготовился к ужасным с дедом отношениям. Кто бы мог тогда подумать, что через пару лет дед будет открыто называть Ягыза своим любимым внуком. Ягыз честно не понимал, чем заслужил такие слова дедушки. Может быть потому, что жил далеко, и его недостатки не так были видны деду? Именно так он говорил семье, когда они поднимали тему, называя его дедушкиным любимчиком во время семейных перезвонов. «Ты же у нас мальчик без недостатков» – ядовито отвечала Ясемин. Ох, Ясемин. Если бы Гекхан не убеждал его, что Ясемин его обожает, потому что только благодаря Ягызу и его согласию жениться на девчонке Чамкыран, Гекхан и Ясемин смогли пожениться, если бы Гекхан его не убеждал в этом, плюс изредка теплые слова Ясемин, Ягыз бы считал, что она его просто ненавидит. Мама с папой встретили его у самых дверей, как только услышали, как подъехала машина Гекхана – поцелуи, объятья, на этот раз еще более радостные и тесные, потому что Ягыз возвращался навсегда. По лестнице спустилась Ясемин, которая тоже радостно обняла его, мазнув по щеке губами. – А где же Омрюм, – замотал головой Ягыз, не видя нигде племянницу. – Где наша девочка? Я привез ей подарки. – Сынок, у тебя всего пара сумок с собой, – опешил Гекхан, – только не говори, что у тебя там половина – подарки. Ягыз рассмеялся, снова обнимая брата. – Остальные вещи прибудут с грузовой перевозкой, брат. Ты же не думал, что после половины жизни в Америке я вернусь с одним чемоданом? Папа, мама, у нас тут будет где подержать некоторые мои вещи, пока я не найду себе квартиру? – Ты что же, не будешь жить в особняке? – Удивилась Ясемин, но Ягыз заметил, как отец и мать переглянулись, когда он упомянул о квартире. Не хотят, чтобы он съезжал? – Мы потом все обсудим, сын, – ответил Хазым. – Иди, поздоровайся с дедушкой. И Омрюм тоже там. – Он схватил сына за локоть и повел в гостиную. – Отец, посмотри, кто приехал! Дедушка сидел в своем любимом кресле, с Омрюм на коленях, и Омрюм тут же вскочила, бросившись навстречу Ягызу. – Дядя приехал! Дядя Ягыз! – она обхватила его за ноги, радостно глядя на него снизу вверх. – Дядя, мне сказали, ты больше не вернешься в Америку, да, дядя? Ты будешь жить с нами? А твоя жена тоже будет жить с нами? А вы будете жить в одной комнате? – Омрюм, Омрюм, сладкая моя, – остановил ее дедушка, – дай дедушке обнять своего Ягыза. – Дедушка, – Ягыз быстро схватил и поцеловал руку деда, попадая в его медвежьи объятья. – Добро пожаловать, внучок. – С добром пожаловал, дедушка. Дед чуть отодвинул его от себя, держа за плечи и глядя ему в лицо. – Настоящий богатырь ты у меня, красавец, молодец, молодец. – А вот и кофе, – захлопотала Ясемин, внося поднос и подходя с ним к дедушке и Ягызу. – Прошу, господин Фатих. Прошу, Ягыз. Ягыз принял кофе, бросив исподтишка взгляд на маму, которая чуть закатила глаза. Мама часто поговаривала, что дедушка до сих пор ее не любит, но зато просто обожает Ясемин – вот как раз за такое, с усмешкой подумал Ягыз, глядя как Ясемин с поклонами предлагает дедушке угощения. Кроме того, Ясемин была матерью Омрюм, первой и единственной правнучки господина Фатиха, решил Ягыз, обнимая рукой прижавшуюся к нему девочку. – Дядя Ягыз, а что ты мне привез? Ясемин вспыхнула, хватая Омрюм за руку, а все остальные в комнате расхохотались. – Идем, милая, покажу, – Ягыз потянул ее за собой, – да брось ты, Ясемин, конечно же я не мог ей ничего не привезти, Омрюм это знает, правда ведь, Омрюм? Весь день прошел в радостных хлопотах. Ягыз дарил подарки, обнимал свою семью, и удивлялся, почему он не вернулся раньше? И раньше его встречали с радостью, но на этот раз вся семья была по-настоящему переполнена счастьем, все так искренне радовались, что Ягыз Эгемен навсегда вернулся домой. Одно отравляло его счастье – мысли о том, что все было бы так прекрасно и раньше, если бы его не отправили в Америку. Ягыз не хотел ехать в Штаты, не хотел уезжать от семьи, да, в Штатах он получил прекрасное образование, отличный опыт, нашел замечательных друзей, но… Почему? Почему отец отправил его? Говорил, что хочет, чтобы Ягыз стал лучшим, что Ягыз должен быть лучшим, что он ждет от него, чтобы он был лучшим – но разве он не стал бы лучшим и здесь, рядом со своей семьей? Ягыз смотрел на счастливого Гекхана, обнимавшего дочь и державшего за руку жену, на радостную Селин, которая пересказывала какие-то семейные сплетни, на Синана, который хохотал, болтая о чем-то с Керемом Йылдызом, на отца и мать, на дедушку. Все это могло быть у него всегда. Постоянно. Ему не нужно было для этого уезжать в Америку. – Сын, – сказал вдруг дедушка. – Позволь-ка мне поговорить с Ягызом. Ягыз, проводи меня в кабинет. – Конечно, дедушка, – Ягыз вскочил на ноги и вопросительно глянул на отца с матерью. Отец был смущен, подумал он, а мама грустной. Ягыз обеспокоился, ступая за проворным дедом, который только для порядка носил свою неизменную трость. В кабинете дедушка не смущаясь занял место отца в главном кресле и махнул Ягызу, указывая на бар. – Налей-ка нам чего-нибудь. – Воды, дедушка? – Ракы мне налей, – велел дед. – И себе плесни. Давай, давай, плескай. Ягыз кивнул, послушно разливая ракы в два стакана. – Любишь ракы? – спросил дед, глядя как Ягыз делает глоток. Ягыз собрал все свои силы, чтобы не поморщиться. – Если честно, дедушка, я от него отвык… То есть, пробовал всего пару раз в жизни. Сами знаете, уехал я отсюда ребенком, да и к тому же отец… – Слишком весь из себя столичный, чтобы пить ракы, как какой-нибудь босяк с Карадениза, – сурово закончил дед, и Ягыз смутился. – Я не это хотел сказать… – Я сказал, – ответил дед. – Наш дорогой Хазым, наш дорогой стамбульский герой светской хроники, пьет только французские вина и коньяки, а ракы и пивом брезгует. – Дедушка… – Ягыз не знал, что и сказать на это. – Я тоже ракы не люблю, – вдруг сказал дед. – Виски я люблю, сынок, солодовый чтобы. От коньяков у меня голова болит, а ракы и не вкусный совсем. – О… – Ягыз осекся. – Но ты к его вкусу привыкай, привыкай, – велел дед. – В Орду тебя всегда будут угощать ракы и смотреть, кто ты – стамбульский герой светской хроники, или внук Фатиха Эгемена. – Конечно, дедушка, – быстро сказал Ягыз, делая еще глоток. – Об Орду я и хотел с тобой поговорить, внук. – Об Орду? – Ягыз не понял. – Я не буду долго растягивать, Ягыз, и перейду сразу к делу. Ты вернулся домой – давно было пора. Конечно, семья по тебе соскучилась, но я хочу, чтобы ты снова их покинул, правда жить в этой же стране. Сынок, я хочу, чтобы ты поехал со мной в Орду, Ягыз. Я хочу, чтобы ты помогал мне там. Конечно, – сказал он, глядя на ошарашенного Ягыза, – Орду после всяких ваших Америк, тебе поди и дырой покажется, но… Внук, я остался там один. У меня нет других сыновей, у меня нет других наследников, кроме твоего отца и его детей. Я совсем один управляю там всем, что принадлежит Эгеменам. Люди говорят, что мне принадлежит половина Орду, но этой половиной все труднее управлять, сынок. Я не молодею, и мне нужна помощь. – Но… – Ягыз замялся. – Но как же кузен Сефер? – Кузен Сефер – сын моего племянника, Ягыз, и он не моей крови, разве могу я ему оставить все, что заработал еще мой отец, и я после него? Орду я хочу оставить своей крови, и кому оставить это, как не тебе? Давай же, сынок, я понимаю, что тебе покажется, что это скучно – управлять делами в провинциальном городе, но где еще ты найдешь столько разной работы? Гостиницы, пекарни, ночные клубы, рестораны, коровьи фермы, рыболовецкие артели, грузовые перевозки, порт, марина, ореховые сады и помидорные теплицы – все это мое, и за всем этим нужен глаз да глаз, а мои глаза все слабеют, сынок. Ты нужен мне, Ягыз. И чтобы жил рядом с нами, со мной и Асие, был нам утешением в старости, радовал нас собой, детьми своими, которых ты заведешь с внучкой моего дорогого друга Джихангира. Ягыз сглотнул, опуская глаза. Его руки крепко сжимали стакан с ракы, и он судорожно сделал еще один глоток. Он заморгал, сдерживая непонятно с чего набежавшие слезы. – Дедушка, – начал он дрогнувшим голосом. – Дедушка, конечно. Если я должен, то конечно, я… Раздался звонкий удар трости о пол, и Ягыз так и подскочил, глядя на разгневанного дедушку. Дедушка еще раз стукнул тростью о пол, прожигая Ягыза взглядом черных глаз. – Никаких «я должен», внук! Ты понял меня? Никаких «я должен»! Чтобы я не слышал от тебя никакого «я должен» в этом разговоре! – Гневно воскликнул он. – Дедушка, я… – Послушай меня, внук, – Дед оставил в сторону трость и взял из рук Ягыза стакан с ракы, который поставил на журнальный столик. – Знаю ли я, что ты сделаешь, все, что ты должен? Конечно знаю. Я знаю тебя именно по тому, что ты сделал то, что должен. Что ты, серьезный уважаемый американец, весь из себя современный и светский, согласился жениться на незнакомой ему девчонке по желанию провинциального дедушки, только чтобы порадовать своего негодного отца! Ягыз почувствовал, как у него отваливается челюсть. Он во все глаза уставился на дедушку. – Ты, как барашек на Курбан-Байрам, пошел и принес себя в жертву ради своей семьи. Разве кто может теперь сомневаться в твоем долге, внук? – Гекхан, – дрожащим голосом сказал Ягыз, потягивая ворот рубашки, который словно душил его. – Гекхан тоже собирался… – Ага, собирался он. А прежде чем собраться, тебе позвонил, а? Чтобы ты успел его остановить и занять его место, ты ведь сам это понимаешь, да? Что именно этого он от тебя и ждал? Сам ведь понимаешь, что иначе он сам бы припал к моим рукам и согласился бы жениться, на ком я захочу, как ты тогда сделал? Ягыз опустил голову. Эта мысль посещала его. Дед встал и поднял его на ноги. – Ягыз, – сказал он, – посмотри на меня. Ягыз поднял глаза и посмотрел деду прямо в лицо. Дед поднял руку, обхватил его голову, вдавливая пальцами в затылок. – Сынок, я хочу, чтобы ты поехал со мной в Орду. Чтобы ты был моей радостью на старости лет, кем, я знаю, ты и так будешь, где бы ты не находился. Но прежде всего я хочу, чтобы ты сам хотел этого – поехать в Орду, стать моим наследником, моим помощником, моей отрадой. Чтобы ты сам хотел жить рядом со мной, в месте, где твои корни, на нашем Черном море, сынок. Но если твоя душа не лежит к тому, внук, то я приму это. Я не буду заставлять тебя это делать, Ягыз. Где бы ты не жил, где бы ты не работал, куда бы ты не собрался, ты всегда будешь моим Ягызом, моим любимым внуком. Ты и так делал все, что тебе говорили и даже не говорили, ехал туда, куда тебе велели, поступал во благо семьи, переступал через себя. Я не хочу, чтобы ты снова переступал через себя, сынок. Если ты не захочешь, если не лежит твоя душа, поступай, как тебе угодно, как тебе хочется. Я хочу, чтобы ты захотел поехать со мной, любимый мой внук, чтобы ты хотел жить рядом со мной. Ягыз почувствовал, как по его лицу покатились слезы. Он схватил дедушку за руку и поцеловал ее, снова, снова, еще раз. Дед обхватил его, прижимая к себе, и Ягыз обнял его, вдыхая запах табака дедушки. – Я хочу этого, дедушка. Я согласен. Я поеду с тобой в Орду. Дедушка чуть отстранился, обхватив Ягыза за лицо, посмотрел ему в глаза. – Ты точно говоришь это не потому, что должен? – Нет, дедушка, – Ягыз улыбнулся, вытирая слезы. – Я хочу поехать с тобой. В Орду. К тебе и бабушке. Дед снова обнял его, прижимая к себе, и Ягыз закрыл глаза, улыбаясь. На его сердце стало легко и тепло. Как давно он хотел услышать такие слова. Что его любят, что ему желают добра, что кто-то хочет, чтобы он был рядом с ними, и не просто потому что должен, а потому что хочет этого. – Ну давай, давай, – отстранился дедушка. – Налей-ка мне виски солодового, лучшего, что есть у твоего отца. И себе налей, что ты любишь. Я тебе расскажу про то, что у меня в Орду за дела. Они еще долго говорили с дедушкой, и пару раз в комнату заглядывал отец, один раз мать, но дедушка махал им руками, прогоняя их, веля не мешать ему разговаривать с внуком. Они вышли на ужин, а после ужина снова вернулись в кабинет, где к тому времени дедушка уже включил ноутбук, где показывал документы на то, чем владел в Орду. Вдруг дедушка насторожился. – Это не голос ли Синана там? – Спросил он. – А это Керем. Куда это они собрались на ночь глядя? – Он подскочил к окну. – Эй, Риза, – крикнул он в окно. – А ну закрой ворота! Закрой, я сказал, не открывай никому. Никому, я сказал. Дедушка развернулся и принялся расстегивать манжеты и закатывать рукава. – А ну веди их сюда, обоих. Синана и этого негодного Керема Йылдыза. – Дедушка, – напрягся Ягыз, – а может не надо? Маме это не нравится, она очень расстроится… – Веди, веди, я сказал, – сурово ответил дедушка, поудобнее перехватывая трость. – Давно пора поговорить с твоим негодным младшим братом как следует. Веди! Ягыз вздохнул и вышел за порог.