Пленники сонных квартир

Открываю глаза, когда стрелки часов перевалили за полдень. Обнаруживаю Глеба, что уснул внизу кровати, натянув на себя уголок одеяла. Голова немного болит, но самочувствие у меня отличное. — Глеб, — аккуратно касаюсь плеча парня, — ложись нормально, — шепотом говорю я, когда он открывает свои зелёные глаза, уставившись на меня. Голубин молча забирается повыше и проваливается в сон снова, я укрываю его одеялом, опускаю голову на подушку и не успеваю ничего понять, как тоже засыпаю. *** — Эй, голубки! — слышу голос брата над ухом, — пора вставать, — он касается моего плеча и легонько толкает. — Мы встаем, — заверил Глеб, отмахиваясь от Артёма подушкой. — Извольте явиться на кухню через 5 минут, — потребовал Тёма и, судя по удаляющимся шагам, вышел из комнаты. — Ев, ты спишь? — спрашивает Голубин полушепотом. — Уже нет, — отвечаю я тихо и открываю глаза, — извини, что вчера столько неудобств доставила, — сразу же прошу прощения и наблюдаю за сонным Глебом. — Да не страшно, — заверяет он, — пойдем, а то твой братец нас точно убьёт, — Голубин вскакивает с места и бросает на меня взгляд. Я повторяю его действие и мы направляемся на кухне, где ждёт Артём. — Вы заебали спать! — выдает брат, как только мы садимся за стол, — вот, ешьте и поехали уже, — Тёма ставит перед нами остатки вчерашней пиццы. — Куда? — интересуется Голубин с аппетитом уминая «Маргариту», — сегодня же отдыхаем? — А кто вчера мне обещал записать трек? — фыркает Шатохин, — так что, едем на студию, иначе мы никогда этот трек не выпустим. — Ладно-ладно, едем, трудяга хренов, — бурчит Глеб, явно недовольный таким положением вещей. — Ты поедешь? — Артём переводит на меня взгляд. — Нет, лучше дома посижу, — отвечаю я, решив, что на студии буду лишь мешать парням, хотя всегда хотела побывать на записи трека. Не в этот раз. Глеб отпускает тихое: «жаль» и делает глоток из кружки. Я опускаю глаза, стараясь избегать зрительного контакта с Голубиным. Ещё мне не хватало влюбиться. Не в этот раз. Все в моей жизни было не для «этого раза». Складывалось ощущение того, что я откладываю в дальний ящик абсолютно все — тусовки, парней, друзей. Моя жизнь состояла из университета, редких поездок в Уфу к родителям и вечерних посиделок в нашей питерской квартире с пивом. И Глеб с Артёмом уехали, оставляя меня одну, со своими мыслями и проблемами. Я впервые за время в Москве, добралась до интернета. Сообщений, как и ожидалось, было немного. Лера вчера, 15:12 Ев, ты живая? Вы с Ракитиным вдвоём съебались, что ли? Ева, 13:22 Чего? Что за бред? Лера, 13:22 Он так сказал Ева, 13:22 Блять, мне похуй, что он сказал Злость накрывает меня с головой и я нахожу в списке диалогов переписку с Ракитиным, пересылаю ему сообщения. Ева, 13:22 Ты не ахуел? Егор, 13:23 Больше свою подружку слушай, я и слова не сказал никому Ева, 13:23 Уверен? Мне с трудом вериться Егор, 13:23 Уверен, тем более, что Артём мне уже сказал все, что обо мне думает. Так что, не бойся, доебывать больше не буду Ева, 13:24 Моих слов же тебе было недостаточно, да? Егор, 13:24 Я был уверен, что ты тупо ломаешься Ева, 13:24 Иди нахуй, Ракитин Егор, 13:25 Справедливо Закончив выяснять отношения с Егором, я открываю инстаграм. coldsiemens подписался на ваши обновления Открываю профиль и лицезрею Голубина. Подписываюсь взаимно и отбрасываю гаджет на кровать. Чертов Глеб, теперь я буду вынуждена наблюдать за его жизнью из своего далёкого Петербурга. В тот день Артём и Глеб записали один трек на новый альбом Глеба и я первая, кто услышал его до выхода. *** Сегодня мы возвращаемся домой. После сдачи сессии, было решено уехать в Уфу на неделю, провести время с родителями. А пока меня ждал питерский май и учёба в университете, скучные лекции и зачеты, редкие посиделки с Артёмом и просмотр сериалов. Но мою рутину разбавляло появление Глеба. Он часто писал мне, интересовался делами и учёбой, спрашивал обо мне многое. Именно ему мне по какой-то причине хотелось доверить каждый свой секрет. И я делала это. Каждую ночь мы обсуждали личные проблемы, переживания и обиды, поддерживали друг друга, узнавали, шутили и влюблялись. И это было самым страшным. Я чувствовала, как общение с ним вызывает привыкание. Каждое утро я проверяла телефон на новые сообщения, на лекциях включала в наушниках его песни, а дома внимательно разглядывала каждое фото и вчитывалась в каждую новость в пабликах. Артём стал подмечать мои мешки под глазами, странные улыбки адресованные телефону и неподдельный интерес к Голубину. Наверное, его это настораживало, но говорить о моем поведении и чувствах он не спешил. Ждал, когда я, наконец, сдам сессию. Оттягивал до приезда домой. Как раз за два дня до нашего отъезда Голубин пропал из всех социальных сетей, заставив меня ни на шутку разволноваться. Но спрашивать Артёма я не стала, слишком уж много подозрений успела вызвать. Глеб не появился ни через день, ни через два. Я судорожно обновляла новостные ленты, писала ему короткие сообщения, которые гласили лишь одно: «ты где?». Когда мы, сидя в нашем купе, с Федей и Артёмом, покидали Петербург, я продолжала копаться в телефоне, обновляя наш директ с Глебом. — Ев, ты может с нами поговоришь? — поинтересовался Артём, сидящий напротив меня, — мы тут, вообще-то, планы на уфимскую неделю обсуждаем. — Что за планы? — не хотя отрываю взгляд от экрана телефона, смотрю на брата и делаю заинтересованный вид. В любом случае просижу дома с родителями, ведь тусовки с друзьями Артёма меня мало интересуют. — Планов много, — деловито начал Федя с верхней полки и уставился на меня, — для начала надо набухаться, — задумчиво проговорил он, — потом поедем на дачу к Гере, пару ночек пошатаемся по центру, ещё есть идеи? — Взять томик Чехова и завалиться в кровать на неделю, — отзываюсь я, выражая свое нежелание участвовать в их планах, — полезная вещь — чтение! — Ты всю молодость так с Чеховым и проведёшь, — фыркает Артём в ответ, поджимая под себя ноги, — не жалко? — Жалко у пчелки, сам знаешь, — быстро проговариваю я и снова беру в руки телефон, намереваясь обновить страницу Голубина в тысячный раз. — Интернета нет, — заявляет Федя, замечая мои действия, — а вот реально, Ев, ты чего такая загруженная? — Я не загруженная, — сразу отмахиваюсь от парня и начинаю перебирать вещи в рюкзаке, чтобы найти тот самый томик Чехова. — Отрицалу видно сразу, — посмеивается в ответ Айсик. — Я тебя с мая никак узнать не могу, — включается в разговор Шатохин, — может объяснишь уже? — Не объясню, — фыркаю я и укладываюсь на свою полку и отворачиваюсь к стене, забросив идею читать или ловить интернет. Включаю музыку и быстро засыпаю, не смотря на то, что часы показывают только 11 часов ночи.