shtkn.ev, 13:54 Тём, ты скоро дома будешь?
pluxury_sport, 13:55 через час что-то случилось? напиши малому, он вроде должен приехатьshtkn.ev, 13:55 нет, ничего, все нормально
Прекрасно. Писать Егору не решаюсь. Не хочу отвлекать. У него своя жизнь, у меня своя. Справлюсь. В дверь настойчиво звонят. Поднимаюсь с кровати и плетусь открывать. Глеб стоит передо мной и долго всматривается в глаза. Волосы растрепаны, рубашка помятая, глаза сонные. — Ключи проебал вчера, — сообщает Голубин и делает шаг в квартиру, прикрывая за собой дверь, — а ты, я смотрю, вчера ахуенно развлеклась? — он бросает взгляд на футболку Ракитина, что болтает на мне, как на вешалке, и стягивает обувь. — Собирай вещи и пиздуй, куда твоей душе угодно будет, — сквозь зубы отчеканиваю я и шагаю обратно в комнату. Сажусь на кровать, складываю ноги по-турецки, хватаю телефон. benzogang_tape, 14:01 ты проснулась?shtkn.ev, 14:01 так точно
benzogang_tape, 14:01 я через минут 30 приеду, тебе надо что-нибудь в магазине?shtkn.ev, 14:02 купишь шоколада?
benzogang_tape, 14:02 конечно, жди Ещё в мае я бы не подумала даже, что буду радоваться Ракитину, что буду ему благодарна, что буду его подругой. Глеб снует туда-сюда из гардеробной в комнату, складывая вещи в большой чемодан, нервно сжимает каждую вещь в руках. Чувствую — злится. Вскоре, устав делать вид, что все в порядке, он забирается ко мне на кровать. Касается пальцами моей ноги, но я быстро одергиваю его руку. — Ева, я не смогу так, давай поговорим? — жалобно скулит Голубин, сталкивая наши глаза, — прошу тебя. — О чем? — включаю режим «дура» и отключаю мозг, не желаю говорить, не желаю доводить себя. — Я люблю тебя, — твердо заявляет блондин, не сводя с меня глаз, — мы оба вчера были пьяны, я сожалею. Но, судя по всему, 1:1, да? — он снова заостряет внимание на футболке. Внутри все сжимается от боли. Изменил. — Думай, что хочешь, — фыркаю я, давлюсь подступающими слезами, но сдерживаюсь, — собирайся и уебывай, я не хочу говорить. — Ты так просто все перечеркнешь? — уточняет Голубин, двигаясь ближе, касается моего лица, обводит пальцами подбородок. — Да, — холодно говорю я, намереваясь отодвинуться, но Глеб сильнее сжимает руку, не позволяя этого сделать. — Я готов закрыть глаза на то, что тебя трахал Егор, — спокойно заявляет парень, всматриваясь в мои глаза, — я, блять, в тебя влюблен. Наверное, впервые в жизни влюблен, понимаешь? — Егор не трахал меня, — отрицаю я и закрываю глаза, не в силах больше видеть его перед собой, — если хочешь знать, то он вызвал мне такси и я уехала одна. А потом ночью удостоверился в том, что я в порядке, помог переодеться и уложил спать. Ничего, блять, не было? — чувствую, как во мне все вскипает, приближается истерика и я на грани, срываю голос, — а ты? Ты трахнул ту телку, да? О ком ты тогда думал? Представлял меня? Ты вообще жалеешь об этом? — Блять, Ева, — Голубин сжимает мои руки, стараясь успокоить, — я был пьян, ты была с Егором, мозг отключился, — он начинает оправдывать свое поведение. — Была с Егором? Он меня просто спустил с лестницы на руках, иначе я бы разбила себе лицо, — поясняю я, сильно впиваясь ногтями в его кожу. — Я не хочу тебя проебать, — он терпит боль, горько улыбается, кусает губы, — я люблю тебя, люблю сильнее всех в этом ебаном мире. — А вчера ты сильнее всех в этом ебаном мире любил другую, — кричу в ответ, отчаянно сжимая его руки ещё сильнее, царапая кожу, — ведешь себя, как ебаный ребёнок! Выебать левую девушку, когда твою кто-то потрогал? Ты адекватный вообще? — Я был пьяный, — оправдывается Глеб, — да, долбоеб, мудак, урод, но я без тебя не вывезу теперь. — Это тебя не реабилитирует, — резонно замечаю я, — я не верю в эти отношения ещё сильнее, чем до этого! Ты в Москве будешь ебать всех на право и на лево, а я здесь любить и ждать?! Шел бы ты нахуй, Голубин! Уебывай уже! — Этого больше не повторится! — заверяет блондин, — прошу, доверься мне! Он тянется вперёд, накрывает мои губы своими. Стараюсь отстранится, но оказываюсь прижатой к стене, он заводит мои руки над головой, сдерживая их левой. Целует мокро, нежно, покусывая губы и проникая языком в рот. Правой рукой обнимает мою талию, прижимая сильнее к себе. Попытки отбиваться не увенчались успехом, хочется кричать и плакать, ведь это не то, чего я бы хотела. Блондин укладывает меня на кровать, нависая сверху, снова целует, требуя ответа. — Не трогай меня, — жалобно скулю я, когда ладони парня оказываются под футболкой, поглаживая кожу. Но Глеб не слышит. Не слышит меня, не слышит себя, не слышит и звук открывающейся двери. — Егор! — кричу навзрыд, высвободившись от жарких поцелуев Глеба. В коридоре что-то падает, лязгают ключи, слышатся приближающиеся шаги и Ракитин врывается в комнату. — Вашу мать! — заключает голубоглазый, увидев происходящее, но быстро приходит в чувства и мгновенно оттаскивает от меня Глеба, — ты какого хуя творишь? — кричит Ракитин, хватаясь за ткань рубашки Голубина. Поправляю футболку, что задралась почти до груди, вскакиваю с кровати и подхожу к парням. — Это моя девушка и мы сами разберемся, — зло отчеканивает Глеб и тоже хватается за одежду Егора, — хули ты влез? — Ева, что скажешь? — обращается ко мне Ракитин. — Уходи, Глеб, — стираю с щек слезы, — пока не приехал Артём, не хочу, чтобы вы ругались. — Малыш, но ты же, — начинает Глеб, но я перебиваю его быстрее, чем он заканчивает фразу: — Теперь ты для меня — друг Артёма, не больше, — задыхаюсь от боли и слёз, но продолжаю, — пожалуйста, уезжай и не появляйся в моей жизни больше. Эти чувства — утопия, мы оба сойдём с ума, не сможем. — Я люблю тебя, — чеканит, как мантру Глеб, выпуская из рук футболку Ракитина, всматривается в мои глаза, полные слёз. Егор отпускает его. Глеб молча хватает чемодан и покидает комнату, а затем и квартиру. — Я купил шоколад, — шепотом говорит Егор, сгребая меня в объятия, и тыкается носом в мою макушку, — хочешь чая? — Не говори Артёму, — умоляюще смотрю на него, снова чувствую горячие слёзы на щеках, — не хочу, чтобы у них были проблемы в отношениях. — Не скажу, — обещает Егор, сильнее прижимая меня к себе, утыкаюсь лицом в его грудь, сцепляю руки за широкой спиной парня и прикрываю глаза. Спокойно.