Чайник вскипает в третий раз, но о нем вновь забывают. Две пары голубых глаз уставлены на меня который час.
— Что происходит? Расскажешь? Или мы так всю ночь будем сидеть? — настаивает брат, сжимая кулаки так, что костяшки белеют, молчу, не смотрю на него, — Ева, блять! — он ударяет кулаком по столу, повышает голос, смотрит пристальнее.
— Да ничего не происходит! — фыркаю я и вскакиваю со стула, подхожу к окну и запрыгиваю на подоконник, — мне надоело, что ты меня опекаешь во всем! Хватит, Артём, я выросла! — говорю тише и сама обжигаюсь от столь строго «Артём».
У него в глазах пустота. У него в глазах все и ничего одновременно. У него в глазах боль застыла, от которой избавиться нельзя.
Брат молча встаёт с места и скрывается в коридорах.
— Ева, да что же такое? — подает голос Егор, с надеждой смотря на меня, — он тебя любит, мы все любим, — он говорит с сожалением, с обидой, — и Тёма, и я, и родители, и Глеб, черт его дери.
— Егор, но ты же понимаешь, — запинаюсь я, когда из коридора слышится возня, а затем приближаются быстрые шаги.
Артём влетает в комнату, как чумной. И в глазах пожар горит. Он с ума от злости сходит.
Кидает на стол какие-то вещи и шагает ко мне, стаскивая с подоконника, хватает за предплечие.
— Больно, — шиплю недовольно я, морщась от неприятных ощущений.
— А мне не
больно? — он отпускает меня и тыкает пальцем на стол, — это че, блять, такое? — голос дрожит и Артём не кричит больше, бессильно падает на стул и роняет лицо на трясущиеся ладони.
Ключи, кейс от наушников, пара презервативов, какой-то мусор, мятая пачка сигарет, зажигалка и пакетик с таблетками.
— Ты какого хуя в мои карманы залез? — рычу утробно, злюсь, ломаюсь внутри, хочу плакать, но держусь.
— Куртка упала, все вывалилось, — сухо отвечает Артём, не отрывая лица от рук, — что это, Ева?
— Сам не видишь? — усмехаюсь, жую губы, ловлю отчаявшийся взгляд Егора.
— Блять, малая, прошу, скажи, что это не твоё, — умоляет Ракитин, смотрит с надеждой, перебирает пальцами ткань футболки.
— Мое, Егор, — разрушаю все надежды парня и, схватив сигареты с зажигалкой, вновь сажусь на подоконник, прикуриваю, — что? Ругать будете? Дома закроете? Телефон отберете?
— Зачем ты в это полезла? — Артём поднимает на меня красные глаза, — я же просил, а ты обещала! — напоминает он, — Ев, что мне сделать нужно, чтобы ты вернулась?
— А ты? Ты же сам вечно траву куришь, — напоминаю я, — да и нахуя я тебе? Нахуя я вам всем? Любите? — перевожу взгляд на Егора и криво улыбаюсь, — да нихуя! Глебу нужны телки, тебе, — тыкаю пальцем на Ракитина, выпуская дым из приоткрытых губ, — популярности побольше, да чтобы треки залетали, — делаю ещё одну тягу и бросаю окурок в пепельницу, — а ты, Тём, столько лет вину загладить пытаешься: передо мной, перед родителями, перед собой самим.
— Не говори хуйни! — срывает голос Артём, встает с места, — я устал тебе доказывать обратное! Я устал переживать, что тебя кто-то изнасиловал, убил, использовал! Я просто по-человечески заебался! — уходит.
Слышу его быстрые шаги, возню с курткой, хлопок входной двери.
— Довольна? — Егор встает со стула и подходит ко мне вплотную, встает между моих ног и горько улыбается, —
я тебя не узнаю!
— Я тоже, Егор, — честно говорю я и даю волю слезам, натыкаюсь носом на его плечо, обхватываю широкую спину руками, тихо всхлипываю.
— Мы все наладим, — обещает Ракитин, сжимает мое тело в руках и легко поднимает на руки, обвиваю ногами его торс, сильнее хватаюсь за плечи и стараюсь успокоится.
Он несёт меня в комнату, аккуратно кладет на кровать, ложится рядом, позволяет схватится за его ладонь, гладит по голове.
— Он вернется, скоро, — заверяет Егор, улыбается нежно, продолжает перебирать мои волосы, — ты в Кристала влюблена или ерунда?
— Ерунда, — отмахиваюсь я, утираю руками слезы, скатывающиеся с щек, — мы спасли друг друга, что ли. Не знаю, что у него случилось, но мы нужны. Я не люблю его, нет. Просто с ним хорошо, спокойно, дышать свободно можно.
— Я понял, — кивает парень, продолжает улыбаться, — не знаю могу ли я такое рассказывать, но, думаю, тебе нужно знать: у Уланса где-то год назад в аварии погибла девушка, они даже свадьбу планировали, а её в момент не стало. И когда вы с ним попали в аварию, у него точно что-то в голове переключилось, не знаю, что, но он другой стал, — Егор всматривается в мое лицо, обводит взглядом совершенно каждую мелочь, — он за тебя зацепился, живее стал. Но это лично моё мнение.
— Блять, — ругаюсь негромко, — я не думала, что все так серьезно. Нам стоит поговорить как-то, не хочу делать ему больно.
Слышится лязг ключей, шум в коридоре, хлопок дверью.
— Пришёл, — озвучивает очевидный факт Егор и прикрывает глаза.
Артём долго возится на кухне, Егор засыпает рядом, накрыв нас мягким одеялом, хватаю телефон с тумбочки.
coldsiemens, 12:44
Ева, у вас все хорошо? Артём злющий пиздец, Егор нихуя не отвечает
shtkn.ev, 02:56
нормально,
у них просто гиперопека взыграла
coldsiemens, 02:56
рад слышать, что все в порядке
coldsiemens, 03:12
я скучаю, если честно
ты когда-нибудь сможешь меня простить?
shtkn.ev, 03:12
слушай, меня мало волнует кого ты ебешь, делай, что угодно
я тебе никто и ты мне тоже
прекрати, Глеб
как ребёнок
coldsiemens, 03:12
он лучше меня? надеюсь
я реально долбоеб, но после того вечера у меня никого не было, я знаю, что тебе неинтересно, просто пойми, что ты нужна мне больше всех остальных
shtkn.ev, 03:13
да, знаешь, ебется лучше, целует слаще, говорит громче, руку мою не отпускает и глупостей не обещает, которым сбыться не суждено
он лучше, определённо
coldsiemens, 03:14
хорошо, я рад за тебя, правда
береги его, если это тот, кто за тебя и в огонь, и в воду
только будь аккуратнее, прошу
я люблю тебя сильнее, чем ты можешь себе представить
больше не напишу
сладких снов, малышка
Решаю не отвечать.
Глупость! Какая же глупость!
Я ведь его люблю и
никого другого. Целую Кристалла — вижу Голубина. Во всех прикосновениях его ищу. Сигареты курю такие же.
Цепляюсь взглядами за прохожих, томимая надеждой увидеть его зеленые глаза и очаровательную улыбку.
Задыхаюсь без него. Плачу ночами. Жадно впиваюсь в губы Уланса, чтобы забыться. Подъедаю все таблетки разом.
Только бы не вспоминать.
Его теплые пальцы, белокурые волосы, пьянящие глаза, сладкий аромат парфюма и дыма сигаретного.
И голос его. Твердый, негромкий, спокойный с хрипотцой.
Не вспоминать? Дура!
Да ты же нахуй
утонула! Захлебнулась! Тебя волной любви с ног сбило и обратно не подняло! Идёшь ко дну, отчаянно цепляясь за другого.
