***
К вечеру стало прохладнее, и Цзян Чэн пожалел, что одел лишь лёгкую ветровку. Утром ветер был намного теплее, а сейчас он стал холодным и сильным, будто пытался сбросить со всех людей их головные уборы. Парень вздрогнул от мороза, но внезапно согрелся, увидев Лань Сиченя, который бежал к нему, по дороге извиняясь за своё опоздание. — Ван Инь, прошу прощения, провозился, пока собирался. — но его улыбка так согрела душу Цзян Ван Иня, что он совсем перестал злиться. — Ничего. Пойдём? — он мягко взял его за руку и провёл ко входу, который светился разноцветными огнями. Этот парк был особенно богат на различные развлечения и забавы, поэтому прямо на входе у всех разбегались глаза. Всё было так красочно и ярко, что привлекало внимание и проходящих людей, которые останавливались, завороженно глядя на такой богатый сборник цветов. — С чего начнём? — нетерпеливо поинтересовался Сичень, но взгляд его уже поймал огромный подъёмник, который быстро ухал туда-сюда, заставляя людей на пассажирских местах истошно вопить от ужаса. Проследив за тем, куда так пристально уставился собеседник, Цзян Чэн уверенно предложил: — Думаю, с этого. — Лань Хуань улыбнулся ещё шире, почти силком потащив за собой расстерянного парня. Оба уселись на мягкие сидушки и их накрепко вдавили в кресла тяжёлыми ремнями. Лань Сичень боязливо оглядывался по сторонам, наблюдая, как рядом с ним садятся не менее бесстрашные люди, и вдруг на его ладонь бережно легла чья-то чужая, мягко согревая от уличного мороза и сковывая его страх в надёжную клетку, не давая вырваться наружу. Хуань осторожно повернул голову, встретившись взглядом с Цзян Ван Инем, и отчего-то замер, чувствуя в груди незабываемый трепет. — Не бойся. Я с тобой. — он чуть улыбнулся, и Лань Сичень медленно кивнул головой, мысленно сгоняя со своего лица красный румянец. Они вдруг стали неспеша подниматься вверх. Кто-то рядом уже начал кричать, а оба юноши наслаждались видами с высокого обзора, изучая каждый знакомый уголок города с высоты птичьего полёта. Но вдруг все кресла замерли. Некоторые в страхе заохали, и глаза Лань Хуаня забегали по пассажирам, но Цзян Чэн успокоил его, сжав ладонь в своей. Староста улыбнулся ему и перестал дрожать, как все резко завопили вновь, когда они с грохотом взлетели на самую верхушку, и Ван Инь заорал вместе с ними. Лань Сичень усмехнулся такой быстрой смене настроя товарища и перенял инициативу на себя, переплетая их пальцы вместе, таким образом сообщая: я рядом. Их бултыхало из стороны в сторону, вниз и вверх, словно по волнам, и это всё сопровождалось криками до ужаса напуганных людей, ну разве это похоже на развлечение? И хотя Цзян Ван Инь думал именно так, все пассажиры с улыбками и смехом вставали с мест и уходили к другим аттракционам, а сам он вжался в кресло, не готовый и ногой пошевелить от страха. — Ты в порядке? — усмехнулся Лань Сичень, протягивая руку, чтобы помочь тому подняться. — Д-да. — ответил Цзян Чэн, поднимаясь с помощью данной ему опоры. — Ван Инь, я.. — Хуань тихо выдохнул, приблизившись к парню на один маленький шаг, но это в разы сократило между ними дружеское расстояние. Цзян Чэн застыл, ощущая, как рука старосты проскользила от локтя прямо до его кисти, как вдруг сзади раздался голос: — Я уж думал, что обознался! — Мэн Яо схватил растерянного Лань Хуаня под руку и отвёл в сторону. — Лань Хуань, я тебе такое расскажу... — Лань Сичень оглянулся назад, а Цзян Ван Инь остался стоять на месте, отходя от такой наглости и провожая парня взглядом, полным закипающей ненависти. Цзинь Гуан Яо вдруг отлип от Лань Сиченя и подбежал к Ван Иню, вытянув его ладонь вперёд и вложив в неё несколько купюр. — Развлекайся и не мешай нам, хорошо? — Мэн Яо приторно улыбнулся и также быстро понёсся обратно. — Эй! — злобно окликнул Цзян Чэн, но парочки уже и след простыл. Сжав деньги в руках, парень хотел было отправиться за ними, но вдруг увидел своего старого знакомого, который шёл навстречу так же подавленно и одиноко, как и Ван Инь. — Лю Цингэ? — уточнил помощник старосты, и юноша остановился, взглянув на него. — Цзян Чэн? — нахмурился тот, смутно вспоминая стощего перед ним. — Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Цзян Ван Инь, а Лю Цингэ пожал плечами, показывая, что ему точно не стоит поднимать эту тему. — А ты почему здесь? Тем более, один. Где твой Лань..? — не вспомнив имя старосты, он поморщился, напрягая мозги, но у него так ничего и не вышло. — Ушёл. — отрезал Цзян Чэн и зашагал вперёд. Парень не остался позади, начав идти рядом. — Мы снова вместе. — грустно ухмыльнулся юноша, и Ван Инь в ответ тоже слегка улыбнулся. — Осталось найти только этого, в шубе.. — Отцепись, зараза! — послышался знакомый вопль. Двое переглянулись и сразу побежали на звук, оправдывая свои ожидания: в центре парка действительно стоял Тобирама, рьяно пытаясь сбросить с себя прилипшего к ноге Изуну. — Я тебя сейчас.. — начал было он свои угрозы, как вдруг тоже заметил двух товарищей, которые внимательно смотрели на представление. — Тобир.. — Ван Инь подошёл к Изуне и Тобираме, как вдруг блондин схватил их с Лю Цингэ за локти и потащил в неизвестном направлении, игнорируя вслед громкие: — Семпай! Семпай, не бросайте меня здесь! — брюнет начал бежать за ними с бешеной скоростью, и Лю Цингэ оповестил: — Догоняет! Тобирама ускорился, но и это не помогло спастись от юноши, который почти их нагнал. Мужчина быстро завернул в сторону высокого колеса обозрения, которое светилось ярче всей остальной техники парка, и ненадолго затормозил у кассы: — Три бил..Опять ты?! — прервался тот на полуслове. — Ой, какая встреча! — удивился светловолосый Дейдара за кассой, заглядывая тому за спину. — И парочка влюблённых тоже здесь, невероятное совпадение! — Заткнись! — огрызнулся Цингэ, но у них не было времени на споры. — Три билета и быстро. — выделив последнее слово максимально чётко, Тобирама протянул тому деньги. — Вот. — Дейдара закопошился и достал из ящика три билета, хватая взамен денежные купюры. — Не бегите так! Быстро залетев в первую кабину, они плотно закрыли стеклянную дверцу, а Тобирама старался заставить ехать эту штуку быстрее не каким-нибудь заклинанием, а отборной бранью, от которой даже у двух парней завяли уши. К счастью блондина, Изуна не успел залезть к ним, и остался внизу печально наблюдать за уезжающим мужем. Кабина плавно добиралась до верхушки, а троица сидела на местах молча, не давая повод даже для шороха. Внезапно тишину прорезала громкая мелодия звонка Айфона, и Тобирама неосознанно дёрнулся. Цзян Чэн и Лю Цингэ подняли брови вверх и переглянулись, одновременно высказавшись: — Буржуй. — блондин победно хмыкнул и нажал на зелёную кнопку принятия вызова, и голос, донёсшийся из трубки, завопил на всю кабину: — Тобирама! Ты что, опять бросил Изуну?! — возмущался Хаширама, а двое парней неожиданно рассмеялись, но по приказу разъярённого Тобирамы вмиг замолкли. — Успокойся, я просто.. — начал оправдываться мужчина, но человек по ту сторону заорал что-то ещё громче. Тогда блондин оттянул телефон от уха и, случайно ткнув не на ту кнопку, сделал голос ещё громче: — Он позвонил мне! Не смей врать и быстро найди его! — Тобирама злобно оскалился. В это время Лю Цингэ и Цзян Чэн пытались уместиться на одном месте вдвоём, пихая друг друга в бока и тихо причитая в ухо. Внезапно Тобирама вскочил с места, кабинка сотряслась на самой вершине, и двое юношей упали друг на друга в весьма вызывающей позе и с громким шумом. Мужчина грозно глянул в их сторону, а Цзян Чэн прошипел сквозь зубы: — Убери руку с моего.. Аах! — внезапно простонал Ван Инь, и все трое ошарашенно уставились на его красное от стыда лицо. — Тобирама?! — пуще прежнего возмутился Хаширама, и на заднем плане послышался заливистый хохот Мадары. — Что это было?! — Да чёрт возьми, ты можешь быть тише?! — бросил Тобирама Цзян Чэну, только после осознав двусмысленность выражения. — Что? — заверещал не на шутку взбешённый Хаширама, и блондин в отчаянии бросил трубку. В прямом смысле. Телефон с треском ударился о пол, а стекло отлетело в сторону и потерялось под спинками кресел. — Прости.. — Ван Инь поджал губы, а Лю Цингэ виновато нахмурился и помог ему подняться. — Забейте. Я всё равно когда-нибудь бы умер от удушья этого крысёныша, так какая разница, как умирать вообще? — двое всё равно поникли, чувствуя вину, как вдруг кабинка вообще замерла на месте, не двигаясь ни вперёд, ни назад. — На этот раз что?! — заорал мужчина и выглянул из кабины, услышав из соседней чей-то яростный крик: — Проваливай, Фэн Синь, с меня хватит твоего вранья!;— а затем второй, не менее злобный, вопль: — Я ведь извинился! Тобирама сжал зубы и выкрикнул, что есть мощи: — Кончайте свою мелодраму, голубки! — и плюхнулся обратно в кресло, подавляя внутри гнев частыми вдохами и выдохами. На несколько секунд повисла тишина, а затем мужчине ответили: — Ты охренел, мужик?! — блондин хотел вновь вскочить, но Цингэ опередил его. — Из-за ваших криков он аж поседел, пожалейте этого мужика! — парень указал на Тобираму пальцем, и успел увернуться от его удара, падая обратно на сидение. — Хоть один день у нас пройдёт нормально? — спросил Ван Инь будто сам себя, ибо ему никто не ответил. — Успокойтесь оба. Давайте уже просто доедем до низу живыми.***
— Итак, мой король. — встав в позу учёного, Шан Цинхуа подвёл Мобэй-цзюня к помещению средних размеров, которое было закрыто чёрными полотнами, как вуалью. — Это поможет вам справиться со всеми вашими страхами. Комната Страха была неприметным местом в этом парке. Никто не осмеливался подходить сюда, рядом не было народу, и она пустовала, словно созданная для них двоих. — С тобой всё будет в порядке? — спросил Мобэй, и Цинхуа вдруг рассмеялся. — Со мной?! Ну конечно! Я же ничего не боюсь, абсолютно ничего. — он схватился за длинную шубу мужчины и потянул её по направлению ко входу. И если в начале пути они старались держаться вместе, то к середине лабиринта из зеркал оба потеряли друг друга из виду. Шан Цинхуа почувствовал, как немеют от страха его ноги, но он сам себя подбрадривал своими же словами, что точно и на все сто бесстрашен. Успокоив себя окончательно и собравшись с духом, он повернулся в сторону, как вдруг заверещал так, что Мобэй, который стоял напротив него за зеркалом, сам до смерти перепугался. — Цинхуа! — крикнул он вслед Шан Цинхуа, который с воплем метался среди зеркал, истерив и моля о том, чтобы его вытащили из этого ада. — Монстр! Монстр в зимней шубе! — кричал парень, а Мобэй был совсем сбит с толку. Наконец юноша нашёл выход и выбежал из лабиринта на свободу. Следом за ним показался и Мобэй-цзюнь, с тем же невозмутимым лицом, что и всегда. Парень всхлипнул и влетел в его грудь, крепко обнимая за талию. — Мой корооооль! — провыл тот, а Мобэй лишь бережно погладил по, дрожащей от вздохов, спине. — Все хорошо. — попытался успокоить мужчина, но эта фраза вышла слишком холодно. — Я подвёл вас, да? — в слезах спросил Шан Цинхуа. — Нет. Теперь я знаю, что мой самый большой страх - это ты, бьющийся в истерике. — юноша не знал, смеяться ему или плакать, но он продолжил крепко обнимать Мобэя, по-тихоньку переставая реветь. — Я в порядке. — шмыгнул он напоследок и натянул улыбку. — Хватит с меня этих аттракционов, пойдём-те лучше поедим! — Мобэй-цзюнь слегка улыбнулся и позволил вести себя к ближайшему ларьку с любимой лапшой Цинхуа.***
— Что ж, — произнёс Цзян Ван Инь, передавая каждому по большой сладкой вате на деревянной палочке. — Будем знакомы, Му Цин. Брюнет взглянул на него исподлобья, пока парень садился в центре скамейки. — Рассказывай давай. — нейтрально сказал Лю Цингэ, оперевшись спиной о спинку скамьи. — Да тут нечего говорить. Он конченный абьюзер! — Тобирама вдруг хмыкнул. — Все мы здесь абьюзеры. Мы втроём одна большая секта одиноких и несчастных мужей. — Секта одиноких мужей? — усмехнулся Ван Инь, набирая в рот больше ваты. — Точно. — рассмеялся Лю Цингэ, поддержав идею. — Отлично, я с вами. Этот придурок меня вообще не заслуживает. — улыбнулся Му Цин, уже успокоившись. Все четверо продолжили есть сладкую вату, облизывая губы от сахара, а Му Цин внезпно резко дёрнулся. — Что ты творишь?! — сквозь зубы сказал он, сбрасывая сильные руки со своих плеч. — Ну ты криповый. — неуютно поёрзал Тобирама, взглянув за спину брюнета, где и стоял Фэн Синь. — Му Цин, послушай! Это не то, что я хотел сказать.. — А что ты хотел сказать?! — перебил его Му Цин, скрестив руки на груди. — Я ведь извинился. Хватит изображать из себя недотрогу, ты вообще первым меня послал. — у парня больше не нашлось аргументов, поэтому он с тяжким выдохом махнул троице на прощание, тут же попадая в объятия Фэн Синя. — Т-ты чего? — смутился Му Цин, утыкаясь носом в шею юноши. — Ничего. Дурак. — тихо сказал тот и за руку увёл своего возлюбленного гулять дальше. — Минус один, да? — хмыкнул блондин, но было видно, что он определённо оценил такой шаг со стороны Фэн Синя. — Мы вновь втроём. — заметил Цзян Чэн. Вся компания переглянулась, уже по-родному улыбаясь друг другу, но Тобираму резко дёрнули за его куртку. — Семпай. — обиженно произнёс Изуна, как маленький ребёнок опустив взгляд вниз. — О, Боже.. — вымученно вздохнул Тобирама. — Успокойся. На этот раз я пойду с тобой. — он сказал это так мягко, что и Цингэ, и Ван Инь в шоке раскрыли рты. Блондин махнул на прощание, даже не повернувшись, и двое остались наедине, храня неловкое молчание. — Предатель. — взяв на себя ответственность начать диалог, ухмыльнулся Лю Цингэ. — Ага. — ответил Цзян Ван Инь, обрывая усердие парня завести разговор. — Слушай.. — Цингэ нахмурился, выпрямив спину. — Я всё думаю о том, что случилось в кафе. Ты помнишь? — Нет. — сразу сказал Ван Инь, подозрительно сглотнув в горле ком. — Тоесть, мне тогда показалось? — грустно улыбнулся тот, а Цзян Чэн не знал, сколько ещё он сможет ему врать. — Не понимаю, о чём ты. — Цзян Ван Инь отвернулся. Парень сделал тоже самое. Вновь тишина. И вдруг Цингэ резко встал с места, собираясь уже уходить и оставить парня одного, и тогда Цзян Чэн схватил его за руку и притянул к себе, оставляя между их лицами всего несколько сантиметров. — Нет, не показалось! Прости, Цингэ, я просто... — быстро затараторил Ван Инь, а Лю Цингэ, недолго думая, заткнул его длинным поцелуем. Губы Цзян Ван Иня задрожали, но тот не отступал, целуя ещё настырнее и даже схватив юношу за воротник. — Опа. — раздался голос сзади, и оба поспешили отпрянуть друг от друга. — И дальше отрицать будете? — усмехнулся Тобирама. — Что ты здесь делаешь? — вырвалось у Цзян Чэна в перерывах с отдышкой. — Успел сбежать, хотел нормально попрощаться, а тут, оказывается, и без меня хорошо было. — хмыкнул он, и вдруг Изуна подбежал к нему сзади и схватил за руку: — Семпай! Я только отвернулся, а ты уже слинять успел. — возмутился он и потащил мужчину за собой. — Я давно всё знаю, хорош при мне невинных строить! — крикнул тот напоследок и скрылся за поворотом. Лю Цингэ уже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг вдали показался силуэт человека, который торопливо шёл им навстречу, натягивая нервную улыбку. — Ван Инь! Наконец-то я тебя нашёл! — облегчённо выдохнул Лань Хуань, и юноша вмиг вскочил на ноги, подбегая к старосте. — Цингэ, мне пора. — робко улыбнулся Цзян Ван Инь, а Лю Цингэ замер на месте, удивлённо глазея на эту пару. — Спасибо за всё. — он выделил последнее слово, и парень вздрогнул, надеясь, что это для него хоть что-то значило. Лю Цингэ тяжело выдохнул и отправился гулять по парку в одиночестве. В конце концов, он и не ожидал, что сегодня ему так повезёт, поэтому совсем не расстроился. Возможно, лишь совсем чуть-чуть..***
— Семпаай! — весело прокричал Изуна, увидев пристань с большим количеством маленьких лодок. — Я хочу туда! Пожалуйста, умоляю тебя! — он вцепился в куртку мужчины, а тот сжал зубы от злости, но вмиг успокоился. — Я не буду кататься на этих лодках, я им не доверяю. — отрезал он. — Да брось ты! Пошли. — настаивал Изуна, и блондин, скрепя сердцем, еле заметно кивнул. Эти лодки были маленькими и с трудом вмещали в себя двух человек. Тобирама буйно проходился веслом по водяной глади, создавая рябь, которая доходила аж до берега, а брюнет завороженно изучал взглядом округу, словно впервые увидел местность вокруг себя, такую большую и красивую, что ненароком приоткрыл рот от удивления. — Долго ещё? — тихо сказал Тобирама, боясь потревожить внимание юноши. — Какой ты..! — не смог подобрать слов Изуна. — Равзе это не красиво, почему ты не любуешься?! — Одно дело по сторонам смотреть, а другое, когда тебя грести заставляют! — огрызнулся блондин, но вдруг замолчал, замечая, как заблестели в глазах парня слёзы. — Я весь день стараюсь порадовать тебя! Как же ты не понимаешь, это ведь всё ради тебя.. — всхлипывал Изуна, и Сенджу тут же отбросил весло, крепко обняв возлюбленного. — Прости. — прошептал он, но брюнет вдруг оттолкнул его. — Да иди ты к чёрту, надоело! — закричал Изуна, но Тобирама не дал ему выбраться из объятий. — Перестань вести себя, как ребёнок! Мне это всё не нужно, мне нужен только.. — объяснялся тот, но парень так сильно его толкнул, что он со звучным всплеском рухнул в воду. — Семпай! Семпай! — испугался Учиха, но мужчина тут же всплыл на поверхность и закашлялся. — Семпай, я случайно, извини, я не хотел... — но блондин молчал. Это было даже хуже, чем когда он ругался на все улицы, даже когда уходил, хлопнув дверью так, что тряслись стены. — Семпай..? — Порой я задаюсь вопросом, как мы вообще можем быть вместе. — кашлянул он, но затем его лицо озарилось лёгкой улыбкой, отчего сердце Изуны сжалось. — Успокоился? — Д-да. Спасибо.. — улыбнулся в ответ брюнет и помог тому забраться обратно на судно. — Одно условие. — вновь грозно сказал Тобирама. — Теперь гребёшь ты.***
Ближе к вечеру парк уже закрылся. Все его посетители уходили из этого места довольные и счастливые, надеясь найти ещё время, чтобы заглянуть сюда хотя бы раз. Огни погасли, и Дейдара печально наблюдал это потускневшее зрелище с пристани, куда причалили уже несколько лодок. Вода на озере была гладкой и ровной, даже ветер не тревожил её покой, лишь изредка срывая с деревьев зелёные листья и опуская их на водную поверхность. — Меня ждёшь? — устало спросил Сасори, подходя к парню. — Ага. Дано, прогуляемся? — тот сначала нахмурился, чтобы уже точно отказать, но потом вдруг переменился в лице и нейтрально сказал: — Хорошо. Дейдара с улыбкой повёл его по пристани. Солнце заходило за горизонт, превращая небо в перемешанную палитру ярких цветов, создавая плавный градиент всех нежных красок художника. Спустя несколько минут, Сасори остановился, засмотревшись на лебедей, что плыли вдоль озера. Их было несколько, каждый из них был по-своему индивидуален, но несколько сходств, таких, как изящная шея и белоснежный окрас, всё-таки делали из всех них, даже самых уродливых в оперении, высокомерных птиц, которые точно не заслуживали жить в таком маленьком водоёме. — Дей.. — начал парень, как вдруг почувствовал мягкий поцелуй на своей щеке. Блондин отстранился, и его взгляд словно сверкнул в свете уходящего солнышка. — До завтра, Дано! — он поспешил в обратную сторону, оставив Сасори лишь смотреть ему вслед, бережно укрывая ладонью место, которое приятно горело от оставленного прикосновения.