Сказка о том, как на Руси невесту сыскать

Поясница Яги внушительно заныла, слишком быстро переместившись со своей обладательницей с табуретки на пол от заявления неожиданно появившихся на пороге гостей: — Встречай героев, хозяйка любезная! Достали мы блюдечко с голубой каемочкой из хором самого царя леса, — Добран бережно пристроил свёрнутый ковёр в угол. Силясь не высказать вслух всё то, что вертелось на языке, Яга, кряхтя, поднялась. — Рано праздновать! Прежде расскажите, как всё было. Нужно убедиться то ли блюдечко, — сказала она. — Ну уж нет, — тяжело осел на стул Добран, — сначала покорми-напои, потом сказ проси. Скрепя скупое сердце, Яга накрыла стол, поставив побольше отвратных взгляду засушенных и замаринованных гадов, но утомленные дорогой молодцы того даже не заметили, сметя всё подчистую. Слушая за чаем историю их подвига, старуха засомневалась, а не галлюциногенных ли гадов она им по случайности всучила, но всё равно исправно кивала. — Похоже, блюдце то, что надо. Но не припомните ли, было ли кое-что в нём? Добран посмотрел на Радомира. Купеческий сын немного подумал. — Ну водичка какая-то … — неуверенно произнес он. — Разлиться успела, пока мы из дуба того выбирались. — Водичка! Не водичка, а Живая вода, дурень! Такую теперь только у русалок сыскать можно, самому водяному в ножки покланявшись. Да только бесполезное это дело. В последнее время совсем Водяной озлился на род людской, к воде и близко не подпустит, а если и подпустит, то русалки враз на дно утащат. — И что же делать, бабушка? — спросил Добран, поднимая на Ягу встревоженные светлые очи. Старушку аж проняло. — Ступали бы вы, добры молодцы, восвояси, коли сама судьба-хозяйка поперёк этой дороги вам встала, — вздохнула она. Закручинился царевич, запечалился. А Радомир тем временем спросился у Яги погостить денёк, думу обдумать. Та согласилась, но, не будучи приверженицей альтруизма, тотчас же снарядила их в лес по дрова — должна же быть какая-то польза от двух здоровенных лбов, покуда ей, бедной немощной старушке, их кормить приходится. Вот ходят они по лесу, хворост собирают: Радомир веточки сухонькие, а Добран всё без разбору. — Экий ты, царевич, нескладный! — не выдержал купеческий сын. — Куда такое бревно схватил — оно же с полстарушкиной избы будет, не иначе. — Не до дров мне сейчас, — преисполненный печали молвил Добран, а сам с надеждой поглядывает на купеческого сына. — Неужто мы столько сделали, и всё зря? — Есть один способ, — хитро прищурился Радомир, — да только ещё шестую часть царства хочу за него. Ежели не пожадничаешь, расскажу. Царевич на радостях сжал того в объятиях, но быстро отпустил, заробев: больно уж купеческий сын хрупким на ощупь оказался, неправильные чувства вызывая в царевичевой груди. Не иначе как с девкой сердце нерадивое попутало. Когда вернулись в избушку, предприимчивая Яга их еще к делам хозяйственным припахала, а там за ужин, да по кроватям разошлись. С утра, попрощавшись с хлебосольной хозяйкой, оседлали добры молодцы ковёр-самолёт да в путь пустились. Привычным холодом встретило их царство Кощеево. Однако сам Бессмертный явно был готов устроить им «тёплый» приём, издаля завидев наглецов, восседающих верхом на его имуществе. — Каковы бесстыдники! Я уж было решил сам на ваши поиски отправиться, — зловеще начал он. — Украли мой бесценный ковёр, от самого бирманского джинна добытый, и надеялись живыми уйти? Век вашим душам теперь придётся страдать, такую вину искупая! — Да мы, собственно, за тем и пришли, чтобы ковёр тебе вернуть, — на мужицкий манер почёсывая макушку, молвил Радомир. — Мы его чисто на сохранение прибрали, а то вы огнём да заклинаниями баловались, повредили бы ещё! — Этак я ещё в долгу остался? — неверяще ухмыльнулся Кощей, но открытый взгляд кристальных очей Добрана заставил его призадуматься: может и вправду как лучше хотели. — Что ты! Какие долги? — тем временем говорит купеческий сын. — Угости с дорожки — в расчёте и будем. Прокормить двух людей — проблемы нет. А пока те трапезничают, задумал Кощей выведать, что они видели в последнюю встречу. Признаться, он даже рад был, что молодцы не остались до конца наблюдать схватку с Лешим, ибо хвастать там было нечем. Пока Бессмертный думал, как бы половчее всё выспросить, Радомир сам разговор завёл: — Ты уж извини нас, Кощеюшка, что ушли в прошлый раз, не простившись. Мы — люди простые, к волшбе непривычные. Испугались, увидев, как вы в мощи колдовской меряетесь. Предлагаю в этот раз правильный ответ никому не засчитывать. — Как это? — взбеленился Кощей. — Ну Леший же не загорелся. Задымится — задымился, а гарью даже не пахло, — настаивал на своём Радомир. — Но нет же дыма без огня! — Это обычно нет, а что там у царей леса бывает — то неведомо нам. Своими глазами мы с Добраном огня не видели, а посему предлагаю ничью. Царевич исправно покивал в знак согласия с этими аргументами. Поскрипел зубами Кощей, да ничего противопоставить так и не смог. Второй раз уже жалкие людишки умудрялись его ни с чем оставить. — Ну, спасибо тебе, Кощеюшка, что попотчевал нас. Но пора бы и честь знать, — сказал Радомир, поднимаясь. Добран удивлённо на него воззрился — ведь им же ещё Живую воду добывать надо! — тем не менее тоже вставая. Неспокойно на душе кощеевой, пошёл он гостей до двери провожать, дабы не натворили чего. — Не подскажешь ли напоследок, далеко ли до владений Водяного отсюда? — обратился к нему Радомир. — К Водяному? А зачем вам? — Да надобность у нас к нему небольшая… — Так-то оно недалече, пешего ходу день на север, завтра с утра как раз там будете. Озеро у него тут одно такое — не перепутаешь: вода в нём чистая, как слеза младенца. — Спасибо за подсказку, — кивнул Радомир, и они с Добраном зашагали в указанном направлении. А Кощею дюже интересно, что же этим двоим вдруг понадобилось у Водяного. Нажал он на камушек заветный в кладке ворот, вышел с другой стороны по тайному ходу и притаился за раскидистым кустом. Тут уж и парочка показалась. — Как же нам быть? — сетует Добран. — Не горюй, обещал же — значит, придумаю. — Неужто ты думаешь, что мы как дойдём, так Водяной сам из озера выйдет да воду Живую вынесет? — Слыхал я, что Водяной дюже падок на юных непорочных утопленниц… Не стал Кощей их дальше слушать, смекнул в чём дело и усмехнулся, тут же поняв, что это его шанс утереть глупым людям нос. Кинулся в свои хоромы, расправил ковёр-самолёт и в полдня оказался на берегу того самого озера. Спешился, ковёр припрятал и подошёл к воде. Вода как вода: ни Водяных тебе, ни русалок. Вот стоит он так, ноги под волны мягкие подставив, в думу погрузившись, а тут его кто-то хвать за щиколотки и под воду тащит. Растерялся Кощей, заклинания все позабыл, а покуда вспомнил, уж в подводном царстве оказался: дышать тут легко, как на суше, а обитатели сменяют хвосты на ноги. Огляделся он — вокруг русалки кружат, призывно улыбаются. Хотел было Бессмертный сказать, что не по их рты кусок, но вовремя сообразил, что он тут Живой воды и за год сам не разыщет. Выдавив обаятельную улыбку, он поинтересовался: — Не подскажете ли, любезнейшие, где тут у вас Живую воду найти можно? — Ишь, какой прыткий! — рассмеялись русалки. — Ежели бы мы всем утопленникам её показывали, то давно бы всё царство вымерло. Так что забудь про это и пойдём с нами. Прищурился Кощей недобро, принялся заклинание творить, как мужской голос разогнал русалочью толпу. — Что тут за шум? — спросил юноша с необычно большими серо-голубыми глазами. Под его спокойным взглядом шумные русалки притихли, пропуская вперёд стройную фигуру в струящейся прозрачной накидке и светлых шароварах. — Новенький? В этот момент Кошей вознамерился воплотить свой изначальный план. В конце концов, не с бабами же силами меряться. Накинул Бессмертный на белоснежную шею заклинания хомут и затянул. Притянул к себе юношу, прижал к груди спиной и для верности кинжал любимый с пояса достал и к горлу приставил. Оробели русалки, водянистые глаза выпучили, а заложник лишь охнул, идеально вписавшись во внезапные объятия. — Несите сюда Живую воду, а то худо ему придётся! — грозно выкрикнул Бессмертный, а самому неловко оттого, что может навредить такому хрупкому и прекрасному созданию. — Ты что ж творишь! — возмутилась одна из русалок, но тут же умолкла, заметив какой-то знак от заложника. Кощей пожалел, что не видит его лица, потому что между подводными обитателями явно происходила какая-то пантомимическая беседа. О чём-то наконец договорившись, русалки разошлись, оставив недоумевающего Кощея наедине с заложником. — А я думал, среди жителей суши популярен слух о том, что мы сделаны из воды, — сказал юноша, и вдруг заклинание рассыпалось, а он сам исчез из объятий Кощея, очутившись на пару шагов дальше — лишь прядь светлых волос успела мазнуть по щеке. Образовалась неловкая пауза. Бывший заложник мягко улыбался и смотрел своими чистыми очами на Кощея, а тот не знал, что предпринять. — Так тебе нужна Живая вода? — Именно, — отозвался Кощей. — Почему бы нам не совершить обмен? Я готов её отдать за прядь твоих волос, цвета воронова крыла. — Зачем они тебе? — Это — мой любимый цвет, — улыбнулся подводный житель. — Кругом лишь лазурь воды. Она приятна глазу, но со временем приедается. Усмехнулся Бессмертный — понятное дело, приглянулся он легкомысленному русалу. — Ну как знаешь, — пожал плечами Кощей, без сожаления срезая кинжалом прядь. — Для симметрии, — молвил юноша, незаметно оказавшись рядом и отрезая ещё одну с другой стороны. — Я сейчас, — шепнул он на ухо Кощею, и исчез. Не успел Бессмертный выругаться, как тот снова появился, прижимаясь к нему сзади и вкладывая в ладонь флакон. Изучив содержимое со всем подозрением, Кощей удовлетворённо хмыкнул. — Теперь бы ещё наверх подняться, и я клятвенно обещаю больше не тревожить ваш покой, — сказал он. — Мы всегда рады гостям, — улыбнулся юноша. — Нужно обняться. Он тесно прижался к Кощею, тот в ответ обхватил тонкую талию. Мгновение — и они на суше. Кругом ночь, и вода плещется у колен. Не хотелось выпускать красивого юношу из объятий, но не удерживать же силой. Посмотрели они друг на друга и отстранились. — Ну, мне пора, — сказал подводный житель, скользнув лобзанием по щеке, и исчез, растворившись белой пеной на волнах. Взгрустнулось Кощею, запал в сердце красавец-русал, но не переносить же хоромы в подводное царство. Да и где это видано, чтобы колдуны с рыбами дружбу водили? Рассветные лучи только-только появились, как от тягостных дум Бессмертного отвлекли приближающиеся шаги. Через несколько минут показались и сами нарушители спокойствия. — Не это ищете? — ухмыляясь, вопросил Кощей. — Нет, — будто и не удивлённый вовсе, ответил Радомир, в то время как Добран изо всех сил таращил на Кощея глаза. — Мы пришли за Живой водой. — Это она и есть, — ещё шире улыбнулся Кощей. — Не может быть! — нахмурился Радомир. — Можно поглядеть ближе? Он под разными углами осмотрел протянутый флакон, даже под лучи проснувшегося солнца подставил, что-то выискивая. И только собрался вынести вердикт, как мелодичный голос опередил: — Иди ко мне, — позвал он. Все трое переглянулись, и внезапно ноги сами понесли Кощея к тому самому юноше, что его Живой водой одарил. — Что за чертовщина? — выругался Бессмертный, зайдя по пояс в воду. — С восходом солнца начало действовать моё заклинание. Теперь ты — мой пленник, — улыбнулся подводный житель, сжимая меж пальцев смоляную прядку. — Ах ты ж… — начал Кощей, но окончание фразы пропало где-от под водой. — Не следует давать Водяному ни одного своего волоска, — нравоучительно сказал Радомир, разворачиваясь в обратную сторону. — А что ты собирался делать, если бы Кощей догадался не отдавать прядь Водяному? — Уверить его, что вода обычная, — просто сказал Радомир.