<некоторое время спустя>
Нео умела шутить – это был общеизвестный факт, и поэтому, когда она не нашлась, что сказать, все рассмеялись, хотя Хонг было совсем не до смеха. – Вы женитесь? – уже в десятый раз уточняла она у Мидории. – Да. – уже в десятый раз отвечал Изуку. Что-то щелкнуло внутри, когда она об этом узнала. Конечно, она была рада за них и все такое, но осознание того, что ее ровесники женятся, не давало ей покоя. И на следующий день Нео не могла прийти в себя. Целый час она бродила по пустой квартире (Боа так и жила у папы), молча утыкаясь в стены и завороженно разглядывая обои. Кацуки был занят в подготовке, как друг жениха, времени у него пока не было. Учебный год кончился, и уже через месяц должно было состояться торжество. Нео задумалась над своей жизнью. Кацу выпустился из Академии и стал настоящим героем. Он твердо стоит на ногах, как и все остальные. А она? А кем же будет Хонг? Девушка тяжело опустилась на кровать. Ее веки подрагивали, когда она напряженно потирала шею – признак неуверенности. Поймав себя на таком трусливом проявлении, она расстроилась еще больше. Первым порывом, конечно, был звонок Боа, но с судьбоносной встречи они не общались. Разговоры с Миной теперь тоже не доставляли удовольствия, поэтому последним выходом стал относительно новый знакомый, которому точно пришлось бы выслушать ее до конца. Через полчаса Хонг быстрым шагом уже мерила улицу. Впрочем, столько времени ей потребовались не на приведение себя в порядок, а на чай. Поэтому заинтересованные взгляды прохожих, которым она так удивлялась, адресовались скорее ее клетчатым пижамным штанам и растрепанному пучку – в районе общежитий редко кто ходил не при параде.***
Охранники распахнули тяжелую дверь в камеру переговоров, и она отозвалась все тем же отвратительным скрипом. Нео, появившаяся на пороге, недовольно сморщила длинный нос. Карлсона в очередной раз поразило то, что звук ее не пугал, он просто был ей неприятен. На лице отражалось лишь презрение к людям, которые за время, пока ее не было, не смазали петли. Она села напротив и попросила выйти солдат. – Это частный разговор, вам здесь нечего слушать. – сказала, как отрезала. Видимо, настроение было не сахар. – Торопилась, разумеется? – насмешливо спросил Кар раньше, чем она успела заговорить. – Вовсе нет. – не понимая причины вопроса, Нео начала беспокоиться. Ей показалось, что Кар набивает себе цену, а она такого терпеть не могла. – А почему ты так решил? – Обычно, как ни странно, – он причмокнул, подбирая слова, и сразу же сморщился от отвращения этой своей новой привычки. – ты выглядела не так по-домашнему. Нео приподняла брови, и вдруг чудная мысль пришла ей в голову. Ей захотелось испытать свои зубки на Каре. Оскорбленное удивление остановилось в ее хищном оскале. Карлсон понял, что его попытка задеть ее удалась, и это вовсе не к добру. Девушка в состоянии фурии встала и зашуршала чем-то в сумке. Преступник немного скукожился от боязни того, что она может оттуда достать. Зная, что она ничего ему не сделает, ведь вокруг много охранников, он все равно верил, что Нео способна на все. Вдруг она подняла глаза и застыла, как будто гипнотизируя. Резким движением она кинула на стол между ними сверток в фольге. – Что это, разумеется? – в легком испуге, шумно сглатывая слюну, спросил Кар. – Открой и узнай. – Нео толкнула сверток к нему и загадочно улыбнулась, кладя подбородок на сложенные руки. Поглядывая на Хонг, Карлсон взял фольгу в руки, медленно нащупал уголок и потянул за него. Чем дальше он развертывал кулек, тем явнее становился запах кругом. Пахло ничем иным, как свежеиспечённым печеньем! Он с облегчением и удивлением обернулся к девушке. Она хохотала. – Ужасный злодей! Тоже мне. Ее довольное лицо ничуть не задело гордости Кара. Он вдруг подумал, что ему даже приятно быть обманутым, если ей от этого хорошо. Нео стабильно навещала его все эти годы, и между ними пролегла дружеская, немного даже родительская связь. – Почему ты пришла? – спросил он, когда Нео успокоилась. – На самом деле есть вещь, которая очень меня беспокоит. Даже несколько вещей. – она выдержала драматичную паузу. – Мои друзья женятся. Нет, не так. Мои ровесники женятся. Кар! Ты понимаешь? Когда это успело случится? Как быстро произошла такая перемена. Буквально вчера я была ребенком. Я не готова! Кацуки и остальные уже знают, чего хотят. А я? Чего хочу я? – Нео, – Карлсон перебил ее на полуслове, чтобы она не начала кричать. – никто не перестает чувствовать себя ребенком, мы просто учимся быть взрослыми. И ты это умеешь. Быть взрослым это не магия, это умение принимать решения и нести за них ответственность, это уверенность в завтрашнем дне и решимость преодолеть все трудности. Разве ты не умеешь всего этого? А то, чего ты хочешь, разумеется, это быть юристом. Ведь для этого ты учишься. – Я уже не уверена, что хочу быть юристом. – она вытерла одинокую слезу со щеки. – Я больше не хочу доказать всему миру, что могу обмануть кого угодно. Что могу подмешать карты и привести все доказательства. Быть юристом значит вечно спорить и побеждать. А я больше к этому не готова, я не хочу. – Тогда ты вовремя это осознала. – поймав осуждающий взгляд, ищущий издевку в его словах, он поспешил объясниться. – Юридическое образование не бывает лишним, разумеется. По сути это правила игры, по которым играют все люди в нашей стране. И ты знаешь их на отлично, разумеется, такое не может быть минусом. – Ты прав, но смогу ли я понять, где мне понадобятся эти правила игры? Подскажи, тебе со стороны лучше видно, куда меня тянет. – Все, что я скажу, будет очень поверхностно, разумеется. – он покачал головой. – Что тебе необходимо можешь понять только ты. Понаблюдай за собой. Что ты делаешь с удовольствием изо дня в день. Это может стать ключом. –Спасибо, я постараюсь. – она расстроилась такому посредственному совету, но решила попытаться хоть так. На прощание она серьезно пожала Карлсону руку и выбежала из тюремного здания.***
Стук в дверь заставил Боа вздрогнуть. Она отложила исписанную тетрадь и обернулась, ища нарушителя своего спокойствия. – Оскар? – но тот ничего не ответил, крадясь подошел к столу, поставил блюдо с фруктами и закрыл за собой дверь. Такая забота очень растрогала девушку. С того дня Оскар не говорил ни слова поддержки, но тем не менее заставлял чувствовать себя окруженной вниманием. Правильно говорят, что действия значат гораздо больше слов. С расставания прошло около месяца и Тен чувствовала себя гораздо лучше. Вместо мести и попыток забыть его она погрузилась в учебу. Никогда раньше столько времени девушка не проводила за учебниками. В перерывах между занятиями она гуляла в саду, но за ворота почти не выходила. Дома ее держал не страх, а знакомое многим желание «всех удивить». Разгрызая виноград, Боа прислушалась к звукам. В коридоре раздался звонок. Шаркающие шаги Оскара быстро преодолели расстояние до двери, и он вышел на улице. Посреди поедания абрикоса дворецкий аккуратно заглянул в комнату. – Мисс, вам письмо. Боа внимательно рассмотрела конверт. – Он такой нарядный, по всему краю завитушки. Кажется, что когда я его открою, оттуда посыпятся блестки и мишура! – засмеялась она, закусив губу от напряжения. Руками с ногтями было сложновато открыть письмо, не повредив конверт. Наконец, аккуратность ее подвела и бумага разорвалась, вместе с тем порезав ей палец. Боа раздраженно вздохнула и с гневом развернула послание. Им оказалось приглашение на свадьбу. С учащающимся сердцебиением она с каждой строчкой читала все более жадно. Перечитав в десятый раз подряд, Тен рассмеялась. – Все в порядке, мисс? – осведомился Оскар, заглянувший через приоткрытую дверь. – Более чем! – во взгляде ее разгорался хитрый огонек. – Ты даже не представляешь насколько! Оскар с полуслова понял ее идею и расплылся в улыбке. Девушка засуетилась, распахивая шкафы и ящики. – Подождите секунду, надо обработать порез. – К черту все, Оскар! Я наконец вернусь в свет!