Звезда могильных небес

«Слишком часто мы недооцениваем силу прикосновения, улыбки, доброго слова, чуткого уха, искреннего комплимента или малейшего акта заботы, все из которых имеют потенциал к изменению жизни вокруг.»  Лео Баскаглиа *** — Что ты об этом думаешь? — спросил Рон своим привычным грубым голосом, накладывая в тарелку многообразие всех блюд, находившихся на столе. — Поделом им торчать в Азкабане, всё, что они творили — поистине ужасно, — Гарри устало свернул газету, кинув на стол. И последовав примеру друга принялся за трапезу. — Далеко не всех ещё поймали, но надеюсь в скором времени Министерство наконец закончит начатое, — ответил рыжий, глотнув тыквенный сок, чтобы запить всё то, что совсем недавно было на тарелке.       Всё-таки есть вещи, которые никогда не меняются.       Именно такой вещью является зверский аппетит Рона. Это выглядит нелепо и мило одновременно, позволяя сразу вспоминать множество моментов, проведённых вместе. — Думаешь, тебя изберут в старосты факультета?       На самом деле, это было бы очень удобно, ведь парни любили повеселиться после отбоя, а Рон сможет что-нибудь придумать в оправдание их действиям. Старостам всегда всё сходит с рук, даже то, что казалось бы нечестно. Но Минерва всегда их выгораживала, ставя в пример всем учащимся и выказывала невозможность ими нарушения правил. А значит, слова юных волшебников практически ничего не могли изменить. — Надеюсь на это, хотя мне не нужны лишние заботы, мы и так сильно отстали в учёбе… — Кстати говоря, а где же наша Гермиона? Она решила завтрак пропустить, или ей просто книжка интересная попалась? — спросил он, встряхнув своими пламенными волосами и повернувшись в сторону Гарри с некоторым прищуром в глазах и ехидцей в голосе. — Не знаю, не видел её после вчерашнего, — парень взволнованно оглянул зал в поисках девушки, но, повертев головой, осознал, что её нигде нет. — Ну и славно. Не будет бесить своим присутствием, — радостно пропел Рон, заталкивая в рот очередную ложку омлета. — Нет, так нельзя поступать. Разве ты забыл, что мы друзья? — спросил Гарри, уставившись на точёный профиль друга. — А с каких пор мы стали друзьями? Может, я чего-то не знаю? — процедил сквозь зубы рыжий, не скрывая всего отвращения и неприязни лишь от единственной мысли, мимолётно скользнувшей в сознании: «А если бы мы и правда были так близки?»       А почему, собственно, Гермиону так ненавидят, что готовы плевать в неё ядом и отворачиваться, лишь завидев её в паре сотен метров от себя? Никто точно и не знает. Просто так повелось — начал один, и все подхватили. Это подобно «эффекту бабочки»: одно маленькое дуновение привело к целому урагану.       А знаете, КТО всё это начал?       Конечно же, Драко Малфой, чистокровный и высокомерный засранец. Такой же жалкий, как и его семейка. Думает, что раз он такой породистый, значит ему всё можно? Честно говоря, так и было. Ему было позволено всё, пока у него за спиной стоял Люциус.       Начиналось всё с казалось бы безобидных оскорблений и насмешек, а чем это обернулось? Гермиона теперь страдает, просто потому что она любит учиться, просто потому что она не любит выделяться, просто потому что её считают уродиной. Просто потому что она живёт. — Разве ты забыл? Хорошо, я тебе напомню, она — единственное спасение на данный момент, поэтому искренне советую сдерживать свои эмоции и не быть мудаком, — яростно прошипел Гарри почти у самого уха рыжего. — Я разве виноват? Меня воротит от одного еë присутствия, что прикажешь делать? — обиженно съязвил тот. — Ох, вот только не надо ля-ля. Я же как-то терплю, и тебе советую, а иначе ты здесь ненадолго, — вздыхая и расправляя широкие плечи ответил брюнет, пытаясь остыть, дабы не развязать перепалку.       Ничего не скажешь — возмужал. На нëм не было привычных круглых очков, что сделало его более привлекательным. Мягкие волосы нежно-кофейного цвета ниспадали на лоб, немного закрывая тёмные густые брови. Появилась выраженная и очерченная челюсть, об которую, казалось, при желании можно было порезаться. Сильные руки обвили венки, маленькими змейками ползая под кожей. А накачанное тело проглядывалось даже через мантию.       Рон тоже изменился не на шутку — война сделала своё дело. Он стал более уверен в себе, сдержан и не имел глупый вид, как это было всегда. Теперь на него не хотелось смотреть как на чудную игрушку в магазине и закрывать от всех бед, лелея и успокаивая. Теперь он представлял собой красивого высокого парня, который сам мог о себе позаботиться.       Добрая половина девочек стали бегать за ними на цирлах, приговаривая, какие они прекрасные и мужественные. Парни, в свою очередь, как истинные нарциссы стали пользоваться этим вниманием и забили на менее важную учёбу. Последний год не вызывал у них побуждений хорошо учиться или же примерно себя вести. Они хотели запомнить его на всю оставшуюся жизнь.       Ну, а что после Хогвартса?       Никто даже не думал об этом… — Я думал, мы заодно… — Мы и так заодно, Рон! Я пытаюсь спасти наши задницы, пожалуйста, не будь бараном. — немного громче обычного сказал Гарри, тут же поймав любопытные взгляды волшебников.       Пытаясь не обращать на это внимания, быстро присмирев и уже тише, будто примирительным тоном, он добавил: — Ешь уже быстрее, не обязательно съедать весь стол.       Утомлённо согнув руки в локтях и подперев ими подбородок брюнет отвернулся, уставившись на вход и наблюдая за сновавшими туда-сюда юными магами.       Спустя время в нём появился знакомый силуэт. Гермиона шла сюда привычными мерными шажками, крепко держа книги в руках, будто боясь уронить, и пряча лицо. Но она не остановилась около мальчиков, показательно пройдя мимо. Две недоумевающие головы устремились за ней, проследив дальнейшие движения девушки.       Гермиона уселась рядом с Джинни, которая искренне улыбалась и хлопала её по плечу, от чего та залилась краской и, кажется, попросила перестать. — Что это с ней? — раздражённо спросил рыжий, поворачиваясь к Гарри, блуждая по его лицу, пристально наблюдавшему за девушками, хитро ухмыльнувшись. — Ты что, на сестру мою заглядываешься, кретин? — Рон пихнул его в бок, отчего стол пошатнулся и пара зелёных глаз уставилась на него с нескрываемой злобой.       Две атомные бомбы. Не лучшее сочетание, не правда ли?       На самом деле, они и сами не понимали, почему до сих пор дружат. Взрывные характеры, испепеляющие взгляды, вечные подколы и дьявольские ухмылки. Всë это было привычным делом для парней. Они как пауки упивались своим же ядом, однако девушек это только привлекало.       Но одно до сих пор было неясно.       Каким образом такая примерная девушка, как Гермиона Грейнджер, оказалась рядом с ними? Почему такая добрая и милая она терпит постоянную злобу и ненависть в свою сторону? Кажется, единственное, в чëм она находила утешение — учебники, и те пропитались этой аурой неудачницы.       Но они хотя бы не выливали тонну всего этого дерьма на еë голову. Пытались заботиться, хотя по правде говоря выходило из рук вон плохо. Или они даже не пытались, и всë это лишь оправдания Гермионы перед собой? — Иди к чëрту, ты прекрасно знаешь, что между нами давно ничего нет. — выплюнул Гарри, поднимаясь из-за стола и закидывая сумку на плечо. — Буду ждать тебя на занятиях.       Парень торопливо удалился, оставив рыжего в полном недоумении. Ошарашенный взгляд наблюдал за удаляющейся широкой спиной, пока она не пропала из виду. А мгновением позже он решил обернуться в сторону радостно щебечущих девчонок, пытаясь понять, что так разозлило Поттера.       Изучающие глаза невольно скользнули на Гермиону.       Она сегодня счастлива, кажется… Так непривычно видеть еë такой улыбающейся и непринуждëнной. Оживлëнно беседующей с Джинни. Это казалось чем-то вроде космоса, такой же недостижимой целью для обычных людей.       Кудрявые и густые каштановые волосы изящными волнами вились вдоль спины, частично прикрывая лопатки. Необычайно «уродливый» профиль, и весьма красивая улыбка. Реальность не заставила себя долго ждать, тяжëлым грузом упав на плечо. В буквальном смысле.       Немного вскочив от неожиданности, рыжий резко обернулся. На месте, где совсем недавно был Гарри, теперь сидел улыбчивый парень, но заметив нескрываемое замешательство и неприязнь в глазах напротив, Симус поспешно изменился в лице и прочистил горло приложив кулак к губам. — Чего тебе? — обозлëнно рыкнул парень, вынужденный отвлечься от созерцания необычайной картины. — Да ты чего? Это же я, успокойся. — дружелюбно произнëс Финниган, будто тем самым хотел сказать «остынь, чувак». — Я всë-таки повторю вопрос, вдруг ты не расслышал. Что тебе от меня надо? — Рон напрягся и видно было, как раздуваются его ноздри от наступающего раздражения и ярости.       Глаза, тупо смотревшие перед собой, теперь будто пытаются проникнуть в самую душу и выпытать всë до единой капли.       Это и пугало. До дрожи в коленях. Эта явная антипатия ко всем прямоходящим существам. За одним лишь исключением. — Я вижу, ты сегодня не в духе, как, собственно, и всегда. Но если вдруг тебе всë-таки станет интересно, ты знаешь где меня искать. — Симус уже переставил одну ногу через скамью, хитро усмехнувшись, когда в ответ его словам последовала тишина. — А что, мне должно быть интересно? — спустя пару секунд всë так же гневно спросил тот, но в его голосе проглядывалась истинная заинтересованность и любопытство. Финниган развернулся, уже радостно ликуя про себя. — Да ничего особенного, просто хотел сказать, что теперь я староста факультета и вроде как ваша подружка тоже… — указав пальцем в сторону Гермионы, он медленно отходил, улыбаясь во все тридцать два зуба и наблюдая за реакцией парня.       Сначала изумление.       Потом недоверие.       А затем злость.       Такая привычная для этого человека, что казалось бы: чему тут удивляться?       Эта ярость закипала где-то глубоко в его сердце, где она разжигалась до состояния кипящей лавы. И вскоре вся эта желчь выходила из него, словно фонтан. Одно лишь нахождение рядом с ним вызывало такую бурю эмоций, что невольно подумаешь о том, как бы поскорее уйти, ибо находиться рядом становилось просто невыносимо.       Довольный тем, что заставил рыжего заклиниться, Симус быстро развернувшись, удалился.       И уже второй раз, вот так просто, Рона оставляют в полном недоумении. Магия вне Хогвартса, одна лишь новость, а ничего в горло больше не лезет.       Обтерев губы и небрежно кинув салфетку на стол, парень поднялся, отодвинув лавку с сильным скрежетом, заставившим некоторых сидящих поблизости даже заткнуть уши. Рон лишь немного поморщился и, бросив презрительный взгляд на Гермиону, поспешно направился в класс.       А сама девушка искоса поглядывала на друзей и лишь краем уха слушала лепет Джинни, искренне улыбаясь и пытаясь участвовать в беседе. — Гермиона, ты точно хочешь этого? — всегда ровный и строгий голос теперь прозвучал немного взволновано. Даже сама Макгонагалл прекрасно осведомлена о положении ученицы, но сделать ничего не могла. Побороть детскую неприязнь — тот ещë подвиг. — Да, профессор. Я не претендую на большее, но, надеюсь, со своим факультетом я справлюсь, — девушка прекрасно знала, что для гриффиндорца ей сейчас не хватает львиной смелости. Волнение было выше еë сил, она нервно стала перебирать пальцы и кусать губы.       Минерва видела всех практически насквозь — дети и подростки уже не были большим знаком вопроса для неë. За такой большой опыт работы она изучила их вдоль и поперëк. Так что всë, что сейчас чувствовала Гермиона, будто сразу же передавалось ей. Но, несмотря на замешательство и страх девушки, Макгонагалл произнесла долгожданное «да».       Гермиона была вне себя от радости, как же давно она этого ждала. Сегодня девушка впервые почувствовала себя самой счастливой, забыв даже про то, что ждëт еë в коридорах родной школы. Сейчас это не имело никакого значения. — Но я буду вынуждена отстранить Рона от этой должности, а твоим напарником станет Симус Финниган. — профессор решила, что это будет самым разумным поступком в данной ситуации, конечно, перечить ей никто не станет.       Подождите, что?       Гермиона уже представила осуждающие взгляды друзей в своëм сознании, больше всего на свете ей хотелось, чтобы они разделили с ней радость, но всë, что приходило на ум — пустота. Конечно, они будут не в восторге. Ведь Рон хотел занять место старосты, а теперь она так бесстыдно выгнала его с должности. — Вы чем-то обеспокоены, мисс Грейнджер?       Конечно, я обеспокоена! Это слово даже не подходит в данной ситуации, можно мне просто исчезнуть с этой планеты? Можно мне просто не существовать?       Решительность покинула разум в ту же секунду, и только здравый смысл заставил произнести: — Нет, профессор. Я могу идти на завтрак? — Конечно.       Гермиона поспешно покинула кабинет и опустила голову, скрывая от ненужных глаз наступающие слëзы. Всë тело пробивала мелкая дрожь, а колени безвольно подкашивались.       Что же подумают Гарри с Роном? Ведь казалось, хуже быть уже не может, а теперь, как по взмаху волшебной палочки, это стало возможным.       Ты всë портишь, абсолютно всë! Неудивительно почему тебя так ненавидят, Грейнджер.       От обиды хотелось свалиться на пол и плакать навзрыд, молотя кулаками каменное покрытие.       Она вовсе не хотела испортить планы мальчиков.       Не хотела.       Вот так им и скажешь.       Если хватит смелости, конечно.       Как только Гермиона подошла к Большому залу, еë планы решили измениться за одну лишь секунду. И опомнилась она только тогда, когда уже сидела вместе с Джинни, а две головы пристально наблюдали за ней. Наверно, они уже всë знают и сейчас обсуждают некий план отмщения. — Гермиона, ты меня слушаешь вообще? — нежный голос заставил вырваться из раздумий, которые, казалось, даже и не собирались отступать. Так же, как и чувство вины. — На самом деле, я ничего не поняла. Может, расскажешь мне всë на обеде? — вот когда не надо, несëшь отчаянную правду, а когда надо — врëшь прямо в глаза. Что с тобой не так, Грейнджер? — Что случилось? — обеспокоенно спросила девушка. После секундной тишины она решила продолжить: — Помни, ты можешь со мной поделиться абсолютно всем, я всегда тебя поддержу, — холодная и мягкая рука Джинни накрыла ладонь девушки и тревожные глаза устремились изучать лицо подруги. — Да, я помню, — она с благодарностью посмотрела на девушку. Всë-таки она —сущий ангел. Как же Гермиона была рада, что ей не приходится испытывать постоянный страх перед людьми и колючие холодные взгляды, полные ненависти.       Но вы не подумайте, это не зависть, она просто искренне радовалась, что никто в еë окружении больше не страдает от ущемления обществом. — Я расскажу тебе попозже, хорошо? — Как тебе будет угодно, дорогая, — мягкая рука Джинни ещë пару секунд поглаживала вспотевшую ладонь девушки, а затем медленно отстранилась.       А взгляд Гермионы тем временем испуганно и пристально наблюдал за Симусом и Роном.       Только не это, Мерлина ради, Финниган, я тебя прибью при первой возможности, если они узнают об этом из твоих уст.       И когда палец гриффиндорца указал прямо на девушку, она быстро отвернулась, уставившись в тарелку. Ну вот и произошло то о чëм она боялась даже подумать.       Просто за одно мгновение.       Как удивительно, да? За одну лишь секунду жизнь может повернуться на 180 градусов. И сейчас Гермиона остро ощущала чувство, будто жизнь еë рассыпается прямо на ладони.       Правда бы, конечно, всë равно всплыла наружу. Но хотелось как можно дольше держать еë в секрете. А благодаря этому недалëкому идиоту неë даже не осталось надежды на то, что Гарри и Рон заговорят с ней после такого. — Гермиона? Они что, не знали? — Джинни проследила за взглядом подруги и, заметив еë отчаянье, смогла мгновенно догадаться о причине. — Нет, я сама только от директора, ещë не успела им рассказать, — даже не поднимая поникшую голову пролепетала та. — Или даже не собиралась, — усмехнувшись, ответила Джинни, но быстро осеклась, поняв, что сказала лишнего. — Прости, я знаю как тебе трудно с ними разговаривать, а тут такое. Они бы съели тебя одним взглядом, — торопливо произнесла рыженькая, пытаясь извиниться и показать своë сожаление. — Нет, ты не понимаешь, Джинни. Каждый день… Даже не так. Каждую минуту я чувствую неприязненные взгляды. В меня тыкают пальцем даже первокурсники. Ты не была в моей шкуре и не сможешь понять, что мне приходится терпеть. Что я сделала не так? Почему… — последнее слово уже сорвалось на хрип, и горячие слëзы скатились из уголков глаз. Гермиона не могла продолжать, в горле образовался неприятный ком, и чувство собственной беспомощности и жалости заполнило душу.       Всë, что было вокруг, попросту неважно. Неважно, что она сидит на глазах у всех и буквально тонет в слезах — никому и дела нет. На следующий день просто пойдут смешки и сплетни, что было уже привычным делом и никого не смущало.       Джинни молчала, придвинувшись к подруге и позволив плакать на своëм плече. Она знала, что сейчас ей как никогда нужна эта поддержка. Никаких лишних слов, просто близость. Это вроде бы так смехотворно и бессмысленно, но на самом деле имело большое значение. — Гермиона, милая, нам пора на занятия, — она нежно погладила еë по спине, когда от горячих слëз остались только всхлипывания и мантия на плече изрядно посырела. — Да, пожалуй, — сиплым голосом ответила девушка, вытирая красные глаза тыльной стороной ладони и пытаясь взять себя в руки.       Она позволила себе слабость. За всë то время, что она учится в Хогвартсе, такое случалось довольно редко и тем более не на глазах у всех. Посидеть и проронить пару слëз она могла только в туалете с плаксой Миртл.       И сейчас Гермиона уже сто раз пожалела, что проявила, точнее, позволила проявить — уязвлëнность.       Просто это было нужно прямо сейчас. Как воздух.       Держать всë в себе стало просто нестерпимо больно. Все мы знаем, что случается, если человек долго копит злость или обиду. В итоге он просто взрывается от бушующих эмоций, которые подобно вихрю сносят всë вокруг.       Девушка вяло переставляла ноги, пытаясь идти вровень с Джинни, которая бережно тянула еë за руку. Последнее, что хотелось бы сейчас делать, так это направляться на урок заклинаний и слушать скучную лекцию Флитвика.       Ну и самое главное — ощущать, как две пары горящих от ярости глаз прожигают в твоëм затылке большую дыру.       Именно это и произойдет. Как только они ступят на порог класса. Можно сразу затыкать уши и закрывать глаза, но даже это не спасëт от жгучих взглядов друзей.       И Гермиона, тем не менее, влетела в класс, ибо руку еë резко потянули. — Уууу, кто к нам пожаловал. Вторая плакса Миртл. Попроси у неë, может она поделит с тобой унитаз, — Малфой показательно корчил рожу, пытаясь передать слëзы, и одобряющее гудение слизеринцев послышалось за его спиной. Даже в рядах гриффиндорцев кто-то засмеялся, несмотря на то, что высмеивают их собрата.       Кто бы сомневался. Это было ожидаемо. И первый удар Гермиона выдержала как стойкий солдат, пройдя мимо и осторожно присаживаясь на своë место, сзади которого, кстати говоря, сидели Гарри и Рон.       Джинни бросила на девушку последний взгляд, полный сожаления, и направилась за дальнюю парту.       Вы, наверно, слышали фразу: «Не обращай внимания и им надоест тебя задирать», верно?       Так вот, Гермиона постоянно шептала эти слова как мантру, надеясь, что когда-нибудь так и случится. Когда-нибудь они наконец перестанут.       Но каждый год решительно отсекал глупые надежды, давая место привычке. За все эти годы она обзавелась достаточно крепкой бронëй и теперь еë не так уж и просто сломить. Но эта бережная защита, построенная за шесть лет, могла рухнуть в одно мгновенье. Когда и парни полностью отвернутся от неë. Это просто сломит еë изнутри.       Флитвик внезапно появился в дверях, начиная вести лекцию прямо с порога, и галдëж учеников вскоре сошëл на нет. Девушка изо всех сил старалась сосредоточиться на голосе преподавателя, но каждая приходящая в голову мысль была хуже другой. Гермиона лихорадочно грызла ноготь, когда ей на парту прилетел кусок скомканной бумаги.       Дрожащими руками она развернула его и прочла четыре более чем понятных слова: «После уроков в библиотеке»       Они хотели поговорить, и девушка уже размышляла, что будет легче: спрыгнуть с крыши или всë-таки явиться на неизбежный суд? Может, делить туалет с Миртл не так уж и плохо? Они бы, наверно, прекрасно поладили.       Ладно, Гермиона, это полная чушь, или ты и правда последуешь совету Драко? Тебе придется пойти. Даже если ты решишь струсить, они всë-равно тебя найдут и выпытают всë, что нужно. Так что не лучше ли сдаться добровольно?       После этого короткого послания оставшиеся лекции пролетели незаметно, и девушка чувствовала это всем своим нутром.       Приближение неизбежной ссоры.       Остановить время не в силах даже волшебники. Сейчас это как нельзя кстати пригодилось бы, чтобы немного перевести дух и набраться храбрости. Но время безжалостно отсчитывало последние минуты спокойствия, заставляя чувствовать, как бешено сердце колотится в груди.       Гермиона уже сидела в библиотеке, ожидая опаздывающих парней. Каждое мгновение пролетало с неизменной быстротой. Казалось, она скоро переломает себе пальцы или же решит образумиться наконец и побежит со всех ног, лишь бы подальше от этого места.       Послышались неторопливые шаги и мерные постукивания туфель. Девушка не могла спутать это ни с чем другим.       Прямо перед ней стоял Гарри.