Там, где всегда темно

***

      Долгая зима подходила к своему концу. Солнце всё чаще выглядывало из-за облаков, а метели сменялись дождями. Дикая слива распустила под снежными шапками свои нежные цветы. Повеселевшие кролики радостно скакали по своему газону вместе с младшими учениками. На стрельбище в светлое небо поднимались яркие воздушные змеи. И бумажные фонари освещали улицы вечерами своим тёплым оранжевым светом.       Музыка гуцинь сливалась с мелодией флейты и разносилась во все уголки Облачных Глубин. Слыша их песню, люди останавливались, переглядывались и улыбались. Тьма миновала, и свет снова вернулся в этот мир. Там, где были смерть и скорбь, вновь появилась жизнь. Мир, казавшийся разрушенным, стал целым.       Вэй Усянь получил ещё один шанс. И он знал, что больше не допустит подобного, не позволит плохому случиться, не с ними. Ни за что.       Каждое утро он вставал вместе со своим мужем, целовал его так долго, как мог, повязывал на его лоб белую ленту. Каким-то волшебным, не иначе, способом Лань Чжаню удалось отстирать с неё и пятна крови, и серую пыль, так что она вновь стала нетронуто белой. Но Вэй Ин, каждый раз прикасаясь к ней, помнил. То, что случилось. Что никогда не должно больше повториться. А ещё помнил её на своей левой руке. Иногда ему всё ещё казалось, что она там, и он невольно касался пальцами запястья, только чтобы обнаружить там пустоту.       Его всё ещё мучили кошмары, и он не думал, что они отступят в ближайшее время. Прошёл всего месяц после того, как Лань Чжань очнулся, но порой Вэй Усянь так же просыпался в слезах и с его именем на губах, потерянный и напуганный. Не зная, не понимая, где правда и что было на самом деле. Но Лань Чжань, его Лань Чжань, всегда был рядом, чтобы утешить его, чтобы показать, что он здесь, что живой и никуда не исчезнет.       Худшим было то, что иногда Вэй Ин оставался потерянным даже днём. Его не покидало странное чувство, сжимавшее грудь, и он цеплялся за Ванцзи, не позволяя им разлучиться, слонялся за ним и на занятия, и на встречи со старейшинами, хватался за его ладонь, рукав, ленту — что угодно, лишь бы не разорвать контакт. В другие дни — лучшие — он всегда оставался поблизости, и, если не видел мужа больше пары часов, впадал в беспокойство. Все вокруг быстро заметили это и всегда старались отвести его к Ванцзи, да и сам Лань Чжань стремился найти его как можно быстрее. Казалось, он тоже начинал волноваться, когда они долго были порознь.       Вэй Ин знал, что ему тоже снятся свои кошмары.       В эту ночь оба они спали мирно. Наутро, почувствовав, что Лань Чжань шевелится, Вэй Ин, не разлепляя глаз, вцепился в его рукав.       — Сейчас пять, — прозвучал тихий мягкий голос. — Я встану, а ты спи.       — Нет.       Вэй Ин, всё ещё не расцепляя хватку, сел в кровати и медленно открыл глаза.       — Я тоже встаю.       Даже если части его хотелось остаться и понежиться в мягкой постельке, среди подушек и одеял. Но он поднимался со звоном колокола, неизменно, каждый день, заставляя себя. Он был должен делать это, он помнил.       Тёплые сильные руки Лань Чжаня помогли ему устойчиво усесться, пока он широко зевал и потирал глаза. Наконец, мир перестал быть размытым, и Вэй Ин, поймав взгляд мужа, улыбнулся ему. Вместе они оделись, взяли полотенца и отправились к Холодному источнику.       Вэй Ина всё ещё бросало в дрожь, когда он вспоминал, как целый месяц делал это один. Как вставал в серой рассветной дымке, как тащился по скользким камням и замирал в ледяной воде, тайно мечтая, чтобы его сердце остановилось. Но теперь всё изменилось. Он подпрыгивал на дорожке, окончательно проснувшись и насвистывая весёлую песенку. Лань Чжань чинно шагал следом, не сводя с него глаз. Вэй Ин всегда чувствовал его взгляд, и это заставляло его сердце радостно петь и искриться, подобно фейерверку.       Даже вода больше не казалась такой холодной, когда они могли стоять в ней совсем близко, и Вэй Ин грелся в тепле своего мужа, так бесстыдно и так счастливо. Лань Чжань не одёргивал его, не отталкивал, не напоминал о правилах. Просто был.       Наконец, накупавшись, они вылезли из воды. Набросив на влажную кожу свой халат, Ванцзи поднял большое пушистое полотенце и, притянув Вэй Усяня к себе, начал вытирать быстрыми, но осторожными движениями, согревая.       — Ай, Лань Чжань, — протянул Вэй Ин, подставляясь под эти прикосновения, — не забудь позаботиться о себе. Вдруг ты заболеешь?       Лань Чжань издал странный громкий звук, похожий на скептическое фырканье, и Вэй Ин на секунду замер от удивления, а затем расхохотался.       — Что это было, эр-гэгэ? Ты только что насмехался над моим предположением? Считаешь его настолько неправдоподобным?       С любопытством Вэй Ин заглянул в лицо Лань Чжаня, требуя пояснений. Но тот вместо ответа просто накрыл его голову полотенцем и принялся вытирать волосы. Вэй Ин снова рассмеялся.       — Отличный ход! Думаешь, раз я тебя не вижу, то и отвечать не нужно?       — Пфф, — выдохнул Лань Чжань, и в его голосе звучало очевидное веселье. Он ещё несколько минут лохматил Вэй Ину волосы, а затем словно фату откинул полотенце с его лица, наклонился и поцеловал.       На завтрак в общий зал они пришли раскрасневшиеся, по крайней мере, Вэй Усянь, и довольные. Сичэнь помахал им со своего места с тёплой улыбкой. После возвращения его брата он снова стал собой, настоящим собой, тем, кто был подобен тёплому весеннему ветру. Он тоже вернулся. Ученики повскакивали с мест, чтобы поприветствовать Ханьгуан-цзюня и Вэй Усяня, а старшие учителя и старейшины ограничились кивками и словами.       Усевшись на своё место, Вэй Ин взялся за палочки, и взгляд его вдруг остановился на вырезанных на них облаках. Что-то было в них, что-то в прошлом, что… Ох. Он вспомнил. Конечно. Эти облака. Они раскололись в тот день, как и сам Вэй Ин.       Лёгкое прикосновение пальцев Лань Чжаня к его колену вытянуло его из мыслей. Повернув голову, он заметил, что Ванцзи внимательно смотрит, спрашивая. Конечно, он увидел, что его муж притих.       — Всё хорошо, — Вэй Ин улыбнулся так ярко, как мог. Светлые глаза Лань Чжаня ещё мгновенье изучали его, а затем он кивнул и тихо придвинул чашечку с острым соусом. Вэй Ин снова улыбнулся. Он не прикасался к приправам, кажется, целую вечность. И в этот раз тоже. Он просто крепче сжал палочки и потянулся к своей тарелке с той же мягкой едой, как и у всех. И, если Лань Чжань снова смотрел на него, то ничего не сказал.       После завтрака Ванцзи отправился учить свой класс, а Вэй Ин — свой. Проследив взглядом, как спина Лань Чжаня скрылась за дверью ланьши, он невольно сжал пальцами левое запястье. Они ещё помнили ощущение гладкой ткани с вышитыми облаками вокруг руки. Было ли это странно, что ему до сих пор порой не хватало лобной ленты у своей кисти? Лань Чжань был тут, и его лента находилась там, где и должна — на его лбу. Так почему Вэй Ин продолжал искать её у себя, почему скучал по ней?       Ученики на стрельбище уже ждали его нетерпеливой взбудораженной толпой. Вэй Ин мог понять их радость — от одного изучения книг да игры на музыкальных инструментах и с ума сойти не долго. Сняв с плеча свой лук, он весело помахал им и вприпрыжку ринулся прямо к ним. И они все побежали ему навстречу, маленькие, в своих хорошеньких белых ханьфу и белых сапожках, с красивыми луками и изысканными колчанами за спинами. Их белые ленты, развеваясь, следовали за ними сиянием зимних звёзд. У каждого своя, неизменно с ним. Вэй Ин невольно засмотрелся, и что-то лёгким касанием на крошечное мгновенье от времени сжало его сердце.       Во время урока они прекрасно повеселились — сначала стреляли по неподвижным мишеням, затем запустили в воздух змеев и целились в них. Вэй Ин действительно радовался, но, стоило времени занятия завершиться, как он тотчас отдал оружие одному из учеников и помчался к ланьши.       Ещё издалека он заметил белую фигуру Лань Ванцзи, возвышавшуюся над мальчиками, покидавшими класс. Вэй Ину не нужно было кричать и звать его, даже махать. Он просто ускорил бег, а когда оказался совсем близко, прыгнул вперёд. И Лань Чжань поймал его. Просто, уверенно, без слов. Лишь слегка покачнувшись. Он всегда был там, чтобы словить его, чтобы удержать в своих руках. Аромат сандала окружил Вэй Усяня, и он прижался носом к шее мужа.       Я скучал.       Я скучал каждую минуту без тебя, каждый миг.       Не оставляй меня больше.       Ему не нужно было говорить это вслух. Лань Чжань и так его слышал.       Наконец, через какое-то время Вэй Ин поднял голову и улыбнулся, прищуривая глаза.       — Как прошёл твой урок, гэгэ? — полюбопытствовал он. Лань Чжань аккуратно поставил его на землю, но одну руку оставил лежать на его пояснице.       — Хорошо. Лань Чжибин подготовил достаточно полный доклад о водяных демонах, — ответил он размеренно. Вэй Ин ухмыльнулся.       — Ах, этот юный синеглазый мальчик, помню, помню его. Ему же пятнадцать, да? Такой симпатичный, высокий, да ещё и умный, оказывается.       Он мог поклясться, что губы Лань Ванцзи сжались, и рука на его пояснице вдруг стала держать крепче. Это так развеселило Вэй Усяня, что он не удержался и расхохотался:       — Ай-я, Лань Чжань! Сегодня ты точно меня рассмешил! Не могу поверить! Ты такой забавный, знаешь?       Лань Чжань громко фыркнул.       — Что это за выражение на твоём лице, Ханьгуан-цзюнь? — дразняще улыбнулся Вэй Ин. — Как неподобающе для такого человека допускать подобные мысли!       — Нет никаких мыслей, — отрезал Лань Чжань, но кончики его ушей самым милым образом выдали его смущение оттенком цветов сливы. Вэй Ин хихикнул, протянул руку и легонько дёрнул за одно из них.       — Ложь запрещена, — напомнил он с напускным осуждением. Лань Чжань пристально посмотрел на него.       — Не ложь.       — Нет? — рука Вэй Усяня сама скользнула с мочки уха вниз по шее, зацепила ленту и начала поглаживать белую ткань пальцами знакомыми движениями. — Тогда я пойду, догоню Лань Чжибина и похвалю его лично. Ах, у него глаза, как летние озёра в Юньмэне, такие же чистые и прозрачные, а лицо его, как…       Он не успел закончить свои глупые речи, как Лань Чжань схватил его за руку и быстро втянул за собой в ланьши. Сейчас внутри никого не было. Не давая Вэй Усяню опомниться, Ванцзи прижал его к стене и поцеловал.       Вечером перед ужином они отправились кормить и гладить кроликов. Стоило этим белым зверькам заметить их, как они все, словно большое пушистое облако, кинулись им навстречу. Вэй Ин не обманывался — они стремились совсем не к нему. Но он их прекрасно понимал. Когда кролики окружили их и начали прыгать на ноги Лань Чжаня, Вэй Ин присел на корточки, вытащил из корзины листы салата и начал переманивать зверьков к себе. Вскоре к ним присоединились Сычжуй и Цзинъи. Они весело рассказывали о ночной охоте, с которой только что вернулись, возбуждённые, радостные. Лань Чжань внимательно слушал их, тихо поглаживая маленьких крольчат на своих коленях. И его ясные глаза улыбались. Вэй Ин играл с одним кроликом и задавал кучу вопросов. Он сам не покидал Облачные Глубины с тех пор, как вернулся из Нечистой Юдоли с бессознательным мужем и Цзэу-цзюнем. Сколько бы раз его ни звали с собой ученики, он всегда находил повод остаться.       — А потом Сычжуй такой бам-бам-бам! — Цзинъи громко воскликнул, широко размахивая руками. Вэй Ин поднял на него глаза.       Ещё зимнее солнце всё так же рано стремилось за горизонт. Его лучи уже приобрели тот абрикосовый закатный оттенок и окрашивали своим мягким светом весь мир. Белый снег. Белые кролики. Юноши и Лань Чжань в белых одеждах. С белыми лентами. Взгляд Вэй Ина невольно упал на собственные руки и колени, покрытые чёрной тканью. Пальцы разжались, выпустив пленённого кролика, и скользнули к левой руке, обхватив запястье.       — Вэй Ин? — тихо позвал его Лань Чжань. Вэй Ин сразу же оторвал пальцы, будто его застали за чем-то неприличным, вскинул голову и улыбнулся своему мужу.       — Лань Чжань.       Цзинъи, всё ещё продолжавший свой эмоциональный рассказ, затих. Лань Чжань смотрел, будто спрашивал что-то, но Вэй Ин не знал или не хотел признавать, о чём был этот вопрос. Поэтому он предпочёл выбрать то, что было проще — отвернулся и посмотрел на Цзинъи.       — Ну, а что дальше? Как вы его поймали? — спросил он. Цзинъи переглянулся с Сычжуем, затем бросил неуверенный взгляд на Лань Чжаня, потом снова посмотрел на Вэй Усяня, встретил его улыбку и уже спокойнее продолжил.       Они провели время все вместе, пока звук колокола не позвал их на вечерний приём пищи. На прощанье Вэй Ин поймал одного из кроликов — самого неповоротливого — и поцеловал в пушистый белый лоб.       Юноши пошли вперёд, но Лань Чжань терпеливо ждал его у ограды загона. Вэй Ин подбежал к нему и схватил под руку. Так они и отправились.       — Слушай, Лань Чжань, я придумал! — воскликнул Вэй Ин, когда они шагали по дорожке. — Нужно нашим кроликам сделать ленточки. Они же тоже Лань! Такие же белые, как вы! Представляешь, они будут скакать по лужайке с крошечными ленточками на лбу. Это будет так мило! Дети умрут от восторга, вот увидишь! Что?..       Лань Чжань вдруг резко остановился, и Вэй Ин, не заметивший этого, чуть не упал. Он оглянулся, вскинув брови, и сердце его тотчас замерло. Лицо его мужа не изменилось, но в глазах вдруг появилось что-то тёмное, будто укол сожаления или боли. Нечто, чего там не должно быть.       — Лань Чжань! — Вэй Ин тотчас прижался к нему и свободной рукой дёрнул за ворот. — Ты чего?       Лань Чжань медленно моргнул.       — Мы, — ответил он тихо. И его голос звучал как-то обиженно и уязвлённо. Вэй Ин непонимающе покачал головой. Он ненавидел, когда его муж звучал так — раненный, растерянный, грустный. И ненавидел ещё больше тот факт, что не мог разгадать причину.       — Как мы, — пояснил Ванцзи, заметив его недоумение. — Не вы.       Вэй Ин собирался снова покачать головой, как вдруг понял.       — Ай, Лань Чжань, — выдохнул он. — Не пугай меня так! Я думал, что-то случилось. А это просто глупые слова, я болтал, и только. Не обращай внимания.       Он не думал, что его собственное странное чувство, возникшее на полянке, когда он смотрел на мужа и детей, чувство, которому он не мог дать названия, вдруг пробьётся в его слова и заденет Лань Чжаня.       — Правда, — Вэй Ин заглянул в золотые глаза и улыбнулся. — Правда-правда. Ты мне веришь?       — Мгм, — без колебаний кивнул Лань Чжань. Наклонился и мягко поцеловал его в кончик носа. А затем потянул за руку. — Ужин.       Вэй Ин последовал за ним, как и всегда.       — Верно, ужин, — поддакнул он. И если что-то всё ещё сжимало его сердце, то это ничего. Всё пройдёт.       У его места помимо основных блюд его как всегда ждала маленькая чашечка с острым соусом. Но Вэй Ин не взглянул на неё, когда взялся за свои палочки.       После вечерних купаний они расположились в цзинши. Лань Чжань сидел за столом и проверял отчёты вернувшихся с ночной охоты адептов. Вэй Ин уселся за его спиной и игрался с его волосами, то пропуская их между пальцами, но заплетая косы, то просто гладя ладонями.       — Вэй Ин, — на этот раз Лань Ванцзи был тем, кто первым нарушил тишину. Вэй Усянь, с увлечением вплетавший в причёску мужа свою собственную красную ленту, ответил не сразу.       — А? Что, Лань Чжань?       — Сычжуй спрашивал, не хочешь ли ты пойти с ними на следующую ночную охоту. Кажется, он считает, что там есть интересное дело. Письмо, пришедшее из одной деревни, весьма необычно.       Рука дёрнулась, и красная лента выскользнула из волос, словно ручеёк крови.       Такая же кровь лилась из головы Лань Чжаня, пачкая его волосы, из той раны, куда была вдавлена бусина с заклинанием.       Вэй Ин сам разорвал его кожу, причинил ему боль, вырезал из него эту вещь, и его руки помнили цвет этой крови.       Лань Чжань обернулся, не дождавшись ответа. И Вэй Ин быстро натянул на лицо привычную улыбку.       — Ай, Лань Чжань, я бы с удовольствием, ты же знаешь меня. Но сейчас столько дел, боюсь, никак не получится! — воскликнул он, подцепив свою ленту и неосознанно принявшись накручивать её на запястье.       — Дел? — переспросил Лань Чжань. — Могу я помочь?       — Что? Нет. Нет, не можешь. Не утруждай себя, гэгэ, я справлюсь. У тебя полно своих забот. А ночные охоты никуда не денутся, верно? Схожу в следующий раз.       Он остановился, заметив, что его левое запястье было полностью скрыто под алой лентой. И что-то проскребло по сердцу. Нет. Не так, не так. Неправильно. Слишком резко и торопливо он принялся сдёргивать ленту назад.       Лань Чжань мягко перехватил его пальцы, останавливая. А затем сам аккуратно размотал путы и отложил ленту в сторону. Не говоря ни слова, он поднял руку Вэй Ина и прижался губами к левому запястью, оставив там тёплый поцелуй.       И улыбка Вэй Ина стала настоящей.       — Обними меня, Лань Чжань, — попросил он тихо. Лань Чжань поднял на него взгляд — в огнях свечей он казался оттенка мёда — и обнял. Вэй Ин прижался к нему, положил одну руку на его грудь, туда, где под клеймом билось сердце, а второй обхватив шею.       — Обними ещё крепче, — выдохнул он. Лань Чжань послушно усилил хватку, сгрёб его в своих руках так сильно, словно хотел поглотить его тело своим целиком.       Так спокойно. Так хорошо. И разве может быть нужно что-то ещё?       Они просидели так долго-долго, пока Вэй Ин не вынырнул из объятий только чтобы встретиться с Лань Чжанем лицом к лицу. Это было всегда. Что бы ни делал Вэй Ин, куда бы ни смотрел сам, он знал, что его муж не сводит глаз с него одного.       Убрав руку с шеи, он провёл ей сначала по щеке Ванцзи, затем очертил подушечками пальцев губы, и пальцы замерли на тонком чёрном шраме. Новая отметка, вечное напоминание о случившемся. Однажды она пройдёт. Хотел бы Вэй Ин, чтобы его страхи тоже исчезли в один день.       — Поцелуй меня, — прошептал он. Губы Лань Чжаня дрогнули под его пальцами в крошечную улыбку, и он незамедлительно потянулся вперёд, чтобы исполнить просьбу.       На следующий день Вэй Ин снова поднялся в пять. Но, открыв шкаф, он вдруг замер, уставившись на чёрные ханьфу и пояса.       Белые кролики в белом снегу. Белые Лани. Белые ленты.       Левое запястье зудело.       Потянувшись, Вэй Ин вытащил свои белые мантии с голубыми облаками и лотосами и принялся облачаться в них. Он не сомневался, что к концу дня они будут заляпаны тысячью пятен, но ему вдруг захотелось быть в них так сильно.       Он сказал Фэн Цзе, сказал не раз, что Гусу Лань — его орден. В зале предков в горах однажды появится табличка с его именем, и для него новые люди с белыми лентами будут жечь благовония. Сам Лань Цижэнь признал, что здесь его дом и его семья. Наверное, он не понимал этого прежде или просто не задумывался. Но он хотел быть частью этого ордена так сильно. Частью семьи.       Глаза Лань Чжаня забавно расширились, когда Вэй Ин вышел к нему. Все пятна мира на одежде к концу дня стоили этого взгляда.       — Ай, Лань Чжань, не раздевай меня глазами, я только оделся, — дразнящее ухмыльнулся Вэй Ин. Он заметил, как у Ванцзи перехватило дыхание, и приоткрылись губы. И ему незамедлительно захотелось поцеловать их, что он и сделал.       — Тебе нравится твой муж, гэгэ? — лукаво спросил он, находясь всё ещё в руках Лань Чжаня.       — Всегда, — с искренней прямотой ответил тот. Вэй Ин довольно заулыбался.       — Но так особенно, разве нет? — не удержался он от болтовни. — Так все видят, что я принадлежу тебе. Все при одном взгляде на меня сразу это знают.       — Все и так знают, — качнул головой Лань Ванцзи, опустил руку и переплёл их пальцы привычным мягким движением. Вэй Ин крепче сжал его руку и потянул к дверям из цзинши.       — Верно, верно, — поддакнул он под урчание собственного желудка. — А теперь пойдём завтракать. Я обязательно должен показаться всем, чтобы задать им настрой на целый день!       — Мгм, — согласился Лань Чжань.       И, как и ожидалось, Вэй Ин ловил на себе взгляды всё утро.       Сегодня у него не было занятий и, проводив Лань Чжаня до ланьши, он побежал назад в цзинши, где его ждали незаконченные талисманы. Он всего пару дней назад вернулся к их изготовлению, позволил себе взять в руки бумагу и перья и засесть за любимое дело. Сейчас он старательно пытался придумать талисман, способный найти определённого человека, как бы далеко тот ни был, указать его место и его путь.       Пробуя и пробуя новые варианты, Вэй Ин просидел над столом пару часов, когда вдруг сердце его забилось чаще, и странный зуд возник внутри груди. Потерев её, он вскочил на ноги, потянулся и побежал прочь. Но, едва вылетев за дверь, он сбавил скорость, перейдя на шаг. Как бы ни хотелось ему пуститься со всех ног вперёд.       Лань Чжань. Ему нужно было увидеть Лань Чжаня, почувствовать. Зуд внутри сменился жжением, опускавшимся ниже, заполнявшим желудок с каждым новым мгновеньем разлуки.       Подойдя к ланьши — он шёл так быстро, как было позволено, чтобы это не сочли бегом, Вэй Усянь увидел, что там идёт урок у самых маленьких учеников, но ведёт его совсем не Ханьгуан-цзюнь.       Жжение внутри вдруг сделалось почти невыносимым, и Вэй Ину пришлось схватиться за грудь, чтобы удержать его. Тревога всё росла и росла.       Обеспокоенный, дёрганный, он стремительно обернулся, и увидел в нескольких шагах от себя Лань Цижэня.       Старый учитель стоял, сцепив руки за спиной, голубые и белые одежды создавали образ ледяной глыбы вокруг него, и смотрел.       — Учитель Лань, — мысли Вэй Ина путались, дрожали, но он заставил себя сложить руки и поклониться. — Вы не знаете, где Лань Чжань?       — Отправился в цзинши, к тебе, — ответил тот ровным тоном. — Должно быть, вы разминулись с ним.       — Да? — выдохнул Вэй Ин. Жжение не прекращалось, и он неосознанно потёр грудь в области сердца. А затем вдруг увидел Лань Ванцзи, торопливым шагом идущего к ним. Не удостоив Лань Цижэня ещё одним взглядом, Вэй Ин, позабыв обо всех правилах, которым так прилежно старался подчиняться последний месяц, побежал к своему мужу. Тот раскинул руки и, прыгнув, Вэй Ин оказался в его объятьях. И лишь тогда жжение внутри него пропало, будто потушенное прохладной свежей водой. Едва не замурлыкав от удовольствия, Вэй Ин потёрся щекой о плечо Лань Чжаня и крепко-крепко обвил его руками. Тревога растаяла последним зимним туманом.       Он не знал, сколько они так простояли, пока, наконец, его сердце не унялось. И лишь тогда они расстались.       — Я искал тебя, Ханьгуан-цзюнь, — посетовал Вэй Усянь, отступив назад. — Твои уроки закончились раньше?       — Мгм, — кивнул Лань Чжань. — Брат приглашает нас к себе на чай.       — Ах, отлично! — Вэй Ин хлопнул в ладоши.       За время, проведённое без Лань Чжаня, он и Лань Сичэнь действительно стали намного ближе. Их связывали общая потеря и общая боль. Общая месть. И общее счастье. Теперь не только вежливость и дружелюбие, не только Лань Чжань. Они действительно стали одной семьёй.       Уже начав движение вместе с мужем в сторону дома Цзэу-цзюня, Вэй Ин вдруг вспомнил кое о чём. Дёрнув Лань Чжаня за рукав, он остановился.       — Подожди меня минутку, ладно? Нужно что-то сделать.       Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом поспешил туда, где по дорожке уходил прочь Лань Цижэнь.       — Учитель Лань! — окликнул он. Старик обернулся и с некоторым удивлением взглянул на него. Остановившись напротив, Вэй Ин улыбнулся как можно приветливее и мягче и выпалил:       — Я прошу у учителя прощения за все свои предыдущие шалости, за все неприятности, что были в прошлом. Я не могу обещать, что не доставлю их в будущем, но я буду стараться изо всех сил. Я никогда не имел в виду ничего плохого и не желал зла никому из вас. Я нарушал правила, но не потому, что не уважал их или орден Гусу Лань. А просто потому что… Впрочем, неважно. Я лишь хотел сказать вам. Простите.       И, почтительно сложив руки, он поклонился низко-низко, согнув спину.       Мгновенье он видел перед собой лишь собственные ладони, землю да носки сапог, как тут чужие холодные пальцы легли на его руки.       — Я принимаю твои извинения, — негромко прозвучал голос над головой. А затем те же руки, по-прежнему накрывая его ладони, помогли ему выпрямиться.       Лань Цижэнь смотрел на него взглядом, который Вэй Ин не мог объяснить. В нём было что-то горькое, и что-то мягкое, что-то тёплое, и что-то мерцающее. И, быть может, чуточку доброе.       — Вэй Усянь, — произнёс он тем же бесцветным ровным тоном, — я должен был сказать ранее. Спасибо, что вернул его.       — Нет нужды, — моментально воскликнул Вэй Ин. Лань Цижэнь покачал головой.       — И всё же я хочу это сказать. Спасибо, что не сдался, что спас его. Всё, что я говорил ранее, навсегда останется истиной. Это твой дом, что бы ни случилось. И мы все здесь — твоя семья.       Улыбка окрасила губы Вэй Ина с лёгким выдохом. Он ощутил, как глаза его стали чуточку влажными. Слышать эти слова в мгновенья всеобщего горя и отчаяния — совсем не то же самое, что во время мира и спокойствия. Сейчас они звучали ещё искреннее и были ещё важнее.       Попрощавшись, Вэй Ин вернулся к ожидавшему его Лань Ванцзи. Тот молча вскинул брови, спрашивая. Но Вэй Ин лишь улыбнулся и взял его под руку.       — Ах, Лань Чжань, не бери в голову. Просто решаю кое-какие дела. Пойдём скорее к Цзэу-цзюню! Некрасиво заставлять его так долго ждать.