***
flashback — полтора года до начала событий
«Двадцать пятый год правления короля Пак Джичоля должен ознаменоваться чем-то грандиозным и запоминающимся для истории, мой принц. Не могу я увидеть будет это что-то хорошее или же что-то плохое, но точно грандиозное и точно запоминающееся. Я вижу, что произойдут большие перемены, для Вас в частности, мой дорогой принц. Это всё что я вправе рассказать Вам, чтобы Боги не гневались на меня за вмешательство в судьбу королевской семьи. Будьте готовы и пусть Боги всегда будут с Вами. Ваш покорный слуга, придворный ведьмак Ли.» Я тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кресла и кидая бумажку, что принес слуга, на стол. Хмыкнул и прикрыл глаза, подавляя смех. Этот ведьмак Ли вечно говорит расплывчато, всегда опасаясь, что Боги, будь они неладны, разгневаются на него за вмешательство в судьбу. Полная чушь, как по мне. Свою судьбу мы пишем сами, а Боги, а что они. Они смотрят на нас, наслаждаются нашим страхом перед ними, насмехаются над нами и живут себе спокойно где бы они ни были и уж до какого-то королевского мага им дела нет. Размяв шею, я разомкнул глаза и повернул голову в сторону открытой двери на террасу. На дворе стояла прекрасная погода и я бы предпочел пойти сейчас в сад с книгой, вместо того чтобы сидеть над документами о расходах замка и бессмысленными записками от придворных магов. Можно было бы поупражняться с мечом с одним из моих охранников, пока отец и брат на Собрании. Я потянулся всем телом, отбрасывая эти мысли на потом. Немного размяв окаменевшие мышцы, я вернулся к работе. Обычно делами двора, как заведено в каждом королевстве, занимается младший король. Но несколько лет назад муж короля, мой папа-омега, сильно заболел. Никто из лекарей и магов не могли понять, что за болезнь одолела младшего короля. Мой отец вызывал всех известных и неизвестных миру лекарей и магов, которых только мог найти, но никто так и не смог помочь его мужу. Папа, мой бедный оми, увядал прямо на глазах. Каждый день мы наблюдали как ему становилось всё хуже. Сначала его охватила слабость, отсутствие аппетита, бессонница, затем наоборот сны длинной в несколько дней, стала подниматься температура, он часто бредил. Началось самое страшное. У папы начались провалы в памяти, периодически отнимались конечности и иногда он говорил, что совершенно ничего не видит. Всё можно было бы списать на возраст, но ему было всего 41. Я помню тот ужас, что наполнил меня, когда я пришел навестить папу, а он даже не вспомнил, кто я. Не вспомнил своего родного сына. Я помню его вмиг наполнившиеся печалью и слезами глаза, тихий шепот с извинениями и трясущиеся руки. Помню, как пришел через пару дней справиться о его здоровье, когда отошел от шока предыдущей встречи, он вспомнил меня, расплакался и, обняв, говорил о том, что я его сердца никогда не смогу покинуть, даже если его покинет рассудок. Мы долго плакали, потом улыбались друг другу. Тогда он провел своей нежной ладонью по моей щеке и мягко улыбнулся. Я знал, что так он улыбался мне лишь, когда хотел сказать что-то, что я не хотел бы услышать. — Чимин, дорогой мой сынок, ты должен понимать, что я скоро уйду. — я чуть не подавился воздухом в тот момент, желая возразить, но папа лишь мягко покачал головой. — Милый, я знаю, что ты не хочешь этого, как не хотят твой отец и брат, но также я знаю, что это неизбежно. Я чувствую, как угасаю и события этих дней тому подтверждение. — улыбка так и не уходила с его лица, пока он вытирал катившиеся по моим щекам слёзы. Я так и не понял, когда начал плакать. — Ты должен быть сильным. Должен ради себя и семьи. Ради королевства, солнышко. После моей смерти… — папа отвел взгляд, смаргивая слезы. Я схватил его за руку, стараясь поддержать. — После моей смерти на тебя взвалится большая ноша. Не только забота о замке, его слугах и подданных. Самое тяжелое, что тебе придется делать — поддерживать и иногда сдерживать твоих отца и брата, они могут быть такими упрямцами порой, ты сам знаешь. — мы оба улыбнулись и я немного покачал головой. — пообещай мне, что будешь сильным, сынок. — Обещаю, папа. Вынырнув из воспоминаний, я тяжело вздохнул. Нет, сидеть здесь больше я не могу, в голову непрошенные мысли начинают лезть. Я встал с кресла, с шумом отодвигая его от рабочего стола, схватил с рядом стоящего кресла свой плащ для выхода и перекинул через руку. Из соседней комнаты вышел слуга-бета, прежде чем заговорить, он поклонился, не поднимая взгляда на меня. — Ваше Высочество, Вы направляетесь в какое-то определенное место? Мне сообщить Его Величеству о Вашем уходе? — Нет, Кён, я всего-лишь собираюсь в сад, если мои планы поменяются, будь уверен, отцу я сообщу. — слуга поклонился и удалился в комнату, отведенную специально для него. Я проследил за его движениями и, покачав головой, резко распахнул двери, ведущие из моих покоев в коридор, чем знатно напугал стражу, стоящую при них. Они сразу вытянулись по стойке смирно и вперили свои взгляды в противоположную стенку, что дало мне понять: я отвлек их от разговора. Эта ситуация почему-то вызвала у меня легкий смешок и я обратился к ним. — Вольно, солдаты, извините, что отвлек вас от разговоров на посту, но мне хотелось бы прогуляться по саду и одному из вас волей не волей нужно сопровождать меня. — я проговаривал это всё с смехом во взгляде, в то время как наблюдал за быстро краснеющими стражниками, которые пытались что-то промямлить в своё оправдание. Я лишь взмахнул рукой и развернулся в сторону коридора, ведущего к лестнице. Сами разберутся кто сегодня будет меня сопровождать. И правда, не прошло и пары секунд, как за мной последовал один из гвардейцев, оставляя своего товарища охранять покои. Меня, если честно, вся эта система не особо устраивала. Хорошо, охрана у покоев, пока я там, хорошо охрана у выходов и входов, охрана в банкетном зале, это я понимаю. Но эти сопровождающие. Они меня раздражают, чувствуешь себя будто закон нарушил и тебя ведут на суд. Хотя последние пару лет я просто научился их игнорировать. Когда я был младше часто сбегал из-под их надзора, за что потом получал от родителей. Зато весело было и есть что вспомнить. Спускаясь по главной лестнице замка, я заметил, что двери в приемные залы ещё закрыта, это означало — Совет продолжается. Что-то они долго сегодня. Я вздохнул и направился к боковой двери, ведущей к королевской кухне. Позади я услышал приглушенный вздох моего охранника и улыбнулся. Конечно, он понял, что я собираюсь не в саду книгу читать. Этот путь я использовал только в случае, когда хотел поупражняться с мечом. Думаю, он уже успел пожалеть, что решил идти со мной именно сегодня. Зайдя на кухню я увидел нашего главного повара омегу Миёна. Он был мужчиной в том прекрасном возрасте, когда дети уже достаточно взрослые для того чтобы не отвлекать от работы, ниже меня почти на целую голову, немного пухлый, улыбчивый и несказанно добрый омега. А как он готовил… Недаром главный повар на королевской кухне. Миён замешивал тесто, как я понял для пирога, под его чутким руководством этим занимались ещё с десяток его помощников. Как только один из них заметил меня началась цепная реакция, каждый поприветствовал меня и поклонился, пока омега Миён не стал ругать их за отвлечение от работы. Он подошел ко мне и мягко улыбнулся. Я запретил ему кланяться мне и обращаться на «Вы», для меня этот омега был сравни родному дяде. Он знал меня ещё до появления на свет, когда мой папа, по рассказам всё того же Миёна, наведывался на кухню в разгар ночи, чтобы угоститься чем-то вкусненьким, будучи беременным мною. Конечно, мой оми мог послать и слуг, но так же интереснее. Миён тогда был первым помощником главного повара и часто оставался на ночь на кухне, с позволения старших по званию, для того чтобы опробовать какой-нибудь новый рецепт. На этом они и сдружились. Миён готовил каждую ночь, а папа пробовал и оценивал. На этой же почве, помимо всех прочих заслуг, после ухода главного повара на его должность назначили именно омегу Миёна. — Мой дорогой принц, как ты? — Миён немного приобнял меня, отводя в сторону. — Снова сбегаешь из дворца, чтобы тренироваться, вместо того, чтобы работать? — он притворно хмуро посмотрел на меня, хотя я прекрасно видел доброту в его взгляде. Я улыбнулся, отходя на пару шагов к шкафчику и забирая оттуда припрятанный меч и сумку для «припасов». — Работу, которую должен выполнить сегодня — выполнил. А после в голову мысли всякие непрошенные стали лезть, поэтому решил отвлечься так, пока отец и брат заняты на Собрании. — закинув добытое на плечо, я посмотрел на Миён и улыбнулся. Он смотрел на меня с тем выражением лица, пропитанным таким понимание, с которым на меня никто не смотрел после смерти оми. Он кивнул, протягивая мне мешочек, который успел взять откуда то, пока я был занят мечом. — Тут свежеиспеченный хлеб и пара яблок, конечно, не то что… — Всё потрясающе, спасибо. — я перебил его, благодарно беря этот мешочек и складывая в свою сумку. Кивнул гвардейцу, он направился к выходу. — Пойду, не буду попусту время тратить. — Миён кивнул мне, возвращаясь к работе, а я последовал за гвардейцем, выходя на улицу. Тренировка началась с пререканий с гвардейцем. Он пытался отговорить меня от этой идеи, как делал каждый раз, когда случай со мной тренироваться выпадал именно ему. Всё свелось к его монологу, что омегам, тем более принцу, не пристало мечом махать и с гвардейцами на заднем дворе служебных помещений дворца тренироваться. Это разозлило меня, вскинув меч, я посмотрел на него, прищурив взгляд. — Давай, покажи мне свои способности, солдат. Докажи, что я недостойный держать меч омега. Я видел, как офицер начал краснеть и отводить взгляд, когда он понял что и кому сказал. Но, к его чести, он вынул свой меч из ножен и встал в стойку. Так и началось наше сражение. Я не переоценивал своих возможностей, а также и не недооценивал возможности противника. Просто плыл по течению, мягко уворачиваясь, отвечая, и нападая в самый неожиданный момент. Всё это сопровождалось колкостями с моей стороны или стороны гвардейца, что ещё больше накаляло атмосферу. Наша битва на мечах продолжалась чуть более четверти часа, когда к нам подбежал запыхавшийся служка и немного взволнованно окликнул меня. — Ваше Высочество! — я обернулся, останавливая бой, и внимательно посмотрел на него. — Что такое? — хмуро посмотрел на слугу, тяжело вздыхая после боя. — Его Величество король Джичоль, желает видеть Вас в приёмной и как можно скорее. Дело крайне важное, как мне велели передать. — он боязливо смотрел в пол. Я лишь кивнул и вздохнул. — Передай, что я буду через десять минут. — и уже тише пробормотал, накидывая на себя камзол, который сбросил под деревом, где также лежали ножны и сумка. — Надо бы в порядок себя привести, но в покои не успею, ладно. Быстро добравшись до кухни, оставил свои вещи в специально отведенное место. Вышел в коридор и остановился у большого зеркала во всю стену. Серебристые волосы немного сбились, но выглядели вполне прилично, я лишь их немного поправил. По лицу катился пот, который я стер любезно протянутой слугой салфеткой. Камзол, на удивление, был чистый и я лишь немного отдернул его, разглаживая. Переведя дыхание и расслабив плечи, я направился к Залу Собраний. Зайдя, я понял, что здесь находится лишь король и принц, советники все уже ушли. Отец и брат о чем-то переговаривались. Первый сидел во главе стола, постукивая пальцами по нему, в то время, как второй нервно расхаживал рядом. Я негромко кашлянул, привлекая внимание обоих. Отец поднял на меня взгляд, брат остановился и тоже посмотрел на меня. Оба выглядели взволновано и далеко не в хорошем плане. Я поклонился и прошел вглубь зала, с кивка отца, дающего разрешение, присаживаясь на стул подле него. — Чимин, — начал отец и тон его голоса мне совершенно не понравился. — Юг объявил нам войну. И она уже началась. Я почувствовал, как мир вздрогнул, а моё сердце пропустило удар.