Восхождение Носферату

Официально утвержденная внешность Люциуса Айрона: http://cs322531.vk.me/v322531696/42ba/GUjoWkD5iws.jpg Прошу прощения у Бена Барнса за использование его образа и переделку его внешности в фотошопе (глазки ему подвела). _______________________________ "Писать от лица персонажа со сложным характером - кощунство, благословленное великим и ужасным OOC…" POV Ля Круа. Ну, вот и все. Через час я должен быть уже там. Представляю, какие слухи пойдут: Князь Лос-Анджелеса явился на прием в одиночестве! Тореадоры себе языки в прах сотрут, обсуждая этот казус... Но сейчас не стоит об этом думать, нужно сосредоточиться на более важных вещах. Спускаюсь в лифте на первый этаж башни Вентру. Внизу уже ждет машина. Спуск предстоит долгий - ради дани имиджу, пришлось обосноваться на самом верхнем этаже. Поправляю манжеты, кидаю взгляд на наручные часы: торопиться некуда, я пунктуален и всегда выхожу заранее, стараясь учитывать любые непредвиденные ситуации. Даже "неожиданности" вполне ожидаемы и прекрасно вписываются в строгий график. Поднимаю глаза вверх к зеркальному потолку лифта. Волосы идеально уложены, костюм сидит прекрасно, и цвет удачно выбран - белый мне всегда шел. Но что-то не до конца вписывается в эту гармоничную композицию... Взгляд. Кто-то говорил мне однажды, что при желании я могу глазами замораживать воду. Жизнь, да и не-жизнь тоже, научила меня скрывать свои истинные эмоции и одним только видом демонстрировать окружающим силу и превосходство. Это холодное пренебрежение позволяет позиционировать себя как лидера. "Просто Вы... нереально красивы. На Вас невозможно... не смотреть". Странно, почему я это вспомнил? Да, я красив и прекрасно об этом знаю - говорят часто. Но неонат Носферату выдал этот факт иначе: не просто с претензией на искренность, а по-настоящему честно, заставив не пропустить комплимент мимо ушей, а воспринять. Это было... приятно? Забытое чувство... В последнее время я часто думал о своем новом подданном. Он нетипичен. Я привык, что Гэри с особым удовольствием учит Носферату плеваться в Вентру ядом, но этот юноша подчеркнуто вежлив и уступчив. Даже слишком. Во время общения с ним создается иллюзия разговора с человеком, а не Сородичем. Он совсем юн, но всю работу выполняет с похвальным рвением и профессионализмом. Будто не умеет льстить и подхалимство ему чуждо... Что я вообще о нем знаю? Его привел Голдэн. Я так и не понял зачем. Просто притащил неоната в Башню и с помпезностью представил, ожидая какой-то реакции. Что я должен был сказать? Эта выходка вызвала у меня лишь раздражение, особенно при взгляде на это, трясущееся, как осиновый лист, существо. Единственное, что я запомнил и что, в принципе, смог разглядеть, это глаза: черные, огромные и испуганные. Но, действительно, не за красивые же глаза мне им «восхищаться»? В тщательно расписанные таланты Птенца я не поверил. А когда тот чуть не сполз в обморок, хватаясь за плечо Гэри, я подумал, что у этого Дитя нет шансов даже на выживание. Но чуть позже мне пришлось разувериться в своем мнении и посмотреть на юного Носферату другими глазами. Когда я вновь имел "радость" видеть это ходячее недоразумение в своем пентхаусе, пришедшее по зову, хотелось развернуть его в сторону выхода и попросить передать Голдэну мои "наилучшие" пожелания. Но в тот момент я все же решил дать парню шанс и посмотреть, как он справится с кражей некоторых документов одной конкурирующей фирмы. И неонат меня приятно удивил, если не сказать - поразил. Управился всего за несколько часов и явился обратно еще задолго до рассвета, предоставив все бумаги. Так же он совершил простую, но действенную подставу, о которой я имел удовольствие прочитать позже в газете. Не ожидал от новичка такой расторопности и инициативы. В тот момент я с досадой осознал, что не помню его имени, хотя Примоген Носферату и представлял мне нового агента. Пришлось спрашивать. Так пугливый серый образ в моей памяти обзавелся именем Ирвин. Было чувство, будто я уже видел где-то этот интересный кадр, есть в нем что-то неуловимо знакомое... Я решил не терять из вида такого перспективного неоната с зачатками гениальности - пусть докажет еще раз свою полезность и, возможно, мы сработаемся. В следующую нашу встречу Ирвин меня изрядно повеселил: спустя всего полчаса с отправки на e-mail сообщения с приказом он уже был в башне. Как умудрился добраться так быстро - неясно. Хотя, кто знает какая система тоннелей лежит под городом? Я в который раз отметил для себя: неонат очень робкий и нервный - скорее отрицательная черта, чем достоинство, но я, все-таки, действительно устал от дерзости и злобы представителей его клана. А этот мальчик другой... Я послал его с несколькими поручениями на "Элизабет Дейн", усложнив задачу условием: никого не убивать. Это стало настоящим испытанием талантов неоната, хоть он и посчитал это простой миссией. Сначала я сомневался, стоит ли отправлять для выяснения информации о саркофаге такого не совсем доверенного агента... Но было решено рискнуть. Сказать честно, не ожидал, что он вернется. По моим предположениям существовало два наиболее вероятных исхода этой операции: его застрелят или же он с полным провалом миссии уйдет из города, не рискуя вновь попадаться мне на глаза. Но... неонат вернулся с успехом. Проделанная работа всецело удовлетворила меня - вся эта кропотливость и рвение. Прекрасно. Вот только Ирвин немного обнаглел. Самую малость. Этот его дерзкий изучающий и плохо скрываемый взгляд. Попытка намекнуть ему на окончание разговора провалилась, так же он отказался от предложенных денег. Ему не повезло разозлить меня, когда я и так был не в лучшем расположении духа. Я с плохо скрываемым раздражением подумал, что вот сейчас он начнет, как нормальный Носферату, "качать права", предпринимать жалкие попытки к шантажу... Потому решил немного поиздеваться над ним. Да, это было жестоко - приказывать Носферу показать лицо, но глупый мальчишка даже в мыслях не пришел к тому, что это превышает мои полномочия. А вот реакция на приказ меня обескуражила... У парня была почти истерика, он начал умолять меня о пощаде. О, какое садистское наслаждение я испытывал в тот момент! Его почти человеческая ранимость, смущение, нервозность... Это лишь Тореадорские замашки с имитацией человечности. Кто его такому научил? Уж точно не Гэри. Но все же я нашел в себе силы остановиться. Ведь после подобного психологического удара был риск потерять перспективного слугу. И ведь забавное явление: стоит отнять у кого-то все, а потом вернуть лишь малую крупицу, и ты сделаешь его счастливым. Вот и Ирвин, судя по всему, вознес меня в ранг милостивого бога. Прекрасная позиция. Именно в ту ночь он и сказал столь лестную фразу, прежде чем сбежать из пентхауса. Тогда я подумал, что неонат возможно удостоится моего интереса, если будет продолжать в том же духе. Дальше я стал всерьез работать с ним, позволяя Птенцу раз за разом доказывать свою значимость. Юноше была отведена роль пешки, а впоследствии, возможно, и пушечного мяса. Но видя рвение, самоотдачу и неравнодушность, я начал отмечать в себе желание как-то поощрять его и мотивировать к дальнейшим "подвигам". Ирвин, как верный пес, бросался выполнять любые поручения в стремлении заслужить мою благосклонность и заворожено вслушивался в каждое слово. С ним абсолютно не возникало никаких ожидаемых проблем. Столько самоубийственных заданий, требующих вмешательства именно такого молодого идиота, было отложено по неясным мне самому причинам в долгий ящик. Наверное, я все же чувствовал в мальчике задатки чего-то большего. Он похож на книгу с запутанным сюжетом, которую следует прочитать дважды, дабы понять замысел и идею, а не посчитать просто бредом автора. Ирвину будет отведена роль в некой еще не сыгранной, но грандиозной постановке. Вот только какой? Предчувствие не часто меня подводит, поэтому я стал ждать, не принося пока это юное дарование в жертву на благо своей власти. Несколько ночей назад в среде Примогенов начались волнения. Некто в высших кругах Сородичей принялся скрыто распускать слухи, наносящие вред моей репутации, и, следовательно, пошатывающие мою власть в городе. Конспирация недоброжелателя не смогла сдержать натиск кропотливого расследования, и я узнал, что очаг возгорания всей этой провокации - не кто иной, как Люциус Айрон, Примоген Тореадоров. Проблема оказалась серьезной, но вполне разрешимой. Когда наиболее оптимальный план действий был составлен, пришлось смириться с предстоящей потерей некоторого количества нервных клеток - придется работать с Носферату. Не впервой, но приятного мало... При воспоминании об этом клане перед мысленным взором сразу замаячила высокая худая фигура, закутанного в серый плащ неоната... Но идею привлечь Ирвина к воплощению плана в жизнь я отмел сразу, ведь дело предстояло серьезное, и пользоваться услугами неопытного Птенца было чревато фееричным провалом всей операции. Я обратился к Гэри с просьбой предоставить мне доверенного и опытного агента с обязательными талантами в области скрытности, и в частности - Затемнения. Встречу назначил в Голливуде по причине того, что особняк Люциуса находился именно там. Айзек не особенно воодушевился моим визитом в его Домен, но препятствовать не стал. С него вообще пристало благодарить меня за снисхождение до этого злачного места... Спустя четверть часа ожидания в ресторане "Cavoletty Cafe", я буквально кожей почувствовал на себе пристальный взгляд. Терпеть это пришлось еще минут десять, прежде чем наблюдатель соизволил появиться передо мной. Это был все тот же незабвенный Ирвин. Мое удивление в первую секунду было немного отстраненным, будто я предчувствовал появление именно этого Носферату. Оставалось лишь понадеяться, что столь частые наши встречи продиктованы судьбой, а не его манией преследования. Обзаводиться личным сталкером в мои планы никак не входило... Рассматривая парня, я с удовольствием отметил, что у него, вероятно, нет никаких проблем с поддержанием Маскарада: в этой неброской, пусть и слишком закрытой, одежде легко слиться с толпой. Такая осмотрительность вновь идет противовесом к экстравагантным костюмчикам некоторых Носферату, желающих наперекор всему привлечь к себе как можно больше внимания. Я слышал, что подобные твари испытывают удовольствие от ужаса, сопутствующего их появлению. На их фоне Ирвин выглядел вполне обычно. Лицо скрыто капюшоном и шейным платком, натянутым по глаза, поэтому я не мог даже представить себе его внешность. Но об этом я старался не думать - все Носферату поголовно отвратительны. Хотя в его длинных и тонких пальцах, увенчанных острыми когтями, можно было заметить и некое эстетичное изящество... Неонат был очень напряжен, сидел передо мной неестественно прямо и резал когтями в лоскутки несчастную скатерть ресторанного столика. Не стану скрывать, я специально столь испытующе смотрел на него, стараясь найти грань хрупкого терпения. Но срыва не произошло, и Ирвин только молчаливо сходил с ума, не роняя ни слова. Забавно. Не подозревает, что я могу стерпеть даже некоторую долю хамства. И все же неонат - мастер Затемнения? Это плохая шутка. Я уж было решил, что Гэри хочет надо мной таким образом поиздеваться, подкинув этого юношу. Мое веление продемонстрировать свои способности обернулось гигантским, но забавным недопонимаем. Благополучно пропустив мимо ушей контекст, Носферату решил, что мой приказ "исчезнуть" означает, что я велю ему убираться. Тогда мне понадобилась реальная выдержка, чтобы не улыбнуться иронично происходящему. Нечего ему думать, что я снисходителен. Ирвин все же доказал, что специалистом Затемнения Гэри считает его не просто так. Исчез он неожиданно и я испытал крайне неприятные ощущения, чувствуя на себе изучающий взгляд, но не видя неоната перед собой. Надеюсь, он не заметил перемен в моем состоянии. Я поспешил прервать демонстрацию, чтобы не потерять лицо окончательно. Этот Носферату действительно оказался очень способным. Мог ли я считать его опасным? Нет. Пока нет - сейчас он находится на той очаровательной стадии поклонения и всепоглощающей верности. Подобное проходят все неонаты, пока их не приберут к рукам анархи, или не настроят против Старейшин сиры. Немного пораспрашивав неоната о его клановой Дисциплине, я решил, что, как и планировал, обеспечу его кровавым концентратом. Снова же, во избежание осечек. Сбросив своему водителю, остановившемуся в паре кварталов отсюда, маячок, я стал постепенно вводить Носферату в курс дела относительно Люциуса Айрона. Разумеется, применение на нем Доминирования после окончания сотрудничества даже не обсуждалось, хоть парню об этом сообщено и не было. После передачи пробирки с кровью к ресторану подъехала машина. Обычно я предпочитаю передвигаться менее помпезно, но спектакль, дабы произвести впечатление на Тореадора, был необходим. В салоне я вновь подвергся тщательному изучению. Я бы даже сказал, что неонат мной любовался... Мне всегда становится чертовски неуютно от его взгляда, пусть даже стесняться мне нечего. Очень хотелось как следует припугнуть наглеца в профилактических целях, но нельзя же показывать свои мелкие слабости! Эти большие, проникновенные, темные глаза... Смотрят прямо в душу, но, кажется, не видят сущности. Не вяжутся такие глаза и этот взгляд с образом канализационного монстра и предположительным уродством. Мне стало интересно, как же он выглядит? Когда в руках неоната оказалась бутыль с концентратом, он занервничал, и причина заминки была ясна - не хотел открывать лицо. Я замер и, забыв на время о приличиях, в упор смотрел на Ирвина, не упуская из вида ни единого движения. Что за навязчивая идея меня преследует, и с каких пор? Когти стянули с тонкого лица темный платок, в полумраке салона сверкнули клыки. Я замолчал, прервав объяснения плана и уже чуть ли не сверлил неоната взглядом не в силах рассмотреть черты лица. Лишь очертания странных темных росчерков, напоминающих... шрамы? Пригубив немного "Эликсира Древних", Носферату распахнул свои огромные глаза, в которых сразу же отразились стремительно мелькающие за окном огни большого города. Блаженно прикрыв их, парень жадными глотками осушил бутыль. Помню, как я сам впервые попробовал этот божественный напиток... Жаль, что злоупотреблять им нельзя, иначе пить простую кровь станет попросту невозможно. А потом Ирвин сделал что-то нереальное... Когда сосуд опустел, он облизнулся, протолкнул длинный и тонкий язык в горлышко бутылки и, совершая поступательные движения, старался вылизать все изнутри. Если бы я дышал, то в тот момент перестал бы. Как у него получается делать это так... эротично? Я прямо залюбовался. Пришлось немедленно себя одернуть - на кого я смотрел?! Он Носферату, пусть и со странными Тореадорскими повадками. Я даже Бруха брезгую, не то что этими... Перед прибытием к особняку я успел посвятить неоната еще и в запасной план относительно Люциуса. Этот дегенерат способен крайне быстро выводить меня из себя, и часто до зуда в пальцах хочется выпустить всю пистолетную обойму в его смазливое лицо, что я и собирался сделать, если он что-то заподозрит. Шерифа я с собой не взял, так как его присутствие могло быть воспринято Примогеном, как жест недоверия. Той ночью мой телохранитель возглавил отряд Чистильщиков и занялся избавлением города от незваных гостей - Сородичей, не потрудившихся представиться по прибытию в Лос-Анджелес. Ирвин заметно нервничал, но быстро и послушно исчез по приказу и без моей подсказки додумался выйти через открытый люк в крыше салона. Айрон явился сразу же после остановки машины, будто караулил у окна. Одет был, как всегда, вычурно и безвкусно. Создавалось впечатление, что весь свой гардероб он копирует с не обремененных вкусом и логикой Голливудских фильмов. Отвратительно. Наряд неоната Носферату и то не так глаза режет. Церемония приветствия прошла без эксцессов - Тореадоры падки на красивые слова и притворное восхищение. Сам особняк меня никогда не впечатлял. Терпима во владениях этого актера лишь парковая зона, до извращения которой у кого-то, видимо, не дошли руки. Прогулка - первый пункт плана времяпрепровождения на вечер. Именно в парк мы и отправились, и неонат должен был следовать за нами. Посреди нашего с Люциусом "занимательного" разговора по моей спине прошла волна холода, локализовавшись в районе затылка. Как я мог забыть сказать Ирвину, чтобы не смел так откровенно сверлить меня взглядом?! Вечер обещал быть сложным - иногда способность шестым чувством ощущать взгляды является скорее проблемой и отвлекающим фактором, чем полезным свойством. Но, как оказалось, неонат понимает меня даже не с полуслова, а с одного жеста: стоило мне лишь повести плечом, как навязчивый взгляд мгновенно соскользнул с шеи. Еще один плюс в пользу моего нового приобретения. С Ирвином легко работать, и я начал подумывать взять его своим личным агентом. Кажется, идея обзавестись собственным Носферату посещала меня и раньше... Гостиная эта всегда производила на меня самое отвратное впечатление. Настолько же безвкусно обставлена, как и остальные комнаты особняка. Мои глаза были осквернены, и на тот момент мне пристало попросить кого-нибудь выжечь их. У грубого резного кресла, на котором я имел неудовольствие сидеть, находился мелкий угловой столик. На столике стояла лампа, поразившая меня до глубины души: стоящее неестественно прямо чучело суриката с абажуром на голове. Мелкие иссушенные лапки картинно расставлены, челюсть сдвинута куда-то в сторону, а из-под абажура прямо в душу смотрят выпученные, не несущие и тени интеллекта глаза. Сюрреалистичность этого объекта так гипнотизировала, что на несколько секунд я, полностью отключившись от реальности, смотрел в пластмассовые бусины глаз и меланхолично думал о смысле бренного существования. Голос Люциуса, что-то увлеченно рассказывающего, превратился в монотонный фоновый шум. Создалось полное ощущение того, что этот несчастный грызун меня Задоминировал. Оставалось лишь надеяться, что я во время применения дисциплины выгляжу не так, а хоть немного солиднее. Представить себя со столь же диким взглядом, вывихнутой челюстью и растопыренными руками мне не дал новый укол холода, отдающийся ознобом по всему телу. Пренеприятнейшее чувство. На протяжении пары минут я мужественно терпел пробу на ощупь взглядом в исполнении Ирвина, но когда, судя по ощущениям, он уставился ровно мне в глаза, мое терпение лопнуло. Я послал неонату самый уничтожающий взгляд из моей коллекции, но вот то, что с перепугу этот идиот скинет Затемнение, я не учел. - В чем дело, господин Ля Круа? На что вы смотрите? Носферату сориентировался мгновенно, реактивировал Затемнение и, как я мог судить по последнему увиденному его движению, решил свалиться на пол. Заглушая звуком своего голоса всевозможные шорохи, сопутствующие приземлению неоната, я начал нести какую-то чушь про осиновые настенные панели. Потом, слушая захлебывающегося от восторга Тореадора, мысленно сделал некоторый вычет из зарплаты непутевого Носфера. Все обошлось. Незначительное движение рукой, предназначенное спрятанной у камина камере, было знаком. Айрон использует этот "эффектный" прием от встречи к встрече и сегодня ничто не изменилось. Я дал неонату сигнал, не оставшийся незамеченным, судя по кольнувшему руку холодку. Вскоре в гостиной еле слышно щелкнул отпираемый замок, и появилась юная Тореадор - Дитя Люциуса. Меня окинули плотоядным взглядом, заставившим признать - повышенное внимание Ирвина все же не так неприятно, как могло бы быть... В этот момент Носферату должен был воспользоваться отпертой дверью и отправиться в дальние комнаты на поиски предназначенной нам с Примогеном крови. Свидетелей нет, настало время легкой внеплановой провокации... - Итак, Люциус... - прервал я Примогена на полуслове. - Какого же Вы мнения обо мне? - Прошу прощения, мой Князь? - Я считаю, что выразился достаточно ясно и не собираюсь повторять вопрос. Айрон побледнел больше обычного и его глаза неконтролируемо забегали. Я же, не внося в свои слова никакой ясности, собирался посмотреть, как он поймет такой вопрос. Я видел насквозь этого мелочного Сородича через слой масок, нацепленных на уродливую душонку. Вот и сейчас он вновь поспешил спрятаться за очередной маской учтивой доброжелательности и начал распинаться передо мной со своей восхвалительной речью. Я узнал много нового о своей "несомненной мудрости", "царственной справедливости" и о многих других личностных качествах. Лучше бы он продолжал с таким же рвением убранство особняка расписывать... Остановив жестом руки словесный поток, я смерил Люциуса ничего не выражающим взглядом и выдвинул вопрос-полуутверждение: - То есть Вы не ставите под сомнение мое право на трон Князя города Лос-Анджелеса... - Н... Ни в коем случае, господин Ля Круа! - Это радует, - я подался корпусом чуть вперед и, придавая доверительности голосу, вкрадчиво проговорил: - Ваша поддержка, Люциус - далеко не пустой звук для меня. Паника в глубине пошло подведенных глаз улеглась, сменяясь плохо скрываемым облегчением. Какая поразительная наивность - он действительно посчитал, что я завел этот разговор просто так. Иные Сородичи, имеющие в своем мозгу больше извилин, в такие моменты уже бросались мне в ноги, моля о пощаде и каясь во всех прегрешениях, но этот Тореадор... Он не храбр - он беспросветно глуп. Однако это несомненный плюс его личности, ведь идиотами управлять значительно легче, чем теми, кто все-таки способен думать. Мелкий изумруд на массивном браслете Тореадорши, подавшей нам витэ, походил на рубин из-за поглотившей весь камень крупной капли крови. Напиток, каким бы божественным он ни был, я лишь пригубил, дабы ощутить в нем частицу собственной крови. Ирвин справился. Я уже было совсем расслабился, удовлетворенно наблюдая за хлещущим кровь Люциусом, но следующее ответвление его навязчивого монолога заставило меня слегка напрячься. - Буквально пару недель назад мне прямиком из Германии привезли пятерых восхитительных самцов доберманов. Прекрасная родословная, здоровье идеально! Я специально отказался от дрессуры, дабы оставить в этих прекрасных хищниках первозданную чистоту инстинктов... Жаль, что мы не встретились с ними в парке, и Вы не имели возможности лицезреть этих красивейших животных! - Вы хотите сказать, что псы свободно разгуливают по территории? - О, я не хочу ни в чем ограничивать своих мальчиков! Пусть наслаждаются свободой. Нахмурившись, я стал прикидывать вероятность столкновения Ирвина с этими, по сути, дикими собаками. Выводы напрашивались неутешительные... Как бы я ни пытался думать, что мне нет никакого дела до дальнейшей судьбы неоната, но все же чувствовал ответственность за него. Сколько помню себя вампиром, Носферату всегда стояли для меня на ступень ниже, чем даже смертные... Так чем этот жалкий неонат отличается от других себе подобных?! Как же меня злит эта его мнимая значимость! Не в силах больше спокойно сидеть, я с грамотной вежливостью объявил об окончании своего визита и в сопровождении Айрона двинулся к выходу. На середине пути до слуха донесся яростный собачий лай, который я так опасался услышать. Тело действовало само по себе, и я, напрочь забыв об этикете и нормах поведения, ринулся к источнику звука. Почти срываясь на бег, я преодолел большое кухонное помещение и распахнул дверь черного хода. Глазам открылась жуткая картина... Ирвин сжался у стены, закрыв голову руками и в ужасе отвернувшись от пятерых огромных доберманов, которые уже готовились к атаке. Страх жертвы лишь заводил псов, а неонат, по причине неопытности, даже не умел оказывать воздействие на существ с более низким интеллектом. Кажется в тот момент я, в который раз за вечер, сначала сделал шаг вперед, а уже потом подумал о собственной безопасности. Хотя в такой ситуации самое большее, что могло пострадать, это мой костюм. Дорогой, между прочим... Но все обошлось без жертв - не пострадал ни один Сородич, и ни один пиджак. Псы, как это ни странно, оказались много разумнее своего хозяина и не рискнули нападать на более сильного хищника в моем лице. - Что здесь происходит?! На визгливый голос Люциуса я не среагировал и обернулся к Носферату в попытке увидеть в нем хоть что-то, что смогло мотивировать меня к таким решительным действиям. Я увидел. Такой благоговейный и неверящий взгляд все-таки стоит безнадежно забрызганных грязью штанин. Может, он даже стоит чуть больше... - А это кто?! Мое терпение в последнее время стало давать трещины все чаще. Очень уж хотелось указать псам на Тореадора и сказать "фас!". Я уже морально приготовился к проблемам, но Ирвин снова удивил меня гробовым молчанием, вместо предполагаемой мольбы о пощаде. Он не стал переводить стрелки на меня, но и не додумался спастись немедленным бегством. Как такая выдержка может сочетаться со столь явным чисто человечным страхом? Слишком правильно неонат ведет себя. Он заслужил дальнейшую не-жизнь. Назвать худосочного мальчишку своим телохранителем язык у меня не повернулся, поэтому отныне Ирвин для Примогена стал моим Сенешалем. Доступ к этой информации получил главный сплетник Лос-Анджелеса... Чем это обернется? Прекрасная была ночь. К этому заключению я пришел сидя в салоне машины, несущей нас с неонатом в сторону Даунтауна. Ирвин заставил меня понервничать, но я абсолютно на него не злился. Все эти неурядицы внесли приятное разнообразие в мою размеренную не-жизнь, и это неплохо. Носферату не понял причин моего задумчивого молчания и начал сбивчиво извиняться за то, что доставил мне столько "проблем". Он даже не представляет себе, что в реальности называется настоящими проблемами... Мне захотелось проявить снисхождение открыто, уверив парня в том, что все сделано лучше, чем могло бы быть. Скорее всего, мои слова были в разуме неоната значительно приукрашены, ведь он просиял так, что даже сквозь капюшон видно было. Но на этом Ирвин не остановился и принялся выяснять причину спасения от доберманов. Забавно, но правдоподобного ответа я не дал, так как и сам не смог понять собственных мотивов. Мне просто... захотелось помочь. Но для Ирвина я, разумеется, выразился не так. Когда в своей не-жизни я смеялся последний раз? Я сдержанно улыбался на некоторых приемах, но смеяться? Никогда. А Ирвин, не сказав, в принципе, ничего особенного, действительно меня развеселил на почве отвратительного вкуса Тореадорского Примогена. Я думал было осечься, но потом осознание того, что при неонате можно и расслабиться, заставило меня успокоиться. Передо мной ведь сидел не жадный до сплетен Тореадор, а Носферату... Неужели он действительно Носферату? Хотелось попросту сдернуть с него капюшон и убедиться воочию. Почему именно в его присутствии мне так хочется... быть более настоящим? Непозволительная роскошь - показывать эмоции, человечность... И вновь этот взгляд. Как будто он принимает любой мой жест за некое прекрасное явление божественной природы. Такое неподдельное восхищение. Он оценивает меня, любуется как произведением искусства. Все же мне нравится этот взгляд. Начиная с того момента, я принял решение приблизить к себе юного вампира. Если мне нет никакой разницы, к какому клану он принадлежит, то не вижу препятствий к более тесному сотрудничеству. Пришло время расплачиваться. Если бы я сам не завел эту тему, неонат точно предпочел бы уйти без денег, чем напомнить мне об оплате своих услуг. Может я и посчитал бы это подозрительным, но… Тайные умыслы в исполнении Ирвина? Да я скорее в Геенну поверю, чем в это. Сказать, что у парня все написано на лице нельзя, но его жесты можно читать, как книгу. На полях тетради с прайсом цен читаю заметку, судя по всему, продиктованную Голдэном: "Вентру - ушибленные параноики очень осторожные вампиры, дрочащие ценящие поклонение и особенное отношение. Следует назвать полную (возможно даже завышенную) цену и уверить, что "специально для Вас" сделана большая скидка". Гэри, чертов канализационный червь! Отсчитав нужную сумму, я вручил Ирвину оплату с небольшим вычетом в свою пользу. Пятьдесят долларов для меня ничто, но компенсацию морального ущерба еще никто не отменял! Чтобы неонату жизнь медом не казалась. Когда я применил Доминирование, Носферату даже не огрызнулся, приняв все как должное и само собой разумеющееся. Уже за это хотелось отстегнуть ему двойное вознаграждение - слишком уж меня радовала его покладистость. На этом наша встреча закончилась. Откинувшись на сидении, я достал телефон и быстро вбил в список контактов отложившиеся в памяти цифры. В тетради Ирвина оказался номер мобильного Гэри, и мне не составило труда запомнить его с одного взгляда. Такой способ связи с Примогеном Носферату может мне пригодиться в будущем. Следующие ночи увлекли меня в водоворот обыденных проблем: буйные Каитиффы, шпионы Шабаша, мелкие заговоры... Со всем этим я разбирался по своему излюбленному принципу: "нет Сородича - нет проблемы", но вот с попыткой взлома базы данных Вентру такой выход не прошел. Кто-то из моего досадно ненадежного окружения помог смертным создать некий компьютерный чип... Я слабо в этом разбираюсь, поэтому, получив необходимую информацию, просто дал наводку все тому же Ирвину. Но все эти мелкие незаурядицы были просто фоном для одного большого грядущего события, валящегося, как снег на голову, раз в пару лет... Имя этому событию - Дэниел Вимонт. Имя, вгоняющее меня в пучину безысходности и неизбежности. Этот субъект является в мою не-жизнь, как ураган, - разрушительно и неотвратимо. Дэниел - безумный Князь не менее безумного города... Он Малкавиан, доменом которого является один из крупнейших мировых центров развлечений и игорного бизнеса - Лас-Вегас. С очень немногими Князьями я поддерживаю связь, но инициатором переписки и постоянного обмена информацией является именно Вимонт. Он навязчив, но в то же время интересен. Недостаточно безумен, чтобы легко позволить себя использовать, и в то же время делает наш импровизированный союз достаточно взаимовыгодным. Со временем у нас образовалось некое подобие односторонней дружбы... Нельзя сказать, что я этого совершенно не ценю, но иногда такое положение дел вынуждает соглашаться на участие в некоторых безумствах, не чуждых только Малкавианам. Самое абсурдное из таких безумств Дэниел превратил в традицию. Раз в несколько лет мне приходится спонсировать грандиозную "театральную постановку", которая Сородичам обоих городов ложно преподается как событие, называемое Трибуналом. На самом деле Трибунал, это выяснение отношений между двумя доменами без объявления войны, проводимое с особой пышностью, но Вимонт настаивает на его проведении чисто ради сопутствующего торжественного приема. По правилам, нас должны судить трое посторонних Князей, но о таких подробностях простые обыватели не знают. А ведь в настоящем Трибунале мне участвовать не доводилось... И вот я, скрепя сердце, из раза в раз помогаю этому Малку выдумывать причины мнимого "раздора", чтобы потом снять здание, пустить слух, устроить пикировку и показательное мирное разрешение конфликта. Этот беспардонный Сородич совершенно не боится выглядеть глупо в глазах своих Примогенов, но те наверняка давно привыкли к такой эксцентричности непосредственного начальства. В последнем своем письме Дэниел обещал "раскачать этот Лос-Анджелес", и мое "пожалуйста, не надо!" в расчет, по-видимому, не принималось. Я подумал, что чем быстрее все это начнется - тем быстрее закончится, и решил провести всю эту сомнительную кампанию в ближайшем же времени. Но как всегда и бывает с кланом детей Малкава, все оказалось не так просто... Вимонт поставил условие для обязательного соблюдения, придумал странную игру для нас двоих: каждый должен явиться на прием в сопровождении некой личности, которая придется по душе оппоненту. То есть, мне должен понравиться спутник Вимонта, а ему - мой. Сказать честно, я не думал, что это станет проблемой, пока не принялся подыскивать варианты... Какими бы колоритными ни были рассматриваемые мной Тореадоры, я понимал, что они не смогли бы произвести впечатление на такого искушенного вампира, как Дэниел. К собственному ужасу, я не нашел НИКОГО, подходящего на роль моего компаньона. Не хотелось приводить кого попало... Лишь в такой ситуации я осознал, насколько ненавижу проигрывать! Когда мысль притащить на поводке обезумевшего Шабашита перестала казаться столь неудачной, я принял решение проиграть с честью, не теряя достоинства - явиться на прием в гордом одиночестве. И пусть Примогены Лас-Вегаса смотрят на меня с насмешливым ликованием! Даже не сомневаюсь, что они в курсе всех аспектов этой авантюры... И вот она - ночь Трибунала и моего позора... Этой ночью в Лос-Анджелес въезжает кортеж автомобилей, доставляя на территорию моего домена Князя Лас-Вегаса с его свитой. Возможно, я и приукрашиваю размеры катастрофы, но показывать свою несостоятельность - приятного мало. Слух разнесется по городу быстрее, чем кровь по венам смертного. Так или иначе, уже поздно что-то менять и сейчас, за пару часов до приема, спасет меня лишь чудо. Тихий звон лифта возвестил об окончании спуска и времени на размышления. Я прошел через безлюдный холл Башни Вентру и распахнул парадные двери, позволяя прохладному ночному воздуху обдать лицо. Напротив выхода меня должен ждать лимузин... Посмотрим, что готовит для меня эта ночь... ... _______________________________ Душевная организация Ирвина начала четко ассоциироваться у автора песней Carly Rae Jepsen – Call Me Maybe. Не знаю почему. Просто что-то легкое и нежное, но в то же время заводное)) Боги, неужели я превращаю Ирвина... В Марти Сью? о__О Надеюсь, мне мерещится... Изначально глава пыталась вместить в себя и флешбэк Себастьяна и дальнейшие события... Но, в таком случае, часть приобрела бы вообще исполинские размеры, и читателям пришлось бы ждать ее ВЕЧНОСТЬ! В процессе празднования окончания главы, я, вдохновившись общением с одной читательницей, родила небольшой бонус. Анна просто назвала Ля Круа - Лакроем, и понесся стеб над его именем)) И помните: больше комментов - быстрее продолжение! Порадуйте автора неравнодушием)) А теперь... Бонус в студию! Мелкий AU-бонус. - Ох, господин Ла Круа, палочка Вы моя Лакричная! - Люциус, ради всего святого! Ирвин, ему больше крови с градусом не наливать... - Х-хорошо, сэр! - неонат, пытаясь сдержать хихиканье, прячет бутылку под стол. - Эй, а ну верни! - прикрикивает Айрон в попытке полезть за вожделенным сосудом, но столь желанную бутылку с ехидным выражением лица конфискует Себастьян. Людиус злобно сверлит непосредственное начальство накрашенными глазками и выдает фразу этой ночи: - Вы, достопочтенный сэр, не Князь, а кнЯЗЬ! Вот он, кнЯЗЬ мой мечты! Здоровенный.... кнЯЯЯЯЯЯЗЬ!!! - Люциус! - рычит Ля Круа, косясь на ухахатывающегося Ирвина, и после секунды раздумий спрашивает: - Люциус, а не твоего ли Добби... Гарри Поттер увел? У Айрона отвисает челюсть, Ирвин сползает под стол не в силах больше ржать... В конце концов, Князю был присвоен позывной "ЛяКурица", а Люциус Айрон стал именоваться просто и лаконично - Люся.