Рождённый пилотом

Он почувствовал приближение к Кариде за несколько минут до того, как их шаттл вышел из гиперпрыжка. Люк всегда ощущал такие вещи, будто кто-то толкал его изнутри, и, проснувшись на этот раз, точно знал, через сколько они будут на месте. Интуиция обострялась только в космосе — бескрайний вакуум и тусклый свет звёзд словно что-то открывали в нём, и Люк становился частью огромного мира, после этих снов ощущая себя живым. И это сидя в салоне шаттла, в качестве пассажира, довольствуясь ролью пассивного наблюдателя! А что будет, когда он окажется в кабине настоящего истребителя, где пилота от открытого космоса отделяет только дюрастил? При одной мысли об этом Скайуокер начинал чуть ли не подпрыгивать, с нетерпением ожидая возможности слиться с космическим потоком, бушующим в пустоте. Впрочем, дядя на его фантазии только фыркал, ворчливо заявляя, что эта дурь у него от отца. Люк был счастлив — значит, между ними было что-то общее. Наверное, отец смог бы его понять, возможно, даже подобрал бы более точные слова, чтобы описать это великолепное состояние. Они могли бы иногда пересекаться на отдалённых планетах, вместе сидеть в барах, прямо не снимая униформы, и спорить до хрипоты, обсуждая наиболее удачные манёвры. Наверное, отец мог бы им гордиться, слушая сводки про успешные вылеты его будущей эскадрильи… Потратив несколько секунд на то, чтобы прогнать бессмысленные, желанно-болезненные мечты, Люк с хрустом потянулся, точно зная, что лететь им ещё от силы минут пять. Последние семь часов он уютно проспал в мягком и широком кресле, которое стоило каждого отданного за него кредита, и теперь думал, какой сувенир послать дяде за его упрямство. Его сосед, сидящий напротив, обрадованно улыбнулся, видимо, не теряя надежды на партию в саббак, так что Люк поспешил его разочаровать. — Мы почти на месте. Грузный органик с причудливыми отростками на голове расстроено захлопал вертикальными веками, но объявление от экипажа оборвало его возражения. Увы, Люк оказался не лучшим соседом, но парень рассудил, что его собственные желания будут важнее хорошего настроения попутчика. Татуинец почти насильно загнал себя в сон, чтобы не считать секунды и не нервничать перед началом новой жизни. Сон, надо сказать, был предельно странным — ему приснились те самые дроиды, которых купил у джав дядя Оуэн. Он смотрел как бы из-за их спин, стоя за плечом 3PO, и отчётливо видел, как их с дядей кар несётся вперёд и исчезает за поворотом, а штурмовик задумчиво кивает и передаёт серийный номер по встроенной рации. Солдаты тихо переговариваются между собой, один из них даёт команду двигаться, R2D2 недовольно свистит, но подчиняется. Они медленно идут вперёд, к штабу штурмовиков — а потом откуда-то появляется старик Бен, двумя пассами и парой слов разгоняющий вооружённую толпу. И штурмовики молчат! Послушно кивают и расходятся, отдавая новые распоряжения в передатчики. «Это не те дроиды, которых мы ищем, это не те дроиды, которых мы ищем…» — слова стремительно разлетаются по всем солдатам на Татуине, как тараканы из-под старой доски. 3PO и R2D2 словно перестают существовать, исчезают из поля зрения — как и старик Бен, который смотрит прямо туда, где стоит невидимый, несуществующий Люк. «Это не то, что должно было произойти. Я чувствую вол…». Узнать, что чувствовал отшельник, не удалось — именно на этом моменте Скайуокер и проснулся, ощущая невероятное душевное равновесие. Впрочем, оно уже стремительно исчезало — шаттл, мягко пружиня, опускался на Кариду. Сейчас он выйдет отсюда, отдаст свои документы на проверку и шагнёт в большой мир. При мысли о том, что теперь всё изменится, внутри всё скрючивалось и ныло, а ком в горле был таким плотным, что он с трудом мог цедить воздух носом и ртом, а ещё его ощутимо подташнивало. Люк, конечно, уже бывал на крупных планетах — но тогда рядом были добрая тётя и рассудительный дядя, готовые помочь, подсказать и объяснить. Сейчас Ларсов здесь не было, и ему придётся всё делать самому. Резко выдохнув, Скайуокер встал и двинулся к дверям. Космопорт, в котором они приземлились, располагался в пустыне, но Люк сразу понял, что это не Татуин — песок был тяжелее и крупнее, песчинки отличались по форме, а их цвет был более насыщенным. Он видел эти отличия так явно, что было больно глазам, и только ощутимый толчок в спину заставил татуинца вернуться в реальность. Скайуокер судорожно рванул вперёд, освобождая дорогу, и направился к ленте с багажом. Да уж, первое прибытие на Кариду было совсем не таким уж триумфальным. Ничего-ничего, час его успеха ещё впереди. Дорога до забронированного номера превратилась в сущий Ад — во многом потому, что Люк тащил весь громоздкий багаж на себе, не рискуя брать аэротакси. Огромный космопорт, построенный вдали от города, явно подразумевал именно такой способ передвижения, но нервничающий Скайуокер просто не рискнул нанять кого-нибудь или взять в аренду кар. На Татуине подобные предложения были верной ловушкой — в лучшем случае обдерут до нитки или обвинят в угоне, в худшем очнёшься без конечностей где-нибудь в зыбучем песке. И дядя считал, что это ещё ничего — спасибо Империи за отмену рабства, а то в былые времена почти нельзя было пройти по улице и не очутиться в клетке. В общем, к общепринятому способу передвижения Люк доверия не питал, так что потратил четыре часа своей жизни, чтобы добраться до цивилизации. Громоздкие сумки оттягивали плечи и били по ногам, заставляя Скайуокера чувствовать себя мусорщиком-джавой, ограбившим брошенный звездолёт, чужой песок навевал уныние, а проносящиеся мимо кары молчаливо упрекали его за упрямство. Успокаивало только одно — будь на его месте неженка, впервые в жизни увидевший пустыню, он бы просто не дошёл. Эта мысль толкала его вперёд, заставила пересечь пропускной пункт и держала на ногах ещё два часа, пока он искал свой временный дом. Люк даже не стал осматриваться — запер двери, сбросил вещи в угол и рухнул на кровать, думая о том, что дядя самый мудрый человек на свете. Заставить племянника прилететь за два дня до начала набора — Ларс определённо знал, с какими трудностями ему придётся столкнуться, и дал Скайуокеру возможность отдохнуть. Убаюканный этой мыслью, вымотанный перелётом и поисками Люк позволил себе заснуть.