Рождённый пилотом

Эх, прав был мудрый Оуэн Ларс — нужно было отработать на Татуине ещё один сезон. А лучше и вовсе остепениться, войти в бизнес, взять у дяди ссуду и закупить собственные влагосборники — нагрузки меньше, денег больше и спишь, как нормальный человек, а не по полчаса в сутки. Люк мотнул головой, стараясь прогнать из головы пораженческие мысли. В последнее время они посещали его слишком часто — когда он часами сидел над моделью двигателя, который нужно разобрать и собрать, когда ползал по грязи, имитирующей джунгли отдалённой планеты, когда стрелял по мишеням или когда зубрил очередной справочник, сидя со словарем, потому что материал редкий и на всеобщий не переведён, а более простая технология не сработает. В этот раз мысли о дяде пришли в ночи, когда он судорожно конспектировал виды боевых построений, чтобы не выглядеть идиотом на тактических занятиях. Пока что татуинец как-то справлялся — бегал за преподавателями, делал дополнительные задания, переделывал неудачные работы и тихо полз к первой сессии, надеясь, что хотя бы по физкультуре ему автоматом поставят зачёт. Ранх всё же затащил соседа по комнате к эчани. Ну, как затащил — на первое занятие половина курса пришла, чтобы сразу же взвыть и отвалиться на второй-третий день, Люк тоже выл, но каким-то образом умудрился втянуться — несмотря на то, что его тело превратилось в огромный неповоротливый комок боли, дыхательные техники эчани действительно прочищали мозги, и татуинец парадоксальным образом чувствовал себя отдохнувшим, бодрым и полным сил. Остальные смотрели на соседей по комнате, как на сумасшедших — и Скайуокер их прекрасно понимал. Искусство боя эчани считалось одним из самых красивых, самых древних и самых сложных в Галактике. Янг натаскивал их на длинные двусторонние виброклинки, но пока что это больше напоминало рукопашку, в которой участвовало всё тело — нужно было прыгать выше своего роста, кувыркаться, наскакивать на противника и резко приседать, уходя с линии огня. Оружие все время крутилось, вертелось, а некоторые приёмы были очень зрелищными, но малоэффективными — например, если ты держишь оружие горизонтально и хочешь поочерёдно ударить двумя сторонами, то нужно крутиться на пятках, совершая оборот в 180 градусов, а не замахиваться, как сделал бы любой нормальный человек. Люк даже спросил мастера Янга, зачем усложнять простое движение — эчани тогда смерил его взглядом с головы до ног и сказал: «встанешь в спарринг — узнаешь». Что тут сделаешь — остаётся только смириться и отрабатывать каты, пока наставник не отправил набираться мудрости и драить плац. — Люк, ложись спать. У тебя ещё четыре дня и выходные. Ранх, только закончивший медитировать, довольно потянулся и начал укладываться на своей койке. Долгое сидение в позе лотоса частично заменяло миралуке сон, так что он всегда был бодрым, отдохнувшим и до раздражения спокойным, словно познал тайны мироздания. Скайуокер ему безбожно завидовал — татуинец чувствовал, что от постоянных нагрузок начинает тихо звереть, и скоро начнёт набрасываться на окружающих, как та же Кирана. О, их злобная однокурсница-забрачка уже стала притчей во языцех — её способности поражали воображение, но запоминалась она своей резкостью, бескомпромиссностью и готовностью порвать любого, кто встанет на её пути. — Я почти закончил, пять позиций осталось. Миралука сонно хмыкнул себе под нос. — Ага, только вставать через три часа. Люк, серьёзно — даже с божьими дарами долго в таком темпе не протянуть. Пока что Ашла и Боган позволяют тебе использовать их мощь, но это всегда жизнь взаймы. Сила… Люк отмахнулся от очередных религиозных нравоучений, открывая следующую страницу. — Давай без этого. У меня гора материала и всего полчаса. Лечь в ту ночь так и не получилось — предпоследнее построение оказалось заковыристым, и Люку пришлось лезть в учебник по истории, чтобы узнать, кто вообще додумался до таких финтов. Время, которое можно было потратить на сон, ушло на бои эчани — дальше был очередной семинар, полоса препятствий и обед, который очень хотелось, но не получилось пропустить. Ещё лекции, ещё семинары, ещё, ещё, ещё… Сорвался он на последнем занятии, на зачёте по теории гиперпрыжков. Честно готовился, первую часть ночи зубрил, и на тебе — забыл. Элементарнейшая формула расчёта, три кнопки, известные даже младенцу — Скайуокер умудрился перепутать очередность, как последний идиот. Преподаватель даже не поверил сначала — а потом поднял глаза, и его взгляд не судил ничего хорошего. — Скайуокер… — Командир, я знаю! Честное слово, знаю! Это случайность, досадное недоразумение, и я всё исправлю, если вы дадите мне ещё один шанс! Люк состроил самое жалостливое выражение лица, которое пробирало даже тетю Беру, и изо всех сил пожелал, чтобы преподаватель не ставил ему низкую оценку. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста… Взгляд профессора немного поплыл, он несколько секунд рассматривал тренажёр, и татуинец почти поверил, что это сработает, когда Ранх вдруг уронил свой датапад. Скайуокер дёрнулся, профессор тряхнул головой и твёрдо сказал: — Нет, так не годится. Я знаю, что вы способный ученик, рядовой Скайуокер, но талант не спасает от ошибок. Сегодня это всего лишь тренажёр, а завтра ваши действия убьют и вас, и доверенных штурмовиков. Наряд вне очереди и доклад к следующему занятию — и радуйтесь, что вы всего лишь первый курс, который пока что может глупо ошибаться. Это было провалом. Полным, бесповоротным провалом, и Люку оставалось только отдать честь, сказать стандартное «Служу Империи!» и медленно вернуться на своё место под злорадные смешки Кираны. Плакала его стипендия за хорошую успеваемость, плакали его выходные и возможность посидеть над каким-нибудь дроидом — здравствуйте, часы изучения гиперпрыжков от момента создания и до наших дней. А ещё — здравствуй дико злой Ранх, который схватил его под локоть и потащил в общежитие, не пустив даже на ужин. — Ты чего творишь, хаттов ублюдок? К инквизиторам захотел?! Я понимаю, что в твоей контрабандной башке всё решается с помощью Силы, но ты же не только себя подставляешь — ты подводишь под удар меня, мою родную систему и все чувствительные народы, которые и так вынуждены каждый день ноги лизать Императору, умоляя не забирать детей! Люк скинул чужую руку и сжал кулаки, не желая слушать беспочвенные обвинения. — А что мне оставалось делать? Я татуинский фермер, моя семья живёт на свалке и джавьими объедками питается, а сейчас даже не сезон! Без надбавки за успеваемость мы все только пустынных змей жрать будем! Про свалку и объедки он, конечно, преувеличил, но выхода не было. Уж чистенькому и благородненькому миралуке не понять, что значит пара сотен лишних кредитов, а он сможет выслать немного денег семье. Люк и так собирался отправить Ларсам всю свою зарплату — вcë равно кормили их бесплатно, а без новых деталей и вкусностей он как-нибудь проживёт. И вообще — с чего бы вдруг Ранху волноваться из-за того, что он не хочет получать плохие оценки? От его зачёта что, мир рухнет? — Это не повод влиять на сознание преподавателя! Да ещё и прилюдно, на огромную аудиторию! Тебе чертовски повезло, что я прикрыл тебя в Силе и вовремя обрубил поток. Пока изображаешь из себя латентного форсъюзера, проблем не будет, но ты ведь почти попался! Скайуокер резко махнул руками, заставляя друга сделать несколько шагов назад. — Ой, да прекрати — половина курса умоляет не ставить им плохие оценки. Тоже мне, влияние — немного поныть. И вообще, что ты мне про силу да про силу — я на него с кулаками не набрасывался! Ранх хотел ещё что-то сказать, но замер, а потом вдруг тихо сказал: — Ты не знаешь? Разъяренный татуинец выругался на хаттском, а потом резко откинулся на стену и скрестил руки на груди. — Чего не знаю? Про гиперпрыжки? Или про то, что мои оценки вдруг стали влиять на судьбу галактики? Сосед по комнате медленно вздохнул, а потом отошёл к своей кровати и приглашающе кивнул. — Садись, Люк Скайуокер. Разговор будет долгим. Это выбесило ещё сильнее. Парень решительно не понимал, чего от него хотят, но дело пахло нравоучениями, лекциями и прочими вещами, которые можно было терпеть только от тёти Беру. — Да ты… Гневный монолог прервал взлетевший датапад, внезапно оказавшийся прямо посреди комнаты. Люк замер, подавившись воздухом, с изумлением наблюдая за тем, как в воздух поднимаются радиодетали, ботинки и одинокий носок. Следом воспарил сам Ранх — он элегантно сложил ноги в позу для медитации и завис напротив татуинца, как колдун из сказок песчаных людей. — Это называется Сила. Я могу использовать её, чтобы видеть будущее, двигать предметы и влиять на разум живых существ. Это то, на чём стоял орден джедаев и ситхов, то, что заставляет мой народ жить закрыто и никого к себе не пускать. И прямо сейчас я показываю это тебе, чтобы ты поверил моим словам. Потому что ты тоже имеешь связь с Силой, и эта связь настолько прочная, что позволяет тебе пользоваться даром богов, даже не понимая этого. Миралука медленно встал на ноги, и предметы осторожно вернулись по местам. — Ты форсъюзер, Люк. И прямо сейчас я расскажу тебе, чем это грозит всем нам.