Рождённый пилотом

— Так, а теперь ещë раз. Если бы у Ранха были глаза, они бы непременно полезли на лоб, и Люк его прекрасно понимал — сам не мог отойти от новостей. — Значит, только что адмирал Пиетт сводил тебя к лорду Вейдеру, который сказал, что он твой отец, а потом предложил свергнуть Палпатина и вместе править галактикой? Скайуокер решительно кивнул — самому не верилось, но именно так всë и было. Они находились в комнате Укари, скрытые самыми мощными щитами из возможных, и друг даже не ругался на то, что Люк потерял контроль над Силой и запустил в полëт всë, что не было прибито. Жертвами этого всплеска стали даже сами парни, прямо сейчас висящие вниз головой, но Скайуокер был слишком взволнован, чтобы прекратить творящееся безобразие. — Ещë он сказал, что лютой ненавистью ненавидит песок, и что он задушил мою мать, пока она была беременна мной. Но да, суть ты уловил. И не смей говорить, что знал обо всëм заранее. Ранх застонал и закрыл лицо руками, залезая пальцами под повязку и с силой потирая пустые глазницы. Старший товарищ выглядел так, словно на него свалились все беды мира, и мысленно Люк вполне соглашался с этой оценкой. — Нет, не знал. К такому меня жизнь не готовила. Ох Боги всемогущие… Друг помолчал, а потом осторожно спросил: — Знаю, что прозвучит неуместно, но про меня он что-нибудь говорил? Люк резко замотал головой, отчего его тело немного сместилось вправо. Беспокойство миралуки было вполне понятным, так что парень поспешил ответить. — Только то, что ты хорошо научил меня прятаться. Если я правильно понял, он не собирается убивать тебя или что-то в этом духе. Ранх еле слышно выдохнул, а потом выпрямился, смахнул косу, которая летала змеюкой и мешала сосредоточиться, и протянул руки к другу. — Тогда ты знаешь, что я собираюсь делать. Скайуокер-младший обречëнно вздохнул. — Медитировать? Миралука был решителен и непреклонен. — Да, медитировать. После твоих откровений либо сливаться с Силой, либо надираться, а мы оба совершенно не хотим злить командира Каригана. Замечание было справедливым, так что татуинец покорно протянул руки вперëд и закрыл глаза. Как и всегда при совместных медитациях, Ранх выступал его наставником и духовным проводником, так что и в этот раз Люк покорно последовал за чужой волей, мысленно возвышаясь над ураганом из чувств и собираясь отвечать на чужие вопросы. Общий шок от ситуации они пока не трогали — его удастся отпустить в Силу только в самую последнюю очередь, когда остальной клубок будет распутан. Итак, первое — как он относится к тому, что является сыном Вейдера? Вопрос был сложным, но Люк определëнно считал, что его эмоции носят положительную окраску. И дело даже не в том, что он всю жизнь мечтал об отце, а это вдруг оказался Главнокомандующий. За тот короткий диалог, трижды перевернувший его мир, Скайуокер почувствовал то, о чëм давно не мечтал и в чëм отчаянно нуждался. Вейдер, совершенно не имевший причин привязываться к отпрыску, уже гордился им, уже заботился и поддерживал, как мог — и именно за этими чувствами Люк гнался, и именно их отчаянно желал. Конечно, тëтя и дядя любили его, но разве для сироты, отчаянно смотрящего на звëзды, бывает много любви? И, возможно — только возможно — Вейдер тоже немного нуждался в нëм. И что та невероятная нежность и тоска, направленная на погибшую супругу, хоть чуть-чуть затрагивает их живого ребëнка. Так что да — отпуская переживания в Силу, Скайуокер пришёл к выводу, что он в любом случае счастлив от того, что у него появился отец. Второе — что он думает по поводу того, что именно отец был виновен в смерти матери? Это было ещë сложнее, и Люку потребовалось куда больше времени, чтобы всë обдумать. Ответ получился наивным и немного детским — почему-то у него не получалось назвать Вейдера убийцей. Да, он вне сомнения был честен, раскрывая эту тайну, и он всë ещë был одним из самых безжалостных существ галактики, а его собственные подчинëнные боялись попадаться ему на глаза из страха быть задушенными, но… Но лорд Вейдер слишком громко тосковал по своему Ангелу, и слишком много боли было в его воспоминаниях, чтобы у Люка хотя бы в мыслях получилось назвать его женоубийцей. Даже если он вдруг начнëт проклинать ситха за это преступление, это ничего не изменит — ведь тот, кто когда-то носил имя Энакина Скайуокера, давно вынес себе приговор за смерть своего Ангела, и приговор этот был ужасным и безжалостным. Так что нет — как бы ужасно это ни звучало, но новые факты о трагической смерти его матери волновали Люка гораздо меньше, чем следовало. Это открытие потянуло за собой целый клубок вины, который Люк отпустил в Силу с лëгкой печалью, пообещав достойно оплакать маму и провести все необходимые ритуалы, как только будет подходящее время. Пока же он мысленно попросил у неë прощения, что не собирается мстить, и пожелал спать спокойно — теперь, когда отец нашëл его, ей больше не нужно тревожиться о его безопасности. Третье — собирается ли Люк Скайуокер становиться ситхом и принимать их учения о Тëмной Стороне Силы? Эта тема вызвала куда больше негодования, чем родственные связи, потому что ситхом парень становиться совершенно не хотел. Он догадывался о том, что является сторонником Богана, и не имел ничего против соответствующих техник — однако, ему совершенно не нравилась чужая идеология. Ситхи выглядели не особо хорошими ребятами, которые любили убивать, предавать и упиваться своим всемогуществом, а такие взгляды на жизнь были далеки от мировозрения Скайуокера-младшего. Правило Двух, опять же — а Люк как-то не особо хотел убивать своего отца, которого искал столько времени. В общем, это было настоящей проблемой, требующей решения, и татуинец пообещал себе поднять тему при первом же удобном случае. Наконец, четвёртое — готов ли он свергать Императора? Вот это вообще было абсурдным предложением за гранью добра и зла. Нет, то, что у Вейдера были ресурсы для революции, это и джаве понятно — но он-то тут при чëм? Ладно, допустим, он больше не сирота — но это никак не отменяет остального. Люк Скайуокер это всë ещë нищий фермер с одной из главных помоек галактики. Да, он неплохой пилот и какой-никакой форсъюзер, но ему не хватает ни навыков, ни опыта, ни связей и репутации. А у Императора десятилетия у власти, опыт уничтожения целого джедайского ордена, Инквизиторий, которого боятся все чувствительные к Силе расы галактики, и ещё куча всего, о чём простым пилотам вроде Люка знать не положено. И как он собирается противостоять такому человеку? Будет поражать его своими навыками чистки влагосборников? В общем, предложение родителя звучало абсурдно и при иных обстоятельствах могло бы стать поводом для того, чтобы усомниться в его рассудке — но если первый после Императора говорит о государственном перевороте, это волей-неволей заставляет задуматься. И этот клубок эмоций распутать и отпустить в Силу не получалось совершенно, хотя Люк пытался и так, и эдак. Наконец он плюнул, оставив всё, как есть, и пошёл сдаваться Ранху, на что друг только вздохнул и посоветовал вернуться к вопросу в следующий раз. Когда парни открыли глаза, они уже сидели в нормальном положении — должно быть, Ранх перевернул их и посадил на пол, а заодно расставил вещи так, как они стояли. Внутренние часы показывали, что они провели в медитации несколько часов и безбожно пропустили ужин, но Скайуокер ещë успевал заступить в наряд. — Отпустило? Люк прислушался к себе — эмоции всë ещë бушевали, но теперь они по крайней мере поддавались контролю и не мешали думать. Как минимум, удастся сделать вид, что ничего не происходит, а это уже половина успеха. В том, что внезапное родство нужно было скрывать, не было никаких сомнений, вне зависимости от того, собираются они ли они действительно восставать против Императора. — А тебя? Ранх повëл плечами, словно освобождаясь от тяжëлого груза, и вздохнул. — Да. Я понял, что всë равно считаю тебя своим лучшим другом, вне зависимости от того, чей ты сын и какой путь изберëшь. А ещë — что мы не знаем, какой политики в отношении чувствительных рас придерживается лично Вейдер, и я буду очень благодарен, если ты сможешь выяснить это при случае. Оставалось только согласиться, хотя мысль о том, что он когда-нибудь будет вести непринуждëнные беседы с Главнокомандующим, всë ещë казалась абсурдной. О Сила, хоть бы милорд не попытался возобновить их «непринуждëнную беседу» в ближайшие пару дней — ему требовалось время, чтобы окончательно приспособиться. Парни хотели поболтать ещë немного, но времени не было — Люк должен был заступить в проклятый наряд, чтобы не злить Каригана ещë сильнее. У адмирала Пиетта, вне сомнения, хватило ресурсов отмазать пилота на день, но использовать внезапное «знакомство» для избежания наказания Скайуокер точно не собирался. Так что татуинец поправил форму и выдвинулся в ангар, собираясь всë-таки попасть внутрь и выполнить свои воинские обязанности. Удивительно, но в этот раз командир Кариган ничего не спрашивал (чему Люк только порадовался от души, потому что он не имел ни малейшего представления об официальной причине своего отсутствия), да и в принципе выглядел благодушнее, чем обычно. И, видимо, сама Сила решила сжалиться над своим адептом — потому что, глядя на наказанного курсанта, Чëрный-Лидер совершенно неожиданно произнëс: — Вижу, ты наконец-то понял свою ошибку, Скайуокер. С этого дня наказание считается исполненным. Но если ты ещë хоть раз выкинешь какую-нибудь глупость на поле боя, то поверь — эти наряды станут самым приятным и желанным воспоминанием.