Рождённый пилотом

Экран мигнул, показывая, что это была последняя страница, и лорд Вейдер закрыл прочитанный документ. Он только что завершил своë изучение религии миралука, и теперь чуть лучше понимал, о чëм говорил его сын. Что же — долговязый безглазый пилот заслужил право на жизнь, и Вейдер благосклонно закроет глаза на то, что он втайне от Императора практикует владение Силой. Учение об Ашле и Богане во многом не совпадало с представлениями ситха, однако оно развернуло Люка к Тëмной Стороне, что сильно облегчало милорду работу. Вне зависимости от вековых традиций, ломать сына Главнокомандующий не хотел, тем более в самом начале обучения, так что его лояльные взгляды всë упрощали. Люк станет ситхом, станет Учеником — о том, во что это превратит беззаботного улыбчивого мальчика, Главнокомандующий старался не думать. Мысли о ребëнке притянули воспоминания об их встречах, и Вейдер усилием воли подавил раздражение, считая эту эмоцию неуместной. Но, видимо, что-то всë равно просочилось — инженер, работающий в его кабинете, вздрогнул и начал пахнуть страхом. Вейдер не имел ни малейшего представления о том, на что будет похоже общение с сыном, но пока всë складывалось не так, как он хотел. Люк осторожничал и до зубовного скрежета походил на Ангела, пряча свои мысли за идеальным фасадом из вежливости и этикета, и Главнокомандующий наблюдал за ним со смесью раздражения и гордости. Мальчик старается, мальчику нужно время, но в их последний разговор Вейдер действительно думал, что кто-то из экипажа лишится жизни, если он ещë раз услышит прохладно-вежливое «милорд». Его ребëнка выдавала только Сила, но и там его надежды и страхи были так сильно переплетены между собой, что для понимания пришлось бы взламывать щиты. Так что милорд, совершенно внезапно для себя, активно вспоминал старые джедайские трюки и учился терпению — его ребëнок, подобно любопытному, но пугливому зверьку, осторожно тянулся к внезапно обретëнному родителю. И воспоминания о том, каким он сам был в детстве, подсказывали Вейдеру — он гораздо быстрее поладит с сыном, если выберет тактику невмешательства, и вызовет лишь упрямое сопротивление любой попыткой надавить и что-то поменять. Взять хотя бы попытку связаться с ним при помощи ментального тычка. И ведь додумался же… Милорд улыбнулся остатками губ, вспоминая это нелепое и по-своему милое действие. По крайней мере, его ребëнок не боялся его слишком сильно, не винил в плохом детстве, даже не ненавидел за смерть Ангела (в это Вейдер до сих пор не мог поверить, но Сила реагировала однозначно). Люк не избегал его, не накручивал себя, воображая невесть что, не подозревал в обмане, не искал подвоха в его словах и не пытался манипулировать, используя самого себя в качестве рычага давления на второго человека в галактике. Он даже нравился Пиетту, который следил за климатом внутри «Исполнителя», неплохо разбирался в людях и редко кому-то симпатизировал. Так что, можно сказать, пока что их отцовско-сыновье взаимодействие было идеальным. Только слишком медленным… Инженер чем-то щëлкнул, а потом встал и низко поклонился, не решаясь смотреть в лицо своему Главнокомандующему. — Аппарат установлен, лорд Вейдер. Я также засыпал зëрна, так что никакой предварительной подготовки не требуется. Следующий вздох ситха был довольным, но инженер, конечно же, не мог различить такую тонкость. Эх — скажи кто год назад, что в кабинете Вейдера можно будет заварить каф, он бы лично этого шутника придушил. *** Всё-таки старшие были правы, снимая дефлектроные щиты со своих истребителей. Сейчас, управляя ДИшкой Чёрного-3, Люк действительно убедился в этом. И если поначалу разница была почти незаметной, с набором скорости она становилась очевидной. Быстрее, манёвреннее, как будто бы легче, хотя разве можно говорить о весе в невесомости? Они уже выполнили все приказы на сегодня, Чёрные разбрелись, кто куда, и Скайуолкер уговорил Люка сесть в его истребитель, просто попробовать и сравнить. Он всем предлагал, на самом деле, но Тхан перепугался, а Ранх слишком дорожил своей жизнью для таких экспериментов. А татуинский парень, недавно ставший сыном второго человека Галактики, рискнул — и теперь выделывал бочки в опасной близости от «Исполнителя», потерявший счëт времени и полностью опьянëнный полëтом. Близость к космосу завораживала. Далëкие звëзды, невесомость, вакуум — вселенная, как лучшая танцовщица, пленительно извивалась, и парень просто растворялся в ней, с восторгом чувствуя, что единственной преградой между ними выступает тонкий дюрастил. Однако, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Это был не его истребитель, сделанный не под него, даже не рассчитанный на него — пришла пора спуститься и вернуть машину её законному владельцу. Чëрный-3, всë это время наблюдавший за полëтом на экранах, чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. — Слушай, а ты случайно не родственник того самого Скайуокера? Летаешь ты филигранно — я даже несколько раз думал, что ты сейчас убьëшься и угробишь мне технику. Люк рассмеялся, думая о том, что никогда ещё этот шуточный вопрос не был таким острым. Знал бы Скайуолкер, чей сын только что пилотировал его звездолëт… — Неа. Если б был, не жил бы в межгалактической помойке под названием Татуин. Ты был прав, машина — зверь. На больших скоростях вообще другое управление. Чëрный-3 радостно закивал, с радостью подхватывая тему. И пусть напрямую пилот ничего не говорил, но его буквально распирало от желания уговорить Люка отказаться от щитов и аварийки, что непременно сделало бы парня лучшим пилотом галактики. Скайуокер даже подозревал, что предложение «порулить» возникло только из-за того, что на прошлой посиделке татуинец занимался модификациями своего TIE-истребителя. Первоначально Люк не собирался отказываться от защиты, и образцы, которые он показывал милорду, были оснащены дефлекторами — однако этот пробный полëт поколебал его решительность. ДИшка без дефлекторов действительно была совсем другой — неудивительно, что Чëрные считались лучшими пилотами галактики. Что же — Люк честно признался себе, что единственной причиной, по которой он колебался, были его сны о смерти. Однако, несмотря на это, сегодняшний пробный вылет заставил его поколебаться. Чëрный-3 остался в ангаре, собираясь перегнать на место свой звездолëт, а Скайуокер побрëл назад. Время близилось к ужину, Ранх уже успел побухтеть на тему того, что регулярные пропуски пищи могут провоцировать проблемы с ЖКТ, но пока ограничивался бухтением, а Люк думал лишь об одном — задушат ли его, если он снова использует «тычок Силы»? Вроде, ничего срочного не произошло, да и виделись они только вчера — но отец не казался недовольным… Дилемму разрешил комлинк — отправитель, код которого Люк специально оставил неопознанным, написал лаконичное «установили». Расценив это как приглашение и запретив себе колебаться, Скайуокер в очередной раз сообщил Ранху, что ни на какой ужин он не пойдёт, и двинулся по уже привычному маршруту. Он без проблем добрался до приëмной, где, совершенно неожиданно для себя самого, столкнулся с адмиралом Пиеттом. — Добрый вечер, Скайуокер. Рад снова вас видеть. Теперь известный мужчина, который не нуждался в опознавательных знаках, дружелюбно улыбнулся, наблюдая за тем, как Люк тарабанит положенное приветствие. — Прекращайте, молодой человек. Мы неплохо общаемся и без всего этого — а при условии, насколько часто вы появляетесь в этой приëмной, соблюдать протокол и вовсе бессмысленно. Запишите-ка код моего комлинка на всякий случай, Скайуокер. Кстати, мой кабинет на этаж ниже, и идти до него на три поворота меньше. Огромные двери с флагами флота и Империи — при всëм желании не пропустите. Однако, всë же рекомендую связаться со мной перед визитом, а то перепугаете адъютантов, а меня, может, даже внутри не будет. Нет, всë-таки адмирал Пиетт явно владел каким-то тайным колдунством — потому что Люк даже не успел понять, что происходит, но уже занëс личные данные мужчины в свой комлинк, передал ему свои и пообещал как-нибудь заглянуть. А ведь это третья встреча, теперь Скайуокер знал, кто перед ним, и пытался проявлять максимальную бдительность! Хорошо, что они на одной стороне — не хотелось бы иметь такого человека в своих врагах. Так и не успев что-то сказать или сделать, Люк, совершенно неожиданно для себя, оказался внутри уже почти родного кабинета. — Адмирал Пиетт очень страшный человек. Он что, владеет какими-то секретными техниками? Вейдер полыхнул злостью на долю секунды, но почти сразу расслабился и развеселился. — Полагаю, это и сделало его адмиралом. Пиетт талантлив во многих вещах, но больше всего я ценю его преданность, верность и надëжность. Летающий диван уже стал обыденностью, так что Люк не обращал на него внимания, осматриваясь в поисках аппарата — в конце концов, предлогом его визита был именно каф, и отказываться от него было глупо. Шерстяное одеяло вытянулось, показывая направление. Как и в прошлый раз, заваривание горького напитка давало Люку время передумать — потому что он собирался провести эксперимент, который мог стоить ему жизни. — А он знает, что я знаю, что он знает, отец? Мысленно Скайуокер напрягся, готовый к любому развитию событий. Он попал? Или переступил черту, позволив себе слишком большую наглость? Будет ли у него возможность оправдаться тем, что эта оговорка случайна, или имеет смысл прощаться с жизнью? Милорд отреагировал лишь тем, что его щиты закрылись, не позволяя Люку следить за чужим настроем. Два вдоха паузы, и механический голос с осторожностью и деланным спокойствием произнëс: — Я не уведомлял его отдельно, но Пиетт достаточно умëн, чтобы догадаться самостоятельно. Можешь дать ему понять, что ты знаешь о его вовлечëнности, или же понаблюдать за его поведением. Но в этом случае будь готов к ощущению, словно тебя обвели вокруг пальца. Вейдер сделал вид, что ничего не заметил, но у Люка в голове возникла картинка крайт-дракона, наворачивающего круги вокруг своей жертвы. Какой-либо негативной реакции не было, и, незаметно сглотнув, парень продолжил свой импровизированный «опыт». — Я бы взял у него пару уроков, на самом деле. Мне кажется, он кого хочешь вокруг пальца обведëт. Даже не знаю, кого на «Исполнителе» боятся больше — тебя или адмирала Пиетта? И снова его вопиющее нарушение субординации осталось без ответа. Чëрная маска равнодушно смотрела вперëд, дыхательная система втягивала воздух, а шерстяное одеяло было на удивление равнодушным — всë, что думал или чувствовал отец, оставалось за прочным щитом. — Думаю, это зависит от того, насколько умëн тот, кто принимает решение бояться. Могу сказать лишь то, что у старшего офицерского состава подобных проблем не возникает. Наконец, каф был готов, и Люк без напоминаний переместился на диван. Его внимание привлекла чашка: — Это что, костяное стекло? Настоящее? Вейдер немного подумал, а потом ответил: — Не знаю. Чашка это чашка. Никогда не видел смысла придавать слишком много значения простым вещам. Люк мысленно хихикнул — должно быть, отца ненавидели все послы и гранд-моффы, а дипломаты молились, чтобы им не приходилось иметь с ним дела. Хотел бы он посмотреть на это собрание… Разговор не клеился, а милорд даже умудрялся работать над документами, но молчание было довольно комфортным и уютным. Даже каф казался не таким горько-гадким, как обычно, и Скайуокер даже был не прочь выпить ещë чашечку. — Отец, а ты с ним летал? Милорд отвлёкся от важных документов и поднял голову, смотря в сторону сына. Люк спросил это под влиянием момента, без задней мысли — поскольку отступать было поздно, он немного смущëнно продолжил: — Ну, с Энакином Скайуокером. Тем, который Герой Клонических Войн и лучший пилот Республиканской галактики. Кажется, Вейдер поперхнулся — по крайней мере, Скайуокер явно слышал новые нотки во вдохе его вокодера. — Сын… — Мне кажется, вы должны быть примерно одного возраста. Ты наверняка потрясающе летал даже в то время, и я подумал, что судьба вполне могла свести вас на одной из клонических миссий. Если да, то я бы хотел расспросить тебя о нём — всё же, он один из самых великих героев-пилотов последнего столетия, и мне бы очень хотелось узнать больше о его лётной технике. То есть, я, конечно же, учил её в Академии, но смотреть голозаписи и слушать очевидцев это совершенно разные вещи. И вообще — он настолько крут, что стал символов всех студентов лётных академий, а его однофамильцы выстраиваются в «аллеи удачи». Если ты его знал, то можно сказать, что я тоже знаком с ним через три рукопожатия… — Сын… Щиты Вейдера ослабели, и Люк ощутил возрастающее непонятное веселье. Это заставило его нервничать ещë сильнее, и парень мысленно простонал, понимая, что словесное недержание накрыло его в самый неподходящий момент. — А вообще, если ты с ним знаком, то это должно было очень забавно выглядеть — ведь вы полные однофамильцы, даже имена совпадают. В Академии даже шутили, не сын ли я того самого Энакина Скайуокера… Веселье Вейдера достигло своего пика, и он взмахом руки остановил неловкий монолог. — Иногда проницательность простых людей и слепота одарённых поражает меня. Сын, я никогда не летал с «тем самым» Энакином Скайуокером — потому что я и есть «тот самый» Энакин Скайуокер.