Рождённый пилотом

— Ч… Чего? Люк порадовался, что уже допил каф, иначе диван был бы безбожно испорчен. Веселящийся Вейдер скрестил руки на груди, наблюдая за реакцией своего ребёнка, и с удовольствием повторил: — Я и есть Энакин Скайуокер, герой клонических войн и лучший пилот Республиканской галактики. Для младшего Скайуокера это было слишком. Он только-только успел смириться с тем, что его потерянный родитель является вторым человеком в Империи, но это?! Чтобы хоть как-то собраться с мыслями, Люк встал и налил себе ещë кафа, глубоко сожалея, что в аппарате не предусмотрено чего покрепче. Тот самый Энакин Скайуокер… Это было тем, о чëм Люк никогда не думал по-настоящему. Шутки о том, что он ребёнок лучшего пилота Республики, преследовали его все годы обучения и уже несколько раз прозвучали на «Исполнителе» — как и универсальный ответ, что отпрыск такой известной личности не мог оказаться на главной помойке галактики. А теперь выясняется, что кумир любого пилота, символ Академий и герой многочисленных баек жив, относительно здоров и сидит прямо напротив, называет татуинца сыном и обещает научить своей лëтной технике. — Так, хорошо. Неожиданно и немного слишком для фермера вроде меня — примерно на уровне прошлой новости о нашем родстве — но я справлюсь с этим. Наверное. Люк ненадолго замолчал, пытаясь не ляпнуть чего-нибудь дурацкого, но потом всë-таки не удержался: — Это все шокирующие новости о моей родословной? Если нет, не мог бы ты рассказать мне всë сейчас? Боюсь, новых откровений я просто не переживу. Милорд ненадолго задумался, а потом задумчиво спросил: — Я говорил тебе, что твоя мать была королевой Набу? Скайуокер-младший икнул, и каф всë-таки пролился — к счастью, милорд что-то подобное ожидал, так что горячие капли замерли в воздухе, а потом улетели куда-то в сторону кафемашины. — Теперь сказал. Желудки сарлака… Повисло неловкое молчание, ибо в кои-то веки у Люка Скайуокера закончились слова. Отец о чëм-то раздумывал, и до парня долетали разрозненные образы, но он не решался всматриваться. Наконец, ситх нерешительно произнëс: — Я попробую найти еë изображения. Возможно, осталась голозапись нашей свадьбы, но скорее всего это будут похороны. Если тебе интересно, конечно. — Интересно! Очень интересно. Всегда жалел, что у нас ничего не сохранилось, и я даже не знал, как выглядит моя семья. Если честно, я даже до сих пор не уверен, что ты человек. Ты же человек? Вейдер отвлёкся от поисков и повернулся к своему отпрыску, через Силу окатывая его удивлением. — …Да? «Сын, это довольно нелепый вопрос» — Люк густо покраснел, услышав отцовский комментарий в своей голове, но не отступил от задуманного. — Я спрашиваю, потому что никогда не видел тебя без маски. У тебя довольно специфический внешний вид, полностью искусственный голос и… эм… в общем, твоя расовая принадлежность не очень-то очевидна. Милорд ненадолго задумался, а потом поднял руку и несколько раз сжал и разжал пальцы. — Это портативная система жизнеобеспечения. Много лет назад моё органическое тело было почти полностью уничтожено — тогда Учитель спас меня, заменив плоть на дюрастил. Костюм заменяет мне руки, ноги, глаза и лёгкие, и лишь благодаря нему я продолжаю своё существование. Моё органическое тело продолжает отмирать, так что периодически добавляются новые детали. Люк распахнул глаза, по-новому смотря на огромную чёрную фигуру. Он встал и осторожно подошёл, неверяще провёл про нагрудной пластине, потом взял руку и отодвинул перчатку — в тот момент он был скорее инженером, а не сыном, и слабо понимал, что трогает отца, а не совершенный аппарат. — Но… Это… Отец, оно рефлекторное? Вейдер кивнул, прекрасно понимая, о чём спрашивает сын. — Напрямую подключено ко всем оставшимся у меня нервам. Побочные эффекты… соответствующее. Скайуокер не мог в это поверить, с ужасом снова и снова ощупывая огромный, неповоротливый, несовершенный аппарат, причинявший отцу непрерывную боль. — Почему?.. Ситх вздохнул, и Люк ощутил его усмешку. — Сначала я не понял. Как ты заметил, в молодости я многое не понимал, и просто не мог поверить, что Учитель может сделать что-то подобное. Долгое время я воспринимал костюм как дар, возможность продлить своё существование — лишь много позже я понял, что Император надел на меня оковы. — Но почему? Ты же отличный техник — почему ты его не поменял?! «А как я мог спокойно дышать, зная, что мой Ангел из-за меня больше не сделает ни вдоха?» — Скайуокер-младший моргнул, поняв, что это явно не его мысли. Кажется, отца взволновала эта тема, и у него снова ослабли щиты — татуинец, находящийся с ним в постоянном тесном контакте, невольно скользнул в чужое сознание и услышал то, что ему не предназначалось? Но Вейдер, кажется, ничего не заметил — чужое лицо появилось в его мыслях, а потом вдруг исчезло, уступив место Люку, с болезненной сосредоточенностью смотрящего на родителя. Видеть самого себя со стороны было странно, но татуинец сохранял спокойствие, пытаясь покинуть чужую голову как можно быстрее. Наконец, милорд снова усмехнулся. — Потому что в этом не было необходимости, дитя моё. Думаю, что займусь модификациями в ближайшее время.