Рождённый пилотом

Найти Рикса казалось непосильной задачей, но Люк справился. Бросился вперёд, перепрыгнул через наспех укреплённые баррикады и рухнул в ближайшую траншею, а потом снова вскочил и побежал, не таясь и не волнуясь, что стал отличной мишенью для наводчиков. Шагоходы были рядом — так близко, что кабины управления не разглядеть. Шагали, раздирая тишину скрежетом металла, сотрясали землю тяжёлыми ударами конечностей, перемигивались друг с другом, координируя боевое построение. Воздух горел от непрерывных выстрелов турелей, но модифицированным машинам не было дела до жалких плевков плазмы — они, медленно и неотвратимо, выстраивались в полукруг, собираясь стереть космопорт с лица земли. Рикс, конечно же, нашёлся около последнего дефлектора — он что-то кричал, размахивал руками и раздавал подзатыльники, из последних сил пытаясь сохранять боевое построение и встретить врага с честью. Люк, не успев затормозить, влетел в него на полной скорости, вцепившись в плечи и чудом удержав равновесие. — Звездолёт готов! Мы… Майор, пошатнувшийся вместе с Чёрным-1, быстро вернул себе равновесие и придержал парня за локоть. Старший офицер, за день постаревший лет на десять, тяжело вздохнул, но нашёл в себе силы усмехнуться. — Поздно, Скайгай. Ещё полчаса, и они выйдут на огневой рубеж. Люк сразу же воспрял духом: — Отлично! Мы как раз успеем… Но Рикс только покачал головой. — Не успеем. Эти малышки собьют нас, как только мы взлетим. Они сейчас просто занимают позиции — пушки-то заряжены. Или ты хочешь сказать, что у тебя в запасе есть какое-нибудь колдунство, которое выведет из строя восемь шагоходов разом? Люк вздрогнул. Он слышал об этом. Что-то рассказывал Ранх, что-то задумчиво показывал отец, что-то вообще сохранилось только в старых голограммах — но он слышал и точно знал, что адепты Тёмной Стороны, впавшие в боевое безумие, действительно могли сделать это. Шторм Силы — ужасный выплеск, сметавший целые планеты, был жуткой и запрещённой техникой, и не техникой даже, а катастрофой, при которой ситх терял контроль. Некоторые пытались использовать его осознанно — после долгих медитаций, тщательной подготовки и с поддержкой контрактора, который страховал и был готов выдернуть товарища, если что-то пойдёт не так. Кому-то даже удавалось, но ни один ситх не мог полностью взять Шторм под контроль. Татуинскому фермеру, познавшему в себе Силу всего четыре года назад, запрещалось даже думать о подобных техниках. Но у Люка Скайуокера, кажется, просто не было выбора. Решение пришло мгновенно — как с дядей, с Кираной и с тараном звездолёта. И Чёрный-1, не давая себе времени передумать, вцепился в Рикса крепче и развернул его к себе. — Ты и гарнизон эвакуируетесь с Залорииса. Ты и гарнизон эвакуируетесь с Залорииса. Ты и гарнизон… Он впервые осознанно использовал воздействие и вздрогнул, ощутив, как рухнули ментальные щиты Рикса. Майор замер, а потом, как заколдованный, поднял руку к коммлинку и послушно отдал приказ о всеобщей эвакуации. Люк отпустил его, и офицер покачнулся, а потом бросился бежать, вместе с солдатами направляясь к звездолёту, ставшему их последней надеждой. Мгновение, и Скайуокер остался один — только он и скалящиеся пасти шагоходов, выходящих на огневой рубеж. Раскачать себя было просто. Радость, что успел — боль, что стал причиной. Счастье от обретения семьи — стыд, что оставил отца в одиночестве. Предвкушение от исследования заброшенной базы — страх, что парни не успеют. Надежда, что поступает правильно — сожаление, что может больше никогда не увидеть своих друзей. Восторг от того, что он прожил на Залориисе почти три недели и выжил — ужас, что Шторм Силы может стать причиной его смерти. В какой-то момент Скайуокер понял, что усилия больше не требуются — Сила, откликнувшаяся на его призыв, уже сама бурлила в измотанном теле, болью врезаясь в грудь и просясь наружу. И Люк, понимая, что скоро она прорвётся сама, сделал шаг, покидая зону действия дефлектора. Он встал, широко расставив ноги, и глубоко вздохнул — то, что сделало выдох, уже не было Люком Скайуокером. Он был собой и не был одновременно — растворённый, исчезнувший в плотном Силовом коконе, полный противоречивых чувств без капли разума, состоявший из чего-то, что был не в силах понять или хотя бы осознать. Первый и второй шагоходы поддались легко, словно были сделаны из тонкого дюрастила, а не многотонного железа. Смялись, поддаваясь взмаху его рук, сплющились и столкнулись друг с другом, окончательно приходя в негодность. Третий и четвёртый было проще отбросить, и тяжёлые машины отлетели далеко назад, навсегда выходя из строя. Пятый начал сопротивляться, так что пришлось оторвать кабину и обмотать её вокруг турболазерных пушек, шестой тоже был смят, а вот седьмой и восьмой были вывернуты наизнанку, потому что это было безумно весело. Пройтись между огромными, но беспомощными машинами, слышать отчаянные крики, чувствовать их и умирать вместе с ними, страдать, но в то же время упиваться их страданиями… То, что сейчас было Люком Скайуокером, закинуло голову и расхохоталось. *** Полностью седой командир, представляющий Альянс, убрал бинокль и тяжело сглотнул, наблюдая, как невероятная мощь, ради которой они захватили целую планету, и вверенная ему небольшая армия была полностью уничтожена неизвестными силами до конца дня. На то, что с оккупированного космопорта свечкой ушёл в небо звездолёт, которого у имперцев отродясь не было, а потом стратегическая точка сложилась куда-то внутрь, явно из-за подготовленного взрыва, он не обратил никакого внимания — мысли повстанца занимало только то, что он только что лицезрел. То, что уничтожило их армию, не было человеком — это он знал наверняка. У человека не может быть ярко-оранжевых светящихся глаз, бугрящейся красной кожи с чёрными росчерками, оскала и насколько громкого голоса, что его безумный хохот долетал до их штаба. — Командир… Повстанец, больше остальных любивший смеяться над предрассудками местных аборигенов, с ужасом и какой-то детской надеждой, что командир сейчас что-то сделает, и всё снова будет хорошо. Но Командир ничего не мог сделать — его мир только что рухнул. — К Ситхам всё. Объявляй эвакуацию. Добавь, что мне плевать, кто вернётся в Альянс, а кто свалит куда подальше от проклятой Империи, у которой есть колдуны, способные уничтожать шагоходы щелчком пальцев. Лично я — сваливаю. Уже бывший командир замер, бросив нечитабельный взгляд на местных аборигенов, и покинул свой пост, не останавливаясь до самого шаттла. *** Вейдер ждал, и впервые за его жизнь в качестве Главнокомандующего белые полосы гиперпространства несли лишь ярость, а не успокоение. «Исполнитель» был непривычно пустынным — экипаж прятался по каютам, не рискуя выходить в коридор вне своей смены. Спали даже инженеры, превзошедшие самих себя и до сих пор восстанавливающиеся после невероятной работы в распределительном центре. Пока что Эскадра потеряла только троих — основными жертвами ярости милорда стала администрация, допустившая ошибку, и им пришлось задержаться, приводя всё в удобоваримый вид. Ненадолго, конечно же — если бы пауза стала слишком долгой, гнев милорда обрушился бы и на них. Сейчас, когда гиперпрыжок затягивался, и Главнокомандующий был всё более нетерпеливым, напряжение на «Исполнителе» было практически осязаемым. Стихли все разговоры, даже на самых нижних этажах, солдаты прятались, смены на мостике становились короче, если Вейдера не было, и длиннее, если милорд находился там. Даже Пиетт и Тан, два самых надёжных и преданных имперца, не рисковали покидать своих кабинетов без необходимости — возможно, потому что были единственными, кто знал истинную причину происходящего. Когда их Таран, их Чёрный-1, их улыбчивый и невероятный Люк Скайуокер не вернулся со сборов, лорд Вейдер смог сохранить спокойствие. Он, как положено хорошему, но беспристрастному командиру, послал запрос во все инстанции, интересуясь, кто прибрал к рукам штучный и дорогущий кусочек Чёрной Эскадрильи. Потом их милорд также спокойно дождался ответа, узнал, что Люк Скайуокер благополучно вернулся назад, и получил его досье с соответствующими пометками — после этого адъютант, сообщивший вести, стал их первой потерей. Самым отвратительным же было то, что Люк, как прилежный ученик, в полной мере исполнил приказ отца и не вышел на связь, ни по закрытым каналам, ни через Силу. Вейдер звал его, звал снова и снова — но сын спрятался слишком хорошо и ничего не слышал. А как только выяснилось, что Люк на Залориисе, зов стал ещё более явным — судя по донесениям, предоставленным напуганным офицером Ил-Раца, на этой всеми забытой планетке связи уже не было. Декоративная обшивка завыла и пошла трещинами, и Главнокомандующий усилием воли взял разбушевавшуюся Силу под контроль. Повредить «Исполнитель» не хотелось категорически — суперразрушитель должен был отвезти его сына домой. Они вышли из гиперпрыжка рядом с Залориисом, успев засечь небольшой десантный звездолёт, ушедший в гиперпрыжок и исчезнувший в неизвестном направлении. Но имперцы волновали милорда в последнюю очередь — он с ужасом и бессилием видел, что его сын потерял контроль и засиял в Силе, как сверхновая. «Люк!». Но Вейдер остался проигнорированным — что бы ни произошло с его ребёнком, он явно был не в том состоянии, чтобы что-то слышать. Ситх с ужасом понял, что Люк сознательно вызвал Шторм, и с отчаянием потянулся к нему ещё раз, даже зная, что это уже бесполезно — когда адепт Тёмной Стороны уходил в боевое безумие, Сила полностью отрезала его от мира вокруг. Кажется, обшивка всё-таки лопнула, и в экипаже произошла ещё одна потеря — Главнокомандующий, ни о чём не думая и ничего не замечая, продолжал попытки достучаться до ребёнка, с ситхийским упрямством и Скайуокеровским эгоизмом не желая терять то, что снова обрёл. Слышишь, Тёмная Сторона? Он больше не совершит этой ошибки. В какой-то момент Шторм закончился — резко, словно кто-то дёрнул рычаг. Готовый к любому исходу, Вейдер почти потянулся снова — а потом замер, прислушиваясь к себе и понимая, что Люк, устроивший Шторм Силы, привлёк не только его внимание. Потому что, даже находясь за тысячу световых лет и сотни тысяч парсеков, Дарт Вейдер явно ощутил внимание своего Императора.